при проведении оперативно-розыскных мероприятий

Основания, условия и процедура изъятия

Документов, предметов, материалов и сообщений

при проведении оперативно-розыскных мероприятий

 

Одной из задач оперативно-розыскной деятельности, в соответствии со ст. 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее – Закона об ОРД), является выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений. В ходе решения этой задачи сотрудники оперативных подразделений получают представляющую оперативный интерес информацию о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступления, о событиях и фактах, о предметах и документах, свидетельствующих о причастности указанных лиц к совершению преступления. Достаточно часто при проведении оперативно-розыскных мероприятий в целях выявления, предупреждения или раскрытия преступления перед оперативными сотрудниками возникает необходимость изъятия и сохранения различных объектов материального мира. Законодатель, предусмотрев данную необходимость, определил в п. 1 ч. 1 ст. 15 Закона об ОРД право органов, осуществляющих ОРД, при проведении оперативно-розыскных мероприятий производить изъятие документов, предметов, материалов и сообщений.

Так как изъятие не является самостоятельным оперативно-розыскным мероприятием, возникает актуальный проблемный вопрос об основаниях и условиях его проведения в рамках оперативно-розыскной деятельности. Решение этой комплексной, на наш взгляд, проблемы следует начать с изучения целей, достигаемых оперативными сотрудниками при осуществлении изъятия документов, предметов, материалов и сообщений, так как именно это определяет их дальнейший статус и перспективы использования. Нам представляется, что при проведении оперативно-розыскных мероприятий изъятие документов, предметов, материалов и сообщений может осуществляться в следующих целях:

1) для предупреждения преступлений (изъятие подготовленного к совершению преступления оружия, взрывного устройства и т.п.);

2) для обеспечения их сохранности и дальнейшего использования в качестве доказательств (изъятие оружия, ранее использованного при совершении преступления; документов, подтверждающих факт преступления и т.п.);

3) для дальнейшего их исследования, в том числе сравнительного (изъятие наркотиков, сбор образцов крови, голоса для сравнительного исследования и т.п.);

4) для документирования преступных действий (при проведении оперативного эксперимента, контролируемой поставки и т.п.).

В зависимости от конкретной тактической ситуации при проведении изъятия документов, предметов, материалов и сообщений могут достигаться сразу несколько целей. Например, в целях предупреждения преступления было изъято огнестрельное оружие, проведено его исследование и обеспечена его сохранность и возможность дальнейшего использования в качестве вещественного доказательства.

В некоторых случаях факт изъятия предметов или материалов при проведении оперативно-розыскных мероприятий может влиять на квалификацию преступного деяния. Например, в тех случаях, когда в ходе проверочной закупки, проводимой представителями правоохранительных органов в соответствии с Законом об ОРД, осуществляется передача наркотического средства, психотропного вещества или их аналогов, содеянное следует квалифицировать по части 3 статьи 30 и соответствующей части статьи 228.1 УК РФ, поскольку в этих случаях происходит изъятие наркотического средства или психотропного вещества из незаконного оборота[1]. Аналогичная ситуация складывается и при документировании передачи и изъятии ядовитых веществ[2].

Необходимо подчеркнуть, что в соответствии со ст. 15 Закона об ОРД изъятие может осуществляться только при проведении оперативно-розыскного мероприятия или являться неотъемлемой составной частью оперативно-розыскного мероприятия, в частности сбора образцов для сравнительного исследования. В связи с этим, полагаем, что основанием для производства изъятия является наличие сведений, полученных при проведении оперативно-розыскного мероприятия, о местонахождении документов, предметов, материалов и сообщений, имеющих значение для выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений.

При рассмотрении этого вопроса особый интерес представляет мнение некоторых авторов, которые полагают, что согласно ч. 1 ст. 15 Закона об ОРД изъятие документов, предметов, материалов и сообщений допускается лишь в случае возникновения непосредственной угрозы жизни и здоровью лица, а также угрозы безопасности страны, а если такой угрозы нет, то законные основания для изъятия отсутствуют[3]. На наш взгляд, подобные рассуждения не выдерживают критики. Так как, принимая указанный ошибочный подход авторов можно утверждать, что и проведение гласных или негласных оперативно-розыскных мероприятий возможно лишь в случае возникновения перечисленных угроз. Однако, это утверждение категорически противоречит ст. 6, ст. 7 и ст. 8 Закона об ОРД, определяющим основания и условия проведения оперативно-розыскных мероприятий.

Мы полагаем, что подобное мнение могло сложиться в силу несовершенства конструкции правовой нормы, содержащейся в п. 1 ч. 1 ст.15 Закона об ОРД, которая позволяет трактовать непосредственную угрозу жизни и здоровью лица или безопасности страны, как обязательное условие не только для прерывания услуг связи, но и для проведения оперативно-розыскных мероприятий и возможного изъятия при их проведении документов, предметов, материалов и сообщений. Следует отметить, что мы не встречали подобной неверной трактовки рассматриваемой нормы в следственной и судебной практике, однако, на наш взгляд, необходимо заблаговременно прогнозировать использование такого подхода к толкованию норм оперативно-розыскного законодательства как меры криминального противодействия. В связи с этим, полагаем целесообразным изложить п. 1 ч. 1 ст.15 Закона об ОРД в следующей редакции: «Проводить гласно и негласно оперативно-розыскные мероприятия, перечисленные в статье 6 настоящего Федерального закона, производить при их проведении изъятие документов, предметов, материалов и сообщений, а также, в случае возникновения непосредственной угрозы жизни и здоровью лица, либо угрозы государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации, прерывать предоставление услуг связи».

Важнейшим условием изъятия документов, предметов, материалов и сообщений в рамках ОРД, на наш взгляд, является соблюдение нормативной правовой процедуры его осуществления. Достаточно часто в следственной и судебной практике встречаются негативные факты нарушения юридических процедур при проведении оперативно-розыскных мероприятий, что приводит к признанию недопустимыми доказательств, образованных на их основе. Так, Постановлением Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики от 10 октября 2007 г. уголовное дело в отношении Б., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "в" ч. 4 ст. 290 УК РФ, и в отношении А., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, п. "в" ч. 4 ст. 290 УК РФ, возвращено прокурору Карачаево-Черкесской Республики для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Суд указал, что обвинительное заключение по делу составлено с нарушением требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, результаты оперативно-розыскных мероприятий, представленные в судебном заседании как доказательства виновности Б. и А., получены с нарушением Федерального закона от 12 августа 1995 г. "Об оперативно-розыскной деятельности" и, следовательно, являются недопустимыми, поскольку имеющееся в деле постановление о передаче следователю материалов оперативно-розыскного мероприятия "оперативный эксперимент" подписано ненадлежащим лицом. В качестве недопустимых доказательств суд указал протокол передачи денежных купюр и применения специальных окрашивающих средств, протокол передачи технических средств, протокол изъятия технических средств и производные от них заключения судебных экспертиз[4].

До 26 декабря 2008 г. Закон об ОРД фактически не определял процедуру изъятия, тем самым, оставляя ее на усмотрение ведомственных нормативных актов. В свою очередь, ведомственные инструкции органов внутренних дел только дублировали положение, содержащееся в п. 1 ч. 1 ст. 15 Закона об ОРД. Кроме этого, в них лишь упоминается о необходимости составления акта с описанием изъятых предметов и подписанного его участниками, а также о возможности использования данного акта вместе с изъятыми предметами и вещами в процессе доказывания по уголовным делам. Исключением можно назвать процедуру изъятия в рамках оперативно-розыскного мероприятия «сбор образцов для сравнительного исследования», которая подробно изложена в приказе МВД России. Вместе с тем, на наш взгляд, нельзя не заметить, что изъятие документов, предметов, материалов и сообщений, как право, предусмотренное п. 1 ч. 1 ст. 15 Закона об ОРД, является более общим понятием и охватывает собой изъятие, проводимое в процессе сбора образцов для сравнительного исследования, как по средствам, так и по целям его проведения[5]. В этой связи, с точки зрения логики, более последовательным было бы подробно изложить в ведомственных нормативных актах процедуру изъятия документов, предметов, материалов и сообщений в рамках оперативно-розыскной деятельности в целом. Более того, мы предполагали, что более целесообразным было бы изложить процедуру изъятия документов, предметов, материалов и сообщений в Законе об ОРД или межведомственной инструкции, так как это позволит упорядочить данный элемент оперативно-розыскной деятельности всех органов, имеющих право ее осуществлять. Отчасти данное предположение было реализовано в изменениях и дополнениях внесенных 26 декабря 2008 г. в Закон об ОРД[6].

До принятия этого законодательного положения сотрудники оперативных подразделений различных ведомств решали эту проблему самостоятельно, основываясь на действующем законодательстве, ведомственных нормативных актах и собственном правосознании. Так, например, сотрудники Федеральной службы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ в некоторых случаях изъятие предметов и документов до возбуждения уголовного дела осуществляют путем «проведения комплекса мероприятий по возбуждению и прекращению административного производства» или «использования в процессе оперативно-розыскной деятельности протокола административного досмотра»[7]. При этом сам же автор далее отмечает, что «в случае целенаправленного выявления признаков преступления данная процедура является неверной»[8].

Действительно, одной из мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении, предусмотренных ч. 1 ст. 27.1 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации (далее – КоАП России), является изъятие вещей и документов. В соответствии с указанной нормой, данная мера применяется в целях пресечения административного правонарушения, установления личности нарушителя, составления протокола об административном правонарушении при невозможности его составления на месте выявления административного правонарушения, обеспечения своевременного и правильного рассмотрения дела об административном правонарушении и исполнения принятого по делу постановления. При этом процедура административно-процессуального изъятия достаточно детально рассмотрена в ст.27.10 КоАП России. Преимущество такого детального изложения алгоритма действий должностных лиц и их процедурных аспектов заключается в том, что оно позволяет устранить многие противоречия между правоохранительными органами и лицами, у которых производится изъятие. Это, в свою очередь, позволяет сотрудникам правоохранительных органов более эффективно исполнять свои обязанности, соблюдая при этом права и свободы человека и гражданина. Однако, при всех указанных достоинствах административно-процессуального изъятия вещей и документов, на наш взгляд оно не приемлемо для оперативно-розыскной деятельности, так как в соответствии со ст. 2 Закона об ОРД ее задачами являются выявление и раскрытие преступлений.

Достаточно широкий правовой инструментарий изъятия и детальная регламентация его процедуры в процессе расследования преступлений содержится в уголовно-процессуальном законодательстве. Так, предметы могут изыматься в соответствии со ст. 177 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК России), в ходе проведения осмотра места происшествия, местности, жилища, иного помещения, в соответствии со ст. 182 УПК России – в ходе проведения обыска, в соответствии со ст. 183 УПК России – при производстве выемки, в соответствии со ст. 184 УПК России – при производстве личного обыска. Однако, указанные следственные действия осуществляются только в рамках уголовного дела (а следовательно не применимы на стадии предварительной оперативной проверки или разработки), за исключением осмотра, который в случаях не терпящих отлагательства может быть произведен и до возбуждения уголовного дела (ч.2 ст.176 УПК России). Однако следует учитывать, что проведение осмотра места происшествия, как средства предварительной проверки сообщения о преступлении, предполагает последующее принятие процессуального решения о возбуждении (или отказе в возбуждении) уголовного дела, что тоже не всегда приемлемо для оперативно-розыскной деятельности.

В этой связи примечательно, что в соответствии с п.8 Инструкции о порядке проведения сотрудниками милиции проверок и ревизий финансовой, хозяйственной, предпринимательской и торговой деятельности, утвержденной приказом МВД России № 636 от 2 августа 2005 г., в ходе проведения проверки, ревизии сотрудники милиции вправе изымать документы с обязательным составлением протокола и описи изымаемых документов. При этом в п. 1 Инструкции отмечается, что она определяет порядок проведения проверок и ревизий, осуществляемых при проверке имеющихся данных, указывающих на признаки преступления[9]. Исходя из этого, в ситуации, когда данные, указывающие на признаки преступления, поступили из оперативных источников, вряд ли будет допустимым и обоснованным применение мер административно-процессуального и уголовно-процессуального характера. Следовательно, в данном случае имеет место оперативно-розыскное изъятие, осуществляемое в рамках проверки или ревизии финансово-хозяйственной деятельности, которые по существу совпадают с оперативно-розыскным мероприятием «Исследование предметов и документов».

Вместе с тем, необходимо отметить, что в соответствии с Указом Президента Российской Федерации № 797 от 15 мая 2008 г. «О неотложных мерах по ликвидации административных ограничений при осуществлении предпринимательской деятельности»[10] Правительству Российской Федерации была поставлена задача разработать проекты федеральных законов, предусматривающих в частности, исключение внепроцессуальных прав органов внутренних дел Российской Федерации, касающихся проверок деятельности субъектов малого и среднего предпринимательства, а также возможности составления должностными лицами этих органов протоколов об административных правонарушениях в области предпринимательской деятельности. В связи с этим, в среде правоприменителей прогнозировались возможные законодательные ограничения прав оперативных подразделений, в том числе при изъятии документов в процессе проверки финансово-хозяйственной деятельности. Однако, в последующем данные прогнозы не оправдались: Федеральный закон от 26 декабря 2008 г. значительно расширил п. 1 ч. 1 ст. 15 Закона об ОРД, детализировав процедуру изъятия при проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Важнейшим процедурным элементом является оформление результатов проведенного оперативно-розыскного изъятия. В соответствии с ведомственными нормативными актами МВД России изъятие предметов, материалов и сообщений при проведении оперативно-розыскных мероприятий оформляется актом, при этом данный акт должен максимально соответствовать уголовно-процессуальному протоколу выемки. В новой редакции п. 1 ч. 1 ст. 15 Закона об ОРД отмечается, что в случае изъятия документов, предметов, материалов при проведении гласных оперативно-розыскных мероприятий должностное лицо, осуществившее изъятие, составляет протокол в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации. Полагаем, законодатель в данном случае имеет ввиду требования к протоколу следственного действия, предусмотренные ст. 166 УПК России.

Тщательное оформление протокола приобретает особую актуальность, если целью оперативно-розыскного изъятия является обеспечение сохранности документов, предметов, материалов и сообщений для дальнейшего использования в доказывании по уголовным делам. В соответствии с п.21 Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд, утвержденной приказом МВД России, ФСБ России, ФСО России, ФТС России, СВР России, ФСИН России, ФСКН России, Минобороны России от 17 апреля 2007 г. № 368/185/164/481/32/184/97/147 (далее – Инструкция), результаты ОРД, представляемые для использования в доказывании по уголовным делам, должны … содержать сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, указания на ОРМ, при проведении которых получены предполагаемые доказательства, а также данные, позволяющие проверить в условиях уголовного судопроизводства доказательства, сформированные на их основе. В нашем случае, документы, предметы, материалы и сообщения, изъятые при проведении оперативно-розыскных мероприятий, как предполагаемые доказательства на основании ст.88 УПК России должны пройти оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности. Иными словами акт или протокол оперативно-розыскного изъятия должен содержать сведения о месте, времени, способах изъятия, количестве и качестве изъятых документов, предметов, материалов и сообщений, лицах, производящих изъятие, присутствующих при изъятии, участии специалиста, применении технических средств, а при необходимости и других обстоятельствах изъятия. Наличие данных сведений позволит дознавателю, следователю, прокурору и суду проверить их достоверность в рамках уголовного судопроизводства. В частности, путем допроса присутствовавших при изъятии граждан (как понятых – по аналогии с уголовным процессом). В случае изъятия документов при проведении гласных оперативно-розыскных мероприятий, в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 15 Закона об ОРД, требуется изготовление копий этих документов, заверенных должностным лицом, производившим изъятие, которые передаются лицу, у которого изымаются документы.

В настоящее время, в соответствии с действующим законодательством (п.1 ч.1 ст.15 Закона об ОРД) и ведомственными нормативными актами МВД России, оперативно-розыскное изъятие документов, предметов, материалов и сообщений может осуществляться как гласно, так и негласно. В связи с этим, не всегда при проведении негласного изъятия могут присутствовать посторонние граждане, при этом весьма вероятна ситуация, что в целях соблюдения режима секретности и конспирации в акте невозможно будет отразить способ изъятия, сведения о лицах, принимавших участие, и других обстоятельств проведенного мероприятия. В этих случаях, вполне вероятно, следствие и суд могут признать результаты изъятия недопустимыми доказательствами, что воспрепятствует их использованию в уголовном процессе. Вместе с тем, это обстоятельство не исключает возможности использования результатов такого изъятия в иных целях, например, в целях дальнейшего исследования изъятых образцов, документирования преступной деятельности. Принимая это во внимание, оперативный сотрудник должен еще на подготовительном этапе определить цели и перспективы использования результатов оперативно-розыскного изъятия, а соответственно, определить способ его оформления, необходимость участия граждан, использования технических средств фиксации и т.п.

При проведении ряда оперативно-розыскных мероприятий изъятие является изначально планируемым действием. Например, при обследовании помещений с целью обнаружения оружия или наркотиков, исследования документов с целью обнаружения среди них таких, которые отражают факт совершенного преступления и т.п. Изъятие и обеспечение сохранности контролируемых предметов вообще является отличительным признаком контролируемой поставки, поскольку в противном случае проведение мероприятия теряет всякий смысл, так как без изъятия запрещенных к обороту предметов, во-первых, становится невозможным привлечение виновных к уголовной ответственности за незаконные операции с ними, а, во-вторых, не обеспечивается пресечения дальнейшего незаконного оборота запрещенных предметов[11].

Вместе с тем, в практике оперативных подразделений достаточно часто встречается ситуация, когда необходимость изъятия предметов или документов возникает уже в процессе проводимого оперативно-розыскного мероприятия. Например, в ходе наблюдения за подозреваемым были обнаружены оставленные им в тайнике вещи, в ходе опроса гражданин сообщает об имеющихся у него документах, имеющих значение для раскрытия преступления, и т.п. Мы полагаем, что данное обстоятельство не является препятствием для проведения изъятия, так как, в соответствии с п.1 ч.1 ст. 15 Закона об ОРД, изъятие может быть произведено при проведении любого из оперативно-розыскных мероприятий, перечисленных в ст. 6 Закона об ОРД. Факт проведения оперативно-розыскного мероприятия будет подтверждаться либо постановлением о его проведении (например, при оперативном эксперименте, проверочной закупке и т.д.), либо рапортом оперативного сотрудника о проведении оперативно-розыскного мероприятия, в ходе которого было произведено изъятие (например, при наведении справок, отождествлении личности, опросе и т.д.). При этом сама процедура изъятия, в соответствии с указанными выше законодательными положениями, будет зафиксирована в протоколе.

В процессе организации и при выборе тактики оперативно-розыскного изъятия особое внимание следует уделять непосредственно объектам, подлежащим изъятию, т.е. документами, предметам, материалам и сообщениям. Ранее ученые полагали, что под предметами надлежит понимать любые материальные образования, вещи, имеющие значение для решения конкретных задач ОРД, материалы – это, прежде всего документы, содержащие сведения, представляющие интерес для органов, осуществляющих ОРД, а сообщения – это информация, передаваемая по различным каналам связи (почтовым, электрическим)[12]. В настоящее время документы выделены законодателем в отдельный, самостоятельный объект изъятия, поэтому под материалами следует понимать иные материальные объекты (например, вещества, сырье и т.п.).

При этом следует отметить, что изъятие имущества органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, носит временный характер, не приводит к его отчуждению и не порождает перехода права собственности к государству[13]. Такое решение может быть принято только судом по основаниям, предусмотренным Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

В зависимости от объекта изъятия оперативному сотруднику следует заранее определиться с участием специалистов и использованием необходимых технических средств. Например, при изъятии компьютерной техники привлеченный специалист поможет обеспечить сохранность электронной информации, находящейся в изъятых носителях, бухгалтер поможет оперативному сотруднику определиться с конкретными документами, отражающими незаконные экономические операции и подлежащими изъятию, и т.д.

Немаловажным аспектом соблюдения процедуры изъятия документов, предметов, материалов и сообщений при проведении оперативно-розыскных мероприятий является соотношение прав и обязанностей участвующих сторон. Как справедливо отмечает А.Е. Чечетин, при проведении всех негласных оперативно-розыскных мероприятий следует говорить о существовании властеотношений. Вместе с этим он отмечает, что при проведении гласных оперативно-розыскных мероприятий, они могут приобретать форму правоотношений, так как между оперативным сотрудником и правонарушителем реально возникает взаимная связь, сопровождающаяся появлением корреспондирующих прав и обязанностей, имеющих свою законодательную основу[14]. Так, например, в соответствии с ч. 1 ст. 15 Закона об ОРД право сотрудников оперативных подразделений на гласное проведение оперативно-розыскных мероприятий и изъятие при этом документов, предметов, материалов и сообщений корреспондирует с закрепленной в ч. 2 этой же статьи обязательностью всех физических и юридических лиц исполнения законных требований должностных лиц.

Необходимо отметить, что ст. 15 Закона об ОРД, в редакции Федерального закона от 26.12.2008 г. № 293-ФЗ, не указывает на возможность принудительного изъятия документов, предметов и материалов при проведении оперативно-розыскных мероприятий, однако и не содержит запрета на него. При этом, следует подчеркнуть, что изъятие (в том числе принудительное) является объективным логическим завершением некоторых оперативно-розыскных мероприятий. В частности, при проведении оперативного эксперимента и задержания взяткополучателя с поличным последующее изъятие предмета взятки, как правило, осуществляется без его согласия. Аналогичная ситуация складывается в ходе проведения проверочной закупки при задержании с поличным сбытчиков наркотических средств, когда изъятие денежных средств, переданных сбытчикам при расчете за наркотики, осуществляется вне зависимости от их согласия. Кроме того, Верховный Суд Российской Федерации неоднократно признавал допустимыми к использованию в уголовном судопроизводстве результаты оперативно-розыскной деятельности, содержащие материалы принудительного обследования помещений, личного досмотра граждан и изъятия документов и предметов[15].

В тоже время сотрудники оперативных подразделений обязаны соблюдать права и свободы человека и гражданина при осуществлении оперативно-розыскной деятельности. В связи с этим, гражданину, у которого произведено изъятие, должен быть разъяснен порядок обжалования действий должностных лиц, участвующих в проведении оперативно-розыскного мероприятия, соответствующему руководителю органа внутренних дел, прокурору или в суд, о чем в завершающей части протокола изъятия производится отметка. Как указано в п. 2 Определения Конституционного суда Российской Федерации от 14 июля 1998 г. № 86-О, право на обжалование возникает у граждан, даже если они только полагают, что действия должностных лиц оперативных подразделений привели к нарушению их прав и свобод.

Подводя итог, следует констатировать, что оперативно-розыскное изъятие документов, предметов, материалов и сообщений, имеет свою правовую природу, цели, средства, а также правовые последствия, отличные от уголовно-процессуальных и административно-процессуальных. Данное обстоятельство, на наш взгляд, предполагает необходимость формирования и более детального нормативного закрепления оперативно-розыскной процедуры изъятия.

[1] См.: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2006 № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами». - Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, № 8, август, 2006.

[2] См.: Определение Верховного Суда Российской Федерации от 09.10.2007 № 41Д-07-59

[3] См.: Кореневский Ю.В., Токарева М.Е. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам. – М., 2000. – С. 64; Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.Я. Сухарева, 2-е издание, перераб. – М.: Норма, 2004. //СПС «Консультант-плюс».

[4] Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2007 год. - Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 2008, № 9.

[5] Если сбор образцов проводится только для их последующего сравнительного исследования, то изъятие, как право оперативных подразделений, предусмотренное п.1 ч.1 ст.15 Закона об ОРД, может преследовать и другие цели. Например, предметы и материалы могут изыматься в связи с тем, что они изъяты из гражданского оборота, с целью предупреждения подготавливаемого преступления, содержат следы преступника и т.п.

[6] См.: Ст. 15 Закона об ОРД в редакции Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части исключения внепроцессуальных прав органов внутренних дел Российской Федерации, касающихся проверок субъектов предпринимательской деятельности» от 26 декабря 2008 г. № 293-ФЗ. – Российская газета от 30 декабря 2008 г.

[7] См.: Пугачев Е.В. О целесообразности законодательного закрепления использования изъятия в оперативно-розыскной деятельности // Оперативник (сыщик). – 2007. – № 3. – С. 40.

[8] Там же.

[9] Фактически утратил силу в связи с принятием Федерального закона от 26.12.2008 г. № 293-ФЗ, которым признан утратившим силу пункт 25 части первой статьи 11 Закона РФ от 18.04.1991 № 1026-1 «О милиции», устанавливавший право сотрудников органов внутренних дел осуществлять проверку субъектов предпринимательской деятельности.

[10] См.: Собрание законодательства РФ, 19.05.2008, № 20, ст. 2293.

[11] См.: Чечетин А.Е. Обеспечение прав личности при проведении оперативно-розыскных мероприятий: дисс… докт. наук. – Омск, 2006. – С. 203.

[12] См.: Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: научно-практический комментарий / Под ред. А.Е. Чечетина, 10-е изд., перераб. и доп. – Барнаул: Барнаульский юридический институт МВД России, 2005. – С. 175.

[13] См.: Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» с приложением решений Конституционного суда Российской Федерации и Европейского суда по правам человека. – М.: Норма, 2006. – С. 287.

[14] См.: Чечетин А.Е. Обеспечение прав личности при проведении оперативно-розыскных мероприятий: дисс… докт. юрид. наук. – Омск, 2006. – С. 124.

[15] См., например: Определение Верховного Суда Российской Федерации от 3 сентября 2004 г., дело № 47-о04-75, Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 16 августа 2006 г., дело № 7-о06-15, Определение Верховного Суда Российской Федерации от 11 сентября 2008 г. № КАС 08-459.