Свет гаснет, луч на автора

VIZIT

Занавес открыт. На сцене – большая прихожая большого чиновника. Слева – диванчик, столик, букет в напольной вазе. Справа – круглый стол и три стула. Зеркало, перед которым дамы поправляют свои наряды. На заднике – входная дверь большого парадного подъезда.

Сцена не освещена. Луч прожектора высвечивает парадную дверь.

Звучит музыка (01 начало).

Клип на декорации

Автор.

Вот парадный подъезд.

По торжественным дням,

Одержимый холопским недугом,

Целый город с каким-то испугом

Подъезжает к заветным дверям;

Записав свое имя и званье,

Разъезжаются гости домой,

Так глубоко довольны собой,

Что подумаешь - в том их призванье!

Музыка ФАНФАРЫ.

 

Автор.Антон Павлович Чехов. Очерки новейшей инквизиции. (пауза)

Вы облачаетесь во фрачную пару, нацепляете на шею Станислава, если таковой у вас имеется, прыскаете платок духами, закручиваете штопором усы - и всё это с такими злобными, порывистыми движениями, как будто одеваете не себя самого, а своего злейшего врага.

Молодой господин (перед зеркалом бормочет сквозь зубы). А, черррт подери! (свет) Нет покоя ни в будни, ни в праздники! На старости лет мычешься, как ссобака! Почтальоны живут покойнее!

Появляется его супруга Верочка с шубой (или макинтошем, или пальто) мужа в руках, очень капризная молодая дама

Верочка. Ишь что выдумал: визитов не делать! Я согласна, визиты - глупость, предрассудок, их не следует делать, но если ты осмелишься остаться дома, то, клянусь, я уйду, уйду… навеки уйду! Я умру! Нет, нет, ты решительно глуп! Тебе нужно жену не такую кроткую, как я, а ведьму, чтоб она тебя грызла каждую минуту! Да-а! Бес-со-вест-ный человек! Ненавижу! Презираю! Сию же минуту уезжай! (помогает мужу надеть шубу) Вот тебе списочек… У всех побывай, кто здесь записан! Если пропустишь хоть одного, то не смей ворочаться домой!

Верочка недовольно провожает супруга, подталкивая его в спину.

Верочка. Тирран! Мучитель! Изверг!

Один у нас дядя, и он… он не может его поздравить? Кузина Леночка так нас любит, и он, бесстыдник, не хочет оказать ей честь? Федор Николаич дал денег взаймы, , Иван Андреич нашел тебе место, а он!.. он не чувствует! Боже, какая я несчастная! (уходит)

Свет гаснет, луч на автора

Автор. Вы выходите из своей квартиры , садитесь на извозчика и говорите голосом умирающего :

- В Лефортово, к Красным казармам! ---03 КОПЫТА---

У московских извозчиков есть теперь полости, но вы не цените такого великодушия и чувствуете, что вам холодно... Логика супруги, вчерашняя толчея в маскараде Большого театра, похмелье, страстное желание завалиться спать, послепраздничная изжога - всё это мешается в сплошной сумбур и производит в вас муть... Мутит ужасно, а тут еще извозчик плетется еле-еле, точно помирать едет...

В Лефортове живет дядюшка вашей жены, Семен Степаныч. Это - прекраснейший человек. Он без памяти любит вас и вашу Верочку, после своей смерти оставит вам наследство, но... чёрт с ним, с его любовью и с наследством! Семен Степаныч, как и всякий российский обыватель, имеет свой собственный взгляд на болгарский вопрос, и если б в его власти, то он решил бы этот вопрос как нельзя лучше... Вы послушали его четверть часа и хотите раскланяться, но он хватает вас за рукав и просит дослушать. Вы слушаете, чувствуете, как тянутся длинные минуты, и, из боязни уснуть, таращите глаза... От обалдения у вас начинают чесаться мозги...

Проходит полчаса... час... Уф! (пауза)

А в Хамовниках вас ожидает свидание с полковником Федором Николаичем, укоторого в прошлом году вы взяли взаймы шестьсот рублей... Свет на сцену.Музыка (04 полонез1)

Входят визитёры. Их встречает лакей и важный хозяин дома – полковник. Гости раскланиваются друг с другом, расходятся по сцене, общаются.

Музыка постепенно стихаетНа авансцене Молодой господиниполковник. (продолжение разговора) Полковник. Спасибо, спасибо, милый мой, (ласково заглядывая в глаза молодому господину). - И вам того же желаю... Очень рад, очень рад... Давно ждал вас... Там ведь у нас, кажется, с прошлого года какие-то счеты есть... Не помню, сколько там... Впрочем, это пустяки, я ведь это только так... между прочим... Не желаете ли с дорожки? Молодой господин (заикаясь и потупив взоры) у нас, ей-богу, нет теперь свободных денег… нижайше… нижайше прошу… обождать еще месяц… Полковник (всплескивает руками и делает плачущее лицо). Голубчик, ведь вы на полгода брали! И разве я стал бы вас беспокоить, если бы не крайняя нужда? Ах, милый, вы просто топите меня, честное слово... мне ещё по векселю платить, а вы... ах, боже мой милостивый! Молодой господин (плаксиво) Если я остался вам должен, то,… само собою разумеется, я заплачу; но, извините пожалуйста, у меня сейчас нет свободных денег… (заглядывает полковнику в глаза) пока я не могу… исполнить вашего желания...Полковник (сердито). А у меня теперь такое настроение, что если я не заплачу по векселю, то должен буду вылететь в трубу вверх ногами! Я не могу более ждать!

Молодой господин. Что же делать, если у меня сейчас нет!

Полковник. Стало быть, не можете заплатить?

Молодой господин. Не могу...

Полковник. Извините, но даже бессовестно... А еще хотят, чтобы я был хладнокровен! Да мне-то нужно платить проценты или нет? Я вас спрашиваю: нужно платить проценты или нет?Молодой господин жалко кивает головой и кланяется. Уходят вглубь сцены. Видно, что полковник читает нотацию. Молодой господин виновато кланяется, утирает пот платочком, изображает крайнюю степень унижения. На авансцену с бокалами выходят три молодых человека (в числе которых Передеркин) 1-й господин:Княжна Анна – милое, восхитительное создание!Передеркин.Умна? (исподтишка оглядывает княжну)

2-й господин.Умна! Образованна!

1-й господин. Ах, какою надо быть деревянной скотиной, чтобы не чувствовать себя на верху блаженства, когда она говорит…

2-й господин. …или смеётся!

Музыка «05 Полонез 2»

Танец

 

---

 

---

ЯВЛЕНИЕ 1.

 

Валентин Петрович Передеркин, (молодой человек приятной наружности, одет во фрачную пару и лакированные ботинки с острыми, колючими носками) садится против княжны (Княжна Анна – милое, восхитительное создание с кроткими глазами небесно-голубого цвета и с шёлковыми волнистыми кудрями. Ах, какою надо быть деревянной скотиной, чтобы не чувствовать себя на верху блаженства, когда она говорит, смеется, показывает свои ослепительно белые зубки)

 

Передеркин (изнемогая от волнения). Княжна, можете ли вы выслушать меня?

Княжна.О да!

Передеркин Княжна… простите, я не знаю, с чего начать… Для вас это так неожиданно… Экспромтно… Вы рассердитесь…

Княжна мило улыбается и вопросительно глядит на Передеркина.

Передеркин. Княжна! С тех пор, как я увидел вас, в мою душу… запало непреодолимое желание… Это желание не дает мне покоя ни днем, ни ночью, и… и если оно не осуществится, я… я буду несчастлив.

Княжна задумчиво опустила глаза. Передеркин помолчал.

Передеркин. Вы, конечно, удивитесь… вы выше всего земного, но… для меня вы самая подходящая…

Наступило молчание.

Передеркин. Тем более, (вздохнул) что мое имение граничит с вашим… я богат…

Княжна. Но… в чем дело?

Передеркин (горячо). В чем дело? Княжна! (поднимаясь) Умоляю вас, не откажите… Не расстройте вашим отказом моих планов. Дорогая моя, позвольте сделать вам предложение!

Передеркин встает на одно колено:

Передеркин. Предложение в высшей степени выгодное!.. Мы в один год продадим миллион пудов сала! Давайте построим в наших смежных имениях салотопенный завод на паях!

---06 БАРАБАННАЯ ДРОБЬ----

Княжна (резко встаёт, закрывает веер, подумав). Я согласна…

Музыка « 07 Вальс»

Танец

---

ЯВЛЕНИЕ 2.

 

- Встретились два приятеля: один толстый (Миша), другой тонкий (Порфирий). -

Миша только что пообедал, и губы его, подернутые маслом, лоснились, как спелые вишни. Порфирий же только что вошел в прихожую. Из-за его спины выглядывает худенькая женщина с длинным подбородком - его жена, и высокий гимназист с прищуренным глазом - его сын.

Миша. Порфирий! Ты ли это? Голубчик мой! Сколько зим, сколько лет!

Порфирий (изумился). Батюшки! Миша! Друг детства! Откуда ты взялся?

Приятели троекратно облобызались и устремили друг на друга глаза, полные слез. Оба были приятно ошеломлены.

Порфирий. Милый мой! Вот не ожидал! Вот сюрприз! Ну, да погляди же на меня хорошенько! Такой же красавец, как и был! Такой же душонок и щеголь! Ах ты, господи! Ну, что же ты? Богат? Женат? Я уже женат, как видишь... Это вот моя жена, Луиза, урожденная Ванценбах... лютеранка... А это сын мой, Нафанаил, ученик III класса. (сыну) Это, Нафаня, друг моего детства! В гимназии вместе учились!

Нафанаил немного подумал и снял шапку.

Порфирий. В гимназии вместе учились! Помнишь, как тебя дразнили? Тебя дразнили Геростратом за то, что ты казенную книжку папироской прожег, а меня Эфиальтом за то, что я ябедничать любил. Хо-хо... Детьми были! (сыну) Не бойся, Нафаня! Подойди к нему поближе... (Мише)А это моя жена, урожденная Ванценбах... лютеранка.

Нафанаил немного подумал и спрятался за спину отца.

Миша (восторженно). Ну, как живешь, друг? Служишь где? Дослужился?

Порфирий. Служу, милый мой! Коллежским асессором уже второй год и Станислава имею. Жалованье плохое... ну, да бог с ним! Жена уроки музыки дает, я портсигары приватно из дерева делаю. Отличные портсигары! По рублю за штуку продаю. Если кто берет десять штук и более, тому, понимаешь, уступка. Пробавляемся кое-как. Служил, знаешь, в департаменте, а теперь сюда переведен столоначальником по тому же ведомству... Здесь буду служить. Ну, а ты как? Небось, уже статский? А?

Миша. Нет, милый мой, поднимай повыше. Я уже до тайного дослужился... Две звезды имею.

Тонкий вдруг побледнел, окаменел, но скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой; казалось, что от лица и глаз его посыпались искры. Сам он съежился, сгорбился, сузился... Длинный подбородок жены стал еще длиннее; Нафанаил вытянулся во фрунт и застегнул все пуговки своего мундира...

Порфирий. Я, ваше превосходительство... Очень приятно-с! Друг, можно сказать, детства и вдруг вышли в такие вельможи-с! Хи-хи-с.

Миша (поморщился). Ну, полно! Для чего этот тон? Мы с тобой друзья детства - и к чему тут это чинопочитание!

Порфирий. Помилуйте... Что вы-с... (захихикал , еще более съеживаясь). Милостивое внимание вашего превосходительства... вроде как бы живительной влаги... Это вот, ваше превосходительство, сын мой Нафанаил... жена Луиза, лютеранка, некоторым образом...

Миша хотел было возразить что-то, но на лице у Порфирия было написано столько благоговения, сладости и почтительной кислоты, что тайного советника стошнило. Он отвернулся от Порфирия и подал ему на прощанье руку.

Порфирий пожал три пальца, поклонился всем туловищем и захихикал, как китаец: "хи-хи-хи". Жена улыбнулась. Нафанаил шаркнул ногой и уронил фуражку. Все трое были приятно ошеломлены.

 

---

Музыка « 08 Полька»

ЯВЛЕНИЕ 3.

 

Степан Степанович Чубуков, помещик.

Наталья Степановна Чубукова, дочь помещика, 25-ти лет.

Иван Васильевич Ломов, сосед, очень мнительный помещик.

Чубуков и Ломов (входит во фраке и белых перчатках).

Чубуков (идя к нему навстречу). Голубушка, кого вижу! Иван Васильевич! Весьма рад! (Пожимает руку) Вот именно сюрприз, мамочка... Как поживаете?
Ломов. Благодарю вас. А вы как изволите поживать?
Чубуков. Живем помаленьку, ангел мой, вашими молитвами и прочее. Садитесь, покорнейше прошу... Вот именно, нехорошо соседей забывать, мамочка моя. Голубушка, но что же вы это так официально? Во фраке, в перчатках и прочее. Разве куда едете, драгоценный мой?
Ломов. Нет, я только к вам, уважаемый Степан Степаныч.
Чубуков. Так зачем же во фраке, прелесть? Точно на Новый год с визитом!
Ломов. Видите ли, в чем дело. (Берет его под руку.) Я приехал к вам, уважаемый Степан Степаныч, чтобы обеспокоить вас одною просьбою. Неоднократно я уже имел честь обращаться к вам за помощью, и всегда вы, так сказать... но я, простите, волнуюсь. Я выпью воды, уважаемый Степан Степаныч. (Пьет воду.)
Чубуков (в сторону). Денег приехал просить! Не дам! (Ему) В чем дело, красавец?
Ломов. Видите ли, Уважай Степаныч... виноват, Степан Уважаемыч... то есть, я ужасно волнуюсь, как изволите видеть... Одним словом, вы один только можете помочь мне, хотя, конечно, я ничем не заслужил и... и не имею права рассчитывать на вашу помощь...
Чубуков. Ах, да не размазывайте, мамочка! Говорите сразу! Ну?
Ломов. Сейчас... Сию минуту. Дело в том, что я приехал просить руки у вашей дочери Натальи Степановны.
Чубуков (радостно). Мамуся! Иван Васильевич! Повторите еще раз — я не расслышал!
Ломов. Я имею честь просить...
Чубуков (перебивая). Голубушка моя... Я так рад и прочее... Вот именно и тому подобное. (Обнимает и целует.) Давно желал. Это было моим всегдашним желанием. (Пускает слезу.) И всегда я любил вас, ангел мой, как родного сына. Дай бог вам обоим совет и любовь и прочее, а я весьма желал... Что же я стою, как болван? Опешил от радости, совсем опешил! Ох, я от души... Пойду позову Наташу и тому подобное.
Ломов (растроганный). Уважаемый Степан Степаныч, как вы полагаете, могу я рассчитывать на ее согласие?
Чубуков. Такой, вот именно, красавец и... и вдруг она не согласится! Влюблена, небось, как кошка и прочее... Сейчас! (Уходит.)

Нервно ходит по сцене, явно волнуется, ломает руки и пр.

Ломов. Холодно... (снимает перчатки) Я весь дрожу, как перед экзаменом. Главное — нужно решиться. Если же долго думать, колебаться, много разговаривать да ждать идеала или настоящей любви, то этак никогда не женишься... Брр!.. Холодно! (снимает фрак, зрителям) Княжна Наталья Степановна отличная хозяйка, недурна, образованна... чего ж мне еще нужно? Однако у меня уж начинается от волнения шум в ушах. (Пьет воду.) А не жениться мне нельзя... Во-первых, у меня уже возраст, так сказать, критический. Во-вторых, мне нужна правильная, регулярная жизнь... У меня порок сердца, постоянные сердцебиения, я вспыльчив и всегда ужасно волнуюсь... Сейчас вот у меня губы дрожат и на правом веке живчик прыгает...

Чубукова (входит). Ну вот, ей-богу! Это вы, а папа говорит: поди, там купец за товаром пришел. Здравствуйте, Иван Васильевич!

Ломов. Здравствуйте, уважаемая Наталья Степановна!

Чубукова. Отчего вы у нас так долго не были? Садитесь... (Садятся)

Хотите канапэ?

Ломов. Нет, благодарю вас, я уже кушал.

Чубукова. Курите... Вот спички... (Ломов берет спички, вертит их, потом удивленно смотрит на них, робко кладет обратно на столик) Погода великолепная, а вчера такой дождь был, что рабочие весь день ничего не делали. Вы сколько копен накосили? Я, представьте, сжадничала и скосила весь луг, а теперь сама не рада, боюсь, как бы мое сено не сгнило. Лучше было бы подождать. (пауза) Но что это? Вы, кажется, во фраке! Вот новость! На бал едете, что ли? Между прочим, вы похорошели... Вправду, зачем вы таким франтом?

Ломов (волнуясь). Видите ли, уважаемая Наталья Степановна... Дело в том, что я решился просить вас выслушать меня... Конечно, вы удивитесь и даже рассердитесь, но я... (В сторону.) Ужасно холодно!

Чубукова. В чем дело? (Пауза) Ну?

Ломов. Я постараюсь быть краток. Вам, уважаемая Наталья Степановна, известно, что я давно уже, с самого детства, имею честь знать ваше семейство. Моя покойная тетушка и ее супруг, от которых я, как вы изволите знать, получил в наследство землю, всегда относились с глубоким уважением к вашему батюшке и к покойной матушке. Род Ломовых и род Чубуковых всегда находились в самых дружественных и, можно даже сказать, родственных отношениях. К тому же, как вы изволите знать, моя земля тесно соприкасается с вашею. Если вы изволите припомнить, мои Воловьи Лужки граничат с вашим березняком.

Чубукова. Виновата, я вас перебью. Вы говорите «мои Воловьи Лужки»... Да разве они ваши?

Ломов. Мои-с...

Чубукова. Ну, вот еще! Воловьи Лужки наши, а не ваши!

Ломов. Нет-с, мои, уважаемая Наталья Степановна.

Чубукова. Это для меня новость. Откуда же они ваши?

Ломов. Как откуда? Я говорю про те Воловьи Лужки, что входят клином между вашим березняком и Горелым болотом.

Чубукова. Ну, да, да... Они наши...

Ломов. Нет, вы ошибаетесь, уважаемая Наталья Степановна, — они мои.

Чубукова. Опомнитесь, Иван Васильевич! Давно ли они стали вашими?

Ломов. Как давно? Насколько я себя помню, они всегда были нашими.

Чубукова. Ну, это, положим, извините!

Ломов. Из бумаг это видно, уважаемая Наталья Степановна. Воловьи Лужки были когда-то спорными, это — правда; но теперь всем известно, что они мои. И спорить тут нечего. Изволите ли видеть, бабушка моей тетушки отдала эти Лужки в бессрочное и в безвозмездное пользование крестьянам дедушки вашего батюшки за то, что они жгли для нее кирпич. Крестьяне дедушки вашего батюшки пользовались безвозмездно Лужками лет сорок и привыкли считать их как бы своими, потом же, когда вышло положение...

Чубукова. И совсем не так, как вы рассказываете! И мой дедушка, и прадедушка считали, что ихняя земля доходила до Горелого болота — значит, Воловьи Лужки были наши. Что ж тут спорить? — не понимаю. Даже досадно!

Ломов. Я вам бумаги покажу, Наталья Степановна!

Чубукова. Нет, вы просто шутите или дразните меня... Сюрприз какой! Владеем землей чуть ли не триста лет, и вдруг нам заявляют, что земля не наша! Иван Васильевич, простите, но я даже ушам своим не верю... Мне не дороги эти Лужки. Там всего пять десятин, и стоят они каких-нибудь триста рублей, но меня возмущает несправедливость. Говорите что угодно, но несправедливости я терпеть не могу.

Ломов. Выслушайте меня, умоляю вас! Крестьяне дедушки вашего батюшки, как я уже имел честь сказать вам, жгли для бабушки моей тетушки кирпич. Тетушкина бабушка, желая сделать им приятное...

Чубукова. Дедушка, бабушка, тетушка... ничего я тут не понимаю! Лужки наши, вот и всё.

Ломов. Мои-с!

Чубукова. Наши! Хоть вы два дня доказывайте, хоть наденьте пятнадцать фраков, а они наши, наши, наши!.. Вашего я не хочу и своего терять не желаю... Как вам угодно!

Ломов. Мне, Наталья Степановна, Лужков не надо, но я из принципа. Если угодно, то, извольте, я вам подарю их.

Чубукова. Я сама могу подарить вам их, они мои!... Всё это, по меньшей мере, странно, Иван Васильевич! До сих пор мы вас считали хорошим соседом, другом, в прошлом году давали вам свою молотилку, и через это самим нам пришлось домолачивать свой хлеб в ноябре, а вы поступаете с нами, как с цыганами. Дарите мне мою же землю. Извините, это не по-соседски! По-моему, это даже дерзость, если хотите...

Ломов. По-вашему выходит, значит, что я узурпатор? Сударыня, никогда я чужих земель не захватывал и обвинять меня в этом никому не позволю... (Быстро идет к графину и пьет воду.) Воловьи Лужки мои!

Чубукова. Неправда, наши!

Ломов. Мои!

Чубукова. Неправда! Я вам докажу! Сегодня же пошлю своих косарей на эти Лужки!

Ломов. Что-с?

Чубукова. Сегодня же там будут мои косари!

Ломов. А я их в шею!

Чубукова. Не смеете!

Ломов (хватается за сердце). Воловьи Лужки мои! Понимаете? Мои!

Чубукова. Не кричите, пожалуйста! Можете кричать и хрипеть от злобы у себя дома, а тут прошу держать себя в границах!

Ломов. Если бы, сударыня, не это страшное, мучительное сердцебиение, если бы жилы не стучали в висках, то я поговорил бы с вами иначе! (Кричит.) Воловьи Лужки мои!

Чубукова. Наши!

Ломов. Мои!

Чубукова. Наши!

Ломов. Мои!

 

Чубуков (входя). Что такое? О чем кричите?

Чубукова. Папа, объясни, пожалуйста, этому господину, кому принадлежат Воловьи Лужки: нам или ему?

Чубуков (Ломову). Цыпочка, Лужки наши!

Ломов. Да помилуйте, Степан Степаныч, откуда они ваши? Будьте хоть вы рассудительным человеком! Бабушка моей тетушки отдала Лужки во временное, безвозмездное пользование крестьянам вашего дедушки. Крестьяне пользовались землей сорок лет и привыкли к ней, как бы к своей, когда же вышло Положение...

Чубуков. Позвольте, драгоценный...

Ломов. А я вам докажу, что они мои!

Чубуков. Не докажете, любимец мой.

Ломов. Нет, докажу!

Чубуков. Мамочка, зачем же кричать так? Криком, вот именно, ничего не докажете. Я вашего не желаю и своего упускать не намерен. С какой стати? Уж коли на то пошло, милаша моя, ежели вы намерены оспаривать Лужки и прочее, то я скорее подарю их мужикам, чем вам. Так-то!

Ломов. Не понимаю! Какое же вы имеете право дарить чужую собственность? Нет, вы просто меня за дурака считаете и смеетесь надо мною! Мою землю называете своею да еще хотите, чтобы я был хладнокровен и говорил с вами по-человечески! Так хорошие соседи не поступают, Степан Степаныч! Вы не сосед, а узурпатор!

Чубуков(угрожающе). Что-с? Что вы сказали? Что вы сказали, милостивый государь?

Чубукова. Воловьи Лужки наши, и я не уступлю, не уступлю, не уступлю!

Ломов. Это мы увидим! Я вам судом докажу, что они мои!

Чубуков. Судом? Можете подавать в суд, милостивый государь, и тому подобное! Можете! Я вас знаю, вы только, вот именно, и ждете случая, чтобы судиться и прочее... Кляузная натура! Весь ваш род был сутяжный! Весь! Дед ваш пил запоем, а младшая тетушка, вот именно, Настасья Михайловна, бежала с архитектором и прочее..

Ломов. А ваша мать была кривобокая. (Хватается за сердце.) В боку дернуло... В голову ударило... Батюшки!.. Воды!

Чубуков. А ваш отец был картежник и обжора!

Чубукова. А тетка — сплетница, каких мало!

Ломов. Левая нога отнялась... А вы интриган... Ох, сердце!.. И ни для кого не тайна, что вы перед выборами под... В глазах искры... Где моя шляпа?

Чубуков. А сами вы, вот именно, ехидный, двуличный и каверзный человек! Да-с!

Ломов. Вот она, шляпа... Сердце... Куда идти? Где дверь? Ох!.. Умираю, кажется... Нога волочится... (Идет к двери.)

Чубуков (ему вслед). И чтоб ноги вашей больше не было у меня в доме!

Чубукова. Подавайте в суд! Мы увидим!

Ломов уходит пошатываясь.

Чубуков. К чёрту! (Ходит в волнении.)

Чубукова. Каков негодяй? Вот и верь после этого добрым соседям!

Чубуков. Мерзавец! Чучело гороховое!

Чубукова. Урод этакий! Присвоил себе чужую землю, да еще смеет браниться.

Чубуков. И эта кикимора, эта, вот именно, куриная слепота осмеливается еще делать предложение и прочее! А? Предложение!

Чубукова. Какое предложение?

Чубуков. Как же! Приезжал за тем, чтоб тебе предложение сделать.

Чубукова. Предложение? Мне? Отчего же ты раньше мне этого не сказал?

Чубуков. И во фрак потому нарядился! Сосиска этакая! Сморчок!

Чубукова. Мне? Предложение? Ах! (Падает в кресло и стонет.) Вернуть его! Вернуть! Ах! Вернуть!

Чубуков. Кого вернуть?

Чубукова. Скорей, скорей! Дурно! Вернуть! (Истерика.)

Чубуков. Что такое? Что тебе? (Хватает себя за голову.) Несчастный я человек! Застрелюсь! Повешусь! Замучили!

Чубукова. Умираю! Вернуть!

Чубуков. Тьфу! Сейчас. Не реви! (Убегает.)

Чубукова (одна, стонет). Что вы наделали! Вернуть! Вернуть! Вернуть!

 

Музыка « 08 Полька»

Смена декораций…– ТАНЦЕВАЛЬНЫЙ ЭТЮД...

Вдруг слышится пронзительный полицейский свист.

 

Городовой. Разойдитесь! Идите дальше! Нечего вам здесь глядеть! Мертвых людей никогда не видали, что ли? Нарррод... (толкает чиновника) Господин! (толкает) Господин, не велено тут лежать! Ваше благородие!

Но господин - ни гласа, ни воздыхания...

Городовой (рассматривая одежду господина). Хорошие штаны! Должно, рублей шесть стоят! И жилетка ловкая... Ежели по штанам судить, то из благородных...

Вид молодого господина жалок – галстук-бабочка съехал набок, волосы взъерошены и пр.

Городовой. Что у вас болит?

Молодой господин (бормочет , тупо глядя в потолок и тяжело дыша). С Новым годом, с именинами, Христос воскресе...

Городовой. И вас также... Но... что у вас болит?

Молодой господин (тяжело дыша). Я – титулярный советник Герасим Кузьмич Синклетеев.

Городовой. Отчего вы упали? Припомните-ка! Вы пили что-нибудь?

Молодой господин. Не... нет... Ошалел-с... Я... я визиты делал...

Городовой Много, стало быть, визитов сделали?

Молодой господин. Не... нет, не много-с... От обедни пришедши... выпил я чаю и пошел к Николаю Михайлычу... Оттеда... к Качалкину... От Качалкина к Ивану Иванычу...От Ивана Иваныча, к купцу Хрымову... Зашел поздравить... как не выпить? Обидишь, коли не выпьешь... Ну, выпил рюмки три... колбасой закусил... Оттуда к Лиходееву... Хороший человек... От него пошел к Пелагее Емельяновне... Тут завтракать посадили и кофеем попотчевали. Потом … к Облеухову... Съел кусок пирога: выпил рябиновой и пошел на Садовую к Изюмову... У Изюмова холодного пива выпил... От Изюмова к Кошкину, потом к Карлу Карлычу... оттеда к дяде Петру Семенычу... Племянница Настя шоколатом попоила... Потом к Ляпкину зашел... нет, вру, не к Ляпкину, а к Дарье Никодимовне. От нее уж к Ляпкину пошел... Ну-с, и везде хорошо себя чувствовал... Потом у Иванова, Курдюкова и Шиллера был, у полковника Порошкова был, и там себя хорошо чувствовал... У купца Дунькина выпил я рюмки три... пару сосисок съел - и тоже ничего... Только уж потом, когда от Рыжова выходил, почувствовал в голове... мерцание... Ослабел... Не знаю, отчего...

Городовой. Вы утомились... Отдохните немного, и мы вас домой отправим...

Молодой господин (стонет). Нельзя мне домой... Нужно еще к зятю Кузьме Вавилычу сходить... к экзекутору, к Наталье Егоровне... У многих я еще не был...

Городовой. И не следует ходить.

Молодой господин. (поднимается и пытается встать) Нельзя... Как можно не поздравить? Нужно-с... Не сходи к Наталье Егоровне, так жить не захочешь...

Городовой. Домой езжайте, если хотите, но о визитах вам думать даже нельзя...

Молодой господин. Ничего-с, бог поможет...(вздыхает) Я потихонечку пойду...

Господин медленно поднимается и, пошатываясь, выходит. Городовой качает сочувственно головой и уходит в другую сторону…

 

Музыка свет?

Смена декораций…– ТАНЦЕВАЛЬНЫЙ ЭТЮД...

Разбитый, помятый, без задних ног возвращается Молодой господин к вечеру домой. Его встречает, извините за выражение, подруга жизни...

Верочка. Ну, у всех были? Что же ты не отвечаешь? А? Как? Что-о-о? Молчать! Сколько потратил на извозчика?

Господин. Пя... пять рублей восемь гривен...

Верочка. Что-о-о? Да ты с ума сошел! Миллионер ты, что ли, что тратишь столько на извозчика? Боже, он сделает нас нищими!

Верочка. Послушайте, вы меня не обманете! Куда вы заезжали, кроме визитов?

Господин. Ни... никуда...

Верочка. Лжете, лжете! Когда вы уезжали, от вас пахло виолет-де-пармом, теперь же от вас разит опопанаксом! Несчастный, я всё понимаю! Извольте мне говорить! Встаньте! Не смейте спать, когда с вами говорят! Кто она? У кого вы были?

Молодой господин таращит глаза, крякает и в обалдении встряхивает головой...

Верочка. Вы молчите?! Не отвечаете? (заламывает руки и закатывает глаза) Уми...

умираю! До... доктора! За-му-учил! Одевайся и скачи скорей за доктором! Уми-ра-аю!

 

Свет гаснет.

Музыка «09 Мазурка».

Выход актёров на поклоны

(музыку остановить по сигналу АВТОРА)

 

Этот сорт народа -
тих
и бесформен,
словно студень,-
очень многие
из них
в наши
дни
выходят в люди.

 

Жизнь
его
идет на лад;
на него
не брошу тень я.
Клад его -
его талант:
нежный
способ
обхожденья.