ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА ПОСЛЕ КРЕСТЬЯНСКОЙ ВОЙНЫ

Крестьянская война провела четкую разграничительную ли­нию в расстановке социальных сил в борьбе с мятежным кресть­янством главную опору самодержавию составило дворянство Но во враждебном крестьянству лагере оказались также купцы и промышленники Этот факт едва ли не убедительнее всего характеризует низкий уровень развития капиталистических отношений и такой же низкий уровень классового сознания форми ровавшейся буржуазии Получая привилегии от феодального госу­дарства, используя ресурсы крепостнической системы, купцы и промышленники не выступали ни против самодержавия, ни про­тив крепостничества Более того, купцы и промышленники в Уло женной комиссии, как отмечалось выше, требовали не ликвида­ции дворянских привилегий и буржуа нного равенства, а предо­ставления их им самим

Плоды «истинного торжества» вкусило прежде всего дворян­ство Вместе с тем правительство оценило верность старым по­рядкам промышленников и верхушки купечества Правительст венная политика ближайших десятилетий была нацелена на удовлетворение чаяний дворянства и купечества

Значительная часть дворянских гнезд в районе крестьянской воины оказалась разгромленной Разрушению подверглись и металлургические заводы на Урале Правительство организовало специальные банки, выдававшие ссуды помещикам и заводчикам для восстановления хозяйства на крайне выгодных условиях — ссуду они получали сроком на 10 лет под заклад вогчин и заво дов, причем в течение первых трех лег из 1%, а остальных семи лет из 3% годовых В том же 1775г. правительство осуществило еще две меры, надолго определившие пути социально-экономи ческого и политическою развития страны в духе просвещенного абсолютизма

Крестьянская война обнаружила слабость местных органов власти, неспособность их собственными силами поддерживать «тишину» Именно поэтому заботы императрицы были направле­ны на совершенствование областной администрации «Я только что дала моей империи «учреждение о губернии»,— информиро­вала Екатерина Вольтера в 1775 г , которое содержит в себе 215 печатных страниц и, как юворят, ни в чем не уступает На­казу»

Проведение областной реформы преследовало охранительные и фискальные цели Вместо ранее существовавшею деления тер ритории России на губернии, провинции и уезды вводилось двухчленное деление на губернии и уезды, в основе которого ле­жал принцип численности податного населения в губернии должно было жить 300—400 тыс душ, а в уездах — 20—30 тыс д м п

В итоге проведения реформы вместо 23 губернии было созда

ззо

но 50. Областную администрацию возглавлял наместник или генерал-губернатор, управлявший двумя-тремя губерниями, во главе которых стояли губернаторы. Исполнительным органом губернатора являлось губернское правление, осуществлявшее общий надзор за деятельностью учреждений и должностных лиц. Среди них важнейшим была Казенная палата, ведавшая про­мышленностью и финансами. К новым учреждениям относился Приказ общественного призрения, в ведении которого находи­лись школы, больницы и приюты, а также сословные судебные учреждения: Верхний земский суд для дворян, Губернский магистрат, рассматривавший тяжбы между горожанами, и Верх­няя расправа для суда над государственными крестьянами. Па­лата уголовная и гражданская судила все сословия Бюрократи­ческий принцип комплектования местных органов власти сочетал­ся с занятием выборных должностей представителями уездных корпораций дворян. Если наместники, губернаторы, председатели казенных палат, землемеры, казначеи назначались правительст­вом, то уездная администрация находилась в руках местного дворянства: реформа вводила дворянские уездные собрания, на которых избирались предводители дворянства Уездные дворяне раз в три года избирали из своей среды высшее должностное лицо уезда — капитана-исправника. Он являлся исполнительным органом губернского правления. В каждом уезде должны были существовать такие же сословные учреждения, как и в губерни­ях: для дворян (уездный суд), для горожан (городской магист­рат) и для государственных крестьян (нижняя расправа).

Разветвленная сеть губернских и уездных органов власти позволяла усилить бдительный надзор за жизнью населения, причем осуществление надзора передавалось в руки людей, более всего заинтересованных в «тишине»,— дворянам. При разделении губерний на уезды владимирский наместник граф Роман Ворон­цов доносил Екатерине, что он более всего был озабочен тем, чтобы «во всяком уезде было довольное число дворян, способ­ных отправлять уездные и земские службы».

Областная реформа осуществила давнишнюю мечту дворян о создании своих корпораций и сословных учреждений. Теперь дворянину не было нужды отправляться в дальний путь в столи­цу для судебного разбирательства.

Еще одно следствие областной реформы состояло в том, что она значительно увеличила штат чиновников. А так как все выс­шие и средние должности в губернской и уездной администра­ции заполнялись дворянами, то последние получили новый источ­ник дохода: обычно в губернских и уездных учреждениях служи­ли ушедшие в отставку офицеры. Значительные выгоды от ре­формы извлекло также городское население, особенно верхушка купечества. Горожане получили свои выборные органы власти Параллельно с ними городом управлял городничий, назначаемый правительством.

Областная реформа почти вдвое увеличила численность в стране городов: все пункты размещения губернской и уездной администрации были объявлены городами, а их население — мещанами и купцами. Появилось 216 новых городов. Население четвертой части их продолжало заниматься земледелием. Боль­шинство городов, однако, имело не только административное, но и экономическое значение, их облик в связи с тем, что они стали губернскими центрами, существенно изменился. В Пензе, пре­образованной из уездного в губернский город, через два десяти­летия появились мощеные улицы, кирпичные двух- и трехэтаж­ные дома, оживилась торговля. Державин, назначенный тамбов­ским губернатором, писал о появлении в Тамбове после превра­щения его в губернский центр театра, газеты, об открытии народ­ного училища.

Областная реформа унифицировала органы местной адми­нистрации на территории всей страны, что привело к упраздне­нию автономии некоторых окраин.

Первыми, кому царизм нанес удар, были запорожские казаки, издавна привлекавшие в свою среду активные элементы, готовые выступить против крепостничества. В начале июня 1775 г.войска генерала Текели, возвращавшиеся с русско-турецкой войны, вне­запно напали на Запорожскую Сечь и полностью разрушили ее. В манифесте, извещавшем об этом событии население России, Екатерина писала, что казаки якобы помышляли «составить из себя область, совершенно независимую, под собственным своим неистовым управлением». После Ясского мира 1791 г. основная масса запорожских казаков была переселена на Кубань.

Распространение губернской реформы на Левобережную Ук­раину привело в начале 80-х гг к упразднению там администра­тивного деления на полки и сотни и введению наместничеств, гу­берний и уездов. Все войсковые регалии, напоминавшие о преж­ней автономии Украины (знамена, печати и др.), были доставле­ны в Петербург. Тем самым были окончательно ликвидированы остатки автономии Украины и элементы ее национальной госу­дарственности.

Проведение реформы на Дону сопровождалось созданием Войскового гражданского правительства, копировавшего губерн­скую администрацию центральных районов России. В Эстлян-дии и Лифляндии был ликвидирован особый прибалтийский порядок, предусматривавший более обширные, чем у русских помещиков, права местных дворян на труд и личность крестья­нина. Прибалтика в результате проведения областной реформы в 1782—1783 гг. была разделена на две губернии — Рижскую и Ревельскую — с учреждениями, существовавшими в прочих гу­берниях России.

Унификации подверглось и управление народами Среднего Поволжья, Сибири и прочих районов, причем правительство, проводя там губернскую реформу, нередко игнорировало этни-

ческий состав населения. Так, территория Мордовии была поде­лена между четырьмя губерниями: Пензенской, Симбирской, Тамбовской и Нижегородской.

Сибирь была разделена на три губернии: Тобольскую, Колы-ванскую и Иркутскую. Губернская и уездная администрация опиралась на местную верхушку: князцов, тайшей и зайсанов, распределявших ясак и чинивших суд и расправу.

Одновременно с проведением областной реформы правитель­ство осуществило ряд мер в пользу купечества. Манифестом 1775 г.была объявлена свобода предпринимательства. Это был второй шаг в этом направлении. Первый Екатерина совершила еще в 1762 г., упразднив монополии в торговле и промышлен­ности.

Введенные еще при Петре Великом торгово-промышленные монополии были важным средством поощрения развития отечественной промышленности в годы ее становления. Тогда русского промышленника ограждал от конкуренции изделий западноевропейских мануфактур высокий таможенный тариф 1724 г., а от конкуренции внутри страны — предоставление этому промышленнику монопольных прав на производство какого-либо изделия. Со временем монопольное положение мануфактуриста на внутреннем рынке вело к застою и превращалось в тормоз для развития промышленности, поскольку владелец мануфактуры лишался стимулов к совершенствованию производства.

Предоставив условия для свободной конкуренции внутри страны и лишив отдельных промышленников их привилегий, правительство Екатерины не отказалось от покровительства рус­ской промышленности, взятой в целом. Протекционистскую поли­тику правительства продолжали таможенные тарифы 1766, 1782 гг.и особенно 1796 г.,устанавливавшие высокие ввозные пошлины на предметы роскоши и товары, которыми могла обес­печить внутренний рынок отечественная промышленность. Та­риф 1796 г. запрещал ввоз кожевенных изделий, чугуна, изделий из железа, полотен и др.

Манифест 1775 г. провозглашал свободу открытия предприя­тий, т. е. они могли вступить в строй без разрешения правитель­ственных инстанций и без регистрации их в учреждениях. Отме­нялся также сбор рублевого налога с каждого стана. Причина обнародования Манифеста — стремление устранить помехи в раз­витии промышленности. Эту же цель преследовало освобождение купцов, владевших капиталом свыше 500 руб., от уплаты подуш­ной подати: для таких купцов устанавливался сбор в размере 1% с капитала. В следующем году купцам была предоставлена еще одна привилегия — они освобождались от рекрутской повин­ности при условии уплаты за каждого рекрута 360 руб. Купечест­во, таким образом, формировалось как феодальное сословие, его богатая часть занимала промежуточное положение между привилегированным дворянством и «подлыми» сословиями.

Процесс оформления привилегии дворян и купцов «верша ют две грамоты «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» и «Жалованная грамота городам» Одновременное их опубликование (21 апреля 1785 г.)свидетельствует о стремлении самодержавия консолидировать си­лы, на которые оно опиралось,— дворянство и верхушку город­ского населения Обе грамоты сводили воедино привилегии, в разное время предоставленные дворянам и купцам, и вместе с тем расширяли их права

Жалованная грамота дворянству повторяла привиле1ии, кото­рыми издавна пользовалось это сословие освобожаение от по­душной подати, от расквартирования воинских команд, от телес­ных наказаний Подтверждены были освобождение от обязатель­ной службы, право неограниченного распоряжения имением, право владеть домами в городах, заводить в имениях предприя­тия и заниматься торговлей, право собственности на недра зем­ли За дворянством сохранилось право иметь свои сословные учреждения

К новшествам Жалованной грамоты дворянству относилось наименование первого сословия Отныне оно стало называться не «дворянством», а «благородным дворянством» Новой при­вилегией явилось запрещение производить конфискацию имений дворян за уголовные преступления В этом случае имения пере­ходили к законным наследникам По сравнению с предшествую­щим законодательством Жалованная грамота повысила роль дво­рянских корпораций.

Дворяне каждой губернии составляли «дворянское общест­во», органом которого являлось дворянское собрание, созываемое раз в три юда Помимо выборов предводителя и прочих долж­ностных лиц, собранию разрешалось представлять наместнику или губернатору о своих нуждах, а в случае необходимости доно­сить о них сенату и императрице

Дворянскому обществу предоставлялась дисциплинарная власть над своими членами, оно могло исключить из своей среды лиц, опороченных судом или дискредитировавших себя в личной жизни Грамота вводила ценз, цель которого состояла в том, что­бы лишить права занимать выборные должности дворянскую мелкоту избранным мог быть только дворянин, чей доход с име­ния превышал 100 руб в год Дворянин, не имевший офицерско­го чина, лишался избирательных прав

Итак, Жалованная грамота дворянству предоставляла дворя­нину обширные личные права, право сословного самоуправления и возможность влиять на местную правительственную админист­рацию

Жалованная грамота городам включила в свой текст права и привилегии горожан, сформулированные предшествующим зако­нодательством К ним относилось освобождение верхушки купечества от подушной подати и замена рекрутской повинности

денежным взносом. Но Жалованная грамота вводила немало новшеств. К ним относится разделение городского населения на 6 разрядов и определение прав и обязанностей каждого из них. Привилегированную группу горожан составляли так на­зываемые именитые граждане, к которым относились купцы, рас­полагавшие капиталом свыше 50 тыс. руб., богатые банкиры (не менее 100 тыс. руб.), а также городская интеллигенция: архитекторы, живописцы, композиторы, ученые. Именитые граж­дане освобождались от телесных наказаний, представителям третьего поколения именитых граждан разрешалось возбуждать ходатайство о присвоении дворянства.

К другой привилегированной группе относилось гильдейское купечество. Купцы первых двух гильдий освобождались от телес­ных наказаний, а также от казенных служб при продаже соли, вина и др. Остальное население города составляли мещане, к ко­торым относились цеховые ремесленники, городские старожилы, домовладельцы. Жившие в городе крестьяне не входили в состав городского общества. Это ограничение, обусловленное крепостни-ческим строем, задерживало рост городского населения.

Жалованная грамота городам вводила сложную систему го­родского самоуправления. Важнейшим органом самоуправления являлось созываемое раз в три года общегородское «Собрание градского общества», на котором производились выборы долж­ностных лиц: городского головы, бургомистров, заседателей ма­гистрата и совестного суда. Исполнительным и постоянно дейст­вующим органом была шестигласная дума, состоявшая из город­ского головы и шести гласных — по одному от каждого разряда городского населения. Она осуществляла текущее управление городом, наблюдала за городскими зданиями, устройством пло­щадей, пристаней, привозом товаров и продовольствия и т. д.

Помимо названных учреждений, в городском самоуправлении существовала общая градская дума, члены которой избирались на собраниях граждан каждого из 6 разрядов, а также городские и губернские магистраты. Главная обязанность общей градской думы состояла в избрании членов шестигласнои думы. Магистрат выполнял судебные и административные функции.

На Жалованной грамоте городам и городской реформе лежа­ла печать крепостнического режима: деление городского населе­ния на сословные группы, предоставление каждой из них при­вилегий. Впрочем, сокращение купеческих служб, как и освобож­дение от подушной подати и рекрутской повинности, благоприят­но отразилось на купечестве и промышленниках.

Если объявление конкурса Вольным экономическим общест­вом, составление Наказа и созыв Уложенной комиссии должны были выражать намерения Екатерины, символизировать про­грамму царствования, то на ее путешествие в Крым возлагалось как бы подведение итогов претворения этой программы в жизнь, показ цветущего состояния империи. По пышности и пом-

пезности это путешествие не знало себе равных ни в предшест­вующее, ни в последующее время. Огромная территория от сто­лицы империи до Крыма была превращена как бы в театральную сцену: ее устроителем являлся Григорий Потемкин, а зрительни­цей — Екатерина.

Подготовка к путешествию велась почти три года. Вдоль до­рог ставились верстовые столбы, сажались деревья, в городах наводилась чистота и сооружались фундаментальные здания, для дворцов из Москвы доставляли мебель, люстры, запасались се­рой и селитрой для фейерверков, специально вызванные худож­ники расписывали триумфальные арки.

Екатерина выехала из Петербурга 2 января 1787 г. и в конце месяца прибыла в Киев, откуда тронулась на судах 22 апреля. Начиналась Новороссия, находившаяся в управлении Потемки­на. Взору путешественников представлялись благоустроенные населенные пункты и города, многочисленные стада скота, амба­ры, наполненные хлебом, нарядные толпы людей. Один из иностранцев писал, что мешки в амбарах вместо хлеба были на­полнены песком, одни и те же стада скота перегонялись вдоль ре­ки, а вместо благоустроенных деревень были расставлены макеты и декорации, искусно выполненные художниками. Отсюда пошло выражение «потемкинские деревни», означавшее показное благополучие.

Бывший фаворит хорошо знал пристрастие императрицы к шумихе и парадности и приложил немало усилий, чтобы эта страсть получила полное удовлетворение. Но не следует все сво­дить только к декоративным деревням. В недавнем прошлом пустынная территория к приезду Екатерины насчитывала 700 тыс. населения. В основанном в 1778 г. Херсоне была соору­жена крепость и верфь, в порт стали прибывать иностранные корабли. Было положено основание Екатеринославу (1783), Се­вастополю, заложена верфь в Таганроге. Реальным фактом стал мощный военно-морской флот на Черном море.

Идеи умеренных просветителей разделяла не только императ­рица. Некоторые русские вельможи устанавливали личные отно­шения с французскими просветителями и находились, подобно Екатерине, в переписке с ними. Граф Андрей Шувалов был из­вестен своими дружескими связями с Вольтером и слыл среди французских просветителей «северным меценатом». На средства кн. Д. А. Голицына в Гааге печаталось запрещенное во Франции сочинение Гельвеция «О человеке». Фаворит Екатерины граф Григорий Орлов и граф Кирилл Разумовский соревновались друг с другом в предоставлении наиболее благоприятных условий для творчества подвергавшегося гонениям Руссо. Оба они изъявили желание передать философу-изгнаннику свои дворцы. При дворе Екатерины обсуждались произведения Монтескье, Вольтера, Рус­со, Мабли, в модных салонах занимались их переводом на рус­ский язык.

Французская революция положила конец заигрываниям с иде­ями Просвещения как самой Екатерины, так и ее окружения. Штурм Бастилии, тревожные сведения о сожжении дворянских замков и феодальных грамот напоминали русским дворянам события крестьянской войны в России. Рушились порядки, на ко­торых, как писал фаворит Екатерины Платон Зубов, «основано было спокойствие, уверенность и благоденствие». Отношение к Французской революции со стороны петербургского двора и ши­роких кругов дворянства менялось по мере ее развития.

Екатерина, получив известие о казни короля, слегла в пос­тель. Двор в Петербурге объявил шестинедельный траур, разор­вал дипломатические отношения с Францией. Россия стала при­станищем изгнанных из Франции аристократов.

Была установлена строгая цензура за печатанием информа­ции о событиях во Франции, в таможнях бдительно проверялась литература, поступавшая из-за границы, в книжных лавках производились обыски с целью изъятия книг о Французской революции.

Одновременно усилились преследования внутри страны. Пер­вой жертвой стал Александр Радищев — автор знаменитого «Путешествия из Петербурга в Москву». Княгиня Дашкова, ли­цо близкое к императрице, писала, что это сочинение было вос­принято двором как «набат», призывающий к революционному взрыву. Екатерина II назвала Радищева «бунтовщиком хуже Пугачева». На полях его книги, которую она, по собственному признанию, прочла «от доски до доски», сделана пометка: «кло­нится к возмущению крестьян противу помещиков, войск, проти-ву начальства», царям «грозится плахою».

Книга Радищева появилась в продаже в мае 1790 г.,а уже в июле ее автору был вынесен смертный приговор, замененный императрицей ссылкой в Тобольск сроком на 10 лет. Вслед за Радищевым репрессиям подвергся Н. И. Новиков. Еще в 1788 г. он по личному распоряжению Екатерины был отстранен от руко­водства московской типографией. В апреле 1792 г.императрица велела арестовать Новикова и распорядилась заточить его на 15 лет в Шлиссельбургскую крепость. Судьбу Радищева и Нови­кова разделили некоторые другие активные представители рус­ского Просвещения.

Враждебное отношение к Французской революции, преследо­вание передовых взглядов внутри страны свидетельствуют о кон­це политики просвещенного абсолютизма.

Глава XIX.