СОВРЕМЕННЫЕ СИМВОЛИЧЕСКИЕ, ЭМБЛЕМАТИЧЕСКИЕ, ГЕРАЛЬДИЧЕСКИЕ ПОНЯТИЯ И ТЕРМИНЫ, УПОТРЕБЛЯЕМЫЕ В СОВЕТСКОЙ И МЕЖДУНАРОДНОЙ ПРАКТИКЕ 5 страница

На прилагаемой таблице прослежены эти стадии совершенствования венка Чехонина: вначале отпадают рога изобилия, необходимые, однако, в первой стадии создания венка как мотивировочная эмблема — откуда идет изобилие; затем более четко определяются злаковые как хлебные злаки, и все они сплетаются в венок, перевитый широкой кумачовой лентой, наподобие надгробного венка; но имение это сходство заставляет вскоре изменить тип венка, выделить в нем колосья как основ ной элемент, а потому распушить, отделить их друг от друга, чтобы они не сливались в общую, плохо различимую массу; затем колосья опять собираются в тугой пучок, но остаются различимыми путем резкого увеличения их размеров; оплетающая венок лента все более увеличивается по ширине с целью сделать ее настолько широкой, чтобы на ней уместился девиз; наконец, колосья собираются в толстый, тугой красивый сноп, перевитый широкой красной лентой с золотым девизом, — создается классический тип советского гербового венка как эмблемы могущества советской социалистической державы и союза национальных республик, могущества, покоящегося на плодах труда (хлебе). Этот процесс окончательного оформления венка как советской государственной эмблемы заканчивается к 1936 году.

Кроме того, в 1919—1920 годах Чехонин создает и другой тип венка — овальный, состоящий из красных маков и дубовых листьев. Этот венок в центре имел уже тогда все элементы будущего союзного герба СССР — земной шар, серп и молот, солнце, но в несколько ином расположении, чем позднее в Государственном гербе СССР. Указанный герб был замышлен Чехониным как герб Коминтерна, но поскольку вопрос о таком гербе никогда не стоял, то он так и не вошел в употребление, но был использован при создании герба СССР в 1922—1923 годах. Таким образом, Чехонин последовательно проводил в своих проектах советского герба ту идею, что венок не только заменил корону как знак могущества и державности, но и поменял свое место по сравнению с короной, стал располагаться не в верху, не в навершии герба, не над народным суверенитетом, а вокруг основных символов и эмблем рабоче-крестьянской власти, вокруг щита и серпа и молота, обрамляя, поддерживая и укрепляя их и являясь символом именно суверенитета народа.

Эта идея оказалась чрезвычайно плодотворной. Если до второй мировой войны она была проведена только в гербах советских союзных республик, то после 1945 года целый ряд государств Европы, Африки, Азии, Америки стали строить свои гербы по советскому типу, поскольку идея венка, замещающего корону, оказалась единственной геральдически приемлемой альтернативой при построении гербов республиканских государств,

где короне как эмблеме не может быть места и где иного геральдически правильного способа выражения суверенитета, помимо венка, практически не существует. Как и советские союзные республики, так и государства социалистической ориентации, а также ряд буржуазных республиканских государств видоизменяли лишь составные части венка, вводя в них наряду с колосьями ржи и пшеницы или помимо них свои национальные или присущие их хозяйству эмблемы — ветви дуба, ели, сосны, липы, лавра, оливы, пальмы, хлопчатника, виноградной лозы, кукурузы, риса и т.д., и т.п., но не затрагивали самой идеи и композиции венка.

В настоящее время венок как гербовый элемент в его советской трактовке использует в своих государственных гербах большая часть современных государств — чаще, чем корону. Среди них такие страны, как Греция, Италия, Сенегал, Заир, Сальвадор, Пакистан, Бангладеш, Уругвай, Западное Самоа, Венесуэла, Мексика, Шри-Ланка, Коморские Острова, Джибути, Доминиканская Республика. Объясняется это тем, что советский венок как эмблема, часть герба, во-первых, ближе стоит по своему значению к классическому, античному, то есть первоначальному традиционному пониманию этой эмблемы как символа славы и чести, как эмблемы величия государства, а во-вторых, лучше отвечает и современному представлению о строении республиканского государственного герба, удачно и адекватно заменяет в нем такой, казалось бы, неизбежный элемент, как корона. Тем самым советская эмблематика, созданная в годы революционной борьбы такими мастерами графики, как С. В. Чехонин, Е. Е. Лансере, стала именно в результате своей историко-геральдической, научной правильности интернационально признанной и интернационально распространенной. Это лишний раз доказывает, насколько важно в геральдике решать вопросы с принципиальных, научно верных позиций, ибо только в этом случае эмблемы и символы окажутся исторически жизнеспособными.

17. ВЕСЛО как эмблема известно с древних времен. Его символическое значение двояко: _с одной стороны, это один из знаков правления; в древней латыни «править веслом» (guber-natie) породило такие понятия, как «кормчий», «правитель», «губернатор». С другой стороны, как приспособление для плавания, связанное с судном (челноком, лодкой, шлюпкой, каяком), весло в символическом отношении является частью символов покорения или овладения человеком водной стихией и употребляется (хотя и редко) наряду с якорем.

В советской эмблематике весло используется как «говорящая» спортивная эмблема понятия «гребля»: Федерация академической гребли — три весла (красное в центре, золотые по бокам); Федерация гребли на байдарках и каноэ — одно весло, обращенное лопастью вниз; Международная федерация гребли — три голубых весла лопастями вверх, а между ними два белых лопастями вниз.

18. ВЕСЫ — эмблема справедливости. Используется как атрибут аллегорий закона, правосудия, юстиции в западноевро пейской и американской символике и эмблематике.

В советской эмблематике не применяется (см. Меч).

В государственных гербах — очень редко — в гербе Камеруна и в символическом виде в новом гербе Ирана (с 1987 г.) — «шамшир и эдолят» («меч и весы»).

19. ВИНОГРАД (лоза, гроздь, листья) — один из древнейших символов плодородия и изобилия, а также жизненной силы и жизнерадостности, употреблявшийся народами древнейших государств Средиземноморья и Ближнего Востока.

В античное время изображение виноградной лозы входило в число составных частей рога изобилия как эмблема плодородия, а венок из виноградных листьев был эмблемой Диониса (Вакха). Не только в Малой Азии, но и на Среднем Востоке, на Черноморье и в Закавказье виноград всегда служил эмблемой плодородия и жизни. В то же время виноград никогда не использовали в официальной — государственной или религиозной — геральдике, он считался и продолжает до сего времени считаться на Западе, в странах традиционного виноделия — Испании, Франции, Италии, Португалии и Греции, народной, бытовой эмблемой.

В русской дореволюционной геральдике виноградной лозой обрамлялись в обязательном порядке гербовые щиты городов тех областей, где было развито виноградарство. Виноградная гроздь как эмблема присутствовала и в самом поле гербового щита ряда городских и родовых гербов. И только в советской геральдике именно как народная эмблема она органически вошла и в государственные гербы республик — Грузии, Армении, Молдавии и Туркмении, ибо она никак не была связана с религиозно-монархическими эмблемами, широко употреблявшимися в этих странах в прошлом, и в то же время была близка и понятна народу, наглядно символизировала, отражала одну из отраслей хозяйства этих республик, а в более широком смысле служила эмблемой плодородия.

В гербе Грузии изображены стебель, гроздь, листья, то есть все три элемента развитого виноградного растения. Это говорит о важном значении данной отрасли для республики и одновременно в целом символизирует плодородие и древность страны.

На гербе Армении изображены также все три элемента виноградной лозы, но они стилизованы симметрично: два стебля по три листа скаждой стороны и одна гроздь в центре. А на молдавском гербе мы видим не лозу, а отдельные гроздья винограда — по три с каждой стороны, отделенные друг от друга виноградным листом. Это говорит о превалирующем значении товарного винограда для республики.

С геральдической точки зрения гроздь изображена правильно лишь на гербе Армении (автор — худ. М.Сарьян). Она имеет

строгую геральдическую форму построения: 1, 2, 3, 4, 5, 4, 3 виноградные ягоды, следующие рядами (один над другим) и правильный геральдический цвет, присвоенный эмблеме винограда,— золотой. Геральдический цвет лозы, листьев и грозди выдержан также и в гербе Грузии (худ. Е. Лансере, А. Шарлемань), но форма построения грозди несколько нарушена — 2, 4, 4, 5, 4, 2, хотя такое отступление иногда допустимо. Правильно геральдически изображены и виноградные листья: анфас, в развернутом виде, пятичастные. Цвет листьев может быть и зеленым, натуральным (допустимое отступление от золотого).

Отступлением от обычной традиционной эмблематической виноградной грозди является также изображение ее на медали «За оборону Кавказа». Здесь гроздь стилизована в круг, внутри которого начиная с центра концентрически расположены 1:6:12 кружочков-виноградин. Такая стилизация, однако, хорошо отвечает правилам геральдики и, несмотря на нетрадиционный вид, сообщает полную узнаваемость грозди, а потому выполняет все три условия допустимости использования такого эмблематического изображения: стилизация, наличие четкой математической формулы и узнаваемости.

20. ВОЙСКОВЫЕ ЭМБЛЕМЫ — эмблематическое, условное изображение различных родов войск и войсковых служб, принятое в вооруженных силах каждого государства. Войсковые эмблемы не являются эмблемами в геральдическом смысле, они носят подчиненное и служебное значение. Поэтому войсковые эмблемы для одних и тех же родов войск в каждом государстве различны, они не только не являются ни в коей мере международными, но даже и не достигают ранга общенациональных эмблем. Это — ведомственные эмблематические изображения. Поэтому они устанавливаются и утверждаются не государством, как государственные эмблемы, а ведомством вооруженных сил страны и даже отдельными управлениями соответствующих родов войск. Цель войсковых эмблем — установление прочного различия личного состава разных родов войск по внешнему виду. Войсковые эмблемы, таким образом, играют в современных условиях ту роль, которую в прошлом играли вначале разно цветные мундиры различных родов войск, а позднее — разно цветные погоны и петлицы на мундирах военнослужащих. Поэтому современные войсковые эмблемы, представляющие со бой небольшие (10X15 мм) металлические изображения, рас полагаются также на погонах и петлицах офицерского, сержантского и рядового состава и в увеличенном (рисованном на ткани) виде используются в качестве нарукавных нашивок для сержантского и рядового состава (но только на их выходную, парадную форму).

Впервые войсковые эмблемы появились после франко-прусской войны 1870—1871 годов, последней войны доимпериалистического периода, в итальянской армии вначале на головных

уборах вместо кокарды, затем на погонах. Они впервые вводили изображения, которые позволяли отличать каждый род войск строго по виду его основного оружия: у гренадер — граната (раньше называлась «гренада»), у пехоты — щит с ружьями, у улан — щит с пиками, у артиллерии — пушки с гранатами, у инженерных войск — топоры, у альпийских стрелков — орел и винтовка.

За Италией последовала Франция, начавшая накануне первой мировой войны перестраивать свою армию и принявшая аналогичные эмблемы для своих родов войск. Остальные страны ввели войсковые эмблемы в основном после первой мировой войны, отказавшись от существовавших до этого полковых арматюр. Однако, как и всякое нововведение, войсковые эмблемы не сразу заняли доминирующее положение и часто меняли свою форму; некоторое время они сохранялись наряду с привычными разделениями войск по цвету петлиц и погон. Так, например, даже в Советской Армии с 20-х годов и вплоть до середины 50-х годов сохранялись различия в цвете и окантовке петлиц, а затем, с 1944 года, и погон: пехоте был присвоен малиновый цвет петлиц с черным кантом, внутренним войскам — кирпичный, кавалерии — синий с черным кантом, артиллерии — черный с красным кантом, авиации — голубой без окантовки, танковым войскам — черные бархатные петлицы с золотым кантом, мед-санслужбе — зеленые с красным кантом, саперам — черные без канта. С усложнением структуры вооруженных сил, с появлением многих новых и нетрадиционных родов войск, в том числе ряда специальных, особых, оснащенных новой техникой служб, встал вопрос о замене цвета как символического признака рода войск войсковыми эмблемами, которые были бы разно образны, не повторялись и хорошо узнавались личным составом армии и флота.

Поскольку каждый род войск имеет свойственные только ему одному основное оружие и военную технику или предназначен для выполнения лишь определенных задач, то эмблемами отдельных родов войск стали служить изображения либо характерных типов оружия (пушки — для артиллерии, танки — для танковых войск), либо характерных видов снаряжения (парашют для воздушно-десантных войск, якорь — для флота, бульдозер—для строительных войск). Использовались и символические знаки, хорошо известные из области общей культуры (лира — для военных музыкантов; змея, обвивающая чашу, — для медслужбы; щит и меч — для военных юристов). Большинство такого рода войсковых эмблем существовало в Советской Армии уже с 30-х годов.

С развитием после второй мировой войны новых видов войск и их дальнейшей специализацией воинские эмблемы усложняются, начинают включать в себя не один, а несколько элементов, что, естественно, ведет к меньшей узнаваемости таких эмблем, к необходимости объяснять, не только расшифровывать их смысл и значение, но и нередко растолковывать само

изображение в целом. Так, например, изображение пятиконечной звезды, оплетенной двойным венком и скрытой за двумя щитами (первый щит — это бензойное кольцо), на одном из которых нанесены линии, напоминающие лучи, является эмблемой специального рода войск, ведающего защитой действующих частей от радиации, а также от химического и бактериологического поражения.

Конечно, не все существующие ныне войсковые эмблемы достаточно выразительны и мгновенно узнаваемы и понятны. Вот почему задача их совершенствования, нахождения для новых родов войск соответствующих их сути одного или максимум двух ясных и убедительных изображений вместо нагромождения нескольких является, несомненно, ближайшей задачей советских эмблематистов. И для «малой войсковой эмблематики» действует то же правило, что и для всей геральдики: эмблемы должны быть предельно лаконичны, им вредно многословие, их образ должен быть не копией реальной машины или прибора, находящегося на вооружении войск, а скорее их символом. Ведь вспомним, что и во времена существования кавалерии ее эмблемой была не лошадь и даже не конская голова, силуэт которых плохо различим, а подкова с перекрещивающимися саблями, то есть то, без чего кавалерия немыслима, в то время как изображение лошадиной головы может вызывать ассоциации и с транспортом, и с крестьянским хозяйством. Так и ныне для обозначения авиационных войск, военно-воздушных сил используется в качестве эмблемы не самолет, а символ — пропеллер и крылышки.

В настоящее время в Советской Армии используются два десятка войсковых эмблем, изображения которых приводятся в таблице. Не все они легко различимы и узнаваемы с первого взгляда, но все ясно говорят о том, к какому роду войск они относятся. Здесь еще многое можно исправить, дополнить или улучшить. Но главная черта советских войсковых эмблем выражена достаточно четко: все они (за исключением двух-трех довоенных) построены по типу не только «говорящих» эмблем, но даже «подробно рассказывающих». В них преобладают реальные детали и предметы, и они образуют отдельную эмблему скорее за счет своего общего силуэта, чем за счет различения зрителем тех предметов, которые эту эмблему составляют. Таким образом этого рода войсковые эмблемы апеллируют к нашей зрительной памяти, а не к нашему сознанию, не к нашему ассоциативному мышлению.

Что касается войсковых эмблем вооруженных сил иностранных государств, то весьма часто для них используется классическая символика, а не прямые, «говорящие» эмблемы с изображением того или иного рода оружия. Так, например, в военно-морских силах ряда европейских морских государств изображение дельфина используется в качестве эмблемы сил подводного флота (подводных лодок), а изображение кукарекающего петуха — в качестве эмблемы сторожевых и патрульных

кораблей; спрут-осьминог служит эмблемой минных тральщиков, в то время как у торпедных катеров — торпеда с расходящимися от нее во все стороны стрелами-молниями. Эти примеры наглядно показывают, что можно гибко сочетать классический, иносказательный, символический облик эмблем с современным говорящим», ставя задачу добиться наибольшей их выразительности и лаконичности, с тем чтобы эмблему составляла одна, но крупная и выразительная по своему значению и внешнему облику фигура. Главное, чтобы войсковые эмблемы образно и четко передавали смысл деятельности того или иного рода войск. Здесь есть над чем подумать и поработать и художникам, и военным.

21. ВОЛНА — один из древнейших символов человечества. Известна с античных времен. Обладает символическим значением и в мифологии ряда других морских народов (например, у финнов, скандинавов, полинезийцев).

В античное время изображалась символически волнистой линией как один из символов воды вообще, а позднее, в эпоху эллинизма, в виде аллегории — прекрасных девушек в легких нарядах — нереид, населявших чертоги Посейдона (у Гомера их 34, чаще в мифологии — 50, иногда — 100, поэтому эти цифры также иногда символически использовались для обозначения волн-нереид). Звуки, издаваемые волнами, принимались за разговор. Сравните у Пушкина: «Шум морской — немолчный шепот Нереиды». В финской мифологии волны ассоциируются с Ааллотар, Девой Волн, божеством волн женского рода, — одним из нескольких божеств воды, океана. Как вантичной, так и в финской мифологии Нереиды и Ааллотар благожелательны к людям. Поэтому их образ часто использовался, в том числе и в русской поэзии, как образ спасителей, но одновременно образ волны в русской литературе широко применялся и как синоним вольности, полной несвязанности, свободы действий и независимости от чьего-либо влияния. В народном сознании, как это часто бывало в России, совпадение звучания слов «волна» и «вольна» (получить вольную) не только обыгрывалось, но и при обретало как бы скрытый, тайный смысл, единство происхождения. Все эти народные представления, как известно, хорошо отразил Пушкин в своих сказках:

«Ты, волна моя, волна!

Ты гуллива и вольна;

Плещешь ты, куда захочешь.

Ты морские камни точишь,

Топишь берег ты земли,

Подымаешь корабли».

В советской эмблематике и символике волна используется в двух значениях.

1) В конце XIX — начале XX века образ волны становится

одним из символов русской революционной атрибутики и часто используется в легальных и полулегальных революционных изданиях как словесная аллегория нарастания сил революционного движения, как символ шторма, предвестника революции. В силу этого общественность России склонна была воспринимать в конце XIX — начале XX века даже чисто пейзажные картины крупных художников как своего рода символические («Девятый вал* Айвазовского). Название «Волна» носил ряд революционных газет начала XX века в России, особенно после 1905 года, когда это легальное название хорошо отражало революционную суть издания, символ которого был всем понятен. Так, «Волна» в Петербурге в 1906 году — большевистская газета, которую фактически редактировал Ленин; «Волна» в 1906 году в Саратове — социал-демократический еженедельник; «Волна» в 1909 году в Баку — большевистский еженедельник; «Волна» («Wilnis») в 1917 году в Риге — большевистская газета на латышском языке; «Волна» 1917 года в Свеаборге — орган большевиков; «Волна» 1917—1918 годов — орган Центробалта в Гельсингфорсе.

Таким образом, в период трех русских революций термин волна в общественно-революционном сознании рабочего класса России имел символический смысл нарастающего революционного подъема и всегда связывался именно с этим процессом. В советской эмблематике 20—30-х годов волна не употреблялась.

2) В 1940 году волна как «говорящая» эмблема, означающая морскую волну, была введена в число государственных эмблем двух прибалтийских республик (Латвии и Эстонии) в связи с вхождением их в Советский Союз. Она изображалась двумя или тремя параллельно идущими друг над другом волнистыми белыми и синими (голубыми) линиями. Такое эмблематическое изображение принято в гербах Советской Эстонии и Латвии, а также на их государственных флагах. Оно означает приморское положение этих республик, подчеркивает выдающееся значение моря в их хозяйственной жизни. «Говорящая» эмблема волны используется и в «гербах» или значках спортивных обществ, в деятельности которых главное место занимают водные виды спорта (например, «Водник») или собственное название которых совпадает с именем реки («Нямунас» — Неман, «Даугава» — Двина), или, наконец, которое является основным в «морской» республике («Калев» — в Эстонии).

Таким образом, следует делать различие между словесным (литературным) символом волны и ее эмблематическим изображением, означающим море, морское хозяйство, а также нередко и вообще воду. В качестве именно эмблемы реки, моря или вообще воды волну ввел в свои государственные гербы и даже флаги ряд молодых государств Африки, Латинской Америки, Океании и Азии, в жизни которых вода играет огромную роль: Бангладеш, Бахрейн, Катар, Кувейт, Сьерра-Леоне, Танзания, Мозамбик, Уганда, Гайана, Уругвай, Суринам, Никарагуа, Тувалу,

Сейшельские Острова (герб и флаг), Западное Самоа. Несколько неожиданной может показаться эмблема волны в гербе Ботсваны, почти 80 % которой занимает пустыня Калахари. Но три узенькие голубые волнистые полоски на гербе этой страны весьма наглядно подчеркивают значение трех се зонных речек для этого государства. В гербе Никарагуа волна изображена нетрадиционно — короткими белыми тильдами по синему полю, но это изображение тем не менее четко ассоциируется с водой.

22. ВООРУЖЕНИЕ (ЭМБЛЕМ). Под термином «вооружение», «вооруженный» в геральдике и эмблематике понимают мелкие, но характерные детали эмблем животного происхождения — в основном зверей и птиц, но также в принципе и насекомых, пресмыкающихся, и особенно фантастических существ (дракона, единорога, грифа и т.д.). К вооружению относятся копыта, лапы, когти, клювы, языки, зубы, глаза, рога. Эти части в ряде случаев выделяются иным цветом, чем основная окраска геральдического или эмблематического животного и именно такие фигуры называются «вооруженными», что я отмечается при блазонированик. Если же эти части не выделены особым цветом (золотым, серебряным, черным, красным, желтым), то эмблема считается невооруженной и это обстоятельство при блазонировании не отмечается, но учитывается как при изображении эмблемы, так и при ее расшифровке, толковании.

Вооружение играет роль дополнительного атрибута в эмблемах и в фигурных девизах (бэджах, импресах) и сообщает им дополнительное значение, уточняющее, окрашивающее, акцентирующее что-то в основном значении, какое имеют невооруженные фигуры.

Особые части, мелкие характерные детали неодушевленных эмблем, например зубчики на лезвии серпа, также являются атрибутами и также могут сообщать предмету дополнительное, уточняющее значение (например, серп русский, серп немецкий), но при этом никак и никогда не выделяются цветом (тинктурами, металлами) и не называются вооружением. Термин «вооружение» присущ лишь вышепоименованным деталям тела одушевленных предметов, ставших эмблемами.

Вот почему нельзя путать в геральдике и эмблематике термины «вооружение» и «оружие», ибо они относятся совершенно к разным сферам.

Вооруженное геральдическое животное всегда агрессивно, разгневано, выражает требование, наступательность, в то время как то же самое изображение, но невооруженное, может говорить о спокойствии, выдержке, отсутствии амбиций, миролюбии, достоинстве.

Не случайно поэтому белые львы — богемский и болгарский — на гербах ЧССР и НРБ и черный орел на гербе Албании не вооружены, и их облик напоминает лишь об истории и традициях

народов этих стран, об их мужестве и храбрости, но в то же время подтверждает их миролюбие. Иногда применяется и так называемое дифференцированное вооружение эмблем, чтобы указать более тонко на какой-нибудь нюанс в политике данного государства. Так, белый польский орел также имеет невооруженные когти, у него не вооружен (т. е. не окрашен в противоположный цвет) язык, что показывает: он не разгневан, не агрессивен, спокоен (язык — показатель ярости), однако его клюв окрашен в иной, золотой цвет (металл), а не оставлен белым, то есть вооружен. Это говорит о том, что польское государство ни на кого не нападает, оно неагрессивно, но хочет предупредить всех, что если оно подвергнется нападению, то будет защищаться отчаянно [и что силы у него для этого (прочный, тяжелый клюв) имеются]. Такое указание в гербе весьма важно именно для польского государства и служит напоминанием, что оно сделает все, чтобы 1939—1945 годы не повторились в его истории.

Следует подчеркнуть, что эмблематическое вооружение геральдической, гербовой фигуры животного является более существенным и веским показателем его намерений, чем наличие оружия в его лапах, особенно если они не вооружены. Так, лев Шри-Ланки, держащий в лапе меч, и лен Норвегии, держащий в обеих лапах секиру, казалось бы, в одинаковой степени обладают оружием и потому равны по своему геральдическому значению. Однако ланкийский лев не вооружен, он очень миролюбив и потому идет или стоит спокойно в обычной позе животного; наоборот, норвежский лев не только поднялся на дыбы, но и, кроме того, вооружен — его когти черного цвета резко отличаются от цвета остальной его шкуры (желтого, золотого). Это говорит о том, что норвежская эмблема четко акцентирует внимание на том, что политика страны исходит из доктрины опоры па военную силу. И это не случайная трактовка. Стоит сравнить эмблему Норвегии довоенного периода (с 1905 по 1940 г.) и современную, чтобы заметить, что тогда норвежский лев не был вооружен, его когти были такого же цвета, как и вся шкура, сливались с ней. Лишь после вступления Норвегии в НАТО и принятия ею военной доктрины Атлантического блока герб страны был изменен «незначительной» деталью: когти льва были окрашены в черный цвет.

23. ГВОЗДИКА — эмблема страсти в классической геральдике. Это значение гвоздики-цветка возникло по ошибке, в результате смешения его с гвоздикой-пряностью, которая вызывает возбуждение, но не имеет с гвоздикой-цветком ничего общего в ботаническом смысле. Однако в эмблематике это значение закрепилось, и цветок гвоздики рассматривается как эмблема страсти, порыва, душевного возбуждения.

В политической западноевропейской символике XIX века и в русской революционной символике конца XIX — начала XX века красная гвоздика стала поэтому эмблемой революционной

страсти, то есть революционности, принадлежности к революционной организации, страстной преданности революции, революционного вдохновения. Отсюда широкое употребление гвоздики и имитирующих ее красных бантов в период трех русских революций 1905, 1917 годов и гражданской войны 1918—1922 годов. Употреблялась в том же значении в Польше, Франции и других странах. После второй мировой войны эта эмблема вновь получила распространение, особенно в 60—80-х годах, когда ее стали употреблять вЗападной Европе в эмблемах антивоенных движений, движений за разоружение в качестве одного из составных элементов. Например, гвоздика, возникающая из разломан ной бомбы, символизирует страстное желание участников движения покончить с гонкой вооружений, разломать, уничтожить бомбы и другое оружие. Такая эмблема указывает на страстную решимость этих движений добиться своих целей.

24. ГЁЛЬ (гюль, салор-гёль, салорская роза) — национальный туркменский символ. Хорошо известен и распространен как элемент национального орнамента, его центральная фигура; гёль представляет собой восьмигранник особого вида — прямоугольной формы с длинными горизонтальными и короткими скошенными диагонально сторонами, внутри которого заключен другой фигурный восьмиугольник. Гёль — национальный символ туркмен с древнейших времен, он обязательно присутствует во всех произведениях народного прикладного искусства, по нему отличают туркменские ковры от всех других ковров Ближнего и Среднего Востока.

Гёль вошел как геральдический элемент уже в первый герб Советского Туркменистана, вначале как основная, центральная эмблема, а позднее (после 1937 г.) как одна из эмблем, характеризующая национальные черты республики. В русском тексте ст. 121 Конституции Туркменской ССР 1937 года гель, однако, уже не блазонировался. А в Конституции 1977 года в ст. 168 он вообще назван «ковром», на котором, собственно, и изображен.

25. ГЕРАЛЬДИЧЕСКИЕ ФИГУРЫ — условные геометрические изображения, которые специально приводятся в классической геральдике, особенно в гербах, или которые принято и допустимо в них изображать. Делятся на три группы:

Собственно геральдические фигуры, или первостепенные.

Это такие фигуры, которые образуются проведенными на щите линиями, отделяющими меньшую часть его поля от большей. К ним относятся глава, оконечность, столб, пояс, перевязь, стропило.

Разнога вида кресты.

Второстепенные геральдические фигуры. К ним относятся кайма, квадрат, вольная часть, клин, острие, брусок. Все эти фигуры употребительны главным образом в родовых и личных гербах, отчасти встречаются в гербах монархических государств.