Лидирующий моментально исполнил пожелание мутанта, но перед этим, вырвавшись из столь незамысловатого захвата, совершил удар

Исход поединка получился полностью противоположным первому прогнозу: Спаун, вымотанный, изнемогший лежит на песке, чувствует затруднение в дыхании и нехватку воздуха, который он с жадностью глотает. То же делает и Ханк – тоже лежит, но… ничего не чувствует, так как вырублен и вряд ли очнется через несколько секунд.

- За тебя, отец… - повторил Джон, но уже спокойно, без эмоций. Подобрав меч Ханка, он забрал прикрепленный к рукояти жучок, чтобы положить обратно в коробку.

“Боже” – подумал Вэйн. Из-за усталости.

 

Джерри не мог оставить это без внимания, он подошел к Джону и протянул руку.

- Спасибо… - Спаун был очень благодарен даже за такую пустяковую помощь.

Настроившись, Сайкс приступил к вопросительной части разговора:

- Я видел, все рыбы погибли. По крайней мере, здесь. Как вы планируете очищать эту зону от вредных веществ?

- Что-нибудь придумаем… - сказал Джон, - Хорошо, что вообще выжили – и, посмотрев на лежачего Ханка, - Будь добр, отыщи какую-нибудь веревку или что-нибудь заменяющее… Мне нужно немного посидеть…

Обязательный Джерри воскликнул:

- Будет сделано!

 

 

Прошло полчаса. Ханк уже стоял на ногах со связанными руками в окружении экс-друзей. Смотрел на лица, которые когда-то были приветственными и дружелюбными. Сейчас они совсем другие: отвергающие, пренебрежительные, достоверно передающие шквал негатива.

Визари, которая пыталась снисходительно относиться к провинившемуся, отвернулась в другую сторону, когда усекла, что ее вряд ли кто-то поддержит.

 

Первым заговорил Спаун. Он же и последний. У других не возникло желания что-то с ним выяснять.

- Что мы видим? К чему привели твои действия?

Ханк пока что ничего не чувствовал полномерно. Никакого позора. До него это доходило постепенно.

Мститель продолжил отчитывать задержанного:

- Твоя попытка испортить нам хеппи-энд провалилась. Но все, что касается супергеройской деятельности, больше не будет таким, как прежде, так что не сомневайся, я придумаю миллионов способов испортить остаток твоей жизни и самолично выбью из тебя сведения о запасных планах Гранда и угрозе из космоса. Но твои муки… они будут душевного характера.

- И немножко наружного! – вставил Сплав.

- Не исключено – подыграл Вэйн, - Но ты посвятил всю свою жизнь службе самовлюбленному ублюдку, которому было плевать абсолютно на всех, включая тебя. И теперь его либо убьют, либо посадят и лишат всех конечностей. А ты из года в год, сидя взаперти, будешь задаваться вопросом, кто ты без него? Что ты собой представляешь как личность?

Согласный со всем услышанным Ханк сделал глубочайший вздох. Почувствовав к себе отвращение, он послушно опустил глаза и сблизил ступни.

Спаун произвел финальный аккорд, закрепивший за ним почетное звание лидера – громко произнес:

- Ты будешь до конца дней помнить человека, который победил тебя!

Мечник принял выговор с уступчивым кивком.

 

 

В западно-румынских горах по инициативе властей в позапрошлом году построили дворец для проведения политических заседаний в, так сказать, более дружественной обстановке. Намечающаяся встреча президентов нескольких стран – второе по счету мероприятие в стенах парадного здания.

Витающий запах прохлады, готовящегося к ужину мяса, дорогого красного вина; псевдовоспитанные толстые буржуи, музыка исполнителей эпохи ренессанса; роскошные ожерелья, свисающие на шеях далеко не младых дам – недавно прилетевший в Европу Лэтс Гранд любил такие вечера. Его пригласили на мероприятие, в ходе которого должно было осуществиться перемирие семи европейских государств с США, но им пришлось хорошо заплатить ему. Бизнесмен заранее предупредил организаторов, что его “драгоценное время стоит денег”.

Связались с Грандом лишь по одной причине – в прошлом он покрывал огрехи немецкого вице-президента, отчего его сегодняшнее присутствие на банкете можно считать его личной заслугой.

 

- Здравствуйте, вы не подскажете, кто виновник сего торжества? Кого благодарить за возможность здесь потусоваться? – спросил Гранд у мимо проходящего лакея, у мальчика-араба, - А?

Парень остановился, чтобы ответить:

- Если вы об организаторе, то их целый каталог. Всех не перечислишь - он оказался чересчур многословным для простой прислуги, - Но вас, предполагаю, пригласил именно господин Вахид Синал…

- Что? – Гранда встревожил тот момент, что он не мог припомнить ни одного знакомого деятеля с арабским именем, - А вы ничего не перепутали, молодой человек?

Лакей помотал головой из стороны в сторону.

- Ладно, я пойду, хорошо? Вы уж простите меня, но надо работать…

- Вали… - послал его Гранд.

“Что-то мне здесь не по себе”

 

После не самого приятного дискута с юношей Лэтс повернулся к стоящей возле двери на кухню милашке в желтом платье. Ему почему-то показалось, что именно она, это олицетворение внеземной красоты, сможет отвести его к главному.

- Девушка, вы на меня так смотрели, что я вдруг сообразил, что вы…

- Все верно – перебив, не услышав вопрос полностью, она подтвердила его подозрения, - Идите за мной.

Засмущавшись, Лэтс последовал за ней.

Разок шлепнул по ягодицам…

 

 

Гранда позвали на балкон. Человек с длинной черной бородой, как у пирата. Он был вовсе не арабом, а представителем индоиранской расы.

Там дул прохладный приятный ветерок.

- Уважаемый, мне повезло, что вы - перс!

Приглашенный включил свой фирменный юмор, который в чужых владениях ощущался менее негативно, чем обычно.

- Хм, приятно удивлен – подключил интеллигентность Вахид, - А вы сильно ознакомлены с историей моего народа?

- А как же? – для Лэтса это была очередная возможность проявить знание истории, и ее он ни за что не упустит, - Муж моей сестры – великий человек. Он когда-то служил в Иране под дипломатической крышей сотрудника консульского отдела посольства СССР. В свободное время писал мемуары…

Перс не оставил это без внимания:

- Что ж, мне вдвойне будет приятно общаться с человеком, который хорошо наслышан о моей родине…

Лэтс без разрешения засунул кисть в вазу, стоящую посередине стола, чтобы вытащить из нее виноградную ветку.

- Ну, это само собой разумеющееся. Историю все обязаны знать, как мне кажется…

- И правда – согласился перс, - Куда же без нее..

- Ага.

 

Вопросы господина Синала были формальными и одновременно заковыристыми. Таким любопытством славились многие политиканы, не только индоевропейцы.

- Мистер Гранд, могу ли я узнать, какое евразийское государство вам больше по душе? Что вы предпочитаете?

За Лэтсом водилась похожая манера общения:

- Признаться, я люблю Швейцарию - когда он начинал делиться мироощущением, то это могло продлиться от пяти минут до часу, - Там уважают частную жизнь человека, особенно если у него есть состояние… - бизнесмен выдержал длинную паузу и улыбчиво подмигнул. Он всегда улыбался, когда речь заходила о деньгах, - Всегда ценил неприкосновенность.

- Это, конечно, славно – перс обладал непонятным акцентом, - Но Швейцария – центр Европы, а речь шла о евразийских странах. Я…

- Вы не помните, что о чем вам говорил секретарь? – Гранд недоброжелательно взглянул на собеседника и перешел на свой привычный тон общения, - За компанию со мной придется недурно заплатить, и я бы не советовал нецелесообразно тратить время. Уважайте собственный бюджет.

Вахид Синал учел рекомендацию визави и с вдумчивым взглядом приготовил вино.

- А вы все же умеете расставлять приоритеты, да…

 

- Ну, так, что? – Гранд не собирался напиваться перед утренним вылетом и отставил бокал, - Зачем меня вызвали? – не забыл еще раз припомнить, - Я сейчас начну требовать с вас, и тогда за век не откупитесь.

 

Нарвавшись на откровенную грубость, организатор мероприятия, наконец, раскрыл карточный веер:

- Вы должны узнать правду. Вам угрожает опасность.

Восприятие подобной информации у Лэтса никогда не сопровождалось серьезностью:

- От кого ж она исходит, интересно? От студентки, пользовательницы социальной сети, которая норовила стать моей женой, чтобы вовремя оплачивать больничные счета отчима?

А вот перс стал серьезнее некуда:

- Я говорю не об интернет-романах. Их привлекательность оставим на потом.

- Тьф! Хорошо… - Адвокат чуть не засмеялся, - Продолжайте.

Каким-то образом Вахид был осведомленным о недавних грешках бизнесмена.

- Ваша попытка уничтожить несколько континентов при помощи инопланетного источника радиации разозлила

кого-то очень влиятельного. И этот кто-то точит на вас зуб.

 

Вахид щелкнул пальцами. Подошла красавица в желтом платье и бросила на стол папку-регистратор с черно-белыми фото.

Гранд выкинул последнюю шутку.

- Отчим девочки вздумал обратиться в полицию?

 

Вахид что-то шепнул красавице и объяснил товарищу, в какой он “жопе”:

- Иранская разведка сообщила о возможном возвращении очень опасной террористической организации, исторически связанной с хуанданом - даосским эликсиром бессмертия. По официальным данным остальных разведок, занимающихся подобными вопросами, они бездействуют, но мои ребята уверены, что они начинают проявлять активность. Кто-то в их рядах упомянул ваше имя.

Гранд не мог выразить, как сильно его заинтриговала данная новость. Он начал просматривать фотографии, одну за другой…

- Бессмертие. Киноварь. Распространенный ртутный метал… - почесав переносицу бумажной салфеткой, удивленный сунул

снимки обратно в регистратор, - Черт, я считал все эти слухи про источник вечной жизни мифом. А они, оказывается, существуют?.. – вопросительно глянул на девушку.

 

Дама раскрыла свою личность, как и планировала – только после того, как Гранд узнал про пробудившуюся организацию. Вахид сделал то же самое.

- Они живее, чем вы думаете – ведь перс был одним из них. Одним из членов этой самой террористической группировки, чьи следы запечатлены на фотографиях – древние иероглифы, вырезанные на камнях, - И сейчас стоят рядом с вами. Им не терпится выполнить поручение господина.

Гранд понял…

“Вот я и допрыгался”

- А за что этот господин на меня взъелся? – он посмотрел на них, как на дураков, - У меня же не вышло.

- Попытки тоже караются – объяснил Вахид, - Глава организации считает, что вы недостаточно долго живете, чтобы распоряжаться судьбой мира. Это понятно?

Адвокат надул щеки, напыжился, привстал над столом.

- Допустим, своим действием я оскорбил предводителя. Я это признаю, не глупый – преступник очень нервничал, что было заметно по его пальцам. Они тряслись, - Могу ли я откупиться? Просто намекните – он посмотрел вначале на незнакомку, потом на Вахида, - Миллиарда хватит? Поверьте, я и не такую сумму способен достать.

Незнакомца не сдержалась. Убить Гранда должен был Вахид, так как глава организации приходился отцом девушки и не очень-то хотел, чтобы родная дочь, чья кровь принадлежит дворянскому роду, грязнила руки о “скотского американца”. Но лишила его жизни именно она. Она, не выносящая, когда кто-то пытается купить отца.

 

Подойдя к Лэтсу, девушка не показала признаков ненависти. Ждала от него ответных действий.

- Эй, цыпочка, как тебя зовут? – очередной причиной избавиться от толстяка послужило фамильярное высказывание.

Заехав ладонью по щеке, девушка сняла с себя тонкую позолоченную цепь, которую часто использовала в качестве смертельного оружия.

Гранд снова присел.

- Сучка, ты чего?

- Сдохни, мразь! – придя в ярость, террористка накинула украшение на его шею. Обмотала и душила.

Перс никак не отозвался на хрипы…

 

 

Спустя два месяца. Симендиан

Мистер Вэйн решил навестить старого знакомого и посоветовался с главврачом по поводу этой замети. Несмотря на почти всевозможность за счет физических навыков и

ноу-хау, богач бы не стал пробираться к нему незаконно, если бы медик не одобрил.

- Как он? Могу ли я его увидеть?

Доктора Бартоломью, погибшего от руки Радиоактивноого Человека, заменил не менее опытный в области психиатрии Уиттмор Стрейзанд – вечно заикающийся сутулый инсультник.

- М-м-м-м-ожно! О-о-он не о-о-о-п-п-пасен!

- Спасибо! – поблагодарил Джон (он еле дождался, когда врач договорит).

 

 

В отделении, куда поместили Ханка, на данный момент кроме него не было никого. Вчера отпустили последнего заключенного.

Вдруг миллиардера остановил человек в белом халате. Еще один “док”.

- Здравствуйте, кто вы?

- Генри Ноксвил. Я заместитель Стрейзана и тоже врач, в общем-то.

- Угу – одобрительно кивнул Вэйн.

- Что-то хотели?

- Да. Вы можете описать мне его состояние.

 

Вэйн и Ноксвил подошли к камере Ханка. Доктор все думал, с чего бы начать. Заметив некий трепет со стороны посетителя, он заговорил о его дисциплине.

- Состояние на удивление гармоничное. Даже чересчур. Без перебоев, психов и попыток к побегу.

Богач спросил:

- То есть, заключенный исправился?

- Я не знаю всю историю, видите ли – объяснил “док”, - Когда его только привели к нам, он просил, чтобы его убили, раскаивался в чем-то. А потом, как успокоился… так больше никогда ни о чем не просил. С тех пор сидит в одном положении и смотрит в одну и ту же сторону, максимально отдалился от реальности.

Посетитель получше разглядел тесное, но хорошо освещенное обиталище мутанта. Он увидел, что практически вся стена, вся камера, даже стеклянная дверь, были расклеены фотографиями одной беловолосой девушки. Именно на нее Ханк и смотрел.

- Что с ним? – шепнул Джон, дабы не нарушить его крепкий “покой”.

- Я не помню точно и могу ошибаться – какими бы монстрами ни были жители Симендиана, Ноксвил всегда пытался разглядеть в них долю человечности. А в случае с Ханком и не надо было пытаться, - Он, вроде, рассказывал Стрейзану историю про девушку, которую убил. Не помню имя. Говорил, что видит ее каждый день, наяву и во сне, а эти фотографии укрепляют связь с ней.

Джон построил собственную версию по поводу состояния Ханка:

- То есть, видит то, что хочет увидеть? Нарочно обманывается?

- А вы знаете… - врач покумекал, - Ведь так многим легче. Намного легче. Любая выдумка нужна для отрицания правды.

- Не соглашусь. Я вот привык смотреть правде в глаза. Хотя…

“Я же ночной мститель. Я Спаун. Какая у меня может быть правда?”

Мда… - Ноксвил посмотрел на часы. Он явно куда-то торопился, - Я вас оставлю с ним. Двадцати минут хватит?

Плейбой всегда самостоятельно определял время:

- Хватит и десяти.

- Хорошо, мистер Вэйн. Бывайте...

 

Ханк сидел в позе со скрещенными ногами, “по-турецки”, и, как сказал доктор, беспрерывно смотрел в одно место. Правда, неясно, на какую фотографию он именно смотрел. И было ли это фотографией.

Джон хотел высказать ему все, что думал по поводу произошедшего на Салар де Уюни. У него не возникло стремления выяснить все на месте, а теперь, когда такая возможность появилась вновь, он не упустил ее.

- Там, в пустыне, где мы схлестнулись, я произнес одну вещь, затронул философскую тему – слышал Ханк или нет, Вэйну было все равно. Он хотел выпустить это из себя, - Я сказал, что твои муки будут душевного характера. Имелась в виду, конечно же, совесть, которая, по-видимому, и заставляет тебя молчать, смотреть на фотографии. Не так ли? – реакции от заключенного не поступило, но вошедший продолжил, - И, отнюдь, не Симендиан твоя тюрьма, не камера удерживает тебя. Если бы хотел, я уверен, ты бы сбежал отсюда в первый же день – он говорил поистине мудрые вещи, - Но твоя тюрьма это ты сам, - и на этом закончил, - Все, я все сказал. Пока…

 

Когда Вэйн отвернулся, направился к выходу из отделения, Ханк убрал взгляд от фотографий и неспешно поднялся. Наемник давно не брился, полностью перестал следить за собой. Правда, борода не слишком ему шла.

Услышав сзади движение, Вэйн довольно повернулся к заключенному:

- Я знал, что ты не спятил. Просто притворяешься.

 

Он на пальцах перечислил нечестивые деяния Ханка:

- Убил семерых Стражей Порядка, четверо из которых занимали генеральскую должность. Убил Эллен Джейн, Эриджа Бэлмока, из-за тебя погиб Лесли Олсен. Еще вспомнить? – провинившийся ничего не успел сказать в ответ на это, как Джон припомнил еще один грех, - Ах да, ко всему перечисленному ты хотел убить Джерри. Мальчик, который ни за что не смог бы тебе ответить…

- Эй – Ханк перебил Джона, сделал примирительный жест - поднял руки кверху, - Знаю, мне веры нет, но я бы ни за что, я бы никогда не убил мальчика. Вырубить мог – икая, повторил, - Вырубить, но не убить…

- И ты бы типа взял его с собой, и вы бы улетели вдвоем? –

- Все бы так и было. Именно так и никак иначе… Я угрожал убийством, но… Но угрозы это ж угрозы, это же не всегда отражает намерения.

 

- Знаешь… - Джон обратил внимание на грязь под ногами, на прилипшую к подошве жвачку, - Будь я циником, я бы сказал, что ты потерян для общества и вообще забыл бы о тебе, махнул бы рукой на твое существование. Было бы так… - он сказал Ханку то, что его вдохновило, вывело из затянувшейся депрессии, - Но я не циник. Я вижу в уголках твоих глаз добро. В них его более чем достаточно. А, значит, ты не потерян и можешь пригодиться для чего-нибудь хорошего…

 

Разные фотографии – разные возраста Эллен. Были такие, на которых она еще совсем девчушка, а были и те, что сделаны не так уж и давно.

 

Ханк не сказал Вэйну “спасибо”. Об этом не нужно было говорить. Об этом и так говорило все остальное, например, его взгляд.

Но он не мог не сказать:

- Я рад вновь увидеть человека, который победил меня.

На этой славной ноте они попрощались.

 

 

Глава 23 – заслуженный отпуск

 

Жизнь супергероев стала налаживаться.

 

Героймен убеждал правительство:

- Я – не угроза для страны! Я - самый настоящий американец! – у него не получалось, но он не терял надежду, что

когда-нибудь сможет до них достучаться. Кэйл учитывал, что человечество привыкло опасаться всего необычного, поэтому он дал ему время.

 

------------------------------------------------------------------------------

Рональд Бак! Место рождения – планета Земля, более точные сведения неизвестны. Возраст пятнадцать лет. Цвет клюва стандартный, желтый. Прическа стандартная, утячья.

 

- Не такая уж и стандартная! Я выкупил парик у пьяного соседа и теперь расхаживаю в нем по комфортабельной двушке, красуюсь перед зеркалом! – Рональда Бака, разумную говорящую утку, выпустили из-под ареста.

 

- Майкл Бэй! Майкл Бэй! Майкл Бэй! Майкл Бэй! Майкл Бэй!

 

Ут десять дней подряд смотрел четвертых Трансформеров,

 

- Ты говно! Ты говно! Ты говно! Ты говно! Ты говно!

 

и чуть было не съехал с катушек. Пообещал разгромить Голливуд…

 

- Чтобы новые поколения не засоряли мозги этим попкорновым дерьмом, я выхожу из дома и отправляюсь крушить кинотеатры…

 

------------------------------------------------------------------------------

 

Паттерсон пообещал одной ворчливой старушенции купить кое-какое лекарство.

Обежал один раз аптеку.

- Черт, где я?

Второй раз:

- Что?

Третий:

- Вот же зараза, опять промахнулся…

Четвертый:

- Я все время возвращаюсь в одно и то же место. На старт! Как будто и не двигался…

 

Паттерсон понял, что для того, чтобы сходить в аптеку, не нужно бежать со скоростью света, тем более, если здание находится в двух сотнях метрах от тебя. Понял через час. К этому момента бабуля уже умерла…

- Вот незадача…

 

------------------------------------------------------------------------------

 

- Эй, тебя подбросить? – к гуляющей по Нью-Йорку Хэлле Визари подъехал таксист. Мужчина оказался грубоватым и невоспитанным, - Детка, почему твоя кожа носит такой экзотичный оттенок?

 

------------------------------------------------------------------------------

 

Джеймс Бартлетт/Сплав все свободное время проводил в спортивном клубе, занимался тяжелой атлетикой. Уставая, он каждый раз забывал, что является самым сильным среди посетителей клуба.

Порой его беспамятство приводило к НС:

- Ой, что с тобой?

Сплав нечаянно убил чернокожего качка, бросил ему на голову гирю…

- Прости, приятель. Я забыл, что твоя голова не такая стальная, как моя. Ну, ладно, бывай…

 

------------------------------------------------------------------------------

 

Wayne Enterprises.

 

Сидя в своем кабинете, глава корпорации, Джон Вэйн, получил известие о смерти Лэтса Гранда. Как выяснилось, похороны прошли уже три месяца назад. Обряд погребения состоялся на родине Лэтса – в Канаде. Убийцу, на поиски которого потратили немало сил и денег из кошелька Grand Corporation, так и не нашли.

Пододвинув к себе фотографию с изображением целующихся отца и матери, еще молодых, Джон/Спаун тихо произнес:

- Вы отмщены…

 

КОНЕЦ

 

В одном темном мире темных миров, в королевстве королевств, на троне тронов восседал правитель правителей. Вынужденно покинув старую добрую крепость с булькающей лавой и ущельем Мангалла, поселившись в реликвенном хранилище сарксов, он ликующе представлял себе закат человечества. Он не мог думать о людях без ненависти. Это злое чувство перевешивало все остальное.

 

Наступил режим абсолютно тоталитаризма и безволия. В хранилище заявился саркский посол Уба-Дуба, который, в отличие от иных представителей захваченной цивилизации (сморды пообещали уничтожить сарксов), добровольно сдался в плен и вошел в доверие к тирану.

Костлявый, скрывающий за капюшоном страшные ожоги, саркс монашеской походкой подошел к трону. Раб склонился перед повелителем в мрачном помещении, похожим на храм богов визари…

- Император… - змеиным полушепотом обратился к властвующему, - Император Дарейдас.

“Император” – огромная глыба, чьи красные глазища размером с перезрелый плод, нетерпеливо уставились на посла, а обезьяний оскал продемонстрировал большущие зубы. Себастьян Дарейдас, напоминающий огромную каменную обезьяну, поднялся с монархического кресла и спросил:

- Чего тебе?

Послу пришлось сказать правду:

- Космогонический страх людей – жуткая преувеличенность, о, мой повелитель. Ваш земной приспешник провалил задание и… все! Земля по-прежнему находится в целости и сохранности, и… - он докладывал, трясясь за свою жизнь, - В общем-то, у меня все!

- Прекрасно! – сморд провоцировал возникновение мурашек у всех, кто находился поблизости, не только у жалких предателей вроде посла, - Значит, я сам займусь угнетением…

 

– Что? Вы займетесь сами?..

– Ты все правильно расслышал, раб! Как только утрясу неурядицы, появившиеся в местных колониальных поселениях, наведаюсь к людишкам…

- Жестокий вы…

- Если, конечно, они сами друг друга не уничтожат к тому времени!

 

Храмы визари были захвачены смордами незадолго до побега Хэллы из дома. В тот день полегли тысячи отважных борцов за свободу.

 

"Никто из нас еще не родился бессмертным, и, если бы это с кем-нибудь случилось, он не был бы счастлив, как это кажется многим!" (Платон)

 

В юности прекрасная Мэлори, ортодоксальная гречанка и начинающая певица, путешествовала со своим отцом - главой «Повелителей Смерти» Генрихом Фатумом - обучаясь и адаптируя свой интеллект и навыки, благодаря которым она считалась наиболее талантливой из всех отпрысков Генриха.

Поначалу она ничем не выделялась, показывала низкие, но простительные для женщин нормативы. Затем орден увидел в ней нечто большее – она выделялась на фоне других учениц, прежде всего, рано проявившимися лидерскими качествами.

Пройдя целую серию страшнейших и мучительных испытаний, Мэлори стала для отца настоящей опорой, его правой рукой и получила звание руководителя террористических операций в Ираке, позже сдружилась с Вахидом Синалом – жестоким предводителем международных контрабандистов, который очень хорошо знал ее отца.

 

Несмотря на то, что Фатум считает женщин ниже мужчин, по версии подчиненных страдает мизагинией (женоненавистничеством), он почти во всех вопросах поддерживает дочь. Поддерживает, но не перестает повторять из раза в раз, что, будь возможность, он исправил бы этот единый существенный порок в своём чаде, но, как любой человек, уважающий божий выбор, он предпочитает избегать любых биологических или химических модификаций организма, несмотря на его отвращение к ней как к женщине.

 

Впервые Мэлори встречает своего будущего мужчину Спауна, когда тот спасает её от рук двоюродного брата Виктора Дума, возжелавшего убить ее и отца ради выгоды. После вмешательства мстителя Дума находят люди Генриха и жестоко казнят.

В ходе расследования, проведенного Спауном, выясняется, что Повелители Смерти – лишь одна из десяти организаций, созданных отцом спасенной красотки. Одна из десяти террористических групп опасного долгожителя – Генриха Фатума.

 

Внезапно пропадает Красный Спаун – верный напарник Вэйна. Фатум посещает виллу своего давнишнего врага и озвучивает правила, которым миллиардер должен следовать ради безопасности пропавшего – Мэлори обязана родить от него ребенка – наследника, который завершит мечту деда, подарит Земле заслуженный рай (то есть, уничтожит Землю).

 

Спаун последовал принципам – огорчил террориста отказом, но чувства к Мэлори, родившиеся во время их опасного путешествия, никуда не пропали. Мэлори думала, что вот-вот и она разорвется – преданность к отцу, любовь к Джону. Ей не удалось усидеть сразу на двух стульях и, хорошо подумав, все взвесив, она покончила с собой. Благо, Генрих простил дочь за столь опрометчивый поступок и поделился с мертвой даосским эликсиром, который вот уже семь веков поддерживал его организм, отгонял старость, наделял кое-какими способностями, в общем говоря, не давал умереть.

Кратковременный союз с персами, предавшими Генриха на одном из политических мероприятий в Германии, ухудшившееся психологическое состояние дочери и непонимание со стороны Вэйна резко снизили реакцию организма долгожителя на употребление эликсира. Уже не было такого чудодейственного эффекта, как раньше, и это до жути волновало Генриха. Он думал, ах, что же будет, какая беда произойдет, если столь несовершенная цивилизация останется без его опеки, без бдительного присмотра…

 

Фатум – тот, кем вы его посчитали, руководствуясь первым впечатлением: колдун, философ, масон, многоликий актер, макиавеллевский политик, садист…

 

Мэлори выбежала на улицу. В дождь. Ей опять захотелось проститься с жизнью. Она снова не угодила папаше…

- Стой, негодница! – выбежавший из бани, голый, весь красный, Генрих поймал истеричку за руку и крикнул, - Хочешь потешить свое эго? Чтобы я опять потратил на тебя эликсир?

Девушка утерла слезы…

- А ну, живо в замок! Запрись в комнате и жди, когда к тебе постучатся!

- Что я тебе сделала, что ты так, так орешь…

Папаня не выдержал:

- Запачкала руки об АМЕРИКАНЦА!!! Смешала свою кровь, весь наш славный дворянский род, с неотмываемой грязью!

Он даже не успел убрать бакенбарды. Правая щека была еще не побрита…

 

 

Юго-запад Баварии.

Замок Нойшванштайн стоит на месте двух крепостей, переднего и западного Швангау. Король Людвиг Второй распорядился путем взрыва скалы опустить плато приблизительно на восемь метров и создать тем самым простор для постройки “сказочного дворца”.

После строительства дороги и прокладки трубопровода, пятого сентября тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, был заложен первый камень, ознаменовавший строительство замка. Это поручили придворному архитектору Эдуарду Ридвелю. А мастак из Мюнхена Кристиан Янк воплощал его планы в художественные виды. Личные покои короля на третьем этаже, а также респектабельные помещения на втором способствовали удобству всего строения.

 

В две тысячи четырнадцатом году Генрих Фатум, приплатив правительству, приобрел этот замок, позже ставший гнездом его группировки.

 

 

- Ты не имеешь даже отдаленного представления о том, что натворила. Ты – порок нашей семьи! Нечистая сила!

Мэлори приходилось по доброй воле запираться на третьем этаже, отсиживаться в бывших королевских покоях. Там она могла спрятаться от отца, скрыться от этих психованных воплей.

- Смерть показалась бы тебе снисхождением, не будь ты моей дочерью, нечистая ты…

 

Дни шли, отец становился все хуже и хуже. Девушка все чаще погружалась в далеко не безоблачное прошлое, вспоминала пережитый кошмар…

 

- Я просил тебя родить мне сына, а не эту м-м-мразь… - бесноватый грек каждый вечер закатывал скандалы, бил жену, грозился покончить с малышкой… - Что молчишь?

Мать Мэлори сильно пожалела, что не бросила своенравного муженька, когда могла. Патлатый, небритый, раздраженный, кормилец возвращался с работы в подвешенном состоянии и всю накопившуюся за муторную смену злость нагло срывал на семье.

- Что молчишь, мразь?

Однажды он взял в руки кухонный нож и…

- Мэлори, ты даже не представляешь, насколько жалки эти американцы. Они такие жалкие, что людям из приличных семей их нельзя даже убивать!