О странностях языческой любви

Деревня эта состоит из двух десятков круглых, стоящих на сваях хижин с коническими крышами. Остов их вяжется из жердей, а сверху накрывается толстым слоем высушенной травы и соломы. Внутри хижина делится на жилую часть (с очагом и ложем для сна), зернохранилище-гота и загон для коз. Хозяйское ложе необычайно широкое. Оно сооружено из камней, покрытых слоем глины с соломой, а сверху накрыто множеством козьих шкур, придающих этому полутёмному «алькову» весьма заманчивый вид.

Хижина сия предназначается для жён хозяина (от двух до трёх) и их многочисленных детишек.

Все мужчины хамеров заслуживают имени Нарцисса. Они великолепно сложены, высоки и плечисты. Скульптурный профиль и надменный вид. Самолюбование в каждой позе и первобытный артистизм в жестикуляциях. Они считают себя повелителями всех и вся, воинами и героями, а потому не обременяют свои достоинства никакой работой. Целыми днями эти прекрасные самцы бродят по джунглям в поисках чего-нибудь, во что можно выстрелить (раньше — из лука, теперь — из автомата). Белых людей они давно не убивают, так как не видят в них претендентов на свои земли. А вот чёрных иноплеменников, нарушивших границы владений, ждёт неминуемая смерть.

Жён своих в хижинах они посещают крайне редко: лишь тогда, когда считают необходимым завести следующего ребёнка. Поэтому и спят эти странные мужики не в объятьях женщин, а в ямах-могилах, которые роют по околице села. Присыпают свои тела землёй, сдавливая грудную клетку для затруднения дыхания, и отключаются в кайфе гипоксии, пока утреннее солнце в глаз не ударит...

Что означает сей языческий ритуал, нам так и не удалось выяснить до конца. То ли это «слияние» с Землёй-матушкой для «подзарядки» от неё живительными силами, то ли проявление полного пренебрежения к смерти и готовности их плоти принять её в любой момент. А вот о женщинах этого удивительного племени надо рассказать особо.

Ни фамилий, ни паспортов у хамеров, живущих первобытно-общиным строем, естественно, нет. Не фиксируется и возраст. Девушку берут замуж тогда, когда у неё появляются вторичные половые признаки (примерно в 12 лет). До замужества она обязательно, под страхом смерти должна сохранить девственность. В «первую брачную ночь» ловкий муж производит ей искусственную дефлорацию деревянной штуковиной, называемой ангебе мамби и напоминающей по форме нашу толкушку для картошки или гранату ПРГ-1. Утром он ходит по деревне и показывает всем сотоварищам окровавленную толкушку, подтверждающую бывшую непорочность жены.

В тот же день муж надевает на шею своей благоверной толстое кольцо неснимаемого металлического ошейника, называемого беньяр и имеющего впереди специальную рукоятку. Каждый вечер муж поочерёдно берёт своих жён за эти рукоятки и, под взаимные стоны, вкровь лупит их спины жёстким прутом. Может — от любви, может — в соответствии с нашей пословицей («было бы за что — убил бы!»), а может и ещё для чего-то...

Поначалу мы подумали, что именно от такой «любви» и систематического уклонения от своих супружеских обязанностей мужчины племени не пользуются особым вниманием у противоположного пола. Женщины хамер явно предпочитали наслаждаться друг другом.

Дело ещё в том, что работают в племени хамеров только подростки, мужчины, не способные уже держать оружие, и женщины, не способные рожать. Молодые же женщины также ничего не делают, кроме ухода за малышами и совершенствования собственного тела. В последнем искусстве они могут дать фору любому спа-салону.

В этих местах растёт дерево шанбия, дающее плоды, точь в точь напоминающие какао-бобы. Так вот, молодые хамерки растирают их, смешивают с козьим сливочным маслом, соком сахарного тростника и получают полужидкий шоколад. Этим шоколадом они тщательно промазывают друг другу прекрасные чёрные волосы, заплетая их потом в сотни мелких тугих косичек. Этой же смесью они затем покрывают лица и шеи, превращая свои изящные головки в лакомство, перед которым трудно устоять.

Но и это ещё не всё. Они ежедневно подолгу растирают всё тело друг друга мёдом диких пчёл. Можете себе представить, как выглядят молодые, упругие, промассированные мёдом тела местных красавиц, тем более, что никакой одежды они на себе не носят. (Лишь по нашим просьбам они надевали для фотографий ритуальные передники-фаланти из расшитой бисером кожи.) Это истинные амазонки Африки: правильные черты тёмного лица, горделивая посадка головы, стройное и гибкое тело, великолепная тугая грудь, лёгкая и грациозная походка.

Каждый вечер, когда после стонов всеобщей порки мужчины уходят спать в свои «могилы», женщины, как ни в чём не бывало, собираются у костров, играют на восьмиструнных примитивных гуслях-крар, поют, игриво смеются и пленительно танцуют. Танцы горячих, блестящих, зовущих, сладких тел способны притянуть к себе любого мужчину, но только не воина-хамера, стоящего выше удовольствий тела. Может, им не сладка жизнь в нынешнем образе, и они, подобно буддистам, ждут перерождения в другую ипостась? Может, только ночь в «могиле» способна, обуздать зов их земной плоти? Но не на них вовсе рассчитаны танцы чёрных див. Гаснут костры, и разгорячённые, возбуждённые жёны скоро расходятся своими дамскими семьями по хижинам.

Страсти по хамерам

А что же мы? Нам было совсем не просто изучать быт и нравы этого удивительного племени. Дело в том, что мужчины-воины подвесили себе на шеи ленты подаренных нами часовых браслетов и были при этом так восхищены своим видом, что предложили нам всю ту неделю, пока экспедиция стояла в их деревне, самим выбрать, по вкусу, где ночевать: либо с ними в «могилах», либо с женщинам в хижинах...

Исключительно из-за ночных ливней мы пожелали спать в тех самых альковах из шкур, которые ещё с первого взгляда показались нам весьма заманчивыми. Из-за незнания языка долгих вечерних разговоров с пленительными хозяйками хижин не получалось.

Утомлённо собираясь по утрам на экспедиционные летучки, мы постоянно задавались одними и тем же вопросами. Чем объяснить такие странные отношения между полами племени? Почему эти, удивительно сладкие, на наш вкус, амазонки и великолепные самцы-воины совершенно не интересуют друг друга? Ведь складывалось такое мнение, что мужчины и женщины этого племени — это две самодостаточные, независимые ветви человечества, вынужденные хладнокровно вступать в связь лишь в случаях необходимости создания очередного биологического тела для поддержания стабильной численности своей популяции!

А битьё в кровь своих жён? Что это за развлечение? А где же у них обычные человеческие чувства: жалость к любимой женщине у мужа, обида и чувство оскорблённого достоинства — у жены? Где у них любовь, наконец!

Эврика!

Да, несомненно! Ответ может быть только один: племя хамеров потому и называется у аборигенов «сынами нелюдей», потому что людьми, в общепринятом смысле этого слова, они и не являются. Это племя — тот самый генофонд человеческой биомассы, в поисках которого профессор Э.Мулдашев перемерял весь глобус. Эти великолепные самцы и самки — торжество идеи биороботов, создаваемых планетой. Это «шкаф» с новой великолепной «одеждой», дожидающейся своего истинного Хозяина...

Хозяин этот зовётся Астральной Душой, и пока в телах хамеров его нет. Потому и нет в их отношениях ни любви, ни других душевных порывов, свойственных нам с вами. Ведь у нас, к счастью, в каком-никаком теле, эта Душа пока ещё живёт.

Но когда-нибудь Создателю востребуются и тела хамеров. Ведь не случайно в пророчествах говорится, что миром будут править «чёрные». Уже появились признаки того, что Астральные Души покидают многие из своих нынешних пристанищ, превращая нынешних людей обратно в биороботов, лишённых нормальных человеческих чувств.

Если не хотите этого, — лелейте и берегите свою небесную Душу, потому что только она превратила вашего биоробота в Человека! А тому, кто не верит рассказанному мной, даю наводку: Эфиопия, правый берег реки Омо, племя хамер. Неделя с их сладкими женщинами станет незабываемой для вас, но остаться с ними дольше вы вряд ли захотите...

P.S. Настоящий исследователь не был бы таковым, если бы не мог обуздывать капризы своего тела во имя нескончаемого процесса познания. А потому мы, мужественно покинув сладких женщин племени хамер, двинулись на поиски другого, не менее удивительного племени долины реки Омо. Имя им — мурси, и мёду они предпочитают яд... О жизни ради смерти — в следующем рассказе.