Функции журналистики, их классификация, механизмы реализации функций

КОРСЕНОСЕНКО

Социальные функции СМИ

Социально-ролевая характеристика прессы имеет прямое от- ^ ношение к определению ее функций (от лат. исполнение, совершенствование). В рамках определенной социетальной системы журналистика выполняет специфические ролевые функции, которые предписаны ей, как и другим участникам процессов, идущих в данной сфере. Так, в социальном измерении главным явля­ется сбор, накопление, хранение, переработка и распространение информации. В духовной сфере пресса выполняет познавательную, образовательную, воспитательную, мобилизующую функции, свой­ственные всем идеологическим институтам. Таким образом, роле­вой подход дает возможность описать сложный комплекс функци­онирования СМИ. Но надо учитывать, что это, так сказать, не собственные функции журналистики как уникального обществен­ного института, а отражение законов и условий деятельности, сло­жившихся вне ее, не по ее инициативе.

Возможны и другие подходы к проблеме функций СМИ. Но прежде чем рассмотреть их, укажем на главное противоречие в литературе по этому вопросу. Оно связано с методологией определения функций. Как правило, исследователи предлагают перечень важных, на их взгляд, способов функционирования журналисти­ки. В советской науке самое широкое хождение, практически офи­циальное признание получила так называемая триединая функ­ция, подробно описанная в сочинениях В. И. Ленина:

«Газета — не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор".

В 1960-е годы некоторые социологи стали выделять информа­ционную, просветительскую, воспитательную, регулятивную, ге­донистическую функции. Новация, заметим, не встретила одобре­ния со стороны официальных инстанций, усмотревших в ней по­кушение на основы марксистско-ленинского учения о печати. В начале 1990-х годов руководство тогдашнего Гостелерадиокоми-тета СССР в качестве основных функций называло информирова­ние, убеждение и утешение. А вот курьезный вариант. Преподаватель одного из университетов сообщил на научном семинаре, что в их педагогическом коллективе принято решение: пусть функций будет две — информационная и воспитательная. Так студентам проще за­поминать... Однако методологические проблемы не решаются голо­сованием, тем более с такой экстравагантной аргументацией.

При явном расхождении изложенных версий по содержанию они близки между собой по подходу к вопросу. Ни в одной из них не обозначен системообразующий критерий, который давал бы воз­можность, с одной стороны, отразить все аспекты функциониро­вания СМИ, а с другой — сопоставить предлагаемые варианты по их достоверности. Если же попытаться соединить перечисленные разными авторами функции в один ряд, он получится бесконечно длинным и опять-таки лишенным единого основания, структуры. ^ И наоборот: нельзя отрицать наличие у журналистики той или иной функции, не договорившись предварительно, в какой системе ко­ординат мы ведем свой анализ, по отношению к каким социальным субъектам устанавливается степень важности какого-либо способа журналистской деятельности.

Избежать разноголосицы и взаимного непонимания между ис­следователями можно, если к анализу функций подойти с пози­ций их системной группировки. Тогда встанет вопрос о выборе основания для классификации. Один из вариантов такого подхода к проблеме можно найти в трудах профессора МГУ Е. П. Прохоро­ва. Он исходит из различия конечных результатов, к которым ведет деятельность СМИ. Соответственно формируются следующие груп­пы функций: идеологические, культурно-рекреативные и непос­редственно-организаторские.

Мы предлагаем использовать субъектный подход к группиров­ке. Суть его заключается в признании того факта, что структура функций журналистики многогранна и многослойна. На объектив­ные возможности прессы накладываются интересы, воля, возмож­ности тех, кто вступает во взаимодействие с прессой. Иными слова­ми, журналистика предлагает великое богатство своих «способнос­тей", а конкретный социальный субъект выбирает из них те, которые ему более необходимы. Между прочим, ни чем иным, как интере­сами авторов рассмотренных выше версий нельзя объяснить то, что они по-разному смотрят на функциональный набор прессы.

У этой проблемы есть и другой аспект — социально-истори­ческий: на использование возможностей прессы влияет состояние среды, в которой она рождается и действует. Так, в России в XVIII в. газеты «кроме информационной, пропагандистской... выполняли еще и культурно-просветительскую функцию, не столько в силу особого характера самой печати, сколько в силу состояния общест­ва, аудитории того временив. Значит, и потребности субъектов взаимодействия с прессой не остаются неизменными.

Генеральным субъектом по отношению к журналистике явля­ется социальная система, или общество. Для всякого целостного образования, включая биологические организмы и сообщества людей, в качестве ведущих потребностей выступают выживание, самосохранение системы и одновременно — ее непрерывное дви­жение, которое, в свою очередь, является условием жизнестойко­сти и самосохранения.

На удовлетворение первой потребности направлена такая функ­ция журналистики, как интеграция составных элементов общества. Она приобретает все большее значение по мере того, как в совре­менном мире набирает силу тенденция к объединению не только в пределах государств, но и в межнациональном пространстве. Харак­терно, например, что процесс создания единой Европы подкрепля­ется осуществлением континентальной программы «Телевидение без границ», которая не менее значима для интеграции Старого Света, чем, например, введение единой валютной единицы евро или сво­бодное перемещение по территории других государств. Суть программы заключается в том, что с 1990-х годов во всех странах, вошедших в сообщество, можно без ограничений принимать и транслировать телепродукцию своих европейских партнеров, унифицируются пра­вила использования рекламных материалов и вводятся меры, при­званные противостоять натиску «внешнего» вещания. На исходе де­сятилетия Евросоюз, вопреки канонам рыночной конкуренции, даже выделил около полумиллиарда евро для поддержания конти­нентального кино и телевидения, которые без такой помощи про­игрывают американской индустрии экранных зрелищ.

Для России задача сохранения единого информационного про­странства стала чрезвычайно актуальной. Тенденция к дроблению страны на отдельные территории — так называемый парад суве­ренитетов, — наметившаяся в государственно-политической сфе­ре, не могла не отразиться на связях, которые обеспечиваются с помощью СМИ. Для примера: в начале 1990-х годов газеты «Труд», «Комсомольская правда», «Аргументы и факты» с тиражами 20 млн экз. и более попадали в книги мировых рекордов, их в буквальном смысле читала вся страна. Десять лет спустя крупнейшие общена­циональные издания собирают миллион или сотни тысяч читате­лей лишь вместе с редакциями своих региональных выпусков, каж­дый из которых предназначен для распространения в пределах од­ной местности. Фактически это разъединенные самостоятельные издания, связанные между собой только общим «материнским» именем.

Сходные по результатам процессы происходят и в СНГ. Не­смотря на то что Межпарламентская ассамблея тратит много уси­лий на выработку и осуществление единой информационной кон­цепции для стран Содружества, практика далеко не всегда идет по этому пути. На «положительном» полюсе находится межгосудар­ственная телекомпания «Мир», которая выпускает передачу «Вме­сте». Благодаря ведущим — группе молодых журналистов из разных стран СНГ — студия стала местом встречи, знакомства, дискуссий для жителей некогда единого, а теперь разделенного границами сообщества. На «отрицательном^ полюсе — перерывы или даже прекращение вещания по финансовым причинам российских ка­налов ОРТ и РТР в республиках Закавказья, где население по-прежнему считает эти компании «своими".

Интеграцию надо рассматривать не только в планетарном, меж­государственном или национально-государственном масштабе. Социальной системой, нуждающейся в информационных скрепах, являются, например, межрегиональные территориальные комп­лексы. Новый импульс их внутренней консолидации через прессу должно придать создание в России федеральных округов. Законо­мерно, что в Северо-Западном округе вскоре после его образова­ния сформировалась Ассоциация СМИ Северо-Запада, в которую вошли руководители газет и телерадиокомпаний из 11 субъектов федерации. Они договорились о регулярном творческом обмене и j выполнении совместного телевизионного проекта.

Объединяющее значение журналистики хорошо видно на при­мере национальной прессы, издаваемой за рубежом, или эмигрантской прессы. Это не очень хорошо известная широкой публике, но весьма активная участница культурной, социальной и политичес­кой коммуникации. Она предстает в различных вариантах.

Как пресса диаспор она предназначена главным образом для более или менее широкого круга бывших соотечественников, соплеменников, живущих в чужой стране. Значение таких периоди ческих изданий для поддержания единства этнической общины трудно переоценить. Не случайно многие из них существуют десятилетиями, как газета «Русский голоса, основанная в Нью-Йорке еще в 1917 г. Всего в мире насчитывается 2000 изданий для выходцев из России (в одной Америке их около 200), в СНГ — приблизительно 5000. Заметными явлениями мировой и национальной культуры стали такие крупные газеты, как парижская «Русская мысль", нью-йоркская «Новое русское слово" (около 2 млн читателей), сиднейская «Австралиада" и др.

Чрезвычайно многочисленна и широко распространена русско­язычная пресса в Европе. Ее расцвет пришелся на 20—30-е годы, когда государства Старого Света приняли у себя мощную волну эмиграции из Советской России, в том числе писателей и публицистов. Нечто подобное произошло и на Востоке, прежде всего в Китае. Новый подъем прессы диаспор связан с эмиграцией в последней трети XX в., усилившейся сначала по политическим причинам, а затем, с либерализацией российской политики, в связи с возможностью свободного перемещения граждан через границы. В Германии, куда после падения Берлинской стены переселились сотни тысяча одних лишь этнических немцев из числа бывших советских граждане уже успел сложиться рынок русскоязычной прессы. Корреспонденты журнала «Cpeda" обнаружили там еженедельник «Русская Германия", «Нашу газету^ для евреев, «Христианскую газету" для представителей, соответственно, другой конфессии, газету «Факты" для украинцев, а также полный спектр специализированной периодики, включая юмо­ристический «Самовары. Издания общин теперь выходят не только в европейских столицах, но и в провинциях. Например, в финском городе Тампере выходит газета «Русский свет". Ее издателем являет­ся городской Русский клуб (характерно, что при материальной под­держке правительства Финляндии), и содержание публикаций слу­жит прямым продолжением его просветительской деятельности.

Иные цели издавна ставила перед собой печать политической эмиграции. Она стремилась самым энергичным образом воздейство­вать на общественную жизнь покинутой родины. Здесь уместно вспом­нить Герцена с его «Колоколом^, доносившим вольное слово до всей думающей интеллигенции в России, «Искру" Ленина, из-за рубежа практически создававшую на родине социал-демократическую партию, и другие исторические примеры. В этом ряду, хотя и с прин­ципиально другой идейной ориентацией, стоит журнал «Континента, выходивший в Париже под редакцией В. Максимова в конце XX в.

Особую роль в системе зарубежных СМИ играют русские службы радио, которые в течение десятилетий вещают на нашу страну и зарубежную диаспору: Би-Би-Си, «Голос Америки", «Немецкая волнам и др. Созданные, как правило, в годы «холодной войны", они активно участвовали в идеологическом противоборстве раз­личных политических лагерей и в этом качестве служили центра­ми духовного сплочения оппозиционно настроенных советских граждан. В новые времена на передний план выступает их потенци­ал культурной консолидации в национально-этническом и плане­тарном масштабах. Например, Би-Би-Си транслирует выпуски хро­ники текущих событий «Глядя из Лондона^, программу «Радиуса, предназначенную для жителей бывших советских республик, жур­нал «Парадигмам, посвященный вопросам науки, истории мысли и культуры, журнал о жизни в Великобритании и т.д. При этом многие передачи выходят на волнах «Радио России^ и региональ­ных компаний в Волгограде, Калининграде, Новгороде, Ростове и других городах. Из Москвы, со своей стороны, для заграничной аудитории работает канал иновещания «Голос России^.

По инициативе ИТАР-ТАСС в конце 1990-х годов была создана Всемирная ассоциация русской прессы. В ее конгрессах, проводимых в России и зарубежных столицах, принимают участие представители десятков стран. Ассоциация ставит перед собой задачи сформировать единое информационное пространство для русскоязычных СМИ, уже успел сложиться рынок русскоязычной прессы. Корреспонденты журнала «Cpeda" обнаружили там еженедельник «Русская Германия", «Нашу газету^ для евреев, «Христианскую газету" для представителей, соответственно, другой конфессии, газету «Факты" для украинцев, а также полный спектр специализированной периодики, включая юмо­ристический «Самовары. Издания общин теперь выходят не только в европейских столицах, но и в провинциях. Например, в финском городе Тампере выходит газета «Русский свет". Ее издателем являет­ся городской Русский клуб (характерно, что при материальной под­держке правительства Финляндии), и содержание публикаций слу­жит прямым продолжением его просветительской деятельности.

Иные цели издавна ставила перед собой печать политической эмиграции. Она стремилась самым энергичным образом воздейство­вать на общественную жизнь покинутой родины. Здесь уместно вспом­нить Герцена с его «Колоколом^, доносившим вольное слово до всей думающей интеллигенции в России, «Искру" Ленина, из-за рубежа практически создававшую на родине социал-демократическую партию, и другие исторические примеры. В этом ряду, хотя и с прин­ципиально другой идейной ориентацией, стоит журнал «Континента, выходивший в Париже под редакцией В. Максимова в конце XX в.

Особую роль в системе зарубежных СМИ играют русские службы радио, которые в течение десятилетий вещают на нашу страну и зарубежную диаспору: Би-Би-Си, «Голос Америки", «Немецкая волнам и др. Созданные, как правило, в годы «холодной войны", они активно участвовали в идеологическом противоборстве раз­личных политических лагерей и в этом качестве служили центра­ми духовного сплочения оппозиционно настроенных советских граждан. В новые времена на передний план выступает их потенци­ал культурной консолидации в национально-этническом и плане­тарном масштабах. Например, Би-Би-Си транслирует выпуски хро­ники текущих событий «Глядя из Лондона^, программу «Радиуса, предназначенную для жителей бывших советских республик, жур­нал «Парадигмам, посвященный вопросам науки, истории мысли и культуры, журнал о жизни в Великобритании и т.д. При этом многие передачи выходят на волнах «Радио России^ и региональ­ных компаний в Волгограде, Калининграде, Новгороде, Ростове и других городах. Из Москвы, со своей стороны, для заграничной аудитории работает канал иновещания «Голос России^.

По инициативе ИТАР-ТАСС в конце 1990-х годов была создана Всемирная ассоциация русской прессы. В ее конгрессах, проводимых в России и зарубежных столицах, принимают участие представители десятков стран. Ассоциация ставит перед собой задачи сформировать единое информационное пространство для русскоязычных СМИ, распространять объективные сведения о сложных и неоднозначных процессах, происходящих в России, получать столь же достоверную информацию о положении русской диаспоры за рубежом и, что осо­бенно примечательно в культурологическом отношении, сохранять и развивать русский язык как универсальное средство интернацио­нального общения. Как видим, эти задачи связаны между собой идеей сплочения рассеянных по свету соплеменников.

Функция интеграции нацелена на достижение в обществе ду­ховного единства и согласия, в особенности по чувствительным вопросам собственности на средства производства, личной безо­пасности граждан, межконфессиональных взаимоотношений и т.п. В России наших дней, на фоне раздирающих страну конфликтов (к возникновению которых причастны экстремистские или недаль­новидные СМИ) эксперты предлагают рассматривать журналистику как своего рода согласительную комиссию, подготавливаю­щую общественное мнение к оптимальным и бескровным решениям. На терминологически более строгом языке это называется соблюдением баланса интересов.

Проиллюстрируем сказанное ссылкой на освещение в отечест­венных изданиях палестино-израильского конфликта в момент его резкого обострения в 2000 г. Тогда мировое сообщество было озабочено поиском компромиссного разрешения взрывоопасной ситуации, дипломаты из самых влиятельных держав тратили огромные усилия на налаживание спасительных переговоров. В их число входила и Россия, у которой на Ближнем Востоке есть непосредственные национальные интересы. Но, вопреки этой тенденции и официальной политике государства, популярная в интеллигентской среде газета проявила явную односторонность. С ее страниц о руководителе одной из конфликтующих сторон говорилось в таких выражениях, как «омерзение», «многоопытный и очень талантливый убийца», а о действиях российского правительства — «стыдно», «двуличие» и т.п. Подобные акции не подлежат осуждению с точки зрения свободы высказывания личного мнения. Однако они отражали не взгляды одного человека, а типичную линию поведения прессы. По наблюдениям западных журналистов, московские СМИ в целом заняли более воинственную позицию, чем в других государствах. Если «опрокинуть» эту тенденциозность на внутреннюю ситуацию в России с ее многонациональным населением, то станет понятно, что пресса сослужила плохую службу своей стране. Она дополнительно распаляет и без того незатухающие межэтнические противоречия.

Духовная консолидация станет реальностью, если в ее основе будут лежать общепонятные и общепринятые ценностные категории. В этой связи иногда говорят о национальной идее. Однако в постсо­ветской России, которая с трудом обретает новый путь развития, выдвигать единую идею-ориентир, вероятно, преждевременно. Вместе с тем пресса все же оперирует некоторым набором понятий, кото­рые выражают ее отношение к событиям в политической, граждан­ской сфере. В 1990-е годы исследователи Петербургского Института социологии установили, что в российских изданиях сформировался устойчивый блок таких ценностей-лидеров: справедливость, безо­пасность, стабильность, порядок, свобода и равенство. Они чаще всего упоминаются и в национал-патриотических, и в либеральных, и в коммунистических газетах. Но в зависимости от своих идейно-политических ориентации издания вкладывает различные, иной раз противоположные смыслы в согласованный, казалось бы, набор категорий. В результате в обществе укрепляется не согласие, а инер­ция нетерпимости и вражды. Характерно также, что слабо выражены цели социального прогресса, во имя которых газеты ведут между собой полемику. Так, свобода — это, по большей части, отсутствие внешних ограничений, а не внутренняя раскрепощенность, не сво­бода человеческого духа, которая превыше всего ценилась публици­стами-гуманистами прежних эпох. Чтобы подняться до такого пони­мания ценностных категорий, журналистам необходима зрелая куль­тура теоретического, научного мышления.

Интегрирующее, сплачивающее воздействие журналистики, во всех его формах, можно наблюдать и в отдельном регионе, и даже на локальном уровне, например в небольшом населенном пункте. Амери­канские редакторы предлагают такую метафору: «...Роль местной га­зеты можно... наглядно описать, вспомнив о сельском священнике, который бдительно следил за местными событиями и постоянно работал для улучшения своей общины и ее людей». Печать — явле­ние, по преимуществу, светское, однако образ найден удачный.

На потребность общества в развитии направлена функция познания (самопознания), которую для него выполняет журналисти­ка. На эту задачу работают и событийная хроника, и аналитичес­кая публицистика. В работе «Оправдание мозельского корреспон­дента», на которую мы уже ссылались, молодой К. Маркс описал своеобразие социально-познавательной работы печати. Для общества раскрывается «вся правда в целом», но не тем путем, что кто-либо один делает все, а шаг за шагом, при живом движении печати, в материалах которой соседствуют и непосредственное впечатление от общения с народом, и история создавшегося положения, и эмоциональное описание картины, и экономический анализ и т.д. Так благодаря разделению труда создается единое целое — отра­жение действительности. Поразительно, что эти точные характе­ристики были даны фактически на заре журналистской деятельно­сти и спустя полтора с лишним столетия не теряют своей значи­мости. В познании пресса не обладает фундаментальностью науки, но из мозаики публикуемых в ней фактов и суждений складывает­ся вполне достоверная панорама текущей истории.

Для успешного движения вперед недостаточно знать о фактах, событиях. Необходимо, чтобы пресса своевременно сообщала о противоречиях, которые пока что не получили разрешения и пото­му должны привлечь к себе общественное внимание. Как считает публицист и писатель Ю. Черниченко, необходимо анализировать само движение событий, ибо «постфактумная гласность слишком часто есть соло в пустыне". Наконец, познание в СМИ несет в себе прогноз — предвидение будущего. Исследователи журналистики обнаруживают в ней проявление так называемого «эффекта Эдипа" (образ из древнегреческой мифологии). Имеется в виду, что предсказание сбывается или, наоборот, разрушается в силу того, что было высказано и услышано.

Главное, чтобы познание неизменно направлялось на подлин­ную злобу дня, на жизненно важные для социальной системы объекты, а не на третьестепенные явления и процессы.

Иначе представлены функции прессы на уровне отдельных со­циальных институтов и групп, складывающихся внутри обществен­ной системы, являющихся ее элементами. У понятия социальных институтов есть несколько значений. В данном случае мы подразу­меваем организации, учреждения, созданные для выполнения определенных общественных задач и обязанностей. К ним отно­сятся государство (как аппарат управления), армия, политические партии, общественные объединения и т.п. Под социальными груп­пами мы здесь понимаем организованные общности людей, воз­никающие на основе положения в обществе, разделения труда, определенного образа жизни, культурной близости и пр. Это могут быть и сословия, и классы, и общественные движения, и нацио­нально-этнические или религиозные общности. Институты и группы обладают собственными потребностями и интересами, которые не совпадают с потребностями всей «большой» социальной системы. В этом отношении даже государство не тождественно обществу, хотя и призвано служить ему. Поэтому, обращаясь к прессе, субъек­ты этого типа «извлекают» из нее функции особого свойства.

На уровне социальных институтов и групп первостепенными становятся потребности в усилении их влияния, привлечении еди­номышленников и союзников, а в политико-государственной сфе­ре—в завоевании и удержании власти. Именно здесь актуальным является рассмотрение пропагандистской, агитационной и орга­низаторской функций журналистики. Особенно ясно это видно на материале из политической жизни. Сегодня государство, обществен­ные движения, союзы и партии как никогда ранее активно ис­пользуют прессу для распространения взглядов, духовного спло­чения граждан вокруг своих инициатив (пропаганда и агитация) и практического осуществления программ (организация). Коренная причина этой активности заключается в усиливающейся диффе­ренциации общества по социальным, имущественным, идейным и политическим признакам. Классические для отечественной тео­рии функции не отмирают, но получают иную окраску вместе с тем, как на смену политико-идеологическому монизму приходит разнообразие взглядов, течений и моделей поведения.

Схематически действие функций этого ряда выглядит следую­щим образом (рис. 3).

«Раскодируем» схему и познакомимся с каждой из функций.

ПРопаганда (от лат. распространять) — это рас­пространение политических, философских, экономических, тех­нических и иных знаний и идей, а также эстетических и мораль­но-нравственных ценностей. Журналистская пропаганда, как и аги­тация, направлена на общественное сознание. Но это недостаточно

Общественное мнение

Социальная практика

точное определение ее непосредственного объекта. Сознание (об­щественное, групповое, индивидуальное) обладает сложным стро­ением. Его можно представить себе наподобие строения атома, име­ющего ядро и оболочку. Пропаганда устремлена к тяжелому, инерт­ному ядру — мировоззрению, которое включает в себя систему принципов, идеалов, убеждений, определяющих отношение к природе, обществу и человеку. Среди многочисленных версий про­исхождения слова «пропаганда" в его теперешнем значении есть и такая: первоначально его употребление было связано с работой садовников, укреплявших корни и побеги растений. Пропагандист как раз и озабочен тем, чтобы в сознании публики укреплялись определенные воззрения и представления о мире. Система базовых представлений человека и общества, нравственных ценностей и идеалов не меняется в одночасье, она, как правило, эволюциони­рует под влиянием длительного целенаправленного воздействия. Применительно к журналистике, с ее приверженностью скорее конкретным фактам, чем отвлеченным идеям, это верно вдвойне.

У пропаганды сложные отношения со СМИ. Даже у части специалистов она вызывает ассоциации с тенденциозным, насильственным воздействием на аудиторию, с использованием нечестных приемов подачи информации, которые объединяются понятием манипулирования сознанием. Вот как, например, описывает пропаганду энциклопедия «Britannica»:

«Распространение информации — фактов, аргументов, слухов, полуправды или лжи — с целью повлиять на общественное мнение. Пропаганда представляет собой более или менее систематические усилия по манипулированию убеждениями, взглядами или действиями других людей через посредство символов (слов, жестов, флагов, памятников, музыки, одежды, значков, стиля прически, дизайна монет и почтовых марок и т.д.). Тенденциозность и соответственно сильный упор на манипулирование отличают пропаганду от нецеленаправленной беседы или свободного и непринужденно го обмена идеями. Пропагандист имеет специфические цели или набор целей. Чтобы добиться их, он преднамеренно подбирает факты, аргументы и форму представления символов и предлагает их таким образом, который, по его мнению, даст наибольший эффект. Чтобы усилить воздействие, он может опустить существенные факты или исказить их, он может также отвлекать внимание реакторов (людей, которыми он пытается управлять) от всего прочего, кроме его собственной пропаганды. Более или менее тенденциозная избирательность и манипулирование отличают пропаганду от образование Преподаватель старается представить различные стороны проблемы -основания для сомнения, равно как и основания для доверия его заявлениям... Надо, однако, заметить, что конкретный пропагандист может воспринимать себя как преподавателя, может верить, что изрекает чистейшую правду, что он усиливает или искажает опреде­ленные аспекты правды только для того, чтобы сделать верное сооб­щение более доходчивым, и что линии поведения, которые он реко­мендует, фактически являются наилучшими для реактора действия­ми. Подобным образом и реактор, который воспринимает обращение пропагандиста как самоочевидную правду, может увидеть здесь акт просвещения; это часто выглядит как случай с "двумя правоверны­ми" — догматически мыслящими реакторами на догматическую ре­лигиозную или социальную пропаганду. "Образование" для одного человека может быть "пропагандой" для другого".

Перед нами предстало довольно мрачное изображение дела заведомо неблагородного, несущего в себе обман и даже угрозы аудитории. Такая трактовка вопроса имеет несколько объяснений.

Во-первых, столетиями идущие в мире идеологические войны в самом деле породили технику навязывания населению взглядов, которые выгодны их распространителю. В этом преуспели и прави­тельства, и оппозиционные силы, и так называемый свободный мир, и коммунистические режимы. Но если исходить из данного факта, то нужно разделять пропаганду на несколько видов. Она бывает «белой» (когда открыто оглашаются источники и цели воз­действия), «серой» (когда реальные источники и цели прячутся тем или иным способом) и «черной» (когда осуществляется, по сути, скрытое психологическое наступление на аудиторию).

Во-вторых, по инерции пропаганду относят лишь к политико-идеологической сфере. В этом качестве, с немалой долей условности, ее «изобретателем» считают Наполеона, который стал известен французам благодаря написанным им текстам в поддержку идей революции и в дальнейшем использовал прессу для реализации своей политики с такой же настойчивостью, с какой укреплял военную мощь страны. Но пресса эффективно изменяет мировоз­зрение населения и в области экологии, художественной культу­ры, здравоохранения и т.д. Вряд ли кого-либо смутят словосочета­ния «медицинская пропаганда" или «научно-техническая пропа­ганда". В неполитизированных областях общественной жизни тенденциозность встречается реже, чем там, где идет борьба за власть. Здесь, однако, нельзя не вспомнить о явлении социологи­ческой пропаганды (в англоязычной литературе встречается выра­жение попаганда действием). Так исследо­ватели обозначают навязывание идей и взглядов через демонстра­цию «нейтрального», житейски-обыденного материала. Например, вера в преимущества капиталистического строя проникала в разви­вающиеся страны благодаря западным кинофильмам и телепрограм­мам, где одним из главных «героев» выступала благополучная вещественно-бытовая среда. Серьезный потенциал социологической про­паганды заложен в рекламе потребительских товаров.

В-третьих, недоброе отношение к пропаганде возникает в слу­чае, когда ошибочно трактуется ее содержание. В определении, дан­ном нами выше, на первом месте стоят знания, тогда как зачас­тую толкователи сосредоточиваются на оценках, идеях, мнениях и т.п. Да и сами по себе идеи могут рождаться либо как результат объективного изучения действительности, либо как надуманная или фальсифицированная версия реальных обстоятельств. «Белая» пропаганда в прессе настояна на подтвержденных наукой знани­ях, и она никак не может быть причислена к разряду социального зла. Ее содержание и цель как нельзя более точно характеризуются словом «просвещением. В совсем недалекие годы колоссальным спро­сом у наших соотечественников пользовались научно-популярные журналы как естественно-научного, так и гуманитарного профиля («Наука и жизнь", «Знание — сила», «Вокруг света» и др.). Сегод­ня их потеснили публикации самозваных прорицателей, «магов и волшебников». Вот для наглядности некоторые из их несбывшихся предсказаний, собранные критиками публичного шарлатанства:

космическая станция «Мир» упадет на Париж, в 1991 г. Горбачев и Ельцин помирятся, что приведет к победе перестройки, некото­рые участки земной коры опустятся и уйдут под воду... Появление псевдонаучных статей в корне противоречит назначению пропа­гандистской деятельности в прессе, которое заключается в том, чтобы развивать аудиторию, помогать ей осмысливать явления и проблемы, давать необходимый для этого материал.

Дополнительно осложняют отношения СМИ и пропаганды различия, которые существуют между национальными стандарта­ми журналистской деятельности, а также между теоретическими школами. Если исповедовать принципы информативной прессы («только факты»), то придется признать недопустимым идейное вли­яние на аудиторию. Так, современный русский писатель-эмигрант утверждает, что у Ленина мы не найдем статей, которые в соответ­ствии с традиционными задачами журналистики предназначались бы для объективного освещения какого-либо события или пробле­мы. Все его статьи носили пропагандистский характер, поэтому не приходится считать его журналистом. Спорным представляется пол­ное отрицание у Ленина объективности (как и всякое абсолютное суждение). Приведенная мысль сама-тенденциозна и политико-идео-логична. Но главный для нас интерес в этом примере связан со ссыл­кой на «традиционные задачи». Называя газету пропагандистом^ агитатором и организатором, Ленин как раз закладывал основы но­вой традиции в журналистике. Он полемизировал с распространенным и сегодня взглядом на печать как на бесстрастное зеркало дей­ствительности. Излишне послушное следование этим догматам заво­дит некоторых аналитиков в ловушки, из которых приходится выби­раться с помощью формально-логических ухищрений. Так, в учеб­ном пособии по социологии СМИ, выпущенном в одной из скандинавских стран, признается, что партийная пресса содержит политически аранжированные комментарии к событиям. Отличие комментариев от пропаганды заключается якобы в том, что пер­вые открыто нацелены на убеждение, тогда как вторая маскирует­ся под донесение до читателей информации. Пожалуй, ситуация стала бы понятной и адекватной практике, если бы автор прямо признал факт журналистской пропаганды.

Агитация (от лат. приведение в движение) представ­ляет собой воздействие на аудиторию путем создания примера для подражания, а также с помощью призыва и морального стимула. Она побуждает к практическому действию, нередко указывая на объект и способ приложения сил. От пропаганды агитация отлича­ется меньшим размахом теоретических обобщений, большей кон­кретностью материала и оперативностью.

Отличается она и по объекту воздействия. Если вернуться к аналогии структуры сознания со строением атома, то импульс аги­тационного влияния окажется направленным на «оболочку». В этом качестве выступает общественное мнение. Это наиболее подвижная, изменчивая компонента сознания. Есть у него и другие характер­ные черты. Так, ему свойственны ситуативность и реактивность:

общественное мнение формируется как реакция, отклик на конк­ретный повод — событие, личность, актуальную проблему и т.п. — и выражается в отношении к нему. Оно значительно богаче, чем мировоззрение, насыщено эмоционально-чувственными и воле­выми компонентами, настроениями, хотя в целом было бы невер­но вводить жесткое разделение на рациональное ядро и иррацио­нальное мнение. Общественное мнение относительно легко подда­ется внешнему воздействию и меняется даже вопреки глубинным основаниям сознания, заключенным в мировоззрении.

В новейшей литературе общественное мнение рассматривается не только как структурный элемент сознания, но и как определен­ное его состояние, срез, проявление. С этой точки зрения особенно отчетливо видно, что мнение и мировоззрение, мироощущение не­разрывно связаны между собой, и разделяются они скорее на уровне теоретического анализа, чем в своем реальном функционировании. По этой причине пропаганда и агитация на практике все теснее переплетаются. В самом деле, когда информационная телепрограмма из раза в раз сообщает о хозяйственных успехах в родном городе, она, весьма вероятно, таким образом агитирует за губернатора как участника избирательной кампании. Но параллельно в сознание на­селения вносятся принципиальные положения его программы. Та, в свою очередь, отражает некую полити