ВОИН — УЧЕНЫЙ — ПОЛКОВОДЕЦ

 

3 (16) ноября с.г. исполняется столетняя го­довщина (1857 - 1957) со дня рождения генерала Михаила Васильевича Алексеева, этого выдающе­гося ученого, талантливого полководца, глубоко­го патриота, мудрого государственно мыслящего мужа, основоположника-зачинателя Белого Движения, борьбы с коммунистической опасностью не только в русском, но и в мировом масштабе, свиде­телями чего мы являемся в настоящее время.

Сын героя славной Севастопольской обороны — штабс-капитана 64-го пех. Казанского полка, с детства впитавший воинский дух, глубоко рели­гиозный, в высшей степени скромный, он без вся­ких протекций, исключительно благодаря своим выдающимся способностям, талантливости, трудо­любию, настойчивости и неиссякаемой энергии, из скромного армейского прапорщика достиг высоких ученых степеней, высоких штабных и командных должностей и, наконец, поста Начальника. Штаба Верховного Главнокомандующего — Государя Императора, {16}т.е. фактически стал Главнокомандую­щим всех вооруженных сил России в 1-ую Вел. Войну.

Окончив в 1876 г. Московское юнкерское училище, М. В. Алексеев, в чине прапорщика 64-го пех. Казанского полка принимает участие в Русско-Турецкой войне 1877 - 1878 г. и в боях под Плевной ранен в ногу.

В 1887 г., пробыв в строю 11 лет, он в чине штабс-капитана поступает в Академию Генераль­ного Штаба, которую в 1890 г. оканчивает пер­вым: награждается Милютинской премией, производится в капитаны; переводится в генеральный штаб с назначением на службу в Главный Штаб. Одновременно он преподает военные науки в Петербургском юнкерском и Николаевским кавале­рийском училищах и читает лекции в Академии.

В 1898 г. полковник Алексеев экстраординар­ный, а с 1901 г. ординарный профессор Истории Военного Искусства в Академии Генерального Штаба.

В 1900 г. он назначается на должность на­чальника оперативного отдела Главного Штаба, а в 1901 г. производится в генерал-майоры.

В Русско-Японской войне генерал Алексеев принимал добровольное участие, занимая дол­жность генерал-квартирмейстера Штаба 3 Армии.

По возвращении с войны, он назначается на ответственейшую должность — 1-го Обер-квар­тирмейстера Главного Управления Генерального {17}Штаба, где ведает вопросами подготовки России к войне, планом войны и разработкой стратегических операций.

Находя наше стратегическое развертывание по существовавшему плану войны № 18 устарев­шим, не соответствовавшим современной обстановке, ген. Алексеев подверг его критике и в своей докладной Военному Министру «записке» — «Об­щий План Действий», — предложил меры к его исправлению.

Эта же «записка» обсуждалась на совещании Командующими Воен. Округами и их Нач. Шта­бов в Москве в 1912 г. В результате план развер­тывания наших армий в случае войны подвергся изменению и был принят тот вариант, который вы­лился в победоносную для русского оружия «Трех­недельную Галицийскую битву», руководителем которой явился ген. Алексеев, как Начальник Штаба Юго-Западного Фронта.

В 1908 г. ген. Алексеев за отличие по службе был произведен в генерал-лейтенанты и назначен Начальником Штаба Киевского Военного Округа.

Здесь его творческая оперативная работа со­стояла в замыслах, разработке и подготовке стра­тегических операций в грядущей войне с Австрией, ибо он по мобилизационному плану, предназна­чался на должность Начальника Штаба Юго-Западного Фронта.

Таким образом, находясь на должности На­чальника Оперативного Отдела, 1-го Обер-квартирмейстера {18}Ген. Штаба, Ген.-квартирмейстера Ар­мии и Нач. Шт. Округа, — Генерал Алексеев про­шел огромный стаж теоретической оперативной подготовки к вопросам ведения и управления во­оруженными массами в современную ему войну.

 

Наш военный авторитет — проф. ген. Голо­вин дает такую характеристику ген. Алексееву, как офицеру Генерального Штаба:

«Ген. Алексеев представлял собою выдаю­щегося представителя нашего Генерального Шта­ба. Благодаря присущим ему уму, громадной тру­доспособности и военным знаниям, приобретенным одиночным порядком, он был на голову выше остальных представителей Русского Генерального Штаба».

В 1912 г. ген. Алексеев был назначен коман­диром 13 арм. корпуса, а с объявлением войны в 1914 г. занял указанную выше должность Началь­ника Штаба Юго-Западного Фронта.

Блестящая победа над Австро-венгерской ар­мией в «Трехнедельной Галицийской Битве» — была одержана благодаря полководческому талан­ту ген. Алексеева «его умению», как пишет ген. Головин, «видеть армейские операции во всем и целом»... «способностью интуитивно постигать реальность обстановки, что свидетельствовало о наличии у ген. Алексеева крупного стратегичес­кого таланта».

Здесь нужно отметить, что в победе над австрийцами сыграло большую роль то {19}обстоятельство, что ген. Алексеев раньше, чем австрийское командование, понял огромное значение в сраже­нии нового фактора — скорострельного оружия — и, исходя из указания этого опыта, приказал потерпевшему неудачу левому флангу 5-ой армии, снова перейти в наступление. Австрийский гене­ральный штаб подчеркивает в своем отчете о сра­жении этот неожиданный акт, сыгравший решаю­щую роль.

В результате этой победы и дальнейшего ус­пешного наступления армий Юго-Западного Фрон­та — была занята вся Галиция со столицей Львовом. Передовые части русских войск, перевалив Карпаты, спустились в венгерскую долину, на за­паде достигли окрестностей Кракова, став у во­рот в важнейшую промышленную область Герма­нии — Силезию.

Наградой ген. Алексееву было — производ­ство в генерал-от-инфантерии и орден Св. Георгия 4-ой степени.

В марте 1915 г. после падения Перемышля 9 (22) III, ген. Алексеев был назначен Главноко­мандующим Северо-Западного Фронта.

«Тяжелое наследство получил ген. Алексеев», —пишет по поводу этого назначения быв. Нач. Ген. Штаба ген. Палицын в своих воспоминаниях.

Действительно, Сев.-Запад. Фронт был чрез­вычайно ослаблен и расстроен предыдущими тяже­лыми боями и неудачами, в частности 10 армии и гибелью XX арм. Корпуса в Августовских лесах.

{20}И ген. Алексеев, с присущей ему талантливо­стью и энергией, принял все меры к восстановле­нию боеспособности войск фронта, пополнению их огромного некомплекта, снабжению артиллерий­скими средствами, ибо за недостатком их «воевали телами», — вспоминает ген. Палицын.

Ген. Алексеев привел в порядок расстроен­ные, слабо обслуживавшие фронт тылы, и обору­довал тыловые позиции, пути, создал резервы для маневра путем сокращения некоторых участников фронта, и вывода в тыл наиболее пострадавших ди­визий. Между тем, обстановка на Юго-Западном Фронте складывалась весьма трагично.

После Горлицкого прорыва, (19.4.15 г.) удар­ной группой Макензена, армии этого фронта с тя­желыми боями, почти безоружные, оставляли Галицию, открывая тылы Сев.-Зап. Фронта, почему часть сил Юго-Зап. Фронта постепенно переходи­ла в подчинение ген. Алексеева.

В начале лета, 1915 года Германское Верх. Командование решило нанести главный удар на Восточном Фронте и для сего перебросило с запад­ного — огромную массу войск.

Начались упорные и тяжелые бои на всем Западном Фронте.

С юга — немцы вели настойчивые атаки в общем направлении на Брест, с Сев.-зап. на Белосток, шли бои западнее Варшавы, которую Верх. Командование приказало отстаивать во что бы то ни стало.

{21} Постепенно образовался т. наз. «Польский мешок» с 100 километровым «горлом» между Белостоком и Брестом и в этом мешке вели бои доблестные русские армии Сев.-Зап. Фронта под води­тельством ген. Алексеева ...

Шли не менее упорные бои и на остальном протяжении Сев.-Зап. Фронта.

В это время в подчинении ген. Алексеева на­ходилось 37 арм. корпусов (всего было 49) т.е. свыше 2/3 всех вооруженных сил и, таким обра­зом, главная роль на всем театре военных дейст­вий перешла к ген. Алексееву.

Его авторитет в вопросах ведения стратеги­ческих операций, еще со времени побед в Галиции, был в глазах Верх. Командования непререкаем. Его мнения и заключения на совещаниях под председательством В. Кн. Николая Николае­вича, почти всегда клались в основание последую­щих директив Верховного Командования.

10.6. 1915 г. последовало повеление оставить Варшаву, и теперь перед ген. Алексеевым встала чрезвычайно ответственная и сложная стратеги­ческая задача — вывести армии фронта, сражав­шиеся в «Польском мешке», и не позволить вен­цам сдавить его «горло».

 

Генерал Алексеев блестяще справился с этой задачей.

Здесь во всю ширь развернулся его полководческий талант. Искусным маневрированием, не до­пуская окружения, он вывел армии из «Польского {22}мешка», и это его величайшая заслуга перед Рос­сией.

Если бы немцам удалось отрезать, окружить эти армии — произошла бы трагедия, во много раз превышающая гибель 2 армии ген. Самсонова в Восточной Пруссии. В лучшем случае, уце­левшие армии Сев.-Зап. Фронта, должны были бы быть отведены за Днепр.

И нужно признать, что летние операции 1915 года под водительством ген. Алексеева, являются одной из блестящих страниц Русской Военной Ис­тории.

Генерал Людендорф в книге: «Мои воспоми­нания 1914 - 1918 г.» — пишет:

«Как я и ожидал, продвижение наших армий в Польше, к востоку от Вислы выражалось во фронтальном преследовании с непрерывными бо­ями».

«Здесь предпринимались нами все безрезуль­татные попытки окружить русских, а русская ар­мия сравнительно благополучно уходила под на­шим натиском и пользовалась болотами и речками, чтобы, произведя перегруппировку, оказывать долгое и упорное сопротивление.»

23 августа 1915 г. Государь Император при­нял на себя Верх. Командование. Своим непосред­ственным помощником, начальником штаба, он из­брал ген. Алексеева, который, таким образом, ста­новился фактическим руководителем всех воору­женных сил России.

{23}В это время немцы, используя происшедший при отступлении наших армий разрыв фронта между Двинском и Вильной, бросили в направле­ние Вилкомир-Свенцяны большую кавалерийскую массу в 8 дивизий, поддержав их крупными пехот­ными частями.

Блестящим, стремительным контрманевром ген. Алексеев ликвидировал прорыв и немецкие кавалерийские дивизии «принуждены были», — как пишет Гинденбург в книге «Из моей Жизни» — отойти, столкнувшись с русской плотиной».

Немецкий военный писатель Штегеманн в своей «Истории Войны» пишет, что «русские ох­ватили со всех сторон германские дивизии между Солы и Вилейкой» и, что у немцев «не хватило сил запереть тот коридор, по которому ген. Алек­сеев спас Виленскую Армию».

Неусыпными трудами не щадившего своего здоровья ген. Алексеева на посту Нач. Штаба Верх. Главнокомандующего, русская армия за время зимнего 1915 - 1916 г. боевого затишья бы­ла полностью укомплектована и при помощи оте­чественной, работавшей на оборону, промышленно­сти и поддержке союзников была в достаточной степени оснащена артиллерийскими и технически­ми средствами.

Весной 1916 г. армии Юго-Зап. Фронта под водительством ген. Брусилова, нанесли тяжелое по­ражение австрийцам на Волыни и Буковине. Нем­цы для поддержки австрийцев перебросили свои {24}резервы с французского фронта, чем совершенно ослабили свой натиск на Верден. Переброска ав­стрийцами своих войск с итальянского фронта, спасла итальянскую армию от разгрома ее авст­рийцами на Трентинском театре.

Весной 1917 г. должно было начаться общее наступление союзных армий. К этому времени ген. Алексеевым был разработан и утвержден Госуда­рем план наступления русской армии, которая бы­ла в техническом отношении снабжена, как никог­да.

Но ... роковая «февральская» революция разрушила русскую армию, не дала возможности осуществиться этому плану, и еще раз выявить ген. Алексееву полководческий талант и довести войну до победоносного конца.

Ген. Штаба Полковник В. Пронин

 

{25}

БЕЛАЯ БОРЬБА

 

День основания Добровольческой Армии для белого воина не есть день скорби и печали, но день гордости и упования.

Гордости — потому, что нам посчастливилось быть соратниками и служить Родине под начальст­вом великих патриотов, почти единственных во всем мире, сразу понявших и правильно оценивших сущ­ность большевизма и дерзнувших выйти с ним на страшный бой не на жизнь, а на смерть. Упованием — потому, что мы вправе надеяться, что и в бу­дущем Русский Народ найдет среди себя людей, которые в конце концов, выведут его к свету и на­стоящей свободе.

 

За неделю до основания Добровольческой Ар­мии произошел октябрьский переворот. Переворот этот и в Петрограде и в Москве почти не встретил сопротивления. Только девушки ударного батальона, юнкера, а в Москве — кадеты, почти все погиб­шие от рук озверелых матросов и красноармейцев, — оказали сопротивление большевикам.

(ldn-knigi: статья Александра Синегуба «Защита Зимнего Дворца 25.10‑07.11.1917 г., «Архив Русской Революции №4» (в плане ldn-knigi)

Но на окраинах государства, произошло иное. На другой день после переворота, едва полу­чивши сведения о захвате власти в столице {26}Лениным, первый выборный атаман Оренбургского Ка­зачьего Войска полк. Дутов объявляет приказом по войску о непризнании им власти большевиков и вступает с ними в борьбу.

Через несколько дней атаман Донского Войска ген. А. М. Каледин обнародовал о том же деклара­цию от лица Войска, а на востоке почти в те же дни в Забайкалье есаул Семенов начал вооруженную борьбу с большевиками в гор. Верхнеудинске.

Таким образом, почти в одно время, без вся­кого предварительного сговора, три казачьих Вой­ска сразу же выявили свое отношение к большевиз­му и начали с ним борьбу. Будучи совершенно од­нородными по своей природе и идее, эти три очага Белой Борьбы в дальнейшем приобрели разное зна­чение для Белого Движения.

Очаг Белой борьбы в Забайкалье, по причинам отдаленности от центров борьбы, сохранил до конца значение чисто местное.

Белые Оренбуржцы, выдержав трехмесячную борьбу, временно были оттеснены из области, но затем снова захватили Оренбург и явились весьма важной частью белого воинства.

В эти же первые дни произошло восстание против большевиков и маленького Иркутского каза­чества, поддержанное юнкерами, которое, по при­чине малочисленности восставших, было однако бы­стро подавлено.

Белый Дон, продержавшись три месяца, успел до первого своего падения, явиться колыбелью {27}Добровольческой Армии ген. Алексеева, т.е. той си­лы которая впоследствии оказалась главным осто­вом всего Белого Движения.

Не случайно, конечно, ген. Алексеев для осу­ществления своего замысла, своего, как он говорил, «последнего дела на земле» — избрал Дон. Благо­родное поведение ген. Каледина в течение револю­ции, а особенно во время Корниловского выступле­ния, давало ген. Алексееву право предполагать, что под сенью старейшего и самого многочисленного казачьего Войска, скорее всего удастся дело воссоздания вооруженной силы.

Ген. Каледин широко пошел навстречу ген. Алексееву, и день 15 ноября 1917 г. — день прибы­тия в Новочеркасск ген. Алексеева — считается днем начала борьбы уже не в местном, а в общероссийском масштабе.

Сюда же вскоре прибыли, после своего осво­бождения, и все Быховские узники, сюда же на­чали прибывать и первые добровольцы — юнкера. Михайловцы и Константиновцы, а затем потянул­ся и кадр Корниловского полка с полк. Нежинцевым во главе.

Совершенно самостоятельно, в это же время загорается новый очаг борьбы на юго-западе, в районе Румынского фронта.

Непреклонной волей одного человека, доселе никому неизвестного полк. Дроздовского, сумев­шего побороть все, ставшие на его пути препят­ствия, собравшимися вокруг него добровольцами {28}формируется офицерский отряд. 11 марта этот отряд, в полторы тысячи человек, выходит из гор. Яссы и через весь разбушевавшийся юг России направляется все туда же, в Богом обетованную землю — на Дон.

Но донское казачество тоже заболевает. Со всех сторон насели на него красные, уста­лые казаки-фронтовики держат нейтралитет, сра­жается молодежь — партизаны есаула Чернецова, полк. Семилетова, только что наскоро сформиро­ванный добровольческий отряд полк. Кутепова.

3-го февраля гибнет храбрый Чернецов, кольцо все больше и больше сжимается. 11 февраля, не будучи в силах вынести позора отказа родного Войска от борьбы, покончил жизнь ген. Каледин.

22-го февраля маленькая Добровольческая Ар­мия, видя, что она не в силах, без помощи самих казаков, отстоять Дон, уходит на юг искать себе приюта на Кубани. 27-го февраля гибнет от пуль большевиков доблестный заместитель ген. Каледина — ген. Назаров, успевший перед своей смер­тью передать приказ Походному Атаману ген. Попову о выводе из Новочеркасска в степи собранного им отряда.

Начался первый легендарный Кубанский по­ход Добровольческой Армии, полный героических подвигов, возглавленный прибывшим в то время на Дон ген. Корниловым.

 

В это время на Кубани происходили несогла­сия между «линейцами» и «черноморцами», между {29}казаками вообще и иногородними, не позволив­шие Кубанскому Атаману ген. Филимонову и крае­вому правительству, занять сразу резко отрица­тельную позицию в отношении большевиков. Толь­ко в середине декабря они стали определенно на точку зрения непризнания власти и начали фор­мировать добровольческие отряды войск, ст. Галаева, полк. Лесвицкого, кап. Покровского. Каза­чество, прибывавшее с фронтов, было индифферентно к борьбе и расходилось по станицам. Тем не­ менее первые вооруженные столкновения кубан­ских отрядов были очень удачны, особенно у кап.-Покровского.

Но к концу февраля 1918 г. уже было ясно, что долго продержаться в Екатеринодаре не удаст­ся, и несмотря на то, что было уже известно о дви­жении на Кубань армии ген. Корнилова, 13-го марта кап. Покровский был вынужден оставить город и уйти в горы; через две недели после этого кубанские отряды соединились с Добровольческой Армией.

Соединенные силы двинулись снова на Екатеринодар, и 8-го апреля началась атака города. Но 10-го апреля гибнет храбрый Нежинцев, а 13-го был убит и сам ген. Корнилов. Ген. Алексеев, на­ходившийся все время с армией, предложил ген. Деникину вступить в командование. Опыт и муд­рость ген. Деникина и беззаветная храбрость ген. Маркова, спасают остатки армии при, казалось бы, безвыходном положении, и славные полки {30}начинают отход на север, к границам Донской области, все время ведя бои с большевиками.

Возникли очаги Белой Борьбы и в других казачьих Войсках.

26-го февраля Семиреченский атаман полк. Ионов приступил к очищению Края от больше­виков, но распропагандированные фронтовики взбунтовались, Атаман был арестован и отвезен в гор. Верный, откуда через некоторое время теми же, но уже отрезвевшими от большевизма казака­ми, был освобожден, и дело борьбы началось сно­ва.

В особо тяжелых условиях оказались Терцы, которым приходилось выносить много не только от иногородних, примкнувших к большевикам, но и от соседних горских народов, которых после революции вспыхнул их старый инстинкт и которые безнаказанно нападали на казачьи станицы и их грабили. Атаман Караулов, вкладывавший все свои незаурядные силы и глубокий ум в дело умиротворения края и объединения всех слоев насе­ления для борьбы с большевиками, был предатель­ски убит в конце декабря 1917 г. Тем не менее борьба с красными кое-как шла, и Владикавказ только 11 марта, после десятидневных боев, да и то предательским способом, был захвачен красными.

Астрахань тоже после серьезных боев была занята большевиками 24 января, причем атаман ген. Бирюков был расстрелян. Малочисленное войско не могло защищать свой край.

{31}Сибирское казачество в декабре месяце ор­ганизует отряды есаула Аненкова и полк. Волкова, начавших борьбу с красными. В январе месяце особый отряд ворвался в гор. Омск, проник в вой­сковой собор и спас от большевиков свою святыню — Знамя Ермака Тимофеича.

Уральцы сначала заняли позицию миролюби­вую, выжидая возвращения фронтовиков, но в марте месяце большевики начали силой насаждать в области власть советов, и уральцы, уничтожив несколько красных отрядов, тем самым вступили в ряды белого воинства, заняв в нем почетное место и испив затем до дна всю чашу горьких бедствий и перенеся тягчайшее отступление через безвод­ные степи.

На самой отдаленной окраине России, в Ус­сурийском и Амурском войсках появились тоже белые точки — отряд атамана Калмыкова.

Иноземные воинские организации чехов и поляков вели себя по разному. Если боевой путь чехов шел по кривому пути, то поляки, в лице ко­мандира корпуса ген. Довбор-Мусницкого, сразу вступили в связь с ген. Алексеевым, но, находясь в районе Минск-Смоленск, должны были действо­вать самостоятельно. В январе 1918 года после тяжелых боев они были оттеснены в район Бобруй­ска и в конечном результате оказались в оккупи­рованном немцами районе, где были разоружены и расформированы.

Таким образов первый период борьбы был {32}для белых неудачен. Погибли два таких крупных военачальника, как ген. Каледин и ген. Корни­лов, почти все казачьи области оказались в руках красных.

Первый период Белой Борьбы характерен тем, что, кроме Добровольческой Армии, борьба носила характер частный, областной, хотя очаги борьбы появились на всей территории России.

Говоря о первом периоде борьбы, нельзя не вспомнить и не преклониться перед памятью последнего Верх. Главнокомандующего ген. Духо­нина, давшего возможность спастись всем быховцам, и самому, как солдату, оставшемуся на своем посту и погибшему страшной смертью на Могилевском вокзале.

 

Весной 1918 г. начинается второй период борьбы, постепенно разросшейся, вышедшей из рамок областной борьбы и получившей общегосу­дарственное значение.

На Дону трехмесячное владычество больше­виков отрезвило казаков, слухи о приближении немцев тоже сыграли известную роль, и в начале мая на нижнем Дону начинается восстание. В это же время подошел к Дону и отряд полк. Дроздовского, взявший 4-го мая Ростов, но оставивший его вследствие приближения немцев. 7-го мая полк. Дроздовский подошел к Новочеркасску в тот момент, когда восставшие казаки уже готовы были снова уступить свою столицу превосходным силам врага. Вступив сразу в бой, дроздовцы совместно {33}с казаками отогнали большевиков и были востор­женно приветствованы всем населением города.

С юга подходила армия ген. Деникина, по­лучившая уже сообщение об освобождении Новочеркасска. 13-го мая, закончив беспримерный первый поход, армия расположилась на краткий отдых в станице Мечетинской. Вскоре вернулся из степного похода и ген. Попов.

 

На востоке в это время началось выступление чехословаков. По соглашению с большевиками они были направлены в Сибирь, для следования через Владивосток на западный фронт. В Пензе большевики потребовали частичного разоружения, что вызвало у чехов естественную тревогу. 17-го апреля японцы высадили во Владивостоке отряд морской пехоты, и тогда, большевики, по-видимому под давлением немцев, решили задержать чехо­словацкие эшелоны, которые в это время были растянуты на 6.500 км, — голова их была в Манчжурии, а хвост только подходил к Волге. Теле­грамма о задержке эшелонов заставила чехов выступить с оружием в руках против красных. 8-го апреля одновременно произошли выступления в Челябинске, Ново-Николаевске, Пензе, Омске и Самаре. Всюду им помогали сорганизовавшиеся офицерские отряды, в Ново-Николаевске ген. Гришина-Алмазова, в Самаре — подполк. Каппеля. Вскоре было открыто сквозное движение на Вла­дивосток.

Выступление чехов сыграло большую роль — {34}оно застигло большевиков в момент только что на­чавшейся организации их вооруженных сил. На­личные войска были заняты на донском и противо-германском фронтах, и выделение новых сил на борьбу с чехословаками являлось затруднитель­ным. Поэтому наскоро были организованы отряды из военнопленных немцев и мадьяр, которые и были брошены против чехов.

Союзникам, миссии которых в это время были в Вологде, было очень наруку выступление чехословаков, — явилась надежда организовать на Волге чешско-русский антигерманский фронт, по­этому они всячески стремились внушить чехам надежду на скорое прибытие союзной помощи через Архангельск, Вологду, чем и объясняется стремле­ние чехов в направлении севера, а не юга, — в сторону уже сформировавшегося белого фронта.

Пока происходило образование нового фронта борьбы на востоке, Добровольческая Армия, уси­ленная отрядом полк. Дроздовского, 22-го июня выступила во второй Кубанский поход для оконча­тельного освобождения Кубани.

Подобно донцам и кубанцы к этому времени уже разочаровались в большевизме, радостно встречали добровольцев и охотно шли в ряды войск. К глубокому прискорбию в самом начале похода, у ст. Шаблиевка 25-го июня смертью героя пал храбрейший из храбрых, доблестный ген. Марков.

В течение июня и июля шло постепенное ос­вобождение Кубани, и 16-го августа был наконец {35}занят Екатеринодар, а вскоре был освобожден и Новороссийск. Освобождение Кубани собственно было закончено, и армия, имея теперь обеспечен­ный тыл, могла повернуть на восток для освобож­дения Ставропольского края и подачи помощи многострадальному Тереку.

 

Интересные события в это самое время про­исходили на севере и востоке России.

 

Здесь надо прежде всего сказать о поведении ваших союзников. Сперва они всеми силами стремились помешать заключению Брест-Литовского мира и не скупились на обещания помощи советской власти, которая в свою очередь попросту мистифицировала Антанту, обещая объявить Гер­мании чуть что не священную войну. Но Антанта преследовала, конечно, свои чисто эгоистические цели, до русских им было мало дела.

В портах Мурманска, Архангельска и Вла­дивостока находились огромные склады военного снаряжения для русской армии, оцениваемые в 2 миллиарда 250 миллионов золотых рублей, и Ан­танта очень боялась, что немцы их захватят, осо­бенно после появления немецких войск в Финлян­дии. Для предотвращения этого заключается как бы союз с большевиками для охраны Мурманской дороги от белогвардейцев ген. Манергейма. и боль­шевики дают согласие на высадку в Мурманске английского десанта. Но эта высадка (2.000 мор­ской пехоты) совпала как раз с окончательным сближением Германии с Советами, и заигрывание {36}с Антантой кончилось. Однако, британский флот занял Соловецкие острова, ген. Пуль продвинулся на 600 км к югу от Мурманска, а в августе был высажен десант в 13.000 человек и в Архангельске.

 

Антанта в это время начинает усилять свои связи с антибольшевиками; надо сказать, что Антанту, щедро все обещавшую, совершенно не интересовала русская идеология — на Россию она смотрела лишь как на арену борьбы с немцами.

15-го июля кап. 2-го ранга Чаплин произвел переворот в Архангельске и этим положил начало будущему северному фронту. Редкое население, отдаленность от жизненных центров, суровость климата заранее предопределили более чем второстепенную роль этого фронта. Подавляющую массу населения составляли крестьяне, рабочие были только в Архангельске и Мурманске, где и были достаточно сильны симпатии к большевикам.

Кре­стьянство же, никогда не знавшее здесь зависи­мости от помещиков, было свободолюбивее и от­неслось к большевизму крайне отрицательно. Партизанские отряды из крестьян дрались всегда очень стойко, но, к сожалению, у них было очень заметно желание защищать только свой погост, до понимания общероссийских задач борьбы они еще не дошли.

В Архангельске, среди интеллигенции глав­ную роль играла группа кооператоров, объединяв­шихся в Союзе Возрождения. Было образовано {37}временное управление Северной Областью, во главе которого стал Н. В. Чайковский, умеренный народный социалист. Несмотря на глубокую честность и порядочность самого Чайковского, присут­ствие в его управлении членов партии С. - Р. выз­вало недовольство и в рядах офицеров, и среди крестьян, и даже у союзников. В сентябре, тот же кап. 2-го ранга Чаплин совершил новый пере­ворот, при сочувственном нейтралитете британско­го командования. Во главе управления областью остался Чайковский, но возле него не было ни од­ного социалиста. По соглашению с союзниками, Чайковский вступил в сношения с ген. Миллером, предлагая ему возглавить борьбу на севером фрон­те.

Ген. Миллер смог прибыть на север лишь в начале 1919 г., а до этого времени возглавлял фронт командированный им из Парижа энергич­ный ген. Марушевский.

На востоке в это время события развиваются благоприятно для белых. Атаман Дутов снова за­хватывает Оренбург, чехословаки — Уфу, Екате­ринбург, Иркутск. Лихим налетом полк. Каппель берет Симбирск, а 6-го августа — Казань, где в его руки попадает весь российский золотой запас. В те же дни происходит восстание сперва на Ижев­ском, а котом и на Боткинском заводах. Рабочие этих двух казенных заводов были настроены ярко противобольшевицки, но сперва и они были про­никнуты желанием защитить только свой завод, свои поселки и лишь впоследствии, по оставлении своих {38}заводов, их психология меняется, и до конца, борь­бы они остаются вернейшим оплотом восточного фронта.

В Самаре было образовано правительство из бывших членов Учредительного Собрания, так наз. «Комуч», приступившие к образованию На­родной Армии образца 1917 г., во главе которой был поставлен сперва полк. Галкин, а затем ген. Болдырев.

В Омске одновременно работало свое Сибир­ское областное правительство, составленное в боль­шинстве из соц.-революционеров, но ставших на гораздо более здоровую платформу, чем «Комуч» и главное — опиравшееся на действительное при­знание его населением. Сибирская армия форми­ровалась энергичным ген. Гришин-Алмазовым на основе старой русской воинской дисциплины.

Основу армии «Комуча» составляли добровольческие отряды, сформированные в больших городах. Здесь надо особенно упомянуть о началь­нике Мамарского отряда полк. Каппеле, который являлся представителем той наиболее доблестной и патриотической части нашего офицерства, ко­торая во всех очагах борьбы составила первый контингент добровольцев. «Каппелевцы» были со­вершенно чужды политики «Комуча», но, ради борьбы с большевиками, были к ней стопроцентно лояльны. На полк. Каппеля собственно и легла вся тяжесть первоначальной борьбы на Волге. Юж­нее Каппеля — действовал отряд полк. Махина, {39}человека ярко левой окраски. Добровольцы — главным образом офицеры и учащаяся молодежь.

Крестьянство, уставшее на фронте, а за последнее время развращенное революционной пропагандой, не только не хотело воевать, но даже не хотело возвращаться к своему нормальному крестьянскому труду. Его больше интересовала борь­ба со «столыпинцами», т.е. зажиточными хуторянами — уже в то время начинался грозный про­цесс расслоения деревни.

 

На Кавказе и у донцев в этот период продол­жались успешные действия. В противовес Антанте, помогавшей главным образом демократическим организациям, немцы делают попытку опереться на правые круги и создают монархические армии Астраханскую и Южную.

 

Армии эти успехом не пользовались. Один батальон астраханцев доблестно погиб при штурме Царицына донской армией, затем армия начала постепенно таять. Южная армия формировалась в южной части Воронежской губернии. В итоге обе армии, числом до 4.000 бойцов зимой 1918 г. влилась в Добровольческую Армию.

 

В то же время на территории Витебской и Псковской губ. с благословения немцев начинает­ся формирование армии ген. Вандамом, но, вслед­ствие опять-таки монархических лозунгов, кре­стьянство отходит в сторону; не пользуются эти лозунги и симпатиями молодого офицерства. {40}Наступившее вскоре поражение немцев прекращает это начинание.

Возвращаемся снова к востоку. Путем сго­вора Комуча и Сибирского Правительств Всерос­сийской властью объявляется директория из пяти членов, во главе с Авксентьевым, которая по месту своего создания называется Уфимской.

Но на фронте в это самое время происходит перелом — встревоженные красные бросают сюда крупные силы и плохо обученная, построенная на нездоровых началах Народная Армия начинает отходить, и к 10 октября линия Волги переходит в руки красных. Единственно стойкими частями являются Каппелевцы, Ижевцы и Боткинцы.

Начинается разложение и в рядах чехословаков, разочаровавшихся в обещанной поддержке союзников. Появляются случаи невыполнения боевых приказов, в результате чего кончает жизнь самоубийством доблестный чех — полк. Швец.

После этого выстрела чехи как будто одума­лись и нанесли красным сильный удар у Бучудьмы, но это была их лебединая песня. Вскоре пришло известие об окончании войны, и никакие силы не могли заставить чехов идти на фронт.

В середине ноября пришлось оставить Ижев­ские и Боткинские заводы, рабочие которых, поса­див свои семьи на повозки, поголовно уходили с армией. Волжский фронт стал Приуральским.

Уфимская директория, созданная на нездо­ровых партийных началах, носила на себе печать {41}обреченности. В нее не вошли ни представители казачества, ни самого здорового Прикамского Края. Неудачи на фронте, отрицание всякой партийности толкнули часть офицерства на переворот, и 18-го ноября директория, переехавшая в это время в Омск, была арестована, а вместо нее совет мини­стров передал всю полноту власти с титулом Вер­ховного Правителя известному всей России герою и великому патриоту адмиралу А. В. Колчаку.

Переворот этот вызвал известное успокоение на фронте и в Сибири, но левые круги и чехи от­неслись к нему враждебно. Чехи, хотя и отказы­вались воевать, но в их руках находился весь же­лезнодорожный путь и потому они являлись реаль­ной силой, с которой приходилось считаться. Их связь с левыми кругами оказывает очень дурное влияние на Сибирские дела и затрудняет тяжелую работу Верховного Правителя.

 

Осень 1918 г. приносит с собою разочарование не только на востоке, но и на юге. 8-го октября скончался Основатель и Верховный Руководитель Добровольческой Армии ген. М. В. Алексеев. Прав­да, в результате болезненного состояния, он в по­следнее время уже почти не принимал активного участия в жизни армии, но это был человек, кото­рый одним своим присутствием в армии поднимал ее дух и придавал ей авторитет в глазах Антанты. Он, по его же словам в Ростове, зажег светоч, и этот светоч в руках Алексеева освещал путь добровольцев. Через несколько дней после смерти {42}ген. Алексеева был ранен и ген. Дроздовский, скончав­шийся 1-го января 1919 года.

Уход немцев с Украины обнажил левый фланг Донцов — красные этим воспользовались, и в результате Северные округа области переходят во власть красных. Удачными являются лишь опера­ции ген. Деникина. Освобождена вся Кубань, Черноморье, Ставрополь, начинается акция помощи Тереку.

 

После смерти ген. Алексеева, ген. Деникин принимает на себя звание Главнокомандующего Добровольческой Армией, а 20-го декабря, после свидания с атаманом Красновым на ст. Торговой, ген. Деникину подчиняются все войска Дона, Ку­бани, Терека, Астрахани и Урала, как Главноко­мандующему Вооруженными Силами Юга России. Немедленно лучшие полки добровольцев перебра­сываются на левый фланг донцов для защиты угольного бассейна — начинается новый тяжелый и славный этап борьбы.

В начале декабря союзники высадили десант в Одессе и Севастополе.

На востоке нажим красных все усиливается, и в середине января Оренбуржцы должны были оставить свод области. Оренбуржцы отступили на восток, в Китайский Туркестан, переваливая через высокие снежные хребты, а Уральцы двинулись безводной степью к Каспийскому морю и по дороге большая часть их погибла.

На сев.-западе уже в ноябре большевики {43}начали наступать на Псков. Только недавно начавший формирование маленький добровольческий кор­пус под командованием полк. Неф отошел к Ревелю и помог эстонцам отстоять город. В конце декабря большевиками