ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ 7 страница. Кейтлин нахмурилась, пытаясь всё осознать

Кейтлин нахмурилась, пытаясь всё осознать.

«Вы хотите сказать, что я смогу отправиться вперёд, в будущее?» – спросила она.

Эйден покачал головой.

«Только если у тебя будет щит».

«Если он у меня будет?»

Старец посмотрел на неё, но ничего не ответил.

«Когда щит окажется в твоих руках, ты всё поймёшь сама».

Кейтлин пыталась понять его слова, но они были слишком загадочны. Она хотела задать ещё несколько вопросов, но чувствовала, что Эйден уже сказал ей всё, что хотел.

«Я не знаю, куда отправляться дальше, – сказала она с мольбой в голосе, – чтобы найти отца».

«Ты не знаешь, потому что не видишь, – ответил он. – А теперь скажи: что ещё ты видишь?»

Кейтлин вновь закрыла глаза. В этот раз она увидела удивительный храм, растянувшийся на сотни метров во все стороны. Храм этот находился в центре Иерусалима. Она увидела квадрат внутри другого квадрата и сооружение в центре. Она знала, что это было самое священное место на земле, туда ей и следовало направляться дальше. Она увидела себя, входящей во двор, держа в руках жезл из слоновой кости.

«Я вижу большой храм, – сказала Кейтлин, не открывая глаз и пытаясь разобрать детали. – Я вижу, как я в него вхожу с жезлом в руках. Жезлом из слоновой кости. Я слышу голос. Он говорит: квадрат внутри квадрата».

Медленно Кейтлин открыла глаза, увидев, как Эйден протягивает ей жезл. Она не верила своим глазам: именно такой жезл был в её видениях. Кейтлин сразу же узнала это оружие, хотя не видела его многие сотни лет: это был искусно украшенный жезл длиной более метра с круглым, расписанным набалдашником. Она видела его однажды в подземельях Клойстерс, в Нью-Йорке. Это был жезл Калеба, одно из мощнейших видов оружия его клана. В руках Эйдена жезл магически сверкал.

Дрожащей рукой она крепко схватилась за оружие, чувствуя, как его энергия проходит сквозь ей тело.

«Мы бережно хранили это оружие тысячи лет, оставляя его для великой войны, – сказал Эйден. – Вместе с тем, это и последняя подсказка, последняя реликвия на пути к встрече с твоим отцом».

Кейтлин бережно осмотрела жезл.

«Я должна отнести его в храм? – спросила она. – Тот, который я видела, тот, который находится в Иерусалиме?»

Эйден кивнул.

«Тебе пора идти. Времени осталось мало. Грядёт война. Найди отца ради благополучия нас всех. Ступай. Попрощайся с Калебом. Постарайся сказать ему всё то, что всегда хотела сказать. Возможно, вы с ним больше никогда не увидитесь».

Его слова заставили Кейтлин похолодеть от ужаса, а глаза наполниться слезами.

«Как вы можете говорить такие вещи?» – со страхом спросила она.

Эйден серьёзно посмотрел на неё в ответ.

«Я не говорю ничего того, что ты и сама не знаешь. Иногда нам известно собственное будущее, и мы должны его принять. Мне очень жаль, но вашему счастью с Калебом пришёл конец».

 

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

 

Скарлет стояла в камере и смотрела на группу пришедших людей. Рут стояла рядом. Перед ней стоял десяток человек. Она могла наверняка сказать, что все они были такими же, как и она – вампирами. При этом от них исходила тёмная энергетика. Скарлет чувствовала их недобрые намерения.

Охранник открыл серебряные засовы. Вампиры продолжали стоять в нескольких метрах от Скарлет, внимательно её изучая. Охранник вошёл в камеру и снял с неё серебряные наручники. Скарлет потёрла запястья, радуясь тому, что оказалась на свободе. Ей очень хотелось попытаться сбежать, прошмыгнув между вампирами, и направиться к каменной лестнице, но Скарет понимала, что у неё ничего не получится. По крайней мере, Рут не сможет убежать вместе с ней. Поэтому она продолжала настороженно смотреть на вампиров, желая узнать, кто они были такие и что от неё хотели.

Оглядывая гостей, Скарлет поняла, что одного из них хорошо знала. Она присмотрелась внимательно. Неужели она не ошиблась?

Девочка не верила своим глазам. Лицо его выглядело знакомо, но выражение было совершенно чужим. Казалось, что он находился под действием какого-то заклятия, а его глаза выглядели старше, злобно и безжизненно. Как бы там ни было, Скарлет была уверена, что не ошиблась.

Сэм. Её дядя. Муж Полли. Они познакомились в Шотландии, и Скарлет успела его полюбить. Когда-то он присматривал за ней и защищал ей. Что он делал здесь сейчас в окружении этих гадких типов?

Глядя на Сэма, Скарлет узнавала в нём некоторые черты своей матери. От этих мыслей сердце её забилось быстрее, а желание увидеть маму усилилось. Глядя на Сэма, она понимала, что должна чувствовать облегчение от того, что хоть кто-то из её семьи был в этом месте и нашёл её. Подобные мысли были бы логичны в её положении.

При этом с эмоциональной точки зрения, глядя на Сэма, Скарлет вовсе не чувствовала никакого облегчения. Более того, в его присутствии она испытывала страх. Она не могла объяснить собственные ощущения, но глядя на Сэма, ей казалось, что он её совсем не узнавал, и ему было на неё наплевать. Казалось, он прибыл в тюрьму вовсе не для того, чтобы её спасти, а для того, чтобы помочь другим её найти. Скарлет ничего не понимала.

«Сэм?» – позвала она, глядя на него.

Все тоже посмотрели на парня. На мгновение, на долю секунды, ей показалось, что на его лице отразилось что-то, похожее на удивление, а, может быть, даже прозрение.

«Сэм, ты меня не узнаёшь? – допытывалась Скарлет. – Это я. Скарлет. Дочь твоей сестры».

Сэм смотрел на неё в течение нескольких секунд, не моргая. Выглядело так, будто он пытается что-то понять, что-то вспомнить.

В конечном итоге его взгляд не изменился – он продолжал смотреть на неё холодно и безучастно.

«Я тебя не знаю», – рявкнул Сэм низким голосом.

От его слов веяло холодом. Скарлет не узнавала этот голос. Это был не человеческий голос, а голос бессердечного, жестокого существа из ада. Не сколько его слова, сколько тон его голоса дали Скарлет понять, что он больше не был тем Сэмом, которого она знала раньше.

Она сильно расстроилась, тут же поняв, что его прислала сюда вовсе не её мать, и что он не поможет ей, и что она по-прежнему одинока в своей беде.

Рядом с Сэмом стояла женщина с длинными рыжими волосами и большой грудью, одетая в обтягивающий кожаный костюм. Она недобро смотрела на Скарлет. Девочка видела злость в её взгляде и чувствовала, что она имеет на Сэма очень большое влияние – будто это она наложила на него заклятие. Скарлет было интересно, кем была эта женщина.

По другую руку от Сэма стоял очень старый мужчина с очень злыми глазами. По его манере держаться, стоя в центре группы, Скарлет сделала вывод, что он был их лидером. Его бледно-голубые глаза меряли её взглядом, смотря словно сквозь Скарлет, от чего по спине у неё проходил холодок. Она чувствовала, что он явился в тюрьму только ради того, чтобы её увидеть.

Рут начала рычать.

Скарлет не давал покоя вопрос: что они здесь делали? Было очевидно, что они явились не для того, чтобы её освободить. Что бы ни было причиной их появления, она чувствовала, что они не собирались причинять ей зла. По крайней мере, сейчас. Скарлет знала, что им от неё что-то нужно.

Старый уродливый вампир улыбнулся, и его лицо покрылось миллионом морщинок. Это была самая страшная улыбка, которую Скарлет когда-либо видела. От этого старика веяло злом. Больше чем когда-либо девочка скучала по матери, желая увидеть хоть какое-нибудь знакомое лицо.

«А ты – одарённая девочка, – начал старик, – как и твоя мать. Ты знаешь, что однажды я пытался ей убить? Много веков назад, или лучше сказать, через многие сотни лет в будущем. В городе Нью-Йорке. Я вылил ей на голову бочку с кислотой, но она на неё не подействовала, потому что на тот момент она была полукровкой».

Мужчина сделал шаг вперёд и, прищурившись, посмотрел на Скарлет.

«Но ты ведь не полукровка, не так ли? Нет. Ты – полноценный вампир. Результат союза двух вампиров. Особенная и необычная девочка. Ты ведь знаешь, что вампиры не способны к продолжению рода, а ты – исключение из правил. Одна на миллион. Единственная во всей вселенной».

Старик замолчал, изучая Скарлет.

«Что делает тебя такой особенной?»

Он вновь замолчал, и Скарлет задумалась. Правда ли то, что он говорит? Неужели он действительно пытался убить её мать? Попытается ли он убить и её тоже? Зачем?

«Да, я бы с удовольствием убил твою мать прямо сейчас, если бы мог, – с улыбкой ответил вампир, читая её мысли, – но проблема в том, что я не знаю, где она. Пока не знаю. Ты приведёшь нас к ней, и тогда я убью вас обеих».

Его улыбка стала шире. От злости, пропитывающей эти слова, Скарлет стало совсем не по себе. Он был самым злым человеком в мире, и, судя по тону, говорил он совершенно серьёзно.

«Я никогда не скажу вам, где моя мать», – дерзко ответила Скарлет.

Старик засмеялся.

«Лишь потому, что ты сама не знаешь, – ответил он. – Тем не менее, ты приведёшь нас к ней. Понимаешь ли, в мире вампиров существует очень мощное оружие. Его называют щит вампиров. В мире есть лишь один человек, который знает, где его найти. И этот человек – ты, моя дорогая».

Скарлет, прищурившись, посмотрела на старика, начиная терять терпение.

«Я не знаю ничего ни о каком щите», – ответила она. И это было правдой.

«Я тебе верю. Тебе о нём никогда не рассказывали. Тебе доверили его защиту».

Вампир сделал шаг вперёд.

«Видишь ли, тайна о месте хранения щита передаётся по женской линии. Они не могли доверить все знания одной твоей матери, поэтому они разделили подсказки между вами двумя, половину – ей, …а другую половину – тебе».

Неожиданно старик опустил глаза и посмотрел на браслет на запястье девочки.

«Тебе они ничего не сказали. Зачем им это? Они не знали, могут ли тебе доверять. Нет, конечно. Вместо этого они просто дали тебе эту подсказку. Твой браслет – это последняя загадка».

Скарлет опустила глаза на запястье и посмотрела на браслет, который ей подарил один из вампиров в Шотландии. Она совсем про него забыла. В ту же секунду, когда она опустила глаза, Скарлет поняла, что мерзкий старик говорил правду. Она вдруг почувствовала исходящую от браслета энергию. Сила была такой мощной, что жгла ей руку. Скарлет понимала, что вампир был прав, и что браслет был чем-то вроде подсказки. Она злилась на себя за то, что не додумалась до этого раньше и никогда не рассматривала браслет с этой точки зрения. Сейчас она понимала, что он – ключ к поиску щита, и что ещё важнее, к поиску её мамы.

В тот же момент Скарлет поняла ещё одну вещь – браслет никак не мог попасть в руки этого мерзкого старика.

Она резко опустила руку, сорвала браслет с запястья и засунула его в рот, готовясь проглотить, чтобы он никогда не достался никому другому.

К её удивлению, скорость реакции старого вампира была намного лучше её собственной. С молниеносной быстротой он приблизился к девочке, и пока она подносила браслет ко рту, протянул руку и выхватил украшение прямо из её пальцев. Его рука была холодной, как кусок льда, когда он обхватил её запястье. Он держал её с силой, на которую способен лишь крепкий 18-летний юноша. Скарлет была сильным вампиром, хотя всю мощь своей силы она и не представляла, но старик был ещё сильнее.

Он сжимал её запястье, заставляя Скарлет кричать от боли и невольно разжать пальцы. Она выпустила браслет из рук, и вампир поймал его на лету, раскрыв ладонь в нужный момент.

Рут ринулась ей на помощь, пытаясь укусить старика через намордник.

Вампир развернулся и ударил волка с такой силой, что та перелетела через всю камеру и с визгом ударилась о каменную стену.

Это стало последней каплей. Скарлет набросилась на старика, и каким-то чудом смогла действовать настолько быстро, что смогла обвить руки вокруг его шеи. Она сжимала и сжимала морщинистую кожу, с наслаждением наблюдая, как от удивления округляются его глаза. Она душила старика. Он был силён, сильнее, чем все, с кем ей до этого приходилось встречаться, но, поняла Скарлет, к своему большому удивлению, она тоже была очень сильной.

Мгновения спустя её окружили люди, толкая и пиная со всех сторон. Они накинулись на неё сверху, сбив на землю.

Скарлет почувствовала, как на запястьях вновь сомкнулись серебряные наручники, когда охранники прижали её лицом к каменному полу. Они схватили её и силой подняли на ноги.

Стоя перед толпой с измазанным грязью лицом, она злобно скалилась на старика, который смотрел на неё с не меньшей ненавистью. Было видно, что её поведение потрясло его до глубины сознания.

«Ты, наглая паршивка», – огрызнулся он, держа в руках браслет и дразня Скарлет им в свете факела.

«Ты только что дала мне ключи от королевства, от всего, что я искал в жизни. Теперь я найду щит, и ты отправишься с нами, чтобы собственными глазами увидеть, как я соберу самую злобную армию, которую когда-либо видело человечество. А потом, – добавил он, широко улыбаясь, – я с удовольствием убью тебя и твою мать».

*

 

Скарлет подталкивали сзади, чтобы она шла, и после сильного толчка она, спотыкаясь, пролетела несколько метров. Рут, идущая рядом, злобно зарычала, пытаясь защитить хозяйку и укусить охранника, но, будучи до сих пор в наморднике, она мало что могла сделать.

Ярость Скарлет достигла предела, когда группа вампиров вела ей по переулкам Иерусалима. Куда бы они ни шли, толпы прохожих расступались, пропуская их вперёд и пытаясь как можно быстрее уйти с их пути. Все чувствовали зло, исходящее от этих людей в чёрном, быстро идущих к своей цели.

Скарлет отчаянно хотела сбежать, сражаться, высвободиться, но не могла. Серебряные кандалы крепко сжимали запястья, заставляя её ощущать собственную беспомощность. Её жизнь была в руках этих мерзких злодеев.

Сэм, его девушка и лидер клана шли впереди, поворачивая среди улиц, марширую по каменным мостовым и ведя Скарлет неизвестно куда. Она была благодарна за то, что они вызволили ей из мрачной тюрьмы, но не чувствовала себя в безопасности в их окружении. Она понимала, что как только они найдут то, что ищут, они сразу же от неё избавятся – или ещё хуже: используют её для того, чтобы заманить её маму в ловушку и убить их обеих.

Скарлет вновь овладел страх, но она мало что могла сделать, чтобы себя спасти. В тысячный раз она корила себя за то, что позволила им завладеть браслетом. Она должна была раньше догадаться, понять, что браслет был ключом и мог привести её к матери. Если бы она только это знала, то была бы более аккуратна с ним и надёжно бы спрятала его от посторонних глаз, например, сняла бы его с руки и спрятала в карман.

Но никто ей не сказал о его особенном предназначении. До того, как её отправили в прошлое, старик надел этот браслет ей на руку в горном замке в Шотландии прямо перед тем, как дал ей выпить какую-то жидкость. При этом он ничего не сказал, ничего не объяснил. Она и забыла думать об этом украшении и уже тем более не имела понятия о том, что браслет был чем-то особенным.

Сейчас она чувствовала себя ужасно. Скарлет казалось, что она несла определённую ответственность. Это была её вина, что сейчас она вела эту группу вампиров туда, где они найдут то, что ищут – этот несчастный щит, о котором они всё время говорят. Быстро проходя по улицам Иерусалима, напоминая своим видом небольшую армию, вампиры выглядели очень решительно. У Скарлет было неприятное ощущение, говорящее ей о том, что они вели её в логово зла, и она, сама того не желая, собственноручно дала им подсказку.

Наконец, они вышли из переулка и оказались на широкой, каменной площади. Группа вампиров пробиралась сквозь толпу людей, раскидывая всех, кто попадался на пути, в стороны. Никто не решался дать им отпор. Казалось, что рой ос ворвался в город.

Они пересекли площадь и прошли под старинной каменной аркой. Войдя в очередной проулок, они спустились вниз по каменным ступеням и оказались в узкой улочке. Даже крысы пытались убежать и не путаться у них под ногами, а старушки, живущие в окнах наверху, со страхом захлопывали ставни.

Улочка упёрлась в каменную стену. Приглядевшись, Скарлет заметила, что в стене была спрятана потайная дверь, над которой древним шрифтом была выведена надпись: «Акведук Езекии».

Старик-вампир кивнул, и Сэм с разбегу выбил дверь ногой. Камень рассыпался, открыв сводчатый туннель, ведущий вниз. Ступени уходили в темноту.

Скарлет вновь подтолкнули сзади так, что она чуть не упала со ступеней. Все начали спускаться по новой лестнице. Вокруг становилось всё темнее и темнее, света почти не было. Узкие солнечные лучи проходили сквозь крошечные окна наверху, и Скарлет слышала отдалённое журчание воды. Казалось, что рядом проходили родники, и шум воды эхом расходился в темноте. Судя по всему, они входят в какой-то подземный туннель.

Наконец лестница закончилась. Скарлет вошла в узкий проход с высокими потолками. Проход был настолько узок, что в нём едва могли пройти два человека. Девочка не могла избавиться от приступа клаустрофобии, пока группа продолжала свой путь по туннелю. Время от времени в стенах встречались небольшие отверстия, через которые в проход проникала вода.

Скарлет не знала, куда они шли. Это было самое жуткое место, в котором ей приходилось бывать. Она гадала, собираются ли они убить и бросить её прямо здесь.

Группа вошла в новый проход и потом остановилась.

Подняв глаза, Скарлет увидела перед собой сверкающую золотую дверь.

Вампиры расступились, пропуская вперёд старика, который поднялся на несколько ступеней вверх и подошёл к двери. Остановившись, он улыбнулся, достал браслет Скарлет, выбрал висящий на нём небольшой ключ и вставил его в замочную скважину.

Раздался звонкий щелчок. Ключ подошёл идеально.

Вампир повернул его, и земля под ногами у Скарлет затряслась. Старик сделал шаг назад, и дверь открылась.

У Скарлет перехватило дыхание: из помещения выходили сверкающие золотые лучи, наполняя собой весь туннель. Свет был настолько ярким, что вампирам пришлось отвернуться и закрыть глаза. Только старик продолжал смотреть вперёд, не отводя взгляда бледно-голубых глаз. Он сделал шаг и обеими руками обхватил что-то, что лежало за дверью.

Развернувшись, он поднял этот предмет высоко над головой, смотря на свою свиту.

Все благоговейно поклонились.

В руках у старика был щит – большой, золотой щит, сверкающий и сияющий светом. Щит пульсировал и вибрировал, меняя цвета и будто оживая.

С триумфальным видом, старик поднял его над головой, и в этот самый момент морщины на его лице стали разглаживаться. Скарлет не верила своим глазам. Прямо на её глазах он становился всё моложе и моложе и через пару мгновений превратился в 18-летнего юношу.

Откинув голову назад и злобно оскалившись, он закричал:

«Соратники! После трёх тысячелетий я представляю вам щит вампиров!»

 

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

 

Кейтлин стояла рядом с Калебом у подножия Елеонской горы. Сердце её разрывалось на части. Она только что завершила процесс обучения и понимала, что пришло время прощаться с Калебом.

Они должны были расстаться, иного выхода не было. Эйден явно дал понять, что её помощь нужна была в другом месте, что она должна была найти отца, а Калеб должен был остаться здесь, чтобы вместе с Эйденом защищать его клан. Меньше всего в жизни Кейтлин хотела расстаться с Калебом. Она хотела, чтобы он отправился вместе с ней, особенно сейчас, когда речь шла о последнем отрезке пути к поиску её отца и их дочери. Кейтлин ненавидела свою судьбу. Почему они не могли остаться вместе и мирно прожить свою жизнь? Почему жизнь всё время разводила их порознь?

Глядя Калебу в глаза, Кейтлин понимала, что и он хочет того же самого. Они были верными и преданными воинами. Оба слишком хорошо понимали, где их помощь была нужнее, и ни за что бы не подвели тех, кто в них верил. Оба понимали, что если Калеб улетит с Кейтлин сейчас, то оставит клан без защиты. После бойни в Шотландии ни Кейтлин, ни Калеб не хотели вновь оставлять Эйдена и его людей без помощи.

Как бы там ни было, сердце Кейтлин разрывалось от мысли, что им предстоит расстаться, особенно сейчас, когда так много поставлено на карту, сейчас, после страшного предсказания Эйдена. Кейтлин ненавидела его за эти слова, за то, что он сказал, что у них с Калебом разные судьбы. Как бы Кейтлин хотелось, чтобы эти слова вылетели у неё из головы, но она понимала, что они были правдой.

Она отказывалась в это верить. Кейтлин обещала себе, что быстро выполнит миссию, найдёт отца, Скарлет, щит и сразу же вернётся, чтобы помочь Калебу, помочь им всем.

Кейтлин не могла избавиться от неприятного предчувствия. Глядя в большие, карие глаза Калеба, сияющие в утреннем свете, она не могла избавиться от мысли, что больше никогда их не увидит. Кейтлин понимала, что и Калеб это знает. Эти мысли лишь усиливали чувство страха.

Кейтлин пыталась найти нужные слова, но ничего не выходило. Через несколько мгновений, сама того не желая, Кейтлин разрыдалась и бросилась Калебу на шею.

Он крепко обнял её в ответ, и она почувствовала, как напряглись мышцы спины. Кейтлин долго не разжимала объятий, рыдая и не желая его отпускать. Кейтлин как могла избегала момента прощания.

Калеб отстранился. В его глазах тоже стояли слёзы, он напряг челюсть, и Кейтлин видела, что он держался изо всех сил, пытаясь быть сильным ради них обоих.

«Всё будет хорошо», – сказал он.

Кейтлин знала, что Калеб и сам в это мало верил.

«Ты нужна там, – добавил он, – а я нужен здесь. Найди отца, найди нашу дочь и верни их домой».

Он убрал прядку волос с её лица.

«Не переживай, – добавил Калеб. – Со мной всё будет в порядке. Мы в стольких битвах сражались вместе в течение многих веков, и со мной всегда всё было хорошо, не так ли?»

Кейтлин подняла на него глаза и кивнула. Это было правой: с Калебом никогда ничего не случалось. Тем не менее, Кейтлин казалось, что в этот раз всё было иначе. Она предчувствовала что-то, но что именно и сама не понимала – какое-то смятение во вселенной, бурю на горизонте.

«Просто жаль, что мы не можем быть вместе, – сказала Кейтлин. – Хотелось бы мне, чтобы Скарлет была здесь, с нами. Я бы всё отдала, только бы мы все были вместе где-нибудь в спокойном и безопасном месте, подальше от этой суеты, от всего этого».

«Я знаю», – мягко ответил Калеб.

Кейтлин разрывалась. С одной стороны, больше всего на свете ей хотелось сейчас остаться с мужем. При этом она понимала, что должна выполнить долг ради их общей безопасности. Это был ненавистный для Кейтлин выбор. Она злилась на вселенную за то, что та постоянно заставляла её делать выбор и никогда не давала идти жизни своим чередом.

Калеб нежно улыбнулся и убрал непослушную прядь с её лица.

«Помнишь день, который мы провели вместе? – спросил он с ностальгическими нотками в голосе. – День на пляже? Катание на лошадях?»

Кейтлин улыбнулась воспоминаниям. Конечно же она хорошо помнила этот день и часто о нём думала.

«Да», – ответила она.

«Мы были вместе, неважно в каком бы городе или веке мы ни находились. Это важно. Важны наши воспоминания. Время, которое мы провели вдвоём. Что бы ни случилось, мы всегда будем вместе».

Кейтлин хотела ответить: Да, ты прав. Мы всегда будем вместе.

Она не смогла произнести эти слова – эмоции взяли верх. Она вновь разрыдалась и крепко обняла Калеба. Это был худший момент в её жизни, ведь в глубине души она знала, что больше никогда не сможет его снова обнять. Она чувствовала это каждой клеткой своего тела.

Кейтлин не знала, как себя вести, что сказать и как отпустить Калеба, поэтому, не сказав больше ни слова и даже не посмотрев на него, она резко отстранилась.

Развернувшись, Кейтлин сделал два шага, спрыгнула с горы и взмыла в воздух. Крылья её раскрылись, и она начала подниматься всё выше и выше в небо.

Кейтлин чувствовала, что Калеб смотрит на неё и наблюдает за тем, как она улетает.

Она так и не решилась обернуться.

 

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

 

Скарлет не верила своим глазам, наблюдая за тем, как старик поднимает над головой вампирский щит. Земля под ней затряслась. Она видела, как вампир меняется прямо на глазах, становясь моложе и сильнее. От щита продолжали исходить световые лучи, полностью заполняя собой туннель, пока все вампиры стояли на коленях, закрывая глаза от яркого света. Даже Скарлет пришлось отвернуться, настолько вокруг стало светло. Рут заскулила.

Скарлет удалось мельком взглянуть на то, что происходило вокруг, и она была совершенно сбита с толку увиденным: из щита вылетали тени и формы. Сначала ей казалось, что это был обман зрения, но, приглядевшись, она поняла, что глаза её не обманывали. Выглядело так, будто из щита вылетали души, принимая разный облик на свету. Поначалу они выглядели неясно, вроде теней, но потом начинали обретать более твёрдую форму, превращаясь в фигуры, которые за несколько секунд превратились в людей.

Вампиров.

Скарлет была поражена, когда среди этих вампиров узнала лица тех, кого когда-то видела в других веках. У одного из них было лицо, которое она никогда не забудет: большая и лысая голова, один глаз и большой шрам через переносицу. Кайл. Она думала, что он умер навсегда, и была до смерти напугана, увидев, как он появляется из света.

Через несколько секунд он оказался стоящим рядом, живым. Выглядел он так же свирепо, как и раньше, кипя ещё большей злостью, чем при жизни. Он был взбешён, будто его только что выпустили из клетки.

Рядом с ним формировались и другие фигуры. Был ещё один вампир, которого она узнала: его Скарлет видела в Шотландии, все звали его Райндом. Это он убил Полли.

Вокруг возникали фигуры десятков и десятков других злобных вампиров, каждый ужаснее предыдущего. Казалось, щит был порталом, выпускающим наружу армию демонов.

Вскоре узкий туннель акведука был полностью заполнен кричащими и визжащими существами. Вокруг царил хаос. Скарлет начала бояться за собственную жизнь. Она понимала, что теперь, когда она привела их туда, куда нужно, она была им больше не нужна, и её убьют. Девочка понимала, что ей нужно действовать быстро или жить ей оставалось несколько минут. Это был её единственный шанс на спасение.

Оглядев туннель, она отчаянно искала место, где можно спрятаться. Она поняла, что созданный хаос действовал, как отвлекающий манёвр. Она по-прежнему была закована в наручники, но, по крайней мере, её охранники перестали обращать на неё какое-либо внимание… пока.

Это был её шанс. Она обернулась и слегка подтолкнула Рут, чтобы та поднялась с земли. Рут, продолжавшая преданно сидеть у её ног, поняла хозяйку с полужеста.

Скарлет кивнула, и одновременно обе развернулись и бросились бежать по лестнице, удаляясь прочь от толпы и пытаясь выбраться на улицу. Они поднимались пролёт за пролётом. Бежать со скованным наручниками руками было неудобно. Обернувшись, она увидела, что их никто не преследовал. Все по-прежнему зачарованно смотрели на щит.

Скарлет услышала первые крики, когда добралась до верхнего пролёта ступеней и увидела перед собой дверь. Она обернулась и увидела, как на неё указывают вампиры. Вдруг они сорвались с места и бросились за ней.

Скарлет и Рут ускорились и выбежали из акведука. Скарлет была рада оказаться на свежем воздухе, вне подземелья. Она бежала так быстро, как только могла, надеясь, что вампиры не смогут её догнать. Она знала, что фора у неё была небольшой, но продолжала бежать, поворачивая в узких улочках и надеясь, что они не закончатся тупиком. Рут бежала рядом, почти не отставая.

Завернув за угол, Скарлет обомлела.

Тупик.

Она слышала шум шагов за спиной и знала, что преследующие её вампиры были уже близко. Она также знала, что жить ей оставалось считанные минуты. За себя она больше не переживала, а лишь очень сильно скучала по маме. Скарлет бы всё отдала, только бы увидеть её вновь, хоть единожды, чтобы предупредить и объяснить всё, попросить прощения.

Увидев опускающуюся с неба фигуру, она знала, что настал её последний час. Скарлет собралась с силами, надеясь, что ей всё-таки удастся выжить.

 

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

 

Кейтлин летела так быстро, как позволяли крылья, направляясь в сторону Иерусалима. Она пыталась убедить себя, что ещё могла найти отца, Скарлет, щит и вернуться на помощь Эйдену, Калебу и всем остальным. Смахивая слезинки, она пыталась не думать о плохом, внушая себе мысль, что всё будет хорошо. Кейтлин летела очень быстро, намереваясь побороться с судьбой и сделать так, чтобы всё закончилось благополучно.

Она летела так быстро, что почти не обращала внимания на то, что происходит внизу: на холмы Израиля, прекрасные в лучах утреннего солнца, на смену долин и городов. Более того, очнуться от собственных мыслей Кейтлин смогла только тогда, когда внизу уже простирался Иерусалим. Она посмотрела вниз, поражённая видами.

Раскинувшийся внизу город был самым удивительным местом, которое Кейтлин когда-либо видела. За многие жизни в разных веках она повидала немало удивительных городов, но ни один из них не мог сравниться с Иерусалимом. Архитектура зданий поражала своей красотой: она была всё ещё достаточно проста, учитывая то, что это был первый век нашей эры, расчерчивая город линиями больших каменных стен, в каждой из которых было несколько сводчатых ворот. Внутри Иерусалим представлял собой лабиринт петляющих улочек и переулков, превращающихся в большие площади.