Особенности развития Персии в 1829-1861 гг. (Герат, баббиты, реформы)

Гератские конфликты

1) Конфликт 1837-42. В XIX века овладеть Гератом стремились Иран и Англия. Конфликт возник в связи с тем, что войска иранского шаха Мохаммеда в октябре 1837 осадили Герат. В 1838 англичане разорвали дипломатические отношения с Ираном. Английские военные кораб­ли вошли в Персидский залив, и в июне английский десант занял иранский остров Харак (совр. Харг). В августе 1838 шах принял решение о снятии осады Герата. В середине 1839 на переговорах в Лондоне лорд Пальмерстон предъявил представителю Ира­на Хоссейн-хану 9 требований, по выполнении которых Англия соглаша­лась восстановить дипломатические отноше­ния с Ираном. Наиболее важными из них были отвод иранских войск из крепости Гориан и ряда других афган­ских пунктов и заключение торгово­го договора с Англией. Иранский шах принял требования Пальмерстона. В октябре 1841 дипломатические отношения между Англией и Ираном были вос­становлены. Тогда же был подписан англо-иранский торговый договор, предоставивший Англии ряд привиле­гий. В январе 1842 остров Харак был воз­вращен Ирану.

2) Конфликт 1851-63. В 1851 после смерти правителя Герата Яр Мохаммед-хана в провинции началась меж­доусобная борьба, в которую вмеша­лись правитель соседнего Кандагара, эмир Афганистана, шах Ирана и Анг­лия. 25.I 1853 Англии удалось до­биться от Ирана подписания обяза­тельства о невмешательстве в дела Герата. Однако в связи с включением Кандагара в состав Афганистана (14.XI 1855) иранское правительство в декабре того же года двинуло вой­ска к Герату (якобы для защиты его от Афганистана), что послужило Анг­лии предлогом для развязывания анг­ло-иранской войны 1856-57, завер­шившейся подписанием англо-иранского договора 1857 (см. Англо-иран­ские договоры и соглашения). Англия, не желавшая усиления позиций Ира­на в Герате, согласилась на присое­динение Герата к Афганистану (28.V 1863)

Баб и бабиды

В 1844 г. — ровно через тысячу лет (по европейскому календарю) с момента легендарного исчезновения двенадцатого скрытого имама — сеид Али Мухаммед объявил себя Бабом, т. е. вратами, через которые ожидаемый имам в качестве мессии Махди вот-вот должен спуститься на землю. Прихода скрытого имама шииты всегда ожидали с нетерпением, а в периоды острых кризисов это нетерпение стократ возрастало. Неудивительно, что проповедь, с которой выступил набожный торговец из секты шейхитов, вызвала широкий отклик в стране. Махди ожидали со все возрастающим напряжением, а идеи Баба, распространявшиеся его последователями вначале в весьма неопределенной форме и потому получавшие различную интерпретацию в зависимости от обстоятельств (то это были призывы к справедливости и снижению налогов, то осуждение богатства и роскоши, то возмущение бесцеремонностью иностранцев, то требования социальных и имущественных прав и гарантий), день ото дня обретали все большую силу, особенно в Азербайджане, где произвол персидских властей ощущался наиболее остро. Встревоженные власти заключили Баба в 1847 г. в тюрьму, но это его не остановило: именно сидя в крепости Баб написал свою знаменитую книгу Веян, в которой он провозгласил себя долгожданным Махди и изложил принципы своего учения. Вкратце эти принципы сводились к тому, что новая эпоха рождает нового пророка, устами которого говорит Аллах, что он, Баб и Махди, является именно таким пророком, несущим миру справедливость, гарантирующим защиту прав и имущества и в то же время выступающим против произвола власти и засилья иностранцев. Распространяя идеи Баба, его последователи во многом шли дальше него, требуя раздела и общности имущества, выступая за всеобщее равенство, включая и равенство женщин. Эти эгалитарные призывы оказывали едва ли не наибольшее воздействие на крестьянские массы, следствием чего были быстрое возрастание количества бабидов и радикализация этого движения.

В стране одно за другим начиная с осени 1848 г. вспыхивали бабидские восстания, причем казнь самого Баба летом 1850 г. лишь подлила масла в огонь. И хотя восстания вскоре были подавлены, ушедшие в подполье бабиды не сдавались, а в 1852 г. пытались даже убить шаха. Естественно, что после этого преследования бабидов усилились. Расправа с восставшими бабидами и бегство уцелевших предводителей и идеологов движения в соседние страны, в основном в Ирак, находившийся под властью Османской империи, привели к изменению характера самого протеста. Подхвативший знамя бабидов Бехаулла заявил себястореианнеом ненасильственных действий и, восприняв многое из западных идей, выступил против войн, за терпимость, равноправие, передел имуществ и некую наднациональную всемирную общность людей. Хотя бехаизм, в отличие от бабизма, не получил. широкого распространения и поддержки в Иране, его идеи, как и движение бабидов, сыграли определенную роль в изменении обстановки в стране. Впрочем, в этом же направлении пытались в те годы действовать и власти, о чем свидетельствуют реформы премьера Таги-хана (эмира Низама). Реформы, проводившиеся в основном в армии, хотя затронувшие и сферу ремесла и торговли, а также просвещения (первая газета, первая светская школа-лицей), могли и должны были послужить началом для серии преобразований, в которых давно нуждалась страна и которые и без того сильно запоздали (по сравнению, скажем, с эпохой Танзимата в Турции). Но подозрительность шаха Наср ад-Дина, ревниво относившегося к популярности Таги-хана и увидевшего в нем возможного соперника, привела к отставке реформатора.

Прекращение реформ не замедлило сказаться: успешный поход шаха на Герат в 1856 г. завершился отступлением под давлением англичан, навязавших Ирану унизительный мирный договор. Вслед за тем начался период активного проникновения иностранного капитала в Иран. Займы, концессии, полуколониальный характер внешней торговли — все это за короткий срок подчинило экономику страны иностранцам. И хотя шах после нескольких поездок в Европу в 70—80-х годах ввел в систему управления страной некоторые новшества, включая попытку ограничить судебную власть шиитского духовенства и йесколько европеизировать систему администрации, эти сильно запоздавшие попытки уже мало что могли изменить.

В отличие от Османской империи, где благодаря танзиматским реформам была сохранена политическая независимость, шахский Иран эту независимость быстро утрачивал. Дело дошло до того, что в конце XIX в. Россия и Англия практически поделили между собой сферы влияния в этой стране. Север страны, включая ее столицу, находился под сильным политическим давлением России, а наиболее надежным армейским формированием на долгие десятилетия стала созданная и возглавлявшаяся русскими офицерами казачья бригада. Район Персидского залива почти целиком зависел от англичан. Правда, шах время от времени под давлением недовольных в стране выступал против иностранного господства, особенно в сфере экономики, что проявлялось в виде отмены некоторых кабальных концессий, но ситуация в целом была очевидной: Иран после бабидского восстания и урезанных реформ Таги-хана оказался внутренне слабым. Его традиционная структура не успевала приспособиться к быстрым изменениям в мире и вокруг страны, следствием чего и явилось экономическое а затем и политическое закабаление, превращение страны в полуколонию Тосейй и Англии. Однако, несмотря да все сказанное, традиционная структура не была сломана. Мало того, она постепенно и достаточно активно созревала для трансформации, а проникновение в Иран способствовали этому.