Мегаобучалка Главная | О нас | Обратная связь


Понятие правосудия по гражданским делам



2015-12-06 3604 Обсуждений (0)
Понятие правосудия по гражданским делам 0.00 из 5.00 0 оценок




 

С учетом сказанного в предыдущих параграфах правосудие по гражданским делам в самом общем виде можно определить как деятельность суда общей юрисдикции или арбитражного суда по рассмотрению и разрешению дел, отнесенных к их компетенции гражданским процессуальным или арбитражным процессуальным законодательством, которое устанавливает и сам порядок судопроизводства.

Цель защиты прав, свобод и законных интересов обычно достигается посредством рассмотрения и разрешения дела по существу, однако каждый этап процессуальной деятельности суда направлен в конечном счете на ее обеспечение*(26). Причем при совершении любого процессуального действия в рамках последовательной процессуальной деятельности суд всегда действует как орган государственной (судебной) власти, как орган правосудия. Таким образом, правосудие по конкретным гражданским делам при соблюдении гражданской или арбитражной процессуальной формы осуществляется судами общей юрисдикции и арбитражными судами, когда они в соответствии с правилами о подведомственности и подсудности рассматривают дела в качестве суда первой инстанции в любом из видов производств, а также по вновь открывшимся обстоятельствам. К сфере правосудия относятся и производства по пересмотру дел в апелляционном, кассационном и надзорном порядке. Правосудием является также разрешение судом вопросов, возникающих при исполнении судебных постановлений и актов иных органов.

Деятельность по осуществлению правосудия начинается обычно с разрешения судом первой инстанции вопроса о возбуждении гражданского дела по иску (заявлению) заинтересованного лица, обратившегося в соответствующий суд за защитой нарушенных или оспариваемых прав (ст. 3 ГПК, ст. 4 АПК). Определение суда первой инстанции о возбуждении производства начинает последовательную процедуру рассмотрения и разрешения гражданского дела по существу. Однако из этого общего правила есть исключения.

Так, судья может отказать в принятии заявления или возвратить его заинтересованному в возбуждении дела лицу (ст. 134, 135 ГПК, ст. 129 АПК). Выполняя такие процессуальные действия, оформляемые принятием правоприменительного акта, суд в лице единоличного судьи реализует свои полномочия как орган государственной (судебной) власти и также осуществляет правосудие. В результате соответствующей процессуальной деятельности предупреждается неосновательное возбуждение гражданского дела по заявлению заинтересованного лица, и этим обеспечивается защита прав и законных интересов другой стороны в спорном материальном правоотношении.

К сфере правосудия относится также разрешение арбитражным судом вопросов о принятии мер по обеспечению доказательств или предварительных обеспечительных мер до предъявления иска (ч. 4 ст. 72, ст. 99 АПК). Правосудием являются и производства об оспаривании решений третейских судов и выдаче исполнительных листов на их принудительное исполнение, а также производство по делам о признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений, когда самими судами споры по существу не рассматриваются (гл. 45-47 ГПК, 30-31 АПК). Соответствующая процессуальная деятельность также обеспечивает защиту прав и свобод заинтересованных лиц, т.е. реализацию предусмотренной ст. 18 Конституции РФ цели правосудия.

Правоприменительные действия суда во всех соответствующих производствах оформляются принятием судебного акта - определения. Такие судебные акты могут быть оспорены в вышестоящие судебные инстанции, проверочная деятельность которых по этим актам также относится к сфере правосудия. Соответственно любое из такого рода определений, в том числе об отказе в принятии искового заявления или о его возвращении, порождает возможность возникновения комплекса последующих процессуальных правоотношений, отражающих развитие гражданского или арбитражного процесса.

Деятельность по рассмотрению гражданских дел является правосудием вне зависимости от того, разрешались ли возникающие при этом вопросы коллегиальным судом или единоличным судьей, осуществлялось их разрешение в судебном заседании или без проведения такового, участвовали или нет при этом другие субъекты судопроизводства. На суд возлагается обязанность при разрешении всех возникающих в судопроизводстве вопросов строго руководствоваться процессуальным законодательством, предусматривающим различные способы их разрешения. Их выбор определяется содержанием правоотношений, которые становятся предметом судебного разбирательства в той или иной конкретной фактической ситуации. При этом они могут быть и не связаны с необходимостью проведения судебного заседания. Соответственно нельзя согласиться с приведенным ранее утверждением авторов Большой юридической энциклопедии о том, что способом осуществления правосудия является лишь судебное заседание с участием заинтересованных в исходе дела лиц и их представителей. Оно было бы верным, и то лишь в качестве общего правила, если бы под правосудием понималось только разрешение судом дела по существу.

Однако и при таком ошибочном, на наш взгляд, понимании правосудия из общего правила об участии заинтересованных лиц и представителей пришлось бы делать исключения, поскольку при определенных обстоятельствах гражданские дела могут рассматриваться по существу в упрощенных процедурах без вызова сторон для заслушивания их объяснений (ст. 126 ГПК, ч. 4 ст. 228 АПК). К ним относятся приказное производство в гражданском процессе (гл. 11 ГПК) и упрощенное производство в арбитражном процессе (гл. 29 АПК), которые также являются процессуальной формой осуществления правосудия. Кроме того, даже суд первой инстанции (не говоря уж о проверочных производствах) вправе рассмотреть гражданское дело и без личного участия в судебном заседании заинтересованных в его исходе лиц и их представителей, если они при надлежащем извещении не явились в заседание по вызову суда (ст. 167 ГПК, ст. 156 АПК).

Сказанное не означает, что возможны случаи, когда единственным участником судопроизводства будет суд, поскольку правосудие невозможно без процессуальных действий других субъектов судебного процесса. Например, вопрос о возбуждении гражданского дела решается судьей единолично без проведения судебного заседания. При этом судья может принять поступившее в суд заявление, т.е. возбудить производство по делу, отказать в принятии заявления, возвратить заявление. Однако соответствующим действиям судьи, выступающим от имени суда как органа государственной (судебной) власти, всегда будут предшествовать действия заинтересованного в возбуждении дела лица по обращению в суд с заявлением. По своему процессуальному положению данное лицо (истец, заявитель) будет лицом, участвующим в деле. Однако его процессуальное положение в стадии возбуждения дела не дает оснований для участия лично или через представителя в судебном заседании, поскольку оно в данном случае вообще не проводится. Аналогичная ситуация складывается в упрощенных процедурах, предусмотренных гл. 11 ГПК и гл. 29 АПК, где участвующими в деле лицами будут субъекты материального правоотношения, требующего судебного вмешательства из-за своей неопределенности, потенциальной спорности. В гражданском процессе они называются взыскателем и должником, в арбитражном процессе - истцом и ответчиком.

Правосудие - это всегда компетенция государственного суда, единственного правоприменительного органа при осуществлении судопроизводства, который при рассмотрении и разрешении гражданского дела в целях защиты прав применяет нормы процессуального и материального права, фиксируя результат правоприменительной деятельности на любом из ее этапов в судебном акте (решении, судебном приказе, определении, постановлении). Своими полномочиями по осуществлению правосудия суд ни с кем не делится, выступая в роли главного, обязательного и решающего субъекта судопроизводства. Однако под контролем суда в судопроизводстве при определении гражданских прав и обязанностей осуществляют деятельность и другие субъекты, к которым, кроме сторон и других участвующих в деле лиц, включая прокурора (ст. 34 ГПК, ст. 40 АПК), их представителей, относятся лица, содействующие правосудию (переводчики, свидетели, эксперты, специалисты), а также секретарь судебного заседания и помощник судьи в арбитражном процессе. Всех их объединяет с судом принадлежность к субъектам судопроизводства, но правоприменительным органом в гражданском или арбитражном процессе, органом правосудия среди них является только суд.

Следует заметить, что не только в справочной, но и научной процессуальной литературе предпринимались и предпринимаются попытки разграничения деятельности суда на правосудие при разрешении дела по существу и на иную деятельность процессуального характера, которая правосудием не является*(27). Некоторые авторы из сферы правосудия исключают приказное производство*(28), другие - процессуальную ситуацию, когда стороны приходят к определенному соглашению, в связи с чем суд выносит определение о прекращении производства по делу*(29), третьи - рассмотрение дел об оспаривании решений третейских судов, о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов, о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений*(30).

Исключение из сферы правосудия какой-либо части процессуальной деятельности суда, всегда направленной в конечном счете на достижение цели защиты прав, свобод и законных интересов, справедливо критикуется в процессуальной науке*(31). При этом к числу наиболее убедительных критиков следует отнести Т.В. Сахнову, которая вместе с тем не включает судебный приказ в число актов правосудия, поскольку считает приказное производство специфической судебной процедурой, лежащей за пределами гражданской процессуальной формы. Не разделяя такую позицию по отношению к приказному производству, процедура которого также направлена на обеспечение судебной защиты прав и осуществляется судом как носителем судебной власти в соответствии с порядком, установленным гражданским процессуальным законодательством, следует признать правильность ее общего методологического подхода при характеристике правосудия как целостной категории. Его суть в том, что отсутствуют какие-либо основания для "расщепления" соответствующей категории, поскольку вся судебная деятельность по защите прав, протекающая в гражданской процессуальной форме, охватывается понятием "правосудие"*(32).

Учитывая распространенность мнения о том, что приказное производство не относится к сфере правосудия по гражданским делам, с учетом основных доводов его сторонников следует подробнее остановиться на обосновании противоположной, верной, на наш взгляд, позиции. Рассмотрим в связи с этим аргументы Ю.В. Ефимовой, которые отражают общую логику рассуждений сторонников исключения приказного производства из сферы правосудия. В частности, она утверждает, что "процессуальный порядок проведения приказного производства не соответствует общей процессуальной форме отправления правосудия, которая должна основываться на рассмотрении и разрешении споров в судебных заседаниях, с обязательными стадиями гражданского процесса - подготовкой и судебным разбирательством, с обеспечением основных принципов правосудия - принципов состязательности и равноправия сторон". Отсюда делается вывод, что в порядке приказного производства не осуществляется правосудие, значит, не требуется и процессуальной формы; задача суда состоит не в разрешении спора о праве между взыскателем и должником, а в подтверждении требований взыскателя*(33).

С приведенным утверждением нельзя согласиться даже по формально-логическим соображениям. Разве могут быть какие-либо сомнения в том, что приказное производство в гражданском судопроизводстве есть предусмотренная федеральным законом процессуальная деятельность суда как органа государственной (судебной) власти? Если это так, то приказное производство не может не быть процессуальной формой осуществления судебной власти посредством гражданского судопроизводства. А такое осуществление судебной власти согласно Конституции РФ (ч. 1 и 2 ст. 118) есть не что иное, как одна из форм осуществления правосудия.

Приказное производство - лишь часть судопроизводства по гражданским делам, развернутая нормативная модель которого закреплена в ГПК, но если такое судопроизводство в целом является процессуальной формой осуществления правосудия, то таковой является и часть его. Гражданская процессуальная форма не является единой для всех категорий гражданских дел, общим правилом для которых является исковой порядок судопроизводства. Ее специфика по делам приказного производства действительно проявляется в большей степени, чем, к примеру, в производствах по делам, возникающим из публичных правоотношений и по делам особого производства. Однако это не дает оснований для исключения приказного производства в отличие от этих двух названных производств из сферы правосудия.

В литературе высказывались сомнения по поводу отнесения и особого производства к правосудию, поскольку оно вроде как бы и не связано с защитой прав и разрешением спора о праве*(34). Убедительные возражения против исключения особого производства из сферы правосудия даны Т.В. Сахновой, которая справедливо указала на неопределенность субъективного права в рамках регулятивных материальных правоотношений по этой категории дел, требующую судебного разбирательства в целях защиты законного интереса*(35). Соответствующую оговорку она делает, в частности, для того, чтобы ее аргументы в пользу исключения приказного производства из сферы правосудия не были распространены на особое производство. Однако, на наш взгляд, данные возражения невольно опровергают и сами эти аргументы, поскольку они в равной степени могут быть отнесены и к ситуации приказного производства.

Как указывалось, без проведения судебного заседания разрешается вопрос и о возбуждении гражданского дела, однако это не дает оснований полагать, что стадия возбуждения производства по делу находится за пределами гражданской процессуальной формы и не относится к сфере правосудия. В связи с этим непонятно, почему в отношении приказного производства необходимо делать исключение, если правосудие - целостная категория, не допускающая исключение из нее какой-либо процессуальной деятельности суда, направленной на защиту прав. Выводы суда о защите прав в приказном производстве формулируются в судебном приказе, законность которого, как и других судебных актов, может быть проверена вышестоящей судебной инстанцией. С учетом специфики судебного приказа его проверка осуществляется судом надзорной инстанции, но это также не дает оснований не включать данный судебный акт в число правоприменительных актов суда, актов правосудия*(36).

Что касается существа вопроса, то бесспорность требований, по которым выдается судебный приказ, относительна хотя бы потому, что должник уклоняется от исполнения своего документально подтвержденного обязательства. При этом закон устанавливает лишь презумпцию их бесспорности как основание для рассмотрения дела в упрощенном производстве, на самом же деле они содержат в себе потенциальную спорность. В результате субъективное право приобретает свойство неопределенности, что и заставляет кредитора обращаться в суд за властным подтверждением права и получением возможности его реализации принудительным исполнением судебного приказа. Причем с теми же требованиями он мог обратиться и в порядке искового производства, поскольку наличие или отсутствие спора во многом определяется самим кредитором, а ст. 134, 135 ГПК не предусматривают возможности отказа в принятии искового заявления или его возвращения по мотивам, что дело подлежит рассмотрению в порядке приказного производства.

В связи с этим заслуживает внимания мнение М.А. Черемина, который с учетом содержания понятия спора о праве полагает, что термин "бесспорность" в приказном производстве характеризует лишь сам порядок разрешения дела и свойство представляемых доказательств*(37). Так и должно было бы быть, но, к сожалению, законодатель придерживается несколько иной позиции, поскольку положения ст. 122 и п. 4 ч. 1 ст. 125 ГПК в их взаимосвязи, а также ч. 1 ст. 226 АПК, регламентирующей условия рассмотрения дел в порядке упрощенного судопроизводства в арбитражном процессе, относят бесспорность и к характеру требований. С учетом этого и следует исходить лишь из установленной законом презумпции бесспорности требований, и то лишь при волеизъявлении истца на рассмотрение дела в порядке упрощенного судопроизводства. Причем эта презумпция опровергается простым возражением ответчика, что переводит заявленные бесспорные требования в разряд спорных требований со всеми вытекающими из этого последствиями.

Нельзя согласиться и с тем, что в приказном производстве не действуют принципы гражданского процессуального права. В частности, действие принципов состязательности и процессуального равноправия сторон наглядно проявляется в положениях ст. 128, 129 ГПК, хотя и с учетом специфики данной формы осуществления правосудия. Согласно названным нормам суд обязан выслать копию судебного приказа должнику, который имеет право представить свои возражения, что влечет отмену приказа, после чего взыскатель вправе обратиться с теми же требованиями в порядке искового производства.

Таким образом, приводимые в литературе аргументы не дают оснований для исключения приказного производства из сферы правосудия по гражданским делам. Как и во всех других производствах, суд в данном случае, действуя как орган правосудия по правилам гражданского судопроизводства, устраняет неопределенность в материальных правоотношениях, которая возникла в связи с неисполнением должником своих обязательств, обеспечивая разрешением гражданского дела защиту прав, свобод и законных интересов взыскателя.

Сторонниками еще более радикальной позиции следует считать тех авторов, которые к правосудию относят лишь процедуру разрешения спора по существу. При этом они нередко ссылаются на постановление Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. N 1-П по делу о проверке конституционности положения п. 2 ст. 1070 ГК РФ, незаслуженно придавая некоторым его доводам, приведенным в обоснование принятого решения, общее значение*(38).

Между тем в данном деле проверялась конкретная норма гражданского законодательства, примененная судами при разрешении в порядке гражданского судопроизводства дел заявителей, обратившихся в Конституционный Суд РФ с жалобами на нарушение их конституционных прав. Нарушение прав заявители связывали с тем, что согласно оспоренной норме вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае если вина судьи установлена приговором, вступившим в законную силу. В делах заявителей это привело к тому, что суды со ссылкой лишь на отсутствие приговора о виновных действиях судьи отказали в удовлетворении требований о возмещении вреда, причиненного не в результате разрешения спора по существу, а в связи с нарушением разумных сроков судопроизводства и неправомерным применением мер по обеспечению иска.

Из текста названного постановления следует, что Конституционный Суд РФ при рассмотрении дела пришел к выводу о нарушении конституционных прав заявителей, но не нашел оснований для признания оспоренной нормы, противоречащей Конституции РФ, определив ее направленность на отношения, возникающие в процедуре осуществления правосудия посредством гражданского судопроизводства, лишь в результате принятия незаконных судебных актов, разрешающих спор по существу. Соответствующее истолкование п. 2 ст. 1070 ГК РФ в целях защиты прав заявителей и было дано Конституционным Судом РФ. При этом в данном постановлении нет общего вывода (как ошибочно полагают некоторые его комментаторы), что суд осуществляет правосудие в собственном смысле лишь при разрешении дела по существу и судебные акты, которыми дела не разрешаются по существу, не охватываются понятием осуществления правосудия в чистом виде. Напротив, Конституционный Суд РФ подчеркивает, что его выводы с учетом целевой направленности оспоренной нормы относятся исключительно к п. 2 ст. 1070 ГК РФ.

Так, в п. 4 мотивировочной части постановления употребляется следующая формулировка: "Специфический характер оспариваемого положения: позволяет прийти к выводу, что в нем (здесь и далее выделено мною. - Г.Ж.) под осуществлением правосудия понимается не все судопроизводство, а лишь та его часть, которая заключается в принятии актов судебной власти по разрешению подведомственных суду дел, т.е. судебных актов, разрешающих дело по существу". В п. 5 мотивировочной части утверждается: "Судебные акты, которые хотя и принимаются в гражданском судопроизводстве, но которыми дела не разрешаются по существу и материально-правовое положение не определяют, не охватываются понятием "осуществление правосудия" в том смысле, в каком оно употребляется в оспариваемом положении пункта 2 статьи 1070 ГК Российской Федерации".

Конституционный Суд РФ и не мог бы придать приведенным аргументам значение общего характера, не вступая в очевидное противоречие с положениями ч. 1 и 2 ст. 118 Конституции РФ, по смыслу которых гражданское судопроизводство как таковое, в целом или в его отдельных частях, является одной из форм осуществления правосудия судом как органом судебной власти. В связи с этим он последовательно отстаивает позицию о недопустимости возложения каких-либо полномочий, относящихся к сфере правосудия, на иные органы кроме суда, в том числе при рассмотрении вопросов, не относящихся к разрешению дела по существу.

Например, в постановлении КС РФ от 25 февраля 2004 г. N 4-П по делу о проверке конституционности п. 10 ст. 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и ч. 1 ст. 259 ГПК Конституционный Суд РФ признал неконституционным нормативное положение, которым на Верховный Суд РФ возлагалась обязанность принять к своему производству дело, подсудное в силу общих требований закона другому суду общей юрисдикции, во всех случаях, когда Центральная избирательная комиссия РФ обратится с соответствующим заявлением об изменении подсудности. При этом в п. 6 мотивировочной части постановления Конституционный Суд указал, что предписания ст. 118, 120 Конституции РФ об осуществлении правосудия только судом как носителем судебной власти, действующим при осуществлении судопроизводства самостоятельно и независимо от чьей бы то ни было воли, подчиняясь только Конституции и федеральному закону, распространяется не только на стадию разрешения дела по существу, но на все другие этапы судопроизводства, в том числе на стадию возбуждения гражданского дела. Несмотря на указанные предписания Центральная избирательная комиссия РФ оспоренными нормативными положениями, по существу, наделялась полномочием вопреки правилам о подсудности дел принимать обязательное для суда решение о возбуждении дела и о его принятии к производству, т.е. по вопросам, относящимся к сфере правосудия*(39).

Сформулированная в названном постановлении КС РФ правовая позиция получила развитие в других его решениях. В частности, опираясь на данную правовую позицию, в Определении от 2 марта 2006 г. N 22-О по жалобе ЗАО "Промышленно-финансовая корпорация "Томич" он согласился с доводами заявителя о нарушении его конституционных прав применением п. 4 ч. 2 ст. 39 АПК, на основании которого дело было передано в другой арбитражный суд самим судом, являющимся стороной в споре. Аргументируя решение, Конституционный Суд указал, что при решении вопросов о возбуждении дела и передаче его на рассмотрение другого суда, арбитражный суд действует как орган судебной власти, на который Конституцией РФ возложено осуществление правосудия. Между тем данный арбитражный суд в случае когда он как участник материально-правового отношения по своему процессуальному статусу является стороной в судебном споре не должен выступать по нему в качестве органа правосудия. Иное противоречило бы требованиям Конституции РФ и нормам международного права, согласно которым правосудие должно осуществляться независимым и беспристрастным судом, и означало бы, что одна из сторон судебного спора, подлежащего разрешению на основе принципов состязательности и равноправия сторон, осуществляет властные полномочия, направленные на развитие процессуальных отношений, в то время как другая сторона ими не обладает*(40).

Поскольку единственно возможной формой осуществления правосудия является судопроизводство, оба понятия часто употребляются как равнозначные. Между тем необходимо учитывать некоторую условность такого отождествления, поскольку правосудием в подлинном смысле этого слова становится лишь судопроизводство, обеспечивающее эффективную защиту действительно нарушенного или неправомерно оспариваемого права. Иначе говоря, правосудие должно действенным образом защитить ту сторону в споре, которая права в возникшем конфликте. Следовательно, отождествление названных понятий допустимо, если только исходить из презумпции, что судопроизводство полностью отвечает критериям правосудия, предназначенного в первую очередь для обеспечения защиты прав, свобод и законных интересов. Однако в литературе обосновывается и иной подход к соотношению рассматриваемых понятий.

Так, С.Л. Дегтярев полагает, что категория правосудие, обозначая "обобщающий образ" любого разбирательства дела органом судебной власти, является родовой по отношению к категории судопроизводство, поскольку судебная власть в соответствии со ст. 118 (ч. 2) осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства*(41). Однако такой вывод был бы правомерен при рассмотрения соотношения правосудия как такового с любым из отдельных видов судопроизводства. Однако ничто не мешает рассматривать судопроизводство и как правосудие, имея в виду "обобщающий образ" любого разбирательства дела государственным судом, и при таком обобщении обе категории будут уже однопорядковыми. Такими же они будут, если рассматривать соотношение судопроизводства по гражданским делам и правосудия по гражданским делам.

Не дают оснований для вывода о соотношении названных категорий как общего с частным и другие приводимые автором аргументы, поскольку они построены на несущественных признаках или попытках найти различия, наличие которых в аспекте рассматриваемого вопроса сомнительно. В частности, утверждается, что правосудие связано только с судом, судопроизводство же регулирует деятельность всех участников соответствующих процессуальных правоотношений. Однако, во-первых, это утверждение никак не подтверждает вывод о том, что правосудие по отношению к судопроизводству всегда является родовым явлением. Во-вторых, процессуальные отношения регулирует не судопроизводство, а установленные федеральным законом правила осуществления правосудия (судопроизводства), которые обязательны для всех участников процесса, включая суд. Субъектом правосудия действительно является только суд, однако любое разбирательство дела предполагает наличие ординарных субъектов, которые в соответствующем процессуальном качестве становятся участниками судопроизводства, а значит, и правосудия. В реальной действительности правосудие всегда выглядит как судопроизводство, обеспечивающее реализацию целей правосудия, потому все участники судопроизводства так или иначе связаны с правосудием.

При всей кажущейся очевидности утверждения о том, что правосудие должно обеспечивать защиту действительно нарушенного или неправомерно оспариваемого права, этот вопрос на самом деле не так прост. Его сложность обусловлена состязательным характером российского гражданского и арбитражного процесса, что предполагает активную роль самих сторон в отстаивании своих материально-правовых интересов. При этом суд как орган правосудия обязан строго следовать требованиям процессуальной формы, предоставляющей сторонам гарантии полноценного и равноправного участия в отстаивании своих интересов в условиях состязательного процесса. Прежде всего она закреплена в ст. 12 ГПК и ст. 8, 9 АПК, раскрывающих содержание принципов состязательности и равноправия сторон в гражданском и арбитражном процессе.

Основные признаки состязательного российского правосудия сформулированы также в Конституции РФ, в других отраслевых нормах процессуального права, конкретизирующих конституционные положения, в международных договорах Российской Федерации, а также в общепризнанных нормах и принципах международного права. Большое значение для уяснения его сущности имеют решения Конституционного Суда РФ и Европейского суда по правам человека, относящиеся к сфере правосудия.

Так, при характеристике конституционного права на судебную защиту Конституционный Суд РФ многократно указывал, что правосудие по своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах (см., напр., постановление от 11 мая 2005 г. N 5-П по делу о проверке конституционности ст. 405 УПК РФ)*(42). Справедливое же судопроизводство предполагает, в частности, правильное и своевременное рассмотрение и разрешение дела, а в качестве гарантии обеспечения правильности судебного акта наличие реальной и равной для участников дела возможности по исправлению судебной ошибки. Наиболее четко это отражено в постановлении от 17 ноября 2005 г. N 11-П по делу о проверке конституционности ч. 3 ст. 192 АПК, в котором Конституционный Суд РФ отметил, что правосудие можно считать отвечающим требованиям справедливости лишь при осуществлении судопроизводства в разумный срок и наличии возможности пересмотреть ошибочный судебный акт*(43).

Европейский суд по правам человека при характеристике правосудия по гражданским делам исходит из положений п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которым каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Комментируя их с позиции практики Европейского суда по правам человека и отталкиваясь от принципа верховенства права, М. де Сальвиа отмечает, что гарантии, предусмотренные ст. 6 Конвенции, являются лишь гранями основополагающей гарантии справедливого судебного разбирательства. При этом он выделяет органические гарантии, нацеленные на саму возможность справедливого судебного разбирательства (создание суда на основании закона, беспристрастность, публичность разбирательства), и функциональные гарантии, направленные на обеспечение равенства, которое должно соблюдаться на всех стадиях процесса. Особо указывает автор также на то, что названные гарантии должны быть не теоретическими и иллюзорными, а конкретными и эффективными*(44).

Российское процессуальное законодательство закрепляет названные гарантии в виде принципов правосудия по гражданским делам и не противоречит в этой части положениям п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также практике Европейского суда по правам человека. Задача судебной практики состоит в том, чтобы адекватно выявлять смысл соответствующих принципов, используя, в частности, и прецеденты, выработанные Европейским судом. При этом суды обязаны осуществлять судопроизводство в строгом соответствии с принципами справедливого правосудия, выявляя во взаимосвязи с ними подлинный смысл применяемых норм, имея при этом в виду их определяющее значение при юридической квалификации правоотношений.

По самой своей природе правосудие по гражданским делам предполагает справедливое судопроизводство, которое осуществляется в соответствии с требованиями права и в условиях состязательного процесса обеспечивает равную возможность участникам спора отстаивать свою правоту перед лицом независимого, объективного и беспристрастного суда. В этом смысле заслуживают внимания доводы М.А. Фокиной, что для судопроизводства справедливость и правосудие - слова-синонимы*(45). Процедура справедливого судопроизводства создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, верного установления фактических обстоятельств дела и правильного применения требований права, в целях защиты нарушенных или неправомерно оспариваемых прав. Она может быть обеспечена лишь при строгом и последовательном соблюдении гражданской и арбитражной процессуальной формы, закрепленной в нормах гражданского и арбитражного процессуального права.

Таким образом, правосудие по гражданским делам - это деятельность судов общей и арбитражной юрисдикции по рассмотрению и разрешению отнесенных к их ведению гражданских дел, осуществляемая в соответствии с порядком, установленным нормами гражданского и арбитражного процессуального права, и обеспечивающая защиту прав, свобод и законных интересов участников гражданского оборота. К сфере правосудия при рассмотрении конкретного гражданского дела относится любой этап процессуальной правоприменительной деятельности суда.

Гражданское судопроизводство должно также способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к праву и суду. Однако эти цели по отношению к защите прав являются факультативными, они всегда будут достигнуты при реализации основной цели правосудия. Соответственно на них нет необходимости указывать при определении правосудия, как и на основные признаки справедливого правосудия, поскольку все они как принципы закреплены в нормах гражданского и арбитражного процессуального права.

 



2015-12-06 3604 Обсуждений (0)
Понятие правосудия по гражданским делам 0.00 из 5.00 0 оценок









Обсуждение в статье: Понятие правосудия по гражданским делам

Обсуждений еще не было, будьте первым... ↓↓↓

Отправить сообщение

Популярное:
Как построить свою речь (словесное оформление): При подготовке публичного выступления перед оратором возникает вопрос, как лучше словесно оформить свою...
Почему человек чувствует себя несчастным?: Для начала определим, что такое несчастье. Несчастьем мы будем считать психологическое состояние...



©2015-2020 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (3604)

Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку...

Система поиска информации

Мобильная версия сайта

Удобная навигация

Нет шокирующей рекламы



(0.012 сек.)