Перевод в древности и в эпоху античности

Перевод в древности, в эпоху античности и средневековья

Всякое занятие имеет свою историю. У перевода история чрезвычайно длинная. Переводчик— одна из самых древних и самых устойчивых по отношению к общественным переменам профессий. Ведь в любые времена и при любом состоянии общества контакты между народами порождали необходимость в переводчике. Поучительная библейская история о Вавилонской башне — не только мифическая версия происхождения языков и печальная притча о житейских причинах разноязычия человечества. Это еще и миф о сотворении переводчика, ибо переводчик появляется тогда, когда есть разные языки. Вавилонская башня — это и великий символ миссии переводчика, ибо только он, переводчик, может помочь строить ее дальше... И помогал строить ее все те долгие века, о которых у нас сейчас пойдет речь.

Перевод в древности и в эпоху античности

Нет сомнения, что первые контакты между народами, говорящими на разных языках, были устными. Перевод, очевидно, довольно долго существовал без письменной фиксации. У нас почти нет свидетельств о переводе бесписьменной поры. Однако исторические данные, а также общие соображения о наличии разнородных контактов между народами даже в самые древние времена позволяют предполагать, что устный перевод появился задолго до возникновения письменности.

Древнейшее из известных нам изображений переводчика — на древнеегипетском барельефе— относится к III тыс. до н. э. Тогда задачей переводчика, как и сейчас, было, по-видимому, обеспечение контакта между людьми, говорящими на разных языках. Его роль посредника в передаче информации считали необходимой и важной, однако на древнеегипетском барельефе фигура переводчика вдвое меньше по размеру фигур сановников, ведущих беседу, — значит, его рассматривали как обслуживающий персонал, а роль его считалась второстепенной, подчиненной. Австрийская исследовательница истории устного перевода М. Снелл-Хорнби отмечает, что в Древнем Египте к переводчику относились несколько пренебрежительно, потому что он умел говорить на языке презренных варваров и поэтому сам был достоин презрения

С другой стороны, в древнеегипетских текстах XXVIII-XX вв. до н. э. неоднократно упоминается «начальник переводчиков». Это означает, что переводчики в Древнем Египте представляли особые профессиональные группы и имели собственную иерархию. Переводили они, по-видимому, и устно, и письменно. Правда, письменные переводы этой самой ранней поры до нас не дошли.

Первые документальные памятники перевода в Египте относятся к XV в. до н. э. Это переводыдипломатической переписки с древнеегипетского языка на аккадский клинописью. Несколько позже, в царствование Рамсеса II (ХШ в. до н. э.), начинается эпоха наивысшего расцвета Древнего Египта; к ней относится наибольшее количество памятников перевода: дипломатических и.договорных текстов.

Затем наступает некоторое затишье, и новая волна переводов приходится на эпоху завоевания Египта Александром Македонским — ведь местное население не знало греческого языка, на котором говорили завоеватели и который был введен как официальный.

В V в. до н. э. Геродот отмечал: «В Египте существует семь различных каст: жрецы, воины, коровьи пастухи, свинопасы, мелкие торговцы, толмачи и кормчие». Составляли ли толмачи (т. е. переводчики) в действительности особую касту в Древнем Египте, точно не известно, но они явно занимали определенную профессиональную нишу. Кстати, первый переводчик, которого мы знаем по имени, — тоже египтянин. Это Анхурмес, верховный жрец в Тинисе (XIV в. до н. э.).

В Древнем Карфагене существовала каста переводчиков, отличительный знак которых – татуировка, изображавшая попугая (с открытыми крыльями – если переводил с нескольких языков, с закрытыми – если с 1 языка).

Культура перевода была также высока и в Древнем Шумере. Здесь еще к концу III тыс. до н. э. использовалось письмом в виде клинописи, Шумер на раннем этапе своей истории попал под аккадское владычество, но сохранил культурное главенство. Шумерский и аккадский языки были, по-видимому, в равной мере употребительны в общественном обиходе. Об этом свидетельствуют сохранившиеся шумеро-аккадские словари, грамматические пособия, а также параллельные списки выражений на этих двух древних языках. Древний Шумер сохранил для нас и самое первое в истории человечества упоминание о переводчиках вообще. Сохранились глиняные таблички XXIII в. до н. )., где упоминается «мелуххский драгоман» (т. е. переводчик) и «кутийский драгоман», а также сведения о выдаче драгоманам муки, пива и т. п.

В развитии переводческого дела в Шумере большую роль играли школы. Шумерская школа эдуба (т. е. «дом табличек») сложилась в III тыс. до н. э. Обучали в ней писцов, но, поскольку канцелярских языков было два — шумерский и аккадский, каждый писец обязательно должен был уметь переводить. Руководитель школы носил титул «отец дома табличек», преподавателей называли «великими братьями», а учеников — «сыновьями дома табличек». Учение, по-видимому, было нелегким, поскольку шумерский и аккадский языки не родственны друг другу. На выпускном экзамене писец должен был показать умение переводить как устно, так и письменно с обоих языков, знать основные термины и произношение этих языков.

Немалую роль играл перевод также и в Вавилоне, В частности, становление аккадской литературы Вавилона целиком базируется на переводческой деятельности. В основе многих известных произведений — переводы шумерских текстов. Даже знаменитая «Поэма о Гильгамеше», записанная на 12 клинописных табличках, имеет, возможно, шумерский источник. Вавилонская литература I тыс. до н. э. — это несколько миллионов клинописных табличек, на которых запечатлены десятки тысяч текстов.

Прямые упоминания о переводчиках относятся уже к нововавилонскому времени — с I тыс. до н. э. Из этих упоминаний становится ясной отчетливая должностная иерархия «сепиру», т. е. переводчиков, в Вавилоне: царские переводчики, переводчики наместников, переводчики управляющих и, наконец, переводчики при войске и храмовые переводчики. Помимо этого, вплоть до X в. до н. э. используется термин targamannu(m) — «драгоман». Так называли только переводчиков с туземных языков на аккадский.

Имеются сведения и о переводческой деятельности в древнем Хеттском государстве (XVIII—ХШ вв. до н. э.), где говорили на хеттском — индоевропейском по типу языке. Начиная с XV в. здесь выполнялись письменные переводы, например, с хурритского языка на хеттский, которые представляли собой вольные переложения с элементами адаптации. О контактах с другими древними культурами свидетельствуют дошедшие до нас шумеро-аккадо-хеттские словари. Судя по памятникам и косвенным свидетельствам, здесь существовала как культура пословного перевода, так и культура вольной обработки исходного текста. Шумерская литература оказала существенное влияние на древнееврейскую и древнегреческую культуру.

Древня я Греция

Античность, как греческая, так и римская, считается предтечей европейской цивилизации. Уникальность античной культуры прежде всего в том колоссальном творческом потенциале, который удалось развить Греции, а впоследствии и Риму в исторически краткий промежуток времени (VI-I вв. до н. э.). Это нашло свое отражение в богатейшей письменной литературе.

Древнегреческую цивилизацию историки не случайно относят к «первичным»'". Это означает, что она мало подпитывалась воздействием извне и ощущала себя как самодостаточная. У греков за несколько веков сформировалась разносторонняя и систематизированная словесная культура, как устная, так и облеченная в письменную форму. Необходимости в переводе произведений с чужих языков не возникало, и на протяжении всего периода греческой античности нам не известно ни одного произведения литературы, которое являлось бы переводом. Однако, констатируя отсутствие перевода «извне», мы ни в коей мере не можем утверждать, что древнегреческая культура обходилась без перекодирования информации. Для таких культур, как греческая, очевидно, стоит ввести понятие «внутреннего» перевода. Это понятие применимо прежде всего к древнегреческой интерпретации собственного эпического творчества. Если часть древнегреческих жанров, таких как лирическая и гимническая поэзия, риторика, были авторскими, то эпос, исходно бытуя в устной форме, существовал в великом многообразии авторских трактовок, что отразилось, в частности, в древнегреческой трагедии. «Электра» Эсхила и «Электра» Еврипида, «Орестейя» Эсхила и «Орест» Еврипида — не что иное, как различные интерпретации, своего рода «внутренние» переводы известного древнегреческого мифа.

Известно, что греки с высокомерием относились к другим народам, называя их варварами, и неохотно изучали «варварские» языки. Но контакты с внешним миром у греков, безусловно, существовали и обеспечивались деятельностью переводчиков-наемников, т. е. варваров, знавших греческий язык. Такие переводчики упоминаются даже в литературных памятниках, например в романе Флавия Филострата «Жизнь Аполлона Тианского» (III в. н. э.).

С существенными следами деятельности переводчиков мы сталкиваемся лишь в поздний период Древней Греции, и к тому же на территориях греческих завоеваний. Так, в Александрии в 285-243гг. до н. э. был осуществлен перевод Библии на греческий язык, выполненный еще в рамках старой, дохристианской традиции, т. е. с изрядной долей адаптации и пересказа.

Древний Рим

Древние римляне, в отличие от древних греков, переводом пользовались широко, причем преобладал именно перевод с иностранных, «внешних» языков, сыгравший значительную роль в формировании римской культуры эпохи античности.

Так или иначе, Рим на раннем этапе своего становления имел наиболее тесные контакты именно с Грецией, и наибольший объем переводов приходился в связи с этим на долю греческого языка.

Начало постоянным контактам Рима и Греции положило вторжение в Италию эпирского царя Пирра в 280 г., закончившееся неудачей (известная «Пиррова победа»). Грек Пирр, разумеется, относился к римлянам как к варварам и поэтому едва ли знал латынь; по косвенным данным можно полагать, что общение Пирра с римлянами осуществлялось через переводчиков.

Любопытно, что и сами римляне считали свой язык варварским и высоко чтили греческий, на котором писали, например, первые римские историографы, такие как Квинт Фабий Пиктор (III в. до н. э.). Знание греческого было свидетельством образованности и высокого статуса в обществе, и дипломатические контакты с греками в ту пору обеспечивались переводом, который выполняли влиятельные граждане Рима. Так, первый известный нам по имени устный переводчик — это сенатор Гай Ацилий, который выступал в роли переводчика в сенате, когда в 155 г. в Рим прибыло греческое посольство, представленное философами Корнеадом, Диогеном и Криптолаем.

Родоначальником перевода письменных памятников и зачинателем римской литературы считается грек из Тарента, вольноотпущенник Луций Ливии Андроник(ок. 275-200 гг. до н. э.). Андроник перевел на латинский язык «Одиссею» Гомера, которая на протяжении следующих 200 лет была обязательным чтением римских школьников. Андроник разработал различные приемы адаптации греческих произведений к римской действительности и культуlie. Именно он первым заменял при переводе имена греческих богов на имена соответствующих им римских богов. С помощью транскрипции он вводил в текст латинского перевода греческие слова, обозначавшие экзотические реалии. Заменяя греческие метрические размеры на народный сатурнийский стих, он положил начало римской классической поэзии. Фактически Ливии Андроник может считаться родоначальником того метода адаптационного перевода, который широко применялся римскими переводчиками впоследствии.

Следующей крупной фигурой в области перевода в Риме был Квинт Энний (239-169 гг. до н. э.). Владея тремя языками: родным окским, греческим и латинским, Энний прославился как собственными творениями, так и переводами (перевел «Священную историю» Эвгемера).

Характерно, что в ходе развивающейся традиции постоянного сопоставления греческих оригиналов с их римскими версиями выясняется, что, по мнению римлян, переводы почти всегда выглядят бледными подобиями оригиналов.

Известный римский комедиограф Тит Макций Плавт (III — нач. II в. до н. э.) тоже строил свои комедии на основе греческих, используя прием контаминации, т. е. соединяя достаточно точный перевод отдельных фраз с собственными фрагментами. Характерно, что и сам Плавт, и его современники, очевидно, считали творения Плавта переводами. О двух из его комедий прямо сказано: «Плавт перевел на варварский язык» (т. е. на латынь). Надо отметить, что Плавт намеренно усиливал простонародный оттенок речи героев своих комедий, поэтому особенно высоко ценился плебсом.

Произведения представителей «новой аттической комедии» — Менандра, Посидиппа, Алексида, Филемона — использовал в своем творчестве Цецилий Стаций (220-168 гг. до н. э.). По мнению Авла Геллия, переводы его времени также тускнеют перед греческими оригиналами.

Поистине грандиозно переводческое творчество Публия Теренция Афра (190-159 гг. до н. э.). И дело не только в его объеме — по некоторым сведениям, Теренций перевел с греческого около 100 комедий. Важно другое: используя весь опыт обработки греческого драматического материала предшествующими авторами, Теренций усовершенствовал композицию и впервые вложил в уста персонажей изящную литературную речь. В этой речи нет грубых, простонародных выражений, но нет и архаизмов, что позволило современникам видеть в ней образец литературной нормы. Цезарь отмечает «чистую речь» Теренция, хотя и говорит, что по «комической силе» ему с греками не сравниться, а Цицерон пишет, что Теренций «все выражает изящно, везде говоря сладкогласно». До нас полностью дошли 4 комедии, являющиеся переводами комедий Менандра, и 2 комедии, основой которых были произведения Аполлодора Критского. Все они затем были включены в программу высшего римского образования, а их автор чествовался как член Великой квадриги: Теренций, Цицерон, Вергилий, Саллюстий.

Таким образом, к концу II в. до н. э. формируется литературный латинский язык, во многом благодаря многочисленнымпереводам с греческого. Освоение же греческого наследия посредством перевода приводит к созданию самостоятельной римской литературы. При этом каждый из античных языков — как латынь, так и греческий — занимает в римской культуре и общественной жизни свою, особую нишу.

Статус греческого языка становится двойственным: с одной стороны, это "язык низших слоев, рабов, а с другой стороны — язык образованной элиты; императоры Клавдий, Нерон, Адриан, Марк Аврелий предпочитают говорить и писать по-гречески. Латынь же отныне — полноправный язык общественной жизни и богатой литературы, а не только «варварский» язык простых граждан. Примерно к этому же времени относятся и первые теоретические соображения о переводе. Они принадлежат знаменитому оратору, философу и политическому деятелю Марку Туллию Цицерону (106— 43 гг. до н. э.). Переводом Цицерон занимался и сам, причем с юного возраста. В 16 лет он перевел греческую поэму по астрономии — «Явления» Арата; затем, в 32 года, знаменитое сочинение Ксенофонта (IV в. до н. э.) «Домострой». Цицерон считал, что дословный, буквальный перевод — свидетельство языковой бедности и беспомощности переводчика. Он призывал передавать не форму, но смысл произведения, подбирая слова «не по счету, а как бы по весу»; следовать законам языка перевода; ориентироваться при выборе соответствий на читателя или слушателя.

К I в. н. э. римская литература освоила практически все жанры греческой литературы и стала развиваться самостоятельно. Теперь преобладает не прямое воздействие — через перевод, а косвенное — через сюжетику.

Начиная с I в. н. э. ведущим становится прозаический перевод. Еще в I в. до н. э. историк Сисенна (I18—67 гг. до н. э.) переводит на латынь «Милетские рассказы» Аристида Милетского. Наряду с другими жанрами, в первые века нашей эры среди переводов преобладает роман. Причем в Риме было создано, в сущности, всего 2 собственных романа на латыни: «Сатирикон» Петрония и «Золотой осел» Апулея; остальные известные романы были переводными.

Наиболее важное место, безусловно, занимает Анций Манлий Северин Боэций (480-524). Боэций был римлянином знатного происхождения, образование получил в Афинах; а затем был на службе при дворе остготского короля Теодориха Великого, который впоследствии и приказал его убить. Боэцию принадлежат переводы философских сочинений Пифагора, Птолемея, Никомаха, Евклида, Платона, Аристотеля. Кстати, Боэций — первый из известных нам переводчиков, причисленный к лику святых. Он был канонизирован под именем св. Северина. Позже Данте Алигьери восславил его в своем произведении, помещая среди великих мудрецов («Рай», X, 123).

Другой крупной фигурой позднего периода был сенатор Магн Аврелий Кассиодор (490-575). Под его руководством были переведены «Иудейские древности» Иосифа Флавия и многое другое.