ІІІ. Ветер превращенный в иней

Ко мне прийдет собака

в молочно-белой шкуре

И разразиться драка

сильнее ветра-бури

Мое худое тело

она порвет клыками

Я дрался...

Я был смелым...

Со слабыми руками...

( Дельфин )

Не така як всі -

замовляй таксі...

( С. Вакарчук)

По разбитой, в колдобинах, дороге шел человек. Справа от него текли теплые чистые реки и зеленели ароматные, поющие свои песни, леса. Слева - жгли костры, танцевали под уханье больших и маленьких барабанов такие же как и он - недошедшие. Ноги еще не устали, но на левом запястье отсчитывали дни часы. Через пятнадцать дней человек свернул с этой дороги и побрел вглубь перспективы. Вдруг кто-то лишний появился и зашагал рядом с ним. Годы они шли молча. И когда закончилась ночь, тот, лишний, заговорил.

— Куда ведет эта дорога, ты знаешь?

— Да.

— А почему я рядом, знаешь?

— Нет. Я иду своей дорогой, пусть и неразличима она, если смотреть под ноги.

— Нам по-пути, брат.

— До развилки. Я не уверен в том, что ты тот попут­чик, которого я ждал. Ты молчал слишком долго. Это мой дом.

— Это мой дом. Почему ты считаешь, что попутчик, ко­торого ты ждал, увидит в тебе своего попутчика?

— Смею надеяться.

— Я ждал такого попутчика, как ты.

— Я ждал другого. Того, кто уходит молча.

— И ту, что приносит дождь?

— Пока я не заплачу. Куда ты идешь?

— С тобой.

— А куда я иду, ты знаешь?

— Куда я тебе укажу.

— Укажи мне дорогу к большой, прохладной воде, края которой не видно; к бескрайним степям, пахнущими звездами; к ульям городов и к пропасти, нако...

— Земля круглая, брат…

На голубой асфальт неба грохнулись два тела, в полете ви­девшие друг друга лишь мельком, и то - недолго. Последнее, что они увидели, перед тем как упасть - два тела в белых одеждах, лежащие на голубом асфальте неба. Что им сниться?

На телеканале “1+1”, куда позвонил Володя, ответили, что Борсюк А. Д. бывает там крайне редко, а его домашних координат они дать не могут и не дадут. Молодой человек отправил письмо на канал “Борсюку “до востребования”, на которое, спустя полтора месяца, никто так и не ответил. Постепенно-постепенно он остепенился в отношении срочного поиска встречи с Никой в одиночку. Ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит от него, то оскверняет человека(Христос). Как сахар, растворенный в стакане чая, посте­пенно спадает на дно, так и стремление Володи обволакивалось мглой депрессий. Земфира могла бы ему очен помочь только самим лишь знакомством с ним - про­шел бы депресняк, сковывавший руки. Рост ради роста - идеология раковой клетки (Эдуард Эбби). Но она упорно не отвечала на его, сообщения по E-mail, отчего Вовкина болезнь только прогрессировала. Не обошлось и без ма­ленького чуда: в конце апреля ( в следующий день, после падения станции “Мир” в океан ), он нашел в электронном почтовом ящике послание: “ привет косячишь... ты- отча­янный... земфира.” Парень откинулся в кресле и три минуты тупо смотрел в пото­лок. Ему было плевать на содержимое ( как тогда, так и по сию пору непод­власт­ное его разуму) и просто радовался. Через не­делю вновь получил сообщение от певицы с предложением пообщаться в реаль­ном времени, но что-то не сложилось ни со временем, ни с чем что странно. Все больше и больше пил, чем пугал не только прохожих, но уже и друзей. Мирный, добрый, но веселый настолько, что все хорошее отходит на второй план.

План отличный. Вера без дел мертва (Христос). Все тот же - достать Зем­фиру. Ну там все было - пьянки дебильные, знакомства ненужные, простуды, си­гареты т. д. И вообще - о чем мы? Да, любовь - это то чего не может не быть. По­чему Бог не здесь? И не ви­дим его глаз напротив, а они - как всегда. С каждым. Всего лишь три его глаза. С каждым. И мы не можем понять - как? С каждым... А Он в этой комнате и не у всех в сердце лишь потому... Потому что нельзя отречься от себя. Очень умно ска­зано, кстати. Ну уже помолились об ожидании чуда от чудных на первых страни­цах. Молитв не должно быть много - молитва должна быть одна. Как жизнь. Кстати: вот если бы собрать всю жизнь в одну кучу, сплющить так, чтобы оказа­лась одна, все-таки жизнь и не больше - бу­дет ли это создание одиноким? Одинока ли она? А сотворивший ее - одинок ли он? О бессмертии мечтают миллионы людей - тех самых, которые мучительно думают, чем бы занять себя в дождливый воскрес­ный вечер (Сьюзен Эрц). Зачем же он сотворил жизнь, как не для того, чтобы лю­бить ее и наслаждаться взаимностью? Вообще - о чем мы?.

Приходит как-то Вовка к Валере и говорит: “Привет, Валера!”. Тут видит - Валера смотрит на него с укором и бинт протягивает. Вовка зеркало, значит, раз­бил зачем-то. Ну, Вал, он добрый, значит, а наш полугерой наорал на него за од­ним махом так, что тот его за дверь выставил в два часа ночи. Но все равно потом впустил. Такая вот житуха.

А то было Владимир водки накушался очень, задолбал друзей своих, в Крым собиравшихся на машине ехать да так, что они бросили его в квартире од­ного и свалили на другую. Ну, сидит он в той другой квартире на полу и вокруг него кружок друзей. И спрашивают мальчика с видом умным таким. Или этаким: “Ты где взялся тут?” Вовочка молчит и молчит. Потом двадцать минут прошло. Потом все всё поняли и побежали спасать внутренности квартиры, оставшейся с открытой на­стежь дверью. При чем тут Ника? Непонятно... Да, там он еще со своим другом Тёмой познакомился. И с Лешей, и с Барошей, и с Катькой, и с другими. Вот и описано глубоко выше, как проходил следующий год. План отличный. Все тот же - достать Земфиру. Ну там все было - пьянки дебильные, знакомства ненужные, простуды, сигареты т. д. И вообще - о чем мы? Да, любовь - это то чего не может не быть. Почему Бог не здесь? Может потому, что нельзя все время смотреть в глаза лично каждому? Не, конечно, он может. Но мы же не боги, извиняюсь. Не Он. И не видим его глаз напротив, а они - как всегда. С каждым. Всего лишь три его глаза. С каждым. И мы не можем понять - как? С каждым... А Он в этой ком­нате и не у всех в сердце лишь потому... Потому что нельзя отречься от себя. Очень умно сказано, кстати. Наберите команду плыть в рай и попробуйте сделать стоянку в аду на какие-нибудь два с половиной часа, просто чтобы взять угля, и какой-нибудь сукин сын останется на берегу (Марк Твен). Ну уже помолились об ожидании чуда от чудных на первых страницах. Молитв не должно быть много - молитва должна быть одна. Как жизнь. Кстати: вот если бы собрать всю жизнь в одну кучу, сплющить так, чтобы оказалась одна, все-таки жизнь и не больше - будет ли это создание одино­ким? Одинока ли она? А сотво­ривший ее - одинок ли он? Зачем же он сотворил жизнь, как не для того, чтобы любить ее и наслаждаться взаимностью? Вообще - о чем мы?.

Приходит как-то Вовка к Валере и говорит: “Здарова, Валера!”. Тут видит - Валера смотрит на него с укором и бинт протягивает. Вовка зеркало, значит, раз­бил зачем-то. Ну, Вал, он добрый, значит, а наш полугерой наорал на него за од­ним махом так, что тот его за дверь выставил в два часа ночи. Но все равно потом впустил. Такая вот житуха.

А то было Владимир водки накушался очень, задолбал друзей своих, в Крым собиравшихся на машине ехать да так, что они бросили его в квартире од­ного и свалили на другую. Ну, сидит он в той другой квартире на полу и вокруг него кружок друзей. И спрашивают мальчика с видом умным таким. Или этаким: “Ты где взялся тут?” Но это не при чем. Вот Вовочка молчит и молчит. Потом двадцать минут прошло. Потом все всё поняли и побежали спасать внутренности квартиры, оставшейся с открытой на­стежь дверью. При чем тут Ника? Непонятно... Да, там он еще со своим другом Тёмой познакомился. И с Лешей, и с Барошей, и с Катькой, и с другими. Вот и описано глубоко выше, как проходил следующий год. Я - молодец! При чем тут Ника? Не обижайте ее... За стенкой всю ночь скрипела кровать, а сосед шагнул в окно и полетел уми­рать. Я долго смеялся, глядя ему вслед - он никогда не узнает, что его больше нет. Нет! Нет! Нет.