ВОСТОЧНЫЕ СЛАВЯНЕ В ДОФЕОДАЛЬНЫЙ ПЕРИОД

Вопрос о времени появления славян, издавна обитавших на Балканском полуострове, в Прикарпатье и в Центральной Евро­пе (территория нынешних Чехословакии, Польши и ГДР), в Восточной Европе, принадлежит к числу остающихся до сих пор дискуссионными. Археологические источники не дают сведений о языке населения — важнейшем этническом признаке, а визан­тийские авторы не всегда отличают восточных славян от южных и западных. Существуют предположения о славянском или, по крайней мере, праславянском характере ряда археологических культур Восточной Европы I тысячелетия до н. э.— первой поло­вины I тысячелетия н. э., но многие исследователи иначе интер­претируют их этническую принадлежность. Б. А. Рыбаков вы­сказал предположение о том, что славянами были геродотовские скифы-пахари, но и это мнение не стало общим в современной науке. Данные топонимики свидетельствуют о значительном пласте названий неславянского происхождения на территории Восточной Европы. Так, для степной зоны характерны гидро­нимы (названия рек) иранского происхождения, оставленные скифами и сарматами,— Дон, Днепр, Днестр и т. д. В между­речье Оки и Волги преобладают угро-финские названия (на язы­ках угро-финской группы говорят сегодня мордва, марийцы, эстонцы, карелы, коми и т. д.). Многие названия рек Белоруссии,

Северной Украины, Московской, Смоленской, Калужской, Туль­ской областей свидетельствуют о том, что здесь некогда жили народы, говорившие на балтских языках (из них сегодня сущест­вуют литовский и латышский). Вместе с тем в низовьях Днепра уже к середине I тысячелетия н. э. относят несомненные славян­ские памятники

Многие исследователи полагают, что на большей части терри­тории Восточной Европы славяне появляются в VII—VIII вв. н. э. Археолог И. И. Ляпушкин высказал предположение, что про­двигались они двумя путями: Приднепровье заселялось выходцами с Карпат, а Север — с побережья Балтийского моря. В послед­нее время высказано аргументированное предположение, что за­селение Севера (будущей Новгородской земли) славянами от­носится к более раннему времени, чем освоение Приднепровья,— к V в. Но и эта точка зрения не стала общепризнанной. Оконча­тельное решение проблемы славянского этногенеза пока еще дело будущего.

Однако вне зависимости от того, являются ли восточные сла­вяне автохтонами (т. е исконным населением) Восточной Евро­пы или пришельцами, в VII—VIII вв. они уже составляли значи­тельную часть населения этой территории. Именно в это время славяне постепенно осваивают покрытые густыми, почти таеж­ными лесами пространства современного Центра территории СССР. Проникновение земледельческих славянских племен в эти края было не завоеванием, а медленной инфильтрацией. Плот­ность населения здесь была настолько мала, что пришельцам не приходилось вступать в конфликты с местными жителями. Вы­сокая земледельческая культура славян, приобретенная на пло­дородных землях юга, воспринималась коренными жителями. Мирное сотрудничество славян с балтским и угро-финским населением приводило постепенно к ославяниванию значитель­ной его части. Исследования антропологов показывают, что пред­ками современных русских, украинцев и белорусов являются не только славяне, но и древние угро-финны и балты.

Однако отношения славян с другими соседями были не столь идиллическими. IV—VII вв.— время, когда из степей Централь­ной Азии в Европу вторгаются орды кочевников. Вслед за гун­нами (IV—V вв.) в середине VI в. возникает Аварский союз кочевых племен. Сами авары были тюрками, но в состав их союза входили также монгольские и угро-финские племена. Ава­ры подчинили тюрков-болгар, кочевавших в Приазовье и в При-каспии, и двинулись на Дунай. Образовав свою державу — ка­ганат, авары вступили в борьбу с Византией, однако в 626 г. по­терпели сокрушительное поражение. Аварский каганат рас­пался.

Аварский каганат одно время подчинил себе и славянский племенной союз дулебов, живших в Прикарпатье. Древнейшая русская летопись Повесть временных лет сохранила предание

о насилиях аваров над дулебами во времена «Ираклия царя» (византийского императора, царствовавшего в 610—641 гг.). «Обры», как называет аваров летописец, впрягали в телеги сла­вянских женщин и заставляли себя возить, были они «телом ве-лици и умомъ горди», но исчезли бесследно. С тех пор сохрани­лась, говорит летописец, и поговорка — «погибоша аки обре». Разумеется, это историческое припоминание вряд ли можно по­нимать буквально, но в нем, по-видимому, есть реальное ядро.

В середине VII в. в южных степях складывается Болгарское государство. Как и Аварский каганат, эта держава была парази­тическим конгломератом разных племен, где основным источни­ком богатства знати была военная добыча. Внутренние междо­усобицы быстро привели к распаду государства. Часть болгар во главе с ханом Аспарухом откочевала на Дунай, где заняла Добруджу, подчинив себе местные славянские племена. При­шельцы быстро ославянились, хотя и передали славянскому на­селению свое название. Другая часть болгар во главе с ханом Батбаем двинулась на северо-восток и осела в среднем течении Волги и на нижней Каме, создав крупное государство — Волжско-Камскую Болгарию (или Булгарию).

Внутренние противоречия были главной, но не единственной причиной распада государства болгар. На юге появился другой тюркский народ — хазары. Первоначально Хазарский союз пле­мен располагался на территории нынешнего Дагестана, однако во второй половине VII в. хазары начали теснить болгар. Они создали свой каганат (хазарский царь именовался каганом), расположенный на Северном Кавказе, в Нижнем Поволжье, Се­верном Причерноморье и частично в Крыму. В VII—VIII вв. здесь интенсивно развивались феодальные отношения. Языческая религия, характерная для родоплеменного строя, сменяется сна­чала мусульманством, затем — частично христианством. Однако, боясь распространения вместе с христианством политического влияния Византии, хазарская верхушка принимает в VIII в. иудаизм, заимствованный у еврейского населения Крыма.

Хазарам удалось установить свое господство и над восточно­славянскими племенами. Многие из них платили им дань вплоть до конца IX в.

Из византийских источников нам известно о славянах и «ан­тах», которые, по словам автора византийского военного трак­тата конца VI в. «Стратегикона», «сходны по своему образу жизни, по своим нравам, по своей любви к свободе». О близости происхождения славян и антов пишет и другой византийский автор VI в.— Прокопий Кесарийский. Существует предположе­ние, что антами в Византии называли восточных славян (или, по крайней мере, те славянские племена, которые жили в низовьях Днепра и Буга и в Прикарпатье). Однако существует опираю­щаяся на данные лингвистики точка зрения (А. И. Попов), что, хотя славяне и входили в состав Антского союза племен и, воз-

можно, были там руководящей силой, сам союз был не чисто славянским.

Из описаний византийских историков VI в. видно, что тогда славяне жили еще родоплеменным строем. «Их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению в своей стране»; «Находящихся у них в плену они не держат в рабстве, как про­чие племена, в течение неограниченного времени, но, ограничи­вая (срок рабства) определенным временем, предлагают им на выбор: желают ли они за известный выкуп возвратиться восвоя­си или остаться там (где они находятся) на положении свобод­ных и друзей?» («Стратегикон»).

Однако в VII—VIII вв. у славян уже идет интенсивный про­цесс разложения родоплеменного строя. Так, из Начальной ле­тописи мы знаем о крупных восточнославянских племенных груп­пах — полянах, живших на Днепре возле Киева, их соседях древлянах (столица — Искоростень), словенах, или ильменских славянах у озера Ильмень (будущие новгородцы), дреговичах, живших между Припятью и Западной Двиной, кривичах, глав­ным городом которых был Смоленск, полочанах, селившихся на берегах реки Полоты (их город — Полоцк), северянах (се­верных соседях полян), радимичах в бассейне реки Сож и вяти­чах в бассейне Оки и др. Речь здесь идет не о племенах (как часто говорят по привычке), а уже о более крупных единицах — племенных союзах, образование которых непосредственно пред­шествует возникновению государства. Летописец сообщает, что у каждого из этих союзов было свое «княженье». Разумеется, это еще не княжества в более позднем, феодальном смысле сло­ва, князьями именовались первоначально племенные вожди. Но само появление князей-вождей уже означает переход к военной демократии.

Симптоматичны и сохраненные летописью названия славян­ских племенных союзов: большей частью они связаны не с един­ством происхождения, а с районом расселения. Так, поляне жили в полях, а древляне — в лесах, среди деревьев. Недаром летопи­сец, говоря об их территориях, употребляет термины «в Полях» и «в Деревлях». По болотистой местности (от «дрягва» — боло­то) получили свое наименование дреговичи, по рекам — полочане и бужане, от расположения на север от полян — северяне. Это свидетельствует о том, что в это время у славян территориаль­ные связи уже преобладали над родовыми.

Основу экономической жизни восточных славян составляло земледелие. Носило оно первоначально экстенсивный характер. В лесных и лесостепных районах выжигали траву, удобряя поч­ву золой, и использовали землю до ее истощения. Затем участок забрасывали, пока на нем не восстановится полностью естествен­ный травяной покров. Такая система земледелия носит назва­ние залежной. В лесах же применялась подсечная (или подсечно-огневая) система: деревья рубили и оставляли до следующего

года сохнуть, затем сжигали вместе с выкорчеванными пнями. Полученный удобренный участок, как и при залежной системе, использовали до истощения.

Набор сельскохозяйственных культур отличался от более позднего: рожь занимала в нем еще небольшое место, преобла­дала пшеница. Совсем не было овса, но известны просо, гречиха, ячмень.

Разводили славяне крупный рогатый скот и свиней, а также лошадей. Важная роль скотоводства видна из того, что в древне­русском языке слово «скот» означало также деньги.

Лесные и речные промыслы также были распространены у славян. Охота давала в большей степени пушнину, чем продо­вольствие. Мед получали при помощи бортничества. Это был не простой сбор меда диких пчел, но и уход за дуплами («бортями») и даже их создание. Развитию рыболовства способствовало то обстоятельство, что славянские поселения обычно располагались по берегам рек.

Большую роль в экономике восточных славян, как во всех обществах, стоящих на стадии разложения родоплеменного строя, играла военная добыча: племенные вожди совершали на­беги на Византию, добывая там рабов и предметы роскоши. Часть добычи князья распределяли между своими соплеменника­ми, что, естественно, повышало их престиж не только как пред­водителей походов, но и как щедрых благотворителей. Одновре­менно вокруг князей складываются дружины — группы постоян­ных боевых соратников, друзей (слово «дружина» происходит от слова «друг») князя, своего рода профессиональных воинов и советников князя. Появление дружины не означало на первых порах ликвидации всеобщего вооружения народа, ополчения, но создавало предпосылки для этого процесса. Выделение дружи­ны — существенный этап в создании классового общества и в превращении власти князя из родоплеменной в государственную.

По археологическим данным мы можем судить в какой-то степени о быте древних славян. Их располагавшиеся по берегам рек поселения группировались в своего рода гнезда из 3—4 по­селков. Если между этими поселками расстояние не превышало 5 км, то между «гнездами» оно достигало не менее 30, а то и 100 км. В каждом поселке жило несколько семей; иногда они исчислялись десятками. Дома были небольшие, типа полуземля­нок: пол на метр-полтора ниже уровня земли, деревянные стены, глинобитная или каменная печь, топящаяся по-черному, крыша, обмазанная глиной и порой доходящая концами кровли до самой земли. Площадь такой полуземлянки была обычно невелика: 10-20 м².

Несколько поселков, вероятно, составляли древнеславянскую общину — вервь. Прочность общинных институтов была настоль­ко велика, что даже повышение производительности труда и об­щего уровня жизни далеко не сразу привели к имущественной,

а тем более социальной дифференциации внутри верви. Даже в поселении X в. (т. е. когда уже существовало Древнерусское государство) — городище Новотроицком — не обнаружено следов более и менее богатых хозяйств. Даже скот был, видимо, еще в общинном владении: дома стояли очень тесно, порой соприка­саясь крышами, и не оставалось места для индивидуальных хле­вов или загонов скота. Прочность общины на первых порах тор­мозила, несмотря на сравнительно высокий уровень развития производительных сил, расслоение общины и выделение из нее более богатых семей.

Древние славяне были язычниками, обожествлявшими силы природы. Главным богом был, по-видимому, Род, бог неба и зем­ли. Он выступал в окружении женских божеств плодородия — Рожаниц. Важную роль играли также божества, связанные с теми силами природы, которые особенно важны для земледе­лия: Ярило — бог солнца (солнечные культы характерны для всех земледельческих народов) и Перун — бог грома и молнии. Перун был также богом войны и оружия, а потому его культ впоследствии был особенно значителен в дружинной среде. Из­вестны также «скотий бог» Волос, или Велес, Даждьбог, Стрибог и др. Богам приносили жертвы, иногда даже человеческие. Языческий культ отправлялся в специально устроенных капи­щах, где помещался идол. Князья выступали в роли первосвя­щенников, но были и особые жрецы — волхвы и кудесники. Язы­чество сохранялось и в первое время существования Древне­русского государства, а его пережитки сказывались еще не­сколько веков.