Конституционноправовой статус России как федеративного государства определяется федеральной Конституцией 1993 г., Декларацией о государственном суверенитете РСФСР от 12 июня 1990 г. и Федеративным договором от 31 марта 1992 г.
При этом приоритетное значение в определении правового статуса федерации, ее субъектов принадлежит Конституции РФ. Федеративный договор от 31 марта 1992 г. "исходит из исторического факта существования Российского государства"' и ставит целые) только перераспределение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти федерации и ее субъектов.
Тексты трех Договоров между федеральными органами власти и органами власти республик в составе федерации, краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга и автономной области, автономных округов (которые в совокупности и принято называть Федеративным договором) были одобрены VI Съездом народных депутатов России и вошли в текст Конституции Российской Федерации в редакции от 21 апреля 1992 г.^
Федерализм в России является основой конституционного строя. Согласно ст. 65, п. 1 Конституции РФ, в состав Российской Федерации входят 21 республика, 6 краев, 49 областей, 2 города федерального значения, 1 автономная область и 10 автономных округов.
Таким образом, в настоящее время в Российской Федерации существуют три вида субъектов:
-республики-государства, образованные по национально-территориальному принципу;
-края, области, города федерального значения - государственные образования, созданные по территориальному принципу;
-автономная область, автономные округа - национально-государственные территориальные образования.
Россия как федеративное государство имеет ряд признаков, составляющих ее конституционноправовой статус. К ним относятся суверенитет, территория, т. е. пространственный предел распространения суверенитета, Конституция и законодательство федерации, федеральное гражданство, система федеральных органов государственной власти, единые Вооруженные силы и система обеспечения обороны и безопасности, федеральная собственность и единые валюта и экономическое пространство, международная правосубъектность, государственный язык и государственные символы. Рассмотрим наиболее важные из них. Российская Федерация - суверенное государство. Вопрос о суверенитете во всех федеративных государствах решен одинаково: федерация суверенна, а ее субъекты нет. На мой взгляд, ошибочны нормы и Федеративного договора 1992 г., и ряда конституций республик в составе федерации, провозгласившие суверенитет республик. Ведь субъекты Российской Федерации обладают самостоятельностью только при решении вопросов своей внутренней жизни, находящихся вне пределов ведения федерации и полномочий федерации по так называемым предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов. А термин "суверенитет" означает полную независимость как во внутренних делах, так и во внешних отношениях. Субъекты же федерации связаны обязанностью принимать только те правовые акты, которые не содержат норм, противоречащих федеральной Конституции и законам.
Если бы республики в составе Российской Федерации действительно стали суверенными государствами, это означало бы потерю федерацией своего суверенитета и превращение ее в конфедеративный союз, иначе говоря огромный исторический шаг назад. Именно это произошло с Советским Союзом. Союзным республикам было предоставлено право выхода, детально разработан его механизм, условия и порядок, оставшиеся, правда, только в теории. Борьба за повышение статуса, за расширение полномочий, разумеется, не ограничилась уровнем Союза: она пошли вглубь и в Российской Федерации, и автономии активно в нее включились. Ни тогда, ни теперь не принимается во внимание то, что политическая свобода и свобода экономическая - совсем разные понятия. Народы большинства бывших союзных республик, пришедших к экономическому краху, ощутили это на себе в полной мере.
С вопросом о суверенитете связан вопрос о территории, т. е. о пространстве земли, воды, воздуха, недр, которые подчинены верховной власти государства. Без территории не может быть и государства, поскольку она образует материальное содержание суверенитета.
В соответствии с Конституцией России 1993 г. (ст. 4, ч. 1) суверенитет федерации распространяется на всю ее территорию. Сам факт конституционного определения территории государства - существенная гарантия его территориальной целостности, так как для изменения территории необходимо изменение самой Конституции. Территориальное верховенство Российской Федерации проявляется в праве устанавливать статус, режим и осуществлять защиту государственной границы, территориальных вод, воздушного пространства, экономической зоны и континентального шельфа.
Конституция РФ сосредоточивает решение всех вопросов, касающихся защиты России от посягательств извне, исключительно в руках федеральных властей.
Пространственный предел, в котором действует суверенитет России,- государственная граница России. 1 апреля 1993 г. был принят федеральный закон "О государственной границе Российской Федерации'".
Республики, стремящиеся обладать правом выхода из состава Российской Федерации, часто ссылаются на закрепленное во множестве международноправовых актах право народов на самоопределение.
Так, в ст. 69 Конституции Республики Башкортостан 1994 г. зафиксировано положение о том, что эта республика образована в результате реализации права башкирской нации на самоопределение и государственный суверенитет республики есть ее неотъемлемое качественное состояние.
Однако в специальном докладе подкомиссии ООН по предупреждению дискриминации и защите национальных меньшинств особо отмечено: "...там, где затрагивается территориальная целостность государства, право на самоопределение в принципе не применяется. В документах и практике ООН не признается право на отделение от существующего государства-члена ООН, поскольку пытаться делать ссылки на него с целью .нарушить территориальное единство и территориальную целостность государства означало бы ненадлежащее применение принципа самоопределения, противоречащего целям Устава ООН'".
Хельсинкский заключительный акт 1975 г. обусловливает уважение права народов распоряжаться своей судьбой соблюдением территориальной целостности государства; п. 5 Итоговых документов Венской встречи 1986 г. гласит: "...никакие действия, нарушающие принцип единства государства, не будут признаны законными".
Согласно п. 37 документа Копенгагенского совещания конференции по человеческому измерению СБСЕ 1990 г., "ни одно из положений раздела о правах национальных меньшинств не может толковаться как подразумевающее право заниматься любой деятельностью вопреки принципу территориальной целостности государств"
Сейчас осуществление принципа самоопределения всех населяющих Российскую Федерацию народов без ущемления прав какого-либо из них и при одновременной защите других прав человека возможно только в рамках одного государства, поэтому в Конституции Российской Федерации отсутствует право субъектов на выход. Признание этого права означало бы поощрение и признание правомерности полного или частичного нарушения единства Российской Федерации. Несмотря на это, две республики в составе федерации прямо или косвенно закрепили в своих конституциях нормы, предусматривающие право выхода.
Например, в Конституции Республики Тыва от 21 октября 1993 г. отражено, что республика "имеет право на самоопределение и выход из состава Российской Федерации путем всенародного референдума Республики Тыва" (ст. 1, ч. 1). Это противоречит Конституции Российской Федерации, ее федеративной природе и в случае реализации приведет к разрушению территориальной целостности Российского государства.
Кроме того, факт существования республики (национального государства) уже сам по себе есть акт самоопределения народа, который не противоречит нахождению Тывы в составе Российской Федерации.
Конституция Чечни ни разу не упоминает о своем нахождении в составе Российской Федерации. Вместе с тем она провозглашает республику "самостоятельным суверенным государством, равноправным субъектом в системе мирового содружества'". Такая позиция чеченской Конституции в особенности недопустима, потому что, во-первых, она существенно противоречит конституционным принципам Основного закона Российской Федерации и, во-вторых, вопреки реальной действительности вопрос сформулирован так, будто Чечня уже вышла из состава России.
Можно полагать, что тувинцы или чеченцы могли бы расценить отсутствие права на выход из состава федерации как ущемление права на самоопределение, если бы за ними не признавались и не обеспечивались те же права и свободы, что и за другими народами Российской Федерации.
В отличие от этих двух республик все остальные субъекты федерации решают вопрос о праве выхода в соответствии с нормами федеральной Конституции и международного права.
Уставы Ставропольского края (ст. 1), Иркутской (ст. 1), Курганской (ст. 10), Ленинградской (ст. 7), Липецской (ст. 5, ч, 3), Новгородской (ст. 8, ч. 1) областей и других краев и областей признают, что их территории есть часть единой территории Российской Федерации.
Российская Федерация, являясь государством, имеет свою Конституцию, на основе которой она осуществляет законодательную деятельность. Поскольку Россия - федеративное государство, конституции республик в ее составе, законы, любые другие правовые акты ее субъектов (так же, как и самой федерации) не должны противоречить федеральной Конституции, которая имеет высшую юридическую силу и применяется на всей территории. Данное положение закреплено в ст. 15, ч. 1 Конституции.
Цель такого регулирования заключается в обеспечении функционирования Российской Федерации как целостного государства, выражающего общие интересы всех ее субъектов.
Если не добиться соответствия федерального и республиканского законов, а равно и других актов Российской Федерации и ее субъектов, то правовая система Российской Федерации будет разбалансирована и станет источником политической дестабилизации.
Кроме того, Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории России (ст. 4, ч. 2 Конституции). При отсутствии указанного положения нельзя было бы говорить о наличии суверенитета, поскольку самостоятельная и независимая власть проявляется в возможности решать все вопросы государственной жизни, составляющей исключительную компетенцию федерации.
Конституции некоторых республик в составе Российской Федерации и в этом вопросе противоречат федеральной Конституции, признавая верховенство не федерального, а республиканского закона. Например, конституции республик Ингушетии (ст. 7), Саха (ст. 8), Татарстана (ст. 59), Тыва (ст. 112, ч. 2), Башкортостана (ст. 1, ч. 2), Дагестана (ст. 1 ), Коми (ст. 7), Чечни (ст. 7) и других содержат следующую норму: "Законы и иные нормативно-правовые акты органов государственной власти и управления Российской Федерации правомерны на территории Республики, если они не противоречат суверенным правам Республики".
Однако, если бы приведенное положение было реализовано, это означало бы, что федерации нет, а есть несколько суверенных государств. Следует все же учитывать, что речь идет о государствах в составе федерации. Провозглашение же верховенства конституции и законов республики не может быть совмещено с признанием верховенства Конституции РФ и федеральных законов. Используемая формула о верховенстве законов республики на ее территории корректна только тогда, когда речь идет о республиканских законах, принятых в соответствии с ее полномочиями, и о приостановлении действия тех законов федерации, которые приняты с превышением ее полномочий и, следовательно, ущемляют прерогативы республики.
При рассмотрении этого вопроса также напрашивается аналогия с Советским Союзом и союзными республиками. Конституция СССР не содержала термина "верховенство законов", но само исключительное положение законов СССР на территории всех союзных республик было закреплено в ст. 74, причем в категоричной формулировке. Новый подход проявился в Законе СССР о разграничении полномочий: "Законы СССР и другие акты органов СССР издаются лишь в пределах полномочий Союза ССР и не Должны нарушать права союзных, автономных республик" (ч. 2 ст. II). Вопрос же о статусе республиканских законов остался за пределами данного акта. В союзных республиках противодействие "диктату центра" повлекло за собой лишение Союза такого свойства, как верховенство федеральных законов. Начался этот процесс в прибалтийских республиках, которые обусловили действие законов Союза на их территории утверждением либо ратификацией высшими республиканскими органами, а завершился полным отрицанием применения в республиках законов СССР.
Один из важных государственноправовых признаков суверенного государства - наличие гражданства. В Российской Федерации уста-. новлено федеральное гражданство, которое на основании ст. 6 Конституции РФ приобретается и прекращается в соответствии с федеральным законом, является единым и равным независимо от оснований его приобретения.
О федеративной природе гражданства свидетельствует то, что гражданин Российской Федерации является одновременно гражданином республики в ее составе, на территории которой он проживает, и утрата гражданства Российской Федерации автоматически прекращает республиканское гражданство.
В Конституции Республики Тыва есть следующая норма: "Порядок приобретения гражданства определяется с учетом демографической ситуации в Республике и способствует обеспечению устойчивого преобладания коренной нации, защите ее этнического и культурного наследия и достояния. Этнические тувинцы, проживающие за рубежом, имеют преимущественное право перед другими иностранцами в приобретении гражданства Республики Тыва"". Однако в Федеральном законе о гражданстве не содержится никаких ограничений по национальному признаку при решении вопроса о гражданстве.
В законе "О гражданстве Кабардино-Балкарской Республики" выдвигается в качестве условия приема в ее гражданство требование о постоянном проживании на территории Республики в течение десяти лет в целом или пяти лет непрерывно перед обращением с ходатайством (ст. 16). Такое условие - тоже прерогатива федерального закона, как и любые другие условия, привилегии или ограничения.
Естественно, правовое регулирование республик по предметам исключительного ведения Российской Федерации незаконно. Поэтому законы республик в составе Российской Федерации, противоречащие федеральным, изданным по предметам исключительного ведения Российской Федерации, юридически ничтожны, и, следовательно, не может быть и речи об их применении.
В России есть единые Вооруженные силы, единая система обеспечения обороны и безопасности.
Военная доктрина, структура и организация Вооруженных сил определяются исключительно федерацией. Республики в составе Российской Федерации не вправе создавать свои вооруженные силы либо какие-либо иные воинские формирования. Несмотря на это, в Конституции Республики Чечни наличествует следующая формула: "Граждане Чеченской Республики обязаны защищать страну, нести военную службу в составе Вооруженных Сил Чеченской Республики" (ст. 56, ч. 1). Указанное положение не имеет юридической силы, однако в реальной действительности вооруженные формирования в Чечне были созданы и с декабря 1994 г. почти в течение двух лет на территории Чечни происходили военные действия, в которых, с одной стороны выступали федеральные вооруженные силы, а с другой - указанные незаконные вооруженные формирования Чечни.
Приведенный пример свидетельствует о том, что в отдельных случаях появление в Основных законах республик норм, противоречащих Конституции, при претворении их в жизнь не только способствует разрушению государственного единства России, но и влечет за собой трагические последствия для народных масс. Поэтому необходимо исключить из ст. 70 Конституции Якутии норму, предусматривающую такие полномочия президента республики, как принятие решения о дислокации на территории республики воинских формирований, контроль за их передвижением и деятельностью, определение порядка образования территориальных воинских и иных формирований. Поскольку в настоящее время никаких воинских формирований в республике нет, то данное положениЬ, по-видимому, было включено в Конституцию либо для подтверждения самостоятельности, либо в расчете на будущее. Но и в том, и в другом случаях наличие подобной нормы неправомерно, а с учетом опыта Чечни непонятно отсутствие серьезной реакции со стороны федеральной власти для устранения этого положения.
Российская Федерация как суверенное государство имеет свою государственную федеральную собственность, денежную и кредитную системы, единое экономическое пространство..
В соответствии с Конституцией в Российской Федерации "гарантируется единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств" (ст. 78). На территории Российской Федерации не допускается установление таможенных границ, пошлин, сборов и каких-либо иных препятствий для свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств (ст. 74).
Однако в Конституции Республики Тыва есть положение о том, что президент Республики Тыва по представлению соответствующих органов управления РФ и с согласия Верховного хурала Республики Тыва назначает либо освобождает от должности руководителя таможни Республики Тыва (ст. 73, ч. 15). И хотя больше нигде упоминаний о таможне нет, но из смысла данной статьи следует, что в Тыве предусматривается создание собственной таможни. (В действительности таможня в Тыве не была создана.) А это противоречит ст. 74, п. 1 федеральной Конституции, ибо территория России включает в себя территорию всех субъектов федерации, в том числе и Республики Тыва. Все это одна общая, единая территория, на которой не может быть никаких таможенных постов. В противном случае будут ограничены права граждан на занятие какой-либо деятельностью и на свободу передвижения. Между тем, как известно, любой гражданин федерации должен иметь те же права, что и граждане отдельного субъекта федерации.
Международноправовые нормы не предоставляют субъектам федеративного государства права выступать в международном общении. Но в конституциях некоторых республик в составе России указанная проблема решается иначе. Основные законы Дагестана (ст.65), Тывы (ст. 1), Башкортостана (ст. 1, ч. 2) содержат положение о том, что названные республики самостоятельно определяют и проводят внешнюю политику. Это противоречит федеральной природе России, поскольку возможность независимо осуществлять деятельность в сфере внешних отношений - одно из свойств суверенного государства, а республики в составе РФ к таковым не относятся.
В конституциях республик Чечни (ст. 73, ч. 9) и Тывы (ст. 62, п. II) президенту предоставлено право отдавать распоряжения о начале военных действий с последующим одобрением парламента, что является превышением прав субъектов РФ и противоречит Конституции РФ (ст.71, п. "к").
Международные правомочия и международные обязательства государства распространяются на всю его территорию. Согласно ст. 29 Венской конвенции о праве международных договоров, "если иное намерение не явствует из договора или не установлено иным образом, то договор обязателен для каждого участника в отношении всей его территории". В Международном пакте о гражданских и политических правах (ст. 50), в Факультативном протоколе к нему (ст. 10), а также в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах (ст. 28)'° особо оговорено, что их постановления распространяются на все части федеративных государств. Федерация - это одна страна, и у нее должна быть единая внешняя политика.
Вопрос № 5 Демократия как политический режим
Демократия как политический (государственный) режим предполагает обеспечение участия граждан в управлении государственными делами и наделение их широким кругом прав и свобод. При этом принадлежность власти народу обычно закрепляется непосредственно на конституционном уровне. В данном отношении показателен пункт 2 статьи 1 Конституции Греции 1975 года, в котором говорится, что «фундаментом государственного строя является народный суверенитет», а также пункт 3 статьи 1 указанной Конституции, провозглашающий, что «вся власть исходит от народа, существует для народа и нации и осуществляется путем, определяемым Конституцией»138.
Власть в демократическом государстве, таким образом, имеет своим источником волю народа. Поэтому любая попытка узурпации власти (от кого бы она ни исходила), ее незаконного удержания является антиконституционной. Действие любого государственного органа должно быть основано на четко выраженной воле народа, которая может проявляться как непосредственно (через формы прямой демократии), так и опосредованно (например, через контроль за исполнительной властью со стороны избираемых населением представительных органов).
Политический режим является наиболее подвижным, динамичным элементом понятия «форма государства», и в этом плане он представляет собой конкретную характеристику, повседневную практику функционирования современного государства и его политической системы. Именно в политическом режиме как обобщенной характеристике методов осуществления государственной власти находит свое выражение действительное состояние демократии в той или иной стране. Демократический политический режим обычно характеризуется следующими основными признаками: возможностью самостоятельного участия граждан в принятии политических решений посредством форм прямой и непрямой демократии; широким закреплением и реальной гаранти- рованностью прав и свобод личности; политическим плюрализмом; возможностью смены власти посредством регулярно проводимых свободных и состязательных выборов; свободой пропаганды любой идеологии, не призывающей к насильственному свержению существующего конституционного строя, не нарушающей общественной морали и не посягающей на конституционные права граждан; связанностью государственной власти правом и подчиненностью праву ее органов; функциональной автономностью различных ветвей власти и использованием системы сдержек и противовесов в процессе их взаимодействия.
Характерный для демократического режима политический плюрализм предполагает многопартийность и легальное функционирование оппозиционных политических партий. Право на объединение может подлежать лишь таким ограничениям, которые необходимы в демократическом обществе и установлены законом в интересах государственной и общественной безопасности, защиты прав и свобод граждан. При этом демократический политический режим не совместим с ограниченной многопартийностью, практиковавшейся в условиях стран «третьего мира». Так, возможность создания только двух партий была предусмотрена Конституцией Нигерии 1989 года, только три партии до 2000 года разрешало законодательство Индонезии. Ограниченная многопартийность также практиковалась законодательством Сенегала и ряда иных государств.
Опыт зарубежных стран свидетельствует о том, что партии играют важнейшую роль в функционировании современного государства. Именно партии служат главным орудием овладения государственной властью и последующего ее удержания, поскольку они являются таким элементом политической системы, который в наилучшей степени приспособлен к организации и проведению выборов. В демократических странах, говоря словами индийского политолога Р. Лала, «весь избирательный процесс строится вокруг партийной системы. Политические партии издают предвыборные манифесты, выдвигают кандидатов, выделяют специальных уполномоченных для оказания им помощи при проведении избирательной кампании, призывают избирателей голосовать за конкретных кандидатов, организуют массовые митинга и шествия в целях повышения уровня сознательности широких масс»139.
Важнейшей функцией политических партий является участие в формировании и деятельности органов государственной власти и управления. Партийный состав парламента зачастую играет решающее значение для определения всей содержательной стороны его деятельности. От партий обычно зависят судьбы правительств, образующихся на парламентской основе. В парламентарных государствах состав правительства определяется партией (блоком партий), располагающей большинством в парламенте, а лидер победившей на выборах политической партии обычно занимает пост премьер-министра. Возможные меж- и внутрипартийные разногласия, в свою очередь, могут привести к отставке правительства.
Партии призваны выполнять и протекционистскую функцию по отношению к политической системе в целом. Партийная система играет роль своеобразного «амортизатора», способного предохранять институты власти от резких потрясений. Партии могут направлять массовое недовольство отдельными кризисными явлениями в русло выборов, а также против отдельных политических деятелей, отводя угрозу от политической системы в целом (для этого порой достаточно смены правительства и передачи власти в руки оппозиции).
Будучи важнейшим средством определения настроения граждан, партии осуществляют и коммуникативную функцию, т. е. способствуют установлению и поддержанию контактов между государством и обществом в целом, расширению социальной опоры существующей власти. Политические партии в демократическом государстве служат важным каналом, по которому граждане могут выражать свои требования, оказывать определенное давление на деятельность государственных органов. Партийная система, таким образом, способствует расширению социальной опоры действующей политической системы, предотвращению разрыва между гражданским обществом и государством. С коммуникативной функцией тесно связана функция социальной мобилизации, заключающаяся в приобщении к политической жизни новых социальных групп, направлении по партийному руслу их политической активности, выработки у масс определенных стереотипов политического поведения и приобщении их к демократическим ценностям.
Партии осуществляют и функцию согласования различных социальных интересов, заключающуюся в приведении этих интересов в возможных пределах к единому знаменателю и выработке консенсуса по тем или иным проблемам. Каждая крупная партия в современном государстве стремится выработать такой политический курс, который бы отражал не только согласованные интересы непосредственно ориентирующихся на нее слоев, но и более широкие общенациональные интересы, без чего сложно добиться успеха на внутриполитической арене. Партии выполняют и функцию рекрутирования политических лидеров. Именно в рамках партийной системы идет подготовка кадров, выдвигающихся на руководящие посты в государстве, имеющих опыт работы с массами.
Политические партии участвуют в разработке стратегии национального развития, внутренней и внешней политики государств. Правящая партия через правительство, свою парламентскую фракцию, а также высшие партийные органы принимает непосредственное участие в выработке и претворении в жизнь различных политических решений. Оппозиционные партии выступают с альтернативными концепциями, и их мнение в демократическом государстве не может в той или иной мере не учитываться правящей партией и правительством. В случае же прихода оппозиции к власти ее программа становится правительственной.
Демократический политический режим характеризуется и определенным соотношением методов осуществления государственной власти. В демократическом государстве наряду с методами либерализма, дозволения, охраны и стимулирования используется и принуждение, а иногда — насилие (например, применительно к группировкам, призывающим к насильственному свержению существующего конституционного строя, при разгоне несанкционированных демонстраций и т. п.). При этом методы принуждения применяются на основе и в рамках закона, который соответствует общедемократическим ценностям. Главными, однако, остаются демократические методы осуществления власти, что и определяет основное отличие демократии от иных разновидностей политического режима.
В ряде демократических государств со сложным этническим составом населения (так называемых сообщественных демократиях) важнейшим методом (принципом) осуществления государственной власти является метод консенсуса. Данный принцип предполагает, что любое правительственное решение, способное затронуть интересы каких-либо этнических групп, принимается лишь после того, как представители данных этнических групп в парламенте и правительстве недвусмысленно выразят свое согласие с ним. Реализация принципа консенсуса обычно облегчается пропорциональной избирательной системой, гарантирующей пропорциональное представительство в парламенте различных этнических групп. Представители этнических групп входят и в состав коалиционных правительств. Более того, члены правительства, представляющие определенную этническую субкультуру, порой вправе накладывать вето на некоторые политические шага.
Зарубежный опыт свидетельствует о том, что метод консенсуса может успешно работать лишь при наличии определенных условий (высокая степень терпимости в обществе, умение улаживать конфликты мирным, компромиссным путем, согласие относительно основных целей и ценностей, приверженность демократическим процедурам, наличие у различных этнических групп общенационального самосознания и т. п.). Там, где такие условия отсутствуют, консенсусная система может рухнуть под напором острых межэтнических и межкультурных противоречий (как, например, в Ливане).
Анализ современных политических режимов обычно базируется на концепции либеральной демократии, в рамках которой главный акцент делается на политической демократии и политической свободе.
Данная концепция подразумевает первичное (по отношению к государству) существование отдельно взятых индивидов, которые вправе самостоятельно распоряжаться своей изначальной свободой, в том числе идти на ее определенные ограничения. Государство возникает и функционирует в результате волеизъявления таких индивидов, которые остаются независимыми в своих действиях и убеждениях и самостоятельно, без какого-либо внешнего давления формулируют мотивы своего поведения. Задача государственной власти при демократическом режиме «состоит в том, чтобы согласовывать принцип индивидуальной свободы со свободой всего народа, выступающего в лице государства в качестве единого коллектива»140.
В рамках концепции либеральной демократии выделяется теория плюралистической демократии, согласно которой «различные социальные, профессиональные, возрастные и иные группы давления (заинтересованные группы) обладают определенной долей политической власти и осуществляют давление на центры государственной власти, в результате чего она принимает решения в интересах всего общества, играет роль арбитра и примирителя конфликтующих интересов»141. Сторонники этой теории (например, Р. Даль) убеждены, что в современном государстве практически не существует деления на властвующие и подвластные социальные слои.
Другой влиятельной теорией является теория консенсусной (сообществен- ной) демократии, наиболее известным представителем которой является А. Лейпхарт. Согласно данной теории в современных демократических государствах достигнуто согласие по принципиальным вопросам общественного развития. Разногласия же по частным вопросам, особенно в многосоставных сообществах, решаются путем консенсуса и взаимных уступок. Подобные компромиссы предполагают некоторое перераспределение общественных богатств и политической власти в пользу менее обеспеченных слоев, которое осуществляется прежде всего самой государственной властью.
А. Лейпхарт выделяет четыре характерных элемента (признака) сообще- ственной демократии (получившей распространение в таких странах, как Швейцария, Бельгия, Индия, ЮАР и др.): осуществление власти большой коалицией политических лидеров всех значимых сегментов многосоставного сообщества; взаимное вето (так называемое правило «совпадающего большинства»), выступающее как дополнительная гарантия жизненно важных интересов меньшинства; пропорциональность как главный принцип политического представительства, распределения постов в государственном аппарате и средств государственного бюджета; высокая степень автономности каждого сегмента в управлении своими внутренними делами142.
Важнейшей чертой сообщественной демократии, таким образом, является сотрудничество политических лидеров всех основных сегментов многосоставного общества в рамках большой коалиции, управляющей страной. Данный принцип контрастирует с той системой демократии, для которой характерно разделение политической элиты на правительство, опирающееся только на парламентское большинство, и на влиятельную оппозицию. Наиболее ярким примером последнего типа А. Лейпхарт считает демократию в Великобритании, именуя модель «правительство против оппозиции» британской143. Правда, и в Великобритании в первой половине XX века имели место случаи формирования так называемого правительства национального единства. Так, в состав подобного правительства, функционировавшего в период Второй мировой войны, входили представители консервативной, лейбористской и либеральной партий.
Перспектива участия в правительстве большой коалиции в многосоставных демократиях «служит мощным стимулом как для отказа от радикализма, так и для поиска компромисса, поскольку в таком случае сводится к минимуму риск быть обманутым другими партиями или собственным необоснован- ным оптимизмом по поводу их готовности к примирению»144. Таким образом, партии, не вполне доверяющие друг другу, находясь у власти, получают определенную гарантию политической безопасности.
Взаимное вето в совокупности с другими тремя элементами сообществен- ной демократии знаменует собой отклонение от принципа «правления большинства» и является своеобразным «негативным» правлением меньшинства. Только такое вето дает каждому сегменту полную гарантию политической безопасности. Взаимное вето может быть как неформальной договоренностью (Швейцария), так и официально оформленным правилом, которое может быть даже закреплено конституционной нормой (Бельгия).
Принцип пропорциональности является методом, с помощью которого между различными сегментами многосоставного общества распределяются государственные посты, а также финансовые ресурсы в форме правительственных субсидий. В этом смысле данный принцип противоположен принципу «победитель получает все», характерному для правления большинства. Будучи достаточно нейтральным способом распределения, принцип пропорциональности устраняет из процесса принятия решений многие проблемы, потенциально способные расколоть коалицию. Все сегменты оказывают воздействие на выработку решений прямо пропорционально их численности.
Автономия сегментов представляет собой «самоуправление меньшинства в сфере своих исключительных интересов»145. Если по вопросам общего характера сегменты принимают решения пропорционально своему влиянию, то по другим вопросам право принятия и исполнения решений может быть предоставлено отдельным сегментам. При этом автономия сегментов переносится и на институты гражданского общества, чем неизбежно усиливается его многосоставность. В предисловии к русскоязычному изданию своей книги «Демократия в многосоставных сообществах: сравнительное иссле<
Как вы ведете себя при стрессе?: Вы можете самостоятельно управлять стрессом! Каждый из нас имеет право и возможность уменьшить его воздействие на нас...