СПАСЕНИЕ ОТ НАШИХ МЫСЛЕФОРМ

Сейчас я говорю для стремящихся, которые благодаря сосредоточению и медитации обретают могущество в мышлении. Я говорю для мыслителей мира, которые благодаря своему однонаправленному устремлению и преданности бизнесу, науке, религии или другим видам человеческой деятельности сориентировали свой ум (не эмоции, а ментальность), постоянно действуя в каком-либо одном направ­лении, которое в широком смысле является частью божественной активности.

Именно здесь, при использовании мышления, и проявляются разли­чия между Черной и Белой магией. Эгоизм, безжалостность, ненависть и жестокость характеризуют работника в мен­тальной субстанции, мотивы которого в продолжение многих жиз­ней сосредоточены на возвеличивании самого себя, сфокусированы на приоб­ретении личной собственности и направлены исключительно на получение удовольствий и удовлетворение желаний, невзирая на то, как это скажется на других. Таких людей, к счастью, мало, но скатиться на такую позицию очень легко, и многим нуж­но остерегаться, чтобы не искуситься и не ступить на путь, ведущий к материальности.

Постепенный неуклонный рост группового созна­ния и ответственности, обуздание желаний личностного «я» и проявление 482] духа любви характеризует тех, кто ориентирован на достижение жизненной стороны божественного Целого. Можно сказать, что человеческие существа делятся на три главные группы:

1. Огромное большинство ни хороших, ни плохих, а просто немыслящих людей, полностью зависящих от эволюционной волны и работающих над развитием полного самосознания и необходимой оснащенности.

2. Небольшое, совсем небольшое число тех, кто явно и сознательно работает на стороне материальных сил, или (если вы предпочитаете такое выражение) на стороне зла. Они могущественны на физическом плане, но их власть временна, не вечна. Закон Вселенной, который есть Закон Любви, неизменно против них, а из кажущегося зла возникнет добро.

3. Довольно большое число тех, кто являются пионерами в царстве Души, выразителями идей Нового века и хранителями того аспекта Вневременной Мудрости, который скоро откроется роду человеческому. Эта группа представлена бескорыстными интеллектуально развитыми мужчинами и женщинами в любой области человеческого устремления, стремящимися и учениками, посвященными, издающими ноту для разных групп и типов людей, и самой Оккультной Иерархией. Влияние этого отряда мистиков и знающих колоссально, и в настоящее время появляется такая благоприятная возможность работать в сотрудничестве с ними, какой не было никогда в истории расы.

Первая группа пока не мыслит; две остальные группы начинают мыслить и применять законы мышления. Именно к использованию мышления стремящимися я и хочу перейти. Многое о 483] мышлении объясняется в «Трактате о Космическом Огне», однако я намерен изложить некоторые практические идеи и соображения, которые помогут среднему стремящемуся работать как должно.

Прежде всего будем помнить, что ни один стремящийся, каким бы искренним и преданным он ни был, не свободен от ошибок. Будь он свободен от них, он был бы адептом. Все стремящиеся все еще эгоистичны, все еще склонны к гневу и раздражительности, все еще подвержены депрессии, а иногда даже способны испытывать чувство ненависти. Подчас гнев и ненависть могут вспыхивать по так называе­мым праведным поводам. Несправедливость со стороны других, жестокость к человеческим существам и животным, ненависть и порочность своих собратьев вызывают у них соответствующие реакции, принося им большие страдания и замедляя их развитие. Всегда помните одно. Если стремящийся возбуж­дает в своем товарище ненависть, если он вызывает в нем гнев и встречается с неприязнью и антагонизмом, то это по­тому, что сам он не вполне безобиден; в нем еще сохраня­ются семена беспокойства, потому что по закону природы мы получаем то, что даем, и вызываем реакции, соответствующие на­шей активности и физической, и эмоциональной, и ментальной.

Есть определенные типы людей, не подпадающие под эту категорию. Если человек достиг стадии высокого посвящения, то дело обстоит по-другому. Идеи-зародыши, которые он пытается сообщить, работа, которую он уполномочен совершить, пионерское на­чинание, которое он старается продвинуть, могут вызвать – и часто вызывают – со стороны тех, кто не воспринимает кра­соту его мотива и правоту провозглашаемой им истины, нена­висть и ярость, которые доставляют ему много тревог и за ко­торые он не несет личной ответственности. Этот антагонизм исходит от реакционеров и фанатиков расы, и следует по­мнить, что он совершенно не относится к его личности, даже если и сфокусирован на нем как на представителе идеи. Однако я имею дело не с этими высокими душами, а с изучающими Вневременную Мудрость, которые начинают понимать не только то, что они редко мыслят, но и то, что когда они мыслят, то делают это часто 484]неправильно, поскольку побуждаются к мыслительной активности реакциями, гнездящимися в их низшей природе и основанными на эгоизме и нехватке любви.

Есть три урока, которые необходимо усвоить каждому стремящемуся:

Первый: любая выстраиваемая им мыслеформа строит­ся под импульсом какой-либо эмоции или желания; в более редких случаях она может строиться в свете просветления и, следовательно, воплощать интуитивный проблеск. Однако у большинства мо­тивирующим импульсом, втягивающим умственное вещество в активность, является эмоциональный импульс, сильное же­лание, доброе или злое, эгоистическое или бескорыстное.

Второй: сконструированная таким образом мыслеформа либо остается в его собственной ауре, либо находит себе путь к ис­комой цели. В первом случае она составляет часть плотной стены мыслеформ, обволакивающих его и образующих его ментальную ауру, и возрастает в силе настолько, насколько он уделяет ей внимание, пока не принимает такие размеры, что заслоняет ему реальность, или же набирает такой динамизм и мощь, что он становится жертвой того, что построил. Мыс­леформа становится могущественнее своего создателя, так что он становится одержимым собственными идеями и управ­ляется собственным творением. Во втором случае его мысле­форма находит себе путь в ментальную ауру другого челове­ческого существа или в какую-нибудь группу. В ней имеем за­родыш злой магической работы и обретения власти могучим умом над более слабым. Если мыслеформа находит себе путь в какую-ни­будь группу, с ней объединяются аналогичные легко поддающиеся воздействию формы (находящиеся в ауре группы), имеющие ту же ско­рость или величину вибрации. Тогда с групповой аурой про­исходит то же, что и с индивидуальным кольцом-не-преступи, – вокруг группы выстраивается преграждающая стена мысле­форм или она становится одержимой какой-то идеей. В этом ключ к любому сектантству, любому фанатизму и некоторым видам безумия, как группового, так и индивидуального.

485]Третий: за создателем мыслеформы (в данном случае стремящимся) остается ответственность. Форма остается свя­занной с ним его живым замыслом, поэтому карма результа­тов, а также окончательная работа разрушения выстроенного, должны принадлежать ему. Это верно для любой воплощен­ной идеи, хорошей или плохой. Создатель мыслеформы ответственен за работу своего создания. Учителю Иисусу, например, до сих пор приходится иметь дело с мыслеформами, которые мы на­зываем христианской церковью, и ему еще многое нужно сделать. У Христа и Будды осталась еще кое-какая завершающая работа, хотя не столько с формами, воплощающими про­возглашенные Ими принципы, сколько с душами, развившимися бла­годаря приложению этих принципов.

У стремящегося же, который пока только учится мыслить, проблема другая. Он еще склонен пользоваться материей мысли для воплощения своего ошибочного понимания реальных идей; он еще склонен выражать свои симпатии и антипатии с помощью силы мышления; он еще не прочь употребить умственное вещество для осуществления своих личностных желаний. Это подтвердит каждый честный стремящийся.

Многие из вас испытывают беспокойство относительно того, как правильно сдерживать свои мысли и ограждать от распространения сформулированные идеи. Некоторые мысли представляют собой идеи, облеченные в ментальную материю и пребывающие на плане мыслительной материи. Таковы абстрактные концепции и едва воспринимаемые умом мыс­лителя факты внутренней оккультной или мистической жизни. Их не так трудно удержать, так как их вибрации настолько вы­соки и легки, что лишь несколько человек способны адекватно облечь их в ментальную материю, – этих людей так мало, что риск немудрого рас­пространения таких сведений невелик.

Кроме того, имеются сообщения, связанные с оккультным обуче­нием. Круг тех, кто их воспринимает, понемногу расширяет­ся, 486]и такие мыслеформы зачастую присоединяют к себе аст­ральную материю сокровенного желания учащегося, который хочет их прове­рить, подтвердить и поделиться ими с группой, жаждущей этого знания так же, как и он сам. Иногда это воз­можно, а иногда и нет. Если это не желательно или запрещено, каков тогда спо­соб защиты? В основном не позволять материи астрально­го плана «облепить» ментальную мыслеформу. Постарайтесь удержать эту материю на уровне желания, не дайте этому типу материи выразиться. Когда нет желания рассказать, а есть стремление предохранить ядро от налипания подобного материала, выстраивается другая мыслеформа, которая захватывает иници­ативу и защищает.

И еще есть вид мыслеформ, – самый распространенный и вызывающий наибольшую озабоченность. Это информация, подробности, новости (если вы так предпочитаете их назы­вать), все то, что может превратиться в сплетни, затрагивающие либо вашу работу, либо других людей. Как предохранить свой ум от передачи другим подобных фак­тов? Такие факты имеют свое начало в событиях физического плана, – в этом и заключается трудность. Внутренние факты оккультной жизни и те, что зарождаются на ментальном плане, не так трудно скрыть. Вы не сможете их узнать, пока ваши вибрации не станут достаточно высоки; в таком случае, как правило, уже имеются достаточно ровный характер и мудрость. Но не так обстоит дело с фактами физического плана. Что нужно сделать? В первом случае мысли спускаются сверху; эти же исходят от физического плана и усиливаются тем, что их знают многие, часто немудрые, люди. В первом случае мысли зарождаются на ментальном плане, и лишь высокий ум способен их сформулировать и с геометрической точностью облечь в материю; такой ум обычно обладает мудростью, ко­торая отказывает им в одежде из материи астрального плана. С фактом физического плана ситуация иная. Это жизненная сущность, обтянутая 487]материей астрального плана, а также мен­тального плана, когда с ней впервые соприкасаешься. Будете ли вы насыщать ее жизнью или же остановите ее? Остановите ее потоком, волной любви к затронутому лицу, которая охва­тит мыслеформу и отошлет назад, к породившему ее, на гребне волны материи астрального плана, достаточно сильной, чтобы ее смыть и унести, может быть, раздробляя, но, несомненно, возвращая отправителю безвредной. Возможно, это злая информация, ложь или сплетня. Обесточьте ее любовью, разбейте ее на куски могуществом направленной навстречу мыслеформы мира и гармонии.

А если факт этот является правдой, ка­ким-нибудь печальным или неприятным происшествием или проступком оступившегося брата, что делать в этом случае? Правду нельзя обесточить или раздробить. Здесь вам поможет Закон Абсорбции. Абсорбируйте в свое сердце мыслеформу, с ко­торой вы столкнулись, и трансмутируйте ее там алхимией любви. Хочу привести практический пример, так как тема очень важная.

Брат приходит к вам и сообщает факт о другом брате – факт, заключающий в себе то, что мир назвал бы плохим поступком со стороны этого брата. Вы, знающий гораздо больше, чем средний человек, понимаете, что этот так называе­мый плохой поступок может быть всего лишь отработкой кармы или иметь в основе неверно истолкованный благой мотив. Вы не поддерживаете этот разговор, вы не передаете информацию дальше, – что касается вас, то мыслеформа, выстроенная вок­руг этого факта, забредает в то, что вы называете тупиком.

Что вы делаете потом? Вы создаете встречный поток мыслей, который (на волне любви) высылаете своему очевидно заблуждающемуся брату, – это мысли доброго со­чувствия, мужества и устремленности, пожелание мудро извлечь урок из проступка, который он совершил. Пользуйтесь не силой, так как сильным мыслителям не пристало давить на другие умы, а только мягким 488]потоком мудрой преображающей любви. Итак, в нашем распоряжении три не строго оккультных метода, так как оккультные будут сообщены позднее, а таких, которые пригодны для многих.

1. Мыслеформа удерживается на ментальных уровнях, то есть лишается материи астрального плана.

2. Мыслеформа разбивается и раздробляется верно направ­ленным потоком любви-силы.

3. Мыслеформа абсорбируется и формулируется встречная мысль, наполненная мудрой любовью.

Удерживание – Раздробление – Абсорбирование.

Имеются три основных наказания за неправильное упот­ребление субстанции мысли, – от них стремящийся должен научиться спасаться, избегая соответствующих действий; в конеч­ном итоге, это сделает ненужным процесс спасения.

1. Могучая мыслеформа может действовать наподобие бу­меранга. Она способна возвращаться с увеличенной скоро­стью к тому, кто послал ее исполнять свою миссию. Сильная ненависть, облеченная в ментальную материю, может вер­нуться к своему создателю, зарядившись энергией не­навидимого лица, и произвести разрушения в жизни стремя­щегося. Не испытывайте ненависть, так как ненависть всегда возвраща­ется туда, откуда пришла. Есть истинная глубина в древнем афоризме: «Проклятия, как куры, всегда возвращаются на свой насест».

Могучее желание материального приобретения в конце концов возвращается, неизбежно принося с собой то, что же­лалось, но лишь затем, чтобы в большинстве случаев обнаружилось, что стремящийся больше не жаждет обладания, но считает его бременем, или уже к тому времени имеет больше, чем нужно, пресыщен и не знает, что делать со всем, что он приобрел.

Могучая мыслеформа, воплощающая стремление к духовному просветлению или к признанию со стороны Учителя, может вы­звать такой прилив света, что он ослепит стремящегося и сде­лает его обладателем такого притока духовной энергии, к какому 489]он не готов и каким не сумеет воспользоваться. Кроме того, такая мыслеформа может привлечь к стремящемуся мыслеформу одного из Великих и тем самым глубже втянуть его в мир иллюзии и астральности. Отсюда необходимость смире­ния, стремления служить и вытекающих из него самозабве­ния и бескорыстия, если хочется строить правильно, по-настоящему. Таков закон.

2. Мыслеформа может действовать как отравляющий агент, отравляя все ростки жизни. Она может не обла­дать достаточной силой, чтобы покинуть ауру своего создате­ля (очень немногие мыслеформы на это способны), может сделать своей целью другую ауру, набраться там силы и вернуться в исходное место, но она может обладать и собственной жизнен­ностью, которая способна опустошить жизнь стремящегося. Яростная неприязнь, грызущее беспокойство, подозритель­ность, постоянная тревога и жажда чего-то или кого-то мо­гут оказаться такими разрушительными и ядовитыми, что вся жизнь будет испорчена и служение окажется тщетным. Вся жизнь наполнится горечью и обесточится проявлениями беспокойства, ненависти или желания. Все отно­шения с другими людьми окажутся также бесполезными и даже вредными, так как обеспокоенный или подозрительный стре­мящийся травит круг своих домашних или группу друзей своим внутренним ядовитым настроем, находясь под влиянием какой-либо идеи. Его связь с собственной душой и контакт с миром духовных идей прекращаются, поскольку он не в состоянии пройти дальше, – яд в его ментальной системе удерживает его. Его видение искажается, его природа разъедается, и все его от­ношения нарушаются теми изнуряющими, изводящими мыс­лями, которые он сам же воплотил в форму и которые обла­дают такой мощью, что способны его отравить. Он не может от них избавиться, как бы он ни старался и как бы ясно ни видел (теоретически) причину своего недуга. Это самая рас­пространенная форма препятствия, поскольку она гнездится в эгоистичной личностной жизни и подчас настолько теку­ча, что практически не поддается прямому воздействию.

490]3. Третья опасность, которой должен остерегаться стремя­щийся, – это стать одержимым собственными воплощаемыми идеями, будь они временно правильными или же в принципе неверными. Не забывайте, что все правильные идеи времен­ны по природе и должны, в конце концов, занять свое место как частич­но правильные, уступив место большей истине. Сегодняшняя истина завтра видится как часть большей истины. Человек может так ясно уловить некоторые из меньших прин­ципов Вневременной Мудрости и быть настолько убежден в их правильности, что большее целое упускается, и он выстра­ивает вокруг увиденной частичной правды мыслеформу, ко­торая может стать ограничением, сделать его узником и за­тормозить его прогресс. Он настолько уверен в своей право­те, что не в состоянии увидеть ничью другую правду. Он на­столько может быть убежден в реальности собственного проявленного представления о том, что такое истина, что забывает об ограниченности своего мозга, о том, что истина стала ему известна через его собственную душу и, следовательно, окрашена его Лучом и встроена в форму его же личностным разделяющим умом. Он живет только ради этой малой правды; он не видит никакой другой; он навязывает свою мыслеформу другим людям; он становится одержимым фанатиком и потому мен­тально неуравновешенным, даже если мир считает его свя­тым.

Как человеку защитить себя от этих опасностей? Как научиться строить правильно? Как сохранить то равновесие, что позво­ляет видеть верно, судить правильно и тем самым поддерживать менталь­ный контакт со своей душой и душами своих собратьев?

Первое и главное – непрестанно практикуя Непричинение Вреда. Это включает непричинение вреда речью, мыслью и, следовательно, действием. Это позитивное непричинение вреда, подразумевающее непрерывную деятельность и бди­тельность; это не податливая негативная терпимость.

Второе – ежедневно охраняя двери мышления и постоянно контролируя мыслительную жизнь, пресекая размышления в определенных нежелательных направлениях. Некоторые старые привычки мышления будут вытесняться конструктив­ным творческим 491]мышлением; некоторые предвзятые идеи (отметьте эзотерическую ценность этой фразы) будут отодвигаться на задний план, чтобы могли просматриваться новые горизонты и могли появиться новые идеи. Это подразумевает ежеднев­ную, ежечасную бдительность, но лишь до той поры, пока не будут преодолены старые привычки и не установится новый ритм. Тогда стремящийся обнаруживает, что его ум настолько сфо­кусирован на новых духовных идеях, что старым мыслеформам более не удается захватить внимание, – и они умирают от истощения. Эта мысль придает силы. Первые три года работы – самые трудные. После этого умом овладевают идеи, а не мыслеформы.

Третье – отказываясь от жизни в собственном мыслительном мире и входя в мир идей и поток человеческих мыс­лительных течений. Мир идей – это мир души и высшего ума. Поток человеческих мыслей и мнений – это поток обществен­ного сознания и низшего ума. Стремящийся должен научиться функци­онируя в обоих мирах оставаться свободным. Особо это отметьте. Смысл не в том, что он должен функционировать свободно, что больше подразумевает легкость функционирования, но в том, что он должен функционировать как свободный агент в обоих мирах. Благодаря постоянной ежедневной ме­дитации он учится этому в мире души. Благодаря разнообразному чтению и сочувственному интересу и пониманию он делает это в мире людей.

Четвертое – он должен научиться отделять себя от собственных мыслеформ и позволять им свободно осуществлять тот замысел, ради которого он их сознательно создал. Четвертый процесс делится на две части.

1. В результате употребления мистической фразы он отсе­кает связь, которая удерживает воплощенную идею в его мыс­лительной ауре.

2. Благодаря отделению своего ума от идеи, после того как он послал ее исполнять свою миссию, он усваивает урок «Бхагавад Гиты» и «работает без привязанности».

Оба пункта будут меняться в зависимости от роста и статуса 492]стремящегося. Каждому придется сформулировать для себя собственную «отсекающую фразу» и каждому придется одно­му, без всякой помощи, научиться отводить взгляд от трех миров, в которых он действует, в попытке продвинуть свою идею или работу, которая должна быть исполнена. Ему придется нау­читься удалять свое внимание от выстроенной им мыслеформы, в которой воплощена эта идея, зная, что, поскольку он живет как душа и поскольку через него изливается духовная энергия, значит, его мыслеформа выразит духовную идею и исполнит свою работу. Мыслеформа поддерживается жиз­нью души, а не личностным желанием. Осязаемые результаты всегда зависят от силы духовного импульса, оживотворяющего идею, которая воплощена в его мыслеформе. Его работа происходит в мире идей, а не в мире физических результатов. Физические аспекты автоматически откликаются на духовный импульс.

СПАСЕНИЕ ОТ СМЕРТИ

Мы подошли ко второму пункту исследования заключи­тельных слов Правила XI. Мы разобрали способы спасения от опасно­стей, сопутствующих созданию мыслеформ человеком, который научился или учится творить на менталь­ном плане. Многое можно было бы сказать о неспособности большинства учащихся мыслить ясно. Ясное мышление подразумевает способность отмежевываться, хотя бы временно, от любых реакций и действий эмоциональной природы. Пока астраль­ное тело находится в состоянии беспокойного движения и его настро­ения и чувства, желания и эмоции достаточно сильны, чтобы привлекать внимание, положительные, чистые мыслитель­ные процессы невозможны. Пока не наступит время более широкого признания значения сосредоточения и медитации, и пока природа ума с его видоизменениями не будет повсеместно осмыслена, любое дальнейшее учение об этом предмете будет бесполезным.

493]В данных инструкциях я пытаюсь наметить первые шаги в эзотерической психологии и обсуждаю, главным образом, природу и способ тренировки астрального тела. Позднее, в этом столетии, психология ума, его природа и видоизменения могут быть обсуждены более подробно. Но пока для этого не время.

Теперь наша тема – это спасение, или избавление, от телесной природы благодаря процессу смерти.

Два момента надлежит усвоить при изучении средств этого спасения:

Во-первых, под телесной природой я имею в виду интег­рированную личность, или оснащенность физи­ческим телом, жизненным, или эфирным, проводником, мате­рией (или способом существования) природы желания и умственным веществом. Они образуют оболочки, или внешние формы, воп­лощенной души. Аспект сознания фокусируется иногда в оболочках, иногда в душе, то есть отождествляется или с формой, или с душой. Средний человек работает с легкостью и са­мосознанием в физическом и астральном телах. Интеллекту­альный высокоразвитый человек добавляет к этим двум способностям со­знательный контроль со стороны своего ментального аппара­та, хотя лишь в некоторых его аспектах, таких как способ­ность к запоминанию и к анализу. Иногда ему даже удается объединить эти три тела в сознательно функционирующую личность. Стремящийся начинает кое-что понимать в жизнен­ном принципе, оживотворяющем личность, тогда как ученик ис­пользует все три, потому что он скоординировал, или выровнял, между собой душу, ум и мозг и, следовательно, начинает работать со своим субъективным аппаратом, или энергетическими аспектами.

Во-вторых, это спасение достигается благодаря правильному пониманию того таинственного переживания, которое мы на­зываем смертью. Это и есть наша тема, и она настолько об­ширна, что я могу лишь обозначить некоторые направления для размышления стремящегося, и изложить некоторые данные, которые он сможет позднее уточнить. К тому же, мы ограничимся смертью физического тела.

494]Прежде всего, определим тот таинственный процесс, которому подвержены все формы и который для большинства представляется устрашающим концом – устрашаю­щим, потому что непонятным.Ум человека настолько мало развит, что страх неведомого, ужас перед незнакомым и при­вязанность к форме приводят к тому, что одно из самых бла­годатных событий в жизненном цикле воплощенного Сына Божьего рассматривается как нечто, чего следует избегать и откладывать как можно дольше.

Смерть, если бы мы только могли это осознать, есть одно из тех действий, которое мы переживали на собственном опыте очень часто. Мы умирали мно­го раз и будем умирать снова и снова. Смерть – это, в сущно­сти, вопрос состояния сознания. Мы сознаем себя сейчас на физиче­ском плане, а мигом позже удаляемся на другой план и там активно сознательны. Пока наше сознание отождест­влено с аспектом формы, смерть полна для нас своего древнего ужаса. А как только мы осознаем себя душами и обнаруживаем, что способны по своей воле фокусировать сознание, или чувство осведомленности, в любой форме, на любом плане, в любом направлении в пределах формы Бога, мы более не зна­ем смерти.

Смерть для среднего человека – это катастрофический ко­нец, подразумевающий прекращение всех человеческих от­ношений, завершение всякой физической деятельности, расставание со всеми проявлениями любви и привязанности и внушающий страх переход (вынужденный и вызывающий протест) в неведомое. Это похоже на уход из освещенной, теплой, приятной и знакомой комнаты, где собрались наши любимые, в хо­лодную темную ночь, когда уходишь один, объятый ужасом, в надежде на луч­шее, но не уверенный ни в чем.

Однако людям свойственно не замечать, что каждую ночь во время сна мы умираем для физического плана и живем и функци­онируем в другом месте. Они забывают, что уже обладают способностью покидать физическое тело; поскольку они пока не могут 495]привносить в сознание физического мозга воспоминание о таком выходе и последующем периоде активной жизни, им не приходит в голову соотнести смерть со сном. Смерть, в ко­нечном счете, есть лишь больший перерыв в жизни функционирования на физическом плане; человек всего лишь «выходит» на больший срок. Но процессы засыпания и умирания идентичны, с той только разницей, что во время сна магнетическая нить, или поток энергии, по которому поступает жизнен­ная сила, сохраняется в целости и является путем возвра­щения в тело. Во время смерти эта жизненная нить разрывается, или отсекается. Когда это произошло, сознательная сущность не может возвратиться в плотное физическое тело, и последнее, лишенное связующего принципа, начинает разлагаться.

Следует помнить, что замысел и воля души, духовная ре­шимость быть и делать, использует нить души, сутратму, жиз­ненный поток как средство выражения в форме. Этот жизненный поток дифференцируется на два потока, или две нити, когда доходит до тела и «закрепляется», если можно так выразиться, в двух точках тела. Это символ дифференциации Атмы, или Духа, на два свои отражения: душу и тело. Душа, или аспект сознания, то, что делает человеческое существо рациональ­ной, мыслящей сущностью, «закрепляется» одним аспектом нити души к своей «опоре» в мозгу – в районе шишковидной железы. Другой аспект жизни, оживляющий каждый атом тела и являющийся связующим, или интегрирующим началом, входит в сердце и в нем фокусируется, или «закреп­ляется». Из этих двух точек Духовный человек старается кон­тролировать свой механизм. Так появляется возможность фун­кционировать на физическом плане, и объективное сущест­вование становится временным способом выражения. Душа, восседая в мозгу, делает человека интеллектуальной ра­циональной сущностью, самосознательной и самонаправляю­щейся; человек осознает мир, в котором живет, в соответствии 496]со своей точкой эволюции и развитием своего механизма. Меха­низм этот тройственный в своем выражении. Прежде всего имеются нади и семь центров силы; затем нервная система со своими тремя отделами: спинномозговым, симпатическим и периферийным; и, наконец, эндокринная система, которую можно считать самым плотным аспектом, или экстернализацией первых двух.

Душа, восседая в сердце, является жизненным принципом, принципом самоопределения, центральным ядром позитивной энергии, благодаря которой все атомы тела удерживаются на своем месте и подчинены «воле-быть» души. Жизненный принцип использует кровообращение в качестве своего сред­ства выражения и управляющего агента, и благо­даря тесной связи между эндокринной системой и кровооб­ращением имеем соединение обоих аспектов деятельности души, с тем чтобы человек стал живой сознательно функци­онирующей сущностью, управляемой душой и воплощающей замысел души во всей своей ежедневной деятельности.

Поэтому смерть – это буквально удаление из сердца и го­ловы обоих потоков энергии и последующая полная потеря сознания и разложение тела. Смерть отличается от сна тем, что удаляются оба потока энергии. Во время сна удаляется только та энергетическая нить, которая закреплена в мозгу, – человек при этом становится бессознательным. Под этим мы подра­зумеваем, что его сознание, или чувство осведомленности, фо­кусируется в другом месте. Его внимание не направлено бо­лее на вещи осязаемые и физические, но обращено к дру­гому миру бытия и центрируется в другом аппарате, или ме­ханизме. В момент смерти обе нити удаляются, или вбираются в нить жизни. Жизненность перестает поступать с кровью, сердце прекращает функционировать, мозг 497]перестает регистрировать, – и так наступает тишина. Дом опустел. Активность прекращается, за исключением той удивительной и немедленно наступающей активности, которая яв­ляется прерогативой самой материи и выражается в процессе разложения. Поэтому в некоторых аспектах этот процесс свидетельствует о единстве человека со всем мате­риальным; он показывает, что человек – часть самой природы, а под природой мы имеем в виду тело той Единой Жизни, Которой «мы живем и движемся, и существуем». В этих трех словах – жизнь, движение, существование – выражена вся ис­тория. Существование – это осведомленность, самосознание и самовыражение, и его экзотерическими символами являют­ся голова и мозг человека. Жизнь – это энергия, желание существовать в форме, связность, а также соответствие идее, и ее экзотерическими симво­лами являются сердце и кровь. Движение означает интегра­цию и отклик существующей, осведомленной, живой сущности на универсальную активность, и его символами являются желудок, под­желудочная железа и печень.

Интересно, хотя и несущественно для нашего предмета, отметить, что в случаях слабоумия, идиотизма и той стадии преклонного возраста, которую мы называем старческим ма­размом, закрепленная в мозгу нить удаляется, в то время как нить, сообщающая жизненный импульс, или побуждение, еще остается закрепленной в сердце. Остается жизнь, но не ин­теллектуальная осведомленность; есть движение, но не интел­лектуальная направленность; в случае старческого маразма, когда в жизни использовался высокоразвитый аппарат, может остаться видимость интеллектуального функционирования, однако это иллюзия, обусловленная укоренившейся привычкой и давним установленным ритмом, а не координированным связ­ным замыслом.

Следует также отметить, что смерть происходит по решению Эго, хотя в большинстве случаев человеческое существо не осведомлено об этом решении. Этот процесс у большинства лю­дей протекает автоматически, поскольку, когда душа удаляет свое внимание, неизбежной реакцией на физическом пла­не является 498]смерть: либо в результате удаления обеих нитей жизни и энергии рассудка, либо после удаления энергетической нити, характеризующейся ментальностью – поток жизни остается функционировать через сердце, а интеллектуального осознавания нет. Душа сосредоточила внимание в другом месте; она занимается на своем собственном плане собственными делами.

В случае высокоразвитых человеческих существ часто име­ется чувство предвидения срока наступления смерти, что объясняется эгоическим контактом и осведомленностью о желаниях Эго. Это включает иногда знание самого дня смерти, причем с со­хранением самообладания вплоть до окончательного мо­мента удаления. В случае посвященных имеется гораздо боль­шее знание. Имеет место интеллектуальное понимание законов уда­ления, что позволяет тому, кто совершает этот переход, уда­ляться из физического те­ла в полном бодрствующем сознании и функционировать на астральном плане. Также со­храняется непрерывность сознания, поэтому не бывает никакого пробела между осведомленностью на физическом плане и осведомленностью после смерти. Человек сознает себя таким же, каким он был раньше, хотя и без аппарата контакта на физическом пла­не. Он сознает чувства и мысли тех, кого любит, хотя и не в состоянии воспринимать их плотный физический проводник или соприкасаться с ним. Он может сообщаться с ними на аст­ральном плане или телепатически, через ум, если между ними есть связь, однако общение, задействующее пять физических чувств восприятия, несомненно, для него не доступно. Следует помнить, тем не менее, что астральные и ментальные взаимодействия могут быть более тесными и острее чувствоваться, чем когда-либо раньше, так как он освободился от препятствий физического тела. И все же два об­стоятельства препятствуют такому взаимодейст­вию: первое – это горе и сильное эмоциональное пережива­ние оставшихся, – в случае среднего человеческого су­щества, второе – это собственное неведение и замешатель­ство человека, когда он обнаруживает 499]себя в новых условиях, хотя, в действительности, это давно знакомые условия, если бы он только мог это осознать. Как только люди потеряют страх смерти и обретут понимание потустороннего мира, ос­нованное не на галлюцинациях и истерии и не на заключениях (под­час невежественных) среднего медиума, «вещающего» под влиянием собственной мыслеформы (выстроенной им самим и кругом присутствующих), мы станем свидетелями действительно контролируемого процесса смерти. Остающиеся будут тщательно контролировать свое состоя­ние, чтобы связь с умирающим не прерывалась и лишняя энергия не расходовалась.

Сейчас имеется большое различие между тем, как, используя научные мето­ды, людям помогают войти в воплощение и тем, как мы совершенно слепо, подчас испуганно и, вне всякого сомнения, невежест­венно провожаем их из воплощения. Моя задача – открыть дверь на Западе для нового, более научного проведения процесса умирания, и я хочу быть максимально понятным. То, что я собираюсь рассказать, ни в коей мере не отменяет современную ме­дицинскую науку с ее паллиативами и мастерством. Все, к че­му я призываю, – это разумное отношение к смерти; все, что я пытаюсь сделать, – это уверить, что, когда боль и слабость отойдут, умирающему, даже если похоже, что он без сознания, надо позволить подготовиться к великому переходу. Не забывайте, что боль забирает много сил и очень сильно действует на нервный аппарат. Разве невозможно представить то время, когда акт умирания будет представляться как триумфальное завершение жизни? Разве невозможно представить себе время, когда проведенные на смертном одре часы будут лишь славной прелюдией к сознательному уходу? Когда тот факт, что человек собирается отбросить ограничивающую физическую оболочку, будет для него и для всех окружающих долгождан­ным и радостным завершением? Разве вы не можете представить то время, когда вместо 500]слез, страхов и отказа при­знать неизбежное, умирающий будет согласовывать с друзь­ями час отхода