Различия в подходах исследователя-теоретика и исследователя-практика

Поэтому, выделяя две позиции (ИТ и ИП) и разделяя два методологичес­ких подхода (натуралистический и системодеятельностный), мы тем самым задаем некоторое проблемное поле, в котором научные знания могут приоб­рести смысловое значение только тогда, когда они начинают оказывать вли­яние на изменение конфликтной ситуации. А это означает, что консультант -конфликтолог может и должен сознательно занимать эти две позиции.

Основные характеристики различия двух исследовательских подходов к конфликтам могут быть изображены в виде сопоставления различных фак­торов (Таблица 11).

Возможен ли синтез содержания разных исследовательских позиций и кто может быть носителем этого синтеза? Можно сформулировать некото­рое предположение, что подлинный синтез требует такой позиции, которая смогла бы сохранить все, что возможно, из достижений культуры и науки в целях преобразования практики. Это значит, что один и тот же материал конфликтной действительности для позиции ИТ является предметом обо­зрения, для ИП он служит «средством конкретной ориентации».

Именно стремление к конкретной ориентации заставляет ИП видеть вещи внутри данной конфликтной ситуации. Эту фундаментальную осо­бенность взаимодействия теории н практики отметил Карл Манхейм [104, с.148], который четко сформулировал различия между «схемати­чески упорядочивающей и активно ориентирующей» установками ис­следователя, которые определяются его позицией.

Таким образом, конфликтолог-практик должен уметь интеллектуально и в действиях переходить из позиция в позицию и осознанно обозначать их в конфликтных ситуациях, с целью минимизации манипулирования обще­ственным сознанием и сознанием конфликтующих сторон. Соответствен­но, быть специалистом только в одной области наук, ему недостаточно. Он вполне закономерно будет выходить на междисциплинарный уровень, так как ему будет «тесно» в круге научных дисциплин, он будет стремиться к поиску должного, что не всегда определяется наукой.

Для ИП недостаточно и невозможно решать практические задачи, в рам­ках только одной научной дисциплины. Конфликтная действительность -это некоторое целостное структурное образование, и к какому именно на­учному или иному знанию необходимо обратиться специалисту или конф­ликтующим сторонам, на первом этапе не всегда ясно. Несомненно, что каждый человек в конфликтной ситуации может быть открыт только тому званию, к которому готово его сознание и которое он может освоить, то есть сделать своим. На сегодняшний день ситуация такова:

• существует равенство всех сфер познания окружающего мира и че­ловека (наука, культура, религия, искусство и т.п.);

• частные (индивидуальные) формы жизни оцениваются как соиз­
меримые с социальными (общественными) последствиями;

* семиотика показала, что мир порождается и определяется сознани­
ем человека. Отсюда равенство предметности;

* изменилась событийная картина мира, в которой природа, техно­
логия, культура одновременно и управляемые, и стихийно разви­
вающиеся.

• Что выбрать конфликтующему образованию из этой многоликос-
ти, какой образ конфликтной реальности? Конфликт драматичен
по своей сути, как ситуация неопределенности, в которой многие
культурные образцы (и знания в том числе) потеряли ценностные
ориентации в обществе, а новые не принимаются. Поэтому некото­
рые социально значимые культурные образцы, феномены необхо­
димо обсуждать как пространство возможностей. К таким феноме­
нам относится конфликт, который не может исследоваться или об­
суждаться сам по себе, а только в контексте самоопределения кон­
кретного исследователя (группы) по отношению к реальным собы­
тиям, участником которого он является.

В отличие от любого социального явления, которое как объект изучает­ся общественными науками, конфликт является особым объектом. Он не существует независимо от человека, а значит, и от исследователя. Конф­ликт является необходимой стороной любого взаимодействия как внешне­го (интеракция), так и внутреннего (интроакция). Таким образом, перед конфликтологами стоит задача отойти от стереотипов обыденных представ­лений, что означает отказаться от субстанционального отношения к конф­ликту, а значит, исследовать не только конфликт (как предмет), но и дис­танцию между исследователем и конфликтом.

Таким образом, можно выделить две исследовательские позиции (тео­ретическую и практическую) и два подхода (натуралистический и систе-модеятельностный) независимо от того, в рамках какой науки исследует­ся конфликт. Это разделение позволяет поставить новые задачи перед новой профессиональной позицией (конфликтолог-практик) в России и соответственно разрабатывать проблемное поле в плане их подготовки, формирования ответственности и профессиональных критериев их дея­тельности в обществе.

Критика знаний в реальных конфликтах (но не в теории) должна усту­пить место «принципу полилога», т.е. равнозначности многих знаний о кон­фликте. По отношению к мыслительным средствам построения понятий и представлений должен доминировать «принцип расщепления».

§5. Практика осознанного использования конфликта

Конфликт находит свое разрешение, подобно тому, как напряжение пружины в каком-то механизме устраняется смазкой (или промывкой азотной кислоты). Это разрешение конфликта снимает напряженность

Л Витгенштейн '

(онструктивная точка зрения на конфликт предполагает, что неизбеж­ность конфликта вовсе не предполагает неизбежность тотального разру­шения. Более того, многие исследователи считали, что конфликт созидате­лен, а насилие является следствием неумения им управлять. Конфликт мо-ясет быть рассмотрен как форма изменений, и тогда становится ясно, сколь велико его значение в развитии организаций. Отрицание же конфликта -является отрицанием развития общества, и отсутствие конфликта можно считать ненормальным явлением.

Анализ теоретических работ позволяет зафиксировать, что существует, как минимум пять способов использования понятия «конфликт» [175, с.37]:

1. Конфликт как «случившийся факт», т. е. как столкновение, по отно­
шению к которому надстраиваются различные технические и социальные
образования, доводя фактическое столкновение сторон до полной структу­
ры конфликта.

2. Конфликт как предмет исследования (теория классовой борьбы, те­
ория игр и т.д.).

3. Конфликт как область специализации научных предметов (в психоло­
гии, правоведении, политологии, философии, социологии, педагогике и т. д.).

4. Конфликт как средство исследования (аналитика). В данном случае
конфликт рассматривается как своего рода экран, на котором можно уви­
деть то, что не видно при нормальном стечении обстоятельств (психоана­
лиз, артпроверка, провокации в психологических тренингах).

5. Конфликт как искусственно создаваемый организатором механизм
интенсивного мышления и деятельности (проблематизация, организация
межгруппового и межличностного конфликта).

Мы будем рассматривать конфликт, как один из приемов достаточно об­ширного арсенала (представленных в зарубежных и отечественных рабо­тах) методов управления и коррекции поведения конфликтующих субъек­тов в конфликтных ситуациях. Это прием, травмирующий и неприятный. Тем не менее, необходимо рассмотреть его с точки зрения технологии обу­чения, изменения и развития.

¹ Философские работа с 421 М 1994

При возникновении противоречия между требованиями общества и личности возникает опасность углубления и деструктивного обостре­ния противоречия и конфликта. В таком случае, (например, в педагоги­ке) А.С. Макаренко считал, что не следует оберегать это «дефективное отношение», нельзя позволять ему расти, а необходимо уничтожить его, взорвать Он назвал такой прием «взрывом», для достижения которого конфликт доводится до последнего предела, до такого состояния, когда уже нет возможности, ни для какой эволюции, ни для какой тяжбы меж­ду человеком и обществом, когда вопрос поставлен ребром, быть или не быть членом общества, уйти или остаться? А.С. Макаренко рекомен­довал искусственно создавать подобные кризисные ситуации для того, чтобы человек имел возможность коренным образом измениться, пере­расти и возродиться к новой жизни [105, с.508]. С точки зрения подго­товки подростков к агрессивной среде такой подход вполне оправдан и позволяет по-иному взглянуть на тепличные условия, создаваемые- в со­временных школах некоторыми педагогами, называющими это гумани­стическим отношением.

В педагогике конфликтные ситуации рассматриваются как возможность для учителей «высветить» состояние отношений между детьми и подро­стками в школьной жизни (классе). Стихийно возникающие конфликты, проявляющиеся в острых формах, используются в педагогических целях. Основная задача учителя, считает Б.Т. Лихачев, - активно вмешиваться в разбор конфликтной ситуации в случае ее обострения [99, с 204]

Как прием, конфликт используется в психологии (например, в тера­пии) в целях коррекции поведения субъектов в разрешении реальных конфликтов. Одной из причин психических расстройств и недугов, в классической психодраме считаются ролевые конфликты [98, с.301-311]. Исходя из того, что человек «несет на себе отпечаток исполняе­мых им ролей», через них можно раскрыть непосредственно индиви­дуальную структуру личности иди конфликтующих партнеров. Роле­вые конфликты могут возникнуть стихийно и могут разыгрываться с помощью специалистов в виде интерперсонального конфликта между разными людьми.

Если мы обратимся к гуманистической психологии как направлению в психологии н психотерапии, теория и практика которого ориентирована на актуализацию внутренних ресурсов человека, то увидим, что там ис­пользуется метод «групп личностного роста». Одна из разновидностей этого метода основана на принципе самораскрытия. Раскрываясь перед другими, рассказывая о своих глубоких и значимых переживаниях, чув­ствах, которые пациенты вызывают друг у друга, участники таких групп

начинают лучше видеть, понимать и чувствовать самих себя, освобожда­ются от неадекватных психологических зашит и барьеров самовосприя­тия, искажающих образ «Я». Одним из необходимых условий развития и саморазвития является личностный риск. У человека, попадающего в си­туацию риска, активизируются рефлексивные процессы самосознания, по­зволяющие ему более осознанно и целенаправленно «выстраивать» свои действия. Гуманистическая психология на первое место при использова­нии этого метода выдвигает принцип «не навреди».

Конфликт как прием применяется на многих семинарах смешанно­го типа. Так, например, В. Эрхард, начиная с 1982 г. проводит семина­ры в России. За рубежом он (там он проводит свои семинары с 1971г.) восстановил против себя и своих семинаров группу психиатров, кото­рые считают, что подобные семинары-опыты могут оказать разруши­тельное действие на некоторых участников [98, с. 126 - 129]. «Он по­зволяет себе насмехаться над обучающимися, он педантичен и груб в обращении с ними». Критикуя его семинары, специалисты считают, что тренинги В. Эрхарда «дегуманизируют людей, сознательно под­вергая их осмеянию, унижению и оскорблению». И не случайно на­пряжение и тревога, создаваемые, на семинарах приводили к частым психическим срывам. Он «отрицает коллективную деятельность», «призывает человека принять ответственность за свою собственную жизнь», отрицает взаимную поддержку и организованную борьбу». «Индивида превращают в асоциальное, а фактически в антисоциаль­ное существо, так как индивид становится одиноким и психологичес­ки обнаженным». Он также применяет такие приемы, как длительные периоды дискомфорта, монотонность и утомление; нападает на систе­му убеждений, ценностей и модели поведения; лишает человека пси­хологической и организационной защиты; осмеивает и критикует в ав­торитарной форме недостатки человека. Истерики и обмороки - обыч­ное явление на этих тренингах. Его семинары называют «избиением в воскресную ночь».

Отношение к таким семинарам зарубежных и отечественных специа­листов различно. Так по материалам Российской ассоциации «Открытый мир» видно, что большинство участников вышеперечисленные разруши­тельные моменты не отметили, 96% участников были в восторге от тре­нинга (среди них доктора и кандидаты наук, депутаты и руководители, студенты и домохозяйки). По опросам анкетирования (март 1991г.) поло­жительно к семинару отнеслись - 96% опрошенных, негативно - 3%, 1% -безразлично [76, с.76-77].

В инновационных играх конфликт как прием используется для ак­тивизации участников, выделения и уточнения позиций, точек зрения,

мобилизации усилий и концентрации сил, B.C. Дудченко отмечает, что это «самое сильное средство и самая острая форма организации груп­повой работы, поэтому использовать его следует с величайшей осто­рожностью» [50].

В организационно-деятельностных играх (ОДИ) Г.П. Щедровицкий выделяет три пояса «мыследеятельности», один из которых - пояс «мысли-коммуникации», наполнен борьбой и взаимоотрицанием. Этот пояс «не поддается различению правильного и неправильного». Он живет «по принципам полилога (т.е. многих логик), противоречий и конфликтов» [179, с.135-143, 493-494]. Именно конфликты, противо­речия и борьба придают этому поясу (мысли-коммуникации) особый смысл и оправдывают его существование в качестве особого пояса. Он может быть рассмотрен с точки зрения необходимого средства и фор­мы совместлой работы «над общими проблемами, которые изучаются разными дисциплинами, т.е. включают в себя формы междисципли­нарной коммуникации и полипредметного мышления». На этом уров­не вся работа оформляется как ситуационный анализ причин и источ­ников противоречий, конфликтов и разрывов в деятельности. Интел­лектуальный выход за пределы ситуации как рефлексивный в этом пла­не оказывается «чисто негативной, чисто критической и разрушитель­ной связью; чтобы стать положительным творческим механизмом, она должна еще дополнить себя какой-то конструктивной процедурой, по­рождающей условия и средства, необходимые для объединения реф-лектируемой и рефлектирующей деятельностью в рамках подлинной кооперации» [179, с.135-143, 493-194].

В некоторых работах фиксируется рефлексивное мышление. Риск раз­рушения и личностный рост человека сопровождаются развитием рефлек­сивного мышления, опасность которого описал один из слушателей лек­ций И. Фихте; «молодые люди, споткнувшиеся столь рискованным обра­зом о первую попытку умозрения, могли при дальнейших своих стараниях попасть в весьма опасное духовное состояние» [160, Т.1,, с.686].

С.Л. Рубинштейн описывает два способа человеческого существова­ния, как жизнь человека в двух формах [132, с.351-357]. Во-первых, как реальная причинность другого, выражающая переход в другое (это ха­рактерно и для не специфически человеческих уровней бытия), а во-вто­рых, как идеальное интенциальное «проектирование» себя, присущее лишь специфически человеческому образу жизни. Специфически чело­веческий способ существования также выступает в двух формах: как жизнь, не выходящая за пределы непосредственных связей, в которых живет человек, и как философское осмысление жизни, связанное с реф-

дексией. В указанных формах «по-разному обнаруживается специфика способа существования, которая заключается в мере соотношения само­определения и определения другими условиями, в характере самоопре­деления в связи с наличием у человека сознания и действия» [132 с.261, 352-357]. Отправным пунктом в раскрытии необходимых предпосылок он считал этику. В самоопределении в каждый момент каждый поступок приобретает этический смысл через то, как человек входит в общий план человеческой жизни

Как мы видим, почти во всех работах отмечается опасность и некото­рый риск при применении конфликта как приема, который способству­ет формированию рефлексивного мышления, С одной стороны, иссле­дователями отмечается опасность рефлексии, с другой, - возможность философского осмысления способа существования. Отмечая конфликт как прием, в то же время, в работах исследователей отсутствует методи­ческое описание конфликта, как метода. Психологи в основном фикси­руют сбстояние человека, его эмоционально-психологические измене­ния и его развитие. Педагоги, центрируют внимание на культурных об­разцах поведения. Философы выделяют смысловой контекст способа су­ществования человека. Социологи рассматривают конфликт, как соци­альное явление, имманентно присущее человеческому сообществу. В чем близки выводы этих многих исследований, так это в том, что опасность, риск, возможность изменения к развития существуют одновременно.

Может быть, дело не в самом конфликте, а в том состоянии, в кото­рое попадает субъект, «выходя в рефлексивную позицию»? Как разви­вается конфликт, на каких этапах и как он начинает себя проявлять? Возможен ли ретроспективный взгляд на зарождение конфликта и воз­можно ли развитие конфликта и рефлексии одновременно? Возможно, что «двигаясь на одной скорости» развития конфликтной ситуации и рефлексии мы можем минимизировать разрушительные для человека последствия.

§6. Конфликтолог-практик: идеальные типы

Профессиональная позиция конфликтолога-практика, в имеющейся отечественной литературе наиболее последовательно разрабатывает­ся А К, Зайцевым, он формулирует проблемы, задачи и цели, которые могут решаться конфликтологами в России [64, с.348-351]. Пока, в практике разрешения конфликтов укрепились такие профессиональ­ные позиции как психолог, социолог, консультант, юрист, политолог Что может взять конфликтолог-практик из всего богатого материала для ориентации в конкретной конфликтной ситуации? Чем он может помочь конфликтующим сторонам? Может ли он научить их разрешать конфликты'' Каковы критерии эффективности применяемых методов, знаний, технологий?

Конфликтная ситуация, в которой находится конфликтолог-практик (КП), постоянно меняется. Можно выделить доступные для исследова­ния связи и отношения. Они могут быть объектом исследования только в том случае, если при характеристике какого-либо аспекта принимает­ся во внимание и базис, который определяет, что эти связи имеют имен­но такой, а не иной вид. В этом плане необходимо собрать точки зрения самих конфликтующих сторон, сопоставить их социальные позиции, вы­явить типы их мышления. Именно в таком сопоставлении существует возможность определить некоторые ограничения каждого субъекта. На­личие конфликта как некоторого пика в конфликтной ситуации является показателем кризиса, в котором находятся субъекты, а отбор элементов действительности, которые становятся предметом мышления, опреде­ляет и направляет импульс конфликтующих сторон к действию.

Поэтому методы мышления, с помощью которых человек принима­ет решения в конфликте, должны быть доступны для критического ана­лиза и контроля. Введение в сферу сознательного и точного наблюде­ния различных исходных моментов и методов позволит контролиро­вать бессознательные мотивы и предпосылки различных форм мыш- \ ления и деятельности. Конфликт, как столкновение различных типов, мышления, при глубоком исследовании возвращает конфликтующих субъектов в сократовские времена, к вопросу о том, почему люди мыс лят и судят об одних и тех же фактах различным образом. Конфликт это та ситуация, в которой есть возможность углубленного исследова ния объекта (среды, другого) субъектом, который затем может перей ти к исследованию собственных форм мышления и выяснения того почему мнения о фактах, проблемах действительно расходятся. А э

уже вопросы не адаптации, не оптимальных поведенческих реакций, не технологий переговоров, на которых концентрируют свое внима­ние некоторые специалисты. Это вопрос самоопределения конфликто­лога-практика и его возможностей исследовать свое мышление.

Можно выделить, по крайней мере, два типа конфликтологов-практиков.

Первый - традиционный, ориентирующий конфликтующих субъектов на результат. По отношению к конфликтующим сторонам он находится на дистанции, собственный тип мышления остается вне критического ана­лиза. Анализу подвергаются действия и поступки «клиентов», их типы мышления и т. д. Над реально существующей ситуацией, которую необ­ходимо глубоко диагностировать вместе с конфликтующими субъектами, доминирует предвосхищение изменения существующей ситуации. Мыш­ление этих конфликтологов направлено на изменение действий субъек­тов в целях стабилизации ситуации.

Второй - инновационный, ориентирующий конфликтующих субъектов на исследование процессов, в которых они находятся. По отношению к конфликтующим субъектам устанавливается принцип взаимной откры­тости. В этом плане критическому анализу подвергаются не только «кли­енты», но и действия, и тип мышления самого конфликтолога, который в процессе совместного исследования передает конфликтующим сторонам методы диагностики, ограничения, управления и профилактики конфлик­тов. Одновременно ставится задача формирования рефлексивного типа мышления, что, естественно, предполагает непосредственное столкнове­ние конфликтолога с другими действующими лицами. Он участвует в кон­фликте, но тип его мышления, его позиция в исследовании равнозначна видению ситуации участниками конфликта. Этот тип конфликтолога не передает научные знания как таковые, более того, он, по ситуации, не может на них опираться. Ценно только то знание, которое действует в реальной ситуации и дает ощутимые результаты.

Позиция конфликтолога второго типа заключается в том, чтобы научить людей воспринимать действительность не глазами действующих лиц, а стороннего наблюдателя, вооруженного научным знанием, и, вместе с тем, понимать оппонентов, исходя из их мотивов, действий, положения. Про­исходит обучение структурным связям, а не решениям, которым обучить нельзя, можно только способствовать их адекватному осознанию и пони­манию. И в этом плане его позиция включает три субпозиции:

• Консультант, как носитель определенных знаний в области конф­ликтологии, с четко обозначенными позициями научных дисцип­лин (консультант-юрист, психолог, социолог, политолог, управле­нец и прочие);

• педагог, как носитель социальных норм взаимодействия между
людьми и группами на разных уровнях отношений и в разных сфе­
рах жизнедеятельности людей, способствующих развитию профес­
сиональных и личностных качеств;

• организатор, как позиция в конфликтной ситуации, способствую­
щий прояснению, «вскрытию», глубокому исследованию конфлик­
тной ситуации. Это способность и владение различными техноло­
гиями организации процесса взаимодействия между конфликтую­
щими субъектами

Конфликтолог инновационного типа более эффективен в реальной ситуации конфликта, где существует возможность взаимодействия с ситуацией, и с мышлением конфликтующих субъектов (в том числе и конфликтолога).

Таким образом, если мы выделяем два типа конфликтологов-практиков, то и критерии их эффективности в практике должны быть различны, раз­личными должны быть и требования по отношению к профессиональному типу мышления этих специалистов.

§7. Инновационно ориентированный конфликтолог-практик: идеальные требования к типу мышления

«Переход от мышления, ориентированного на взрывы, к эволюционному

сознанию приобретает особое значение, поскольку вся предшествующая

привычная нам культура тяготела к полярности и максимализму».

О.МЛотман."

Применяя понятие «мышление», мы будем иметь в виду, что пред­ставления у человека формируются не непосредственно на материале чувств, ощущений, эмоций и эмпирического опыта, а на некоторых мо­делях, конструкциях, абстракциях, понятиях, обобщающих ряд явлений или процессов. Под «типом» мы будем иметь в виду некоторую идеаль­ную модель, в которой объединяются специфические особенности и процессы мышления. Любая деятельность человека происходит путем полагания некоторого «образца» или идеальной схемы, которые могут быть относительно постижимы, но абсолютно не достигаемы. Они вы­деляются по разным основаниям. Нас интересуют наиболее значимые с точки зрения конфликтологии типы мышления, которые могут способ­ствовать или препятствовать развитию деструктивных и конструктив­ных конфликтов. Это такие типы мышления, характерной особеннос­тью которых является способность удерживать разные представления об одном и том же объекте (или не удерживать), усиливать или ограни­чивать представления, свои собственные мысли, удерживать целостность в познании, способность получать новые знания и средства собствен­ного мышления.

Способность человека познавать какой-либо объект в пределах по­нятий какой-либо одной научной дисциплины В.И. Журавлев [60] на­зывает «плоским» типом мышления. Человек с подобным типом мыш­ления объясняет связи и отношения, исходя из какой-либо одной те­ории или науки. Например, конфликт и механизм его развития с точ­ки зрения педагогики или психологии, и т.п. «Объемным» типом мыш­ления он называет такое, которое способствует соединению разных ггозиционно-предметных картинок об одном объекте. Человек стре­миться объяснить явление, событие, ситуацию с точки зрения раз­ных научных дисциплин. Для него нет предписания, данного какой-либо одной научной дисциплиной, он испытывает напряжение и про­тиворечия как между различными подходами к объекту, так и между

*Культура и взрыв М Прогресс 1992 С 265

людьми, носителями этих подходов. Это позволяет исследователю «подключаться» к достигнутым знаниям об объекте, как с точек зре­ния других дисциплин, так и с учетом представлений участников кон­фликтной ситуации.

Способность человека длительно удерживать сложное, неупорядочен­ное состояние объекта в мышлении К.А. Абульханова-Славская [1, с.183-224] обозначила как «социальное» мышление. Ему свойственно удержи­вать противоречивые тенденции, не пытаясь их упростить, огрубить и на­вязать свою логику другому. Это способность иногда «не мыслить», чтобы удержать это противоречие, не давать временно ход ни одной мысли.

ГЛ. Щедровицкий [179, с.98] выделяет «методологическое» мышле­ние на основе принципа множественности представлений и знаний, от­носимых к одному объекту. Так как любой «объект» берется предметно, т.е. всегда в «связке с представлениями», то множество разных пред­ставлений и оказывается фактом деятельной и коммуникативной ситуа­ции, объединяющей разных профессионалов. В качестве связывания раз­ных представлений об одном и том же объекте выступает представле­ние о сложной кооперативной деятельности. Построение такого пред­ставления и является предметом методологического мышления. Носи­тель этого типа мышления способен действовать в ситуации переплете­ния самых разных (по виду и по основанию) противоречий, он спосо­бен формировать представления о противоречивой ситуации, о связях и отношениях в сложной кооперативной деятельности. Основным продук­том такой деятельности являются не знания, а средства получения зна­ний и построения представлений.

Следующее основание, положенное в основу типологии мышления, которое выделяет А. Швейцер [176, с. 26-27], -это способность челове­ка ослаблять или усиливать свои мыслительные процессы, «Неэлемен­тарным» мышлением он называет такое, которое интересуется теоре­тико-познавательными проблемами, логическими спекуляциями, есте­ственными науками и другими теоретическими конструкциями различ­ных наук. Этот тип мышления в готовом виде преподносит «элементар­ному» мышлению результаты исследований для пользования и ориен­тира в мире. По отношению к общественным наукам такое предписание не в состоянии сохранить собственное мышление человека и ведет к ослаблению его собственной мысли. В этом плане он отмечает духов­ное банкротство науки, так как она противостоит мышлению большин­ства людей. Необходимо отметить, что А. Швейцер отождествляет по­нятия «человек» и «мышление» Сделать людей снова мыслящими - зна­чит вновь разрешить им поиски своего собственного мышления, чтобы

таким путем они пытались добыть необходимое им для жизни знание. Идея «благоговения перед жизнью ведет к обновлению элементарного сознания». «Власть над скепсисом дана только элементарному созна­нию, которое подхватывает и развивает естественную рефлексию, при­сущую многим людям» [176, с.27]. Это «мышление не заимствует идеа­лы из действительности, действительность воздействует на действитель­ность, и человеческая психика служит тогда лишь понижающим транс­форматором» [176, с.57]. Для того чтобы человечество вышло из тупика саморазрушения и уничтожения, есть единственный реальный путь -«прежде всего в старых условиях стать новыми людьми и, превратив­шись в общество с обновленным мышлением, настолько сгладить про­тиворечия между народами и внутри народов, чтобы вновь оказалась возможной жизнь в условиях культуры» [176, с.64].

Выделяя принципы здорового мышления, Ю.М. Орлов [117] соотносит их с «саногенным» мышлением, которое характеризуется тем, что у чело­века доминируют мысли, способствующие оздоровлению психики, снятию напряжения в организме, устранению застарелых обид, гнева, негативных реакций и чувств. Он назвал его созидающим, в плане возможностей пост­роения новых отношений каждого человека в любое время, независимо от прошлых установок и с учетом реальных возможностей друг друга. Чело­веку присущи сознательный контроль и управление процессами пережива­ния, связанные с символами смерти, уменьшение страха от фрустрации по­требностей, овладение приемами размышления о своих потребностях, в особенности витальных и социогенных [117, с.285]. Основы саногенного мышления можно усвоить путем подражания некоторому образцу. Таким же путем осваивается и другой тип мышления, - «патогенный», который характеризуется доминированием мыслей, эмоций, чувств, формирующих патологический характер отношений человека с другим человеком, с са­мим собой, с внешним миром. В нем отсутствует способность рассматри­вать себя со стороны; для него характерна полная включенность в ситуа­цию, даже после того, как она уже прошла или разрешилась определенным образом. Человек долгое время, а иногда всю жизнь сохраняет обиду, рев­ность, страх, злость, стыд, агрессию и т, д., - т.е. те чувства, которые разру­шают его самого и его отношения с близкими, родными, окружающим ми­ром [117, с.266]. Этот тип мышления формирует защитно-агрессивный тип поведения человека.

Способность человеческого сознания раздваиваться на наблюдающего (в данный момент это может быть позиция теоретика) и наблюдаемого (позиция практика, как действующего лица) многие мыслители называют «рефлексивным» мышлением [ 160, Т. 1; с.296,308,317]. Это движение мысли

за мыслью, «сознание сознания», условия, при котором «Я» рефлектирую i над самим собой, это ограничение, при котором мысль как бы «выскакива­ет» за свои пределы. Эта способность наиболее часто проявляется в ситуа­ции высокой степени неопределенности, глубоких противоречий и в конф­ликтах. Рефлексивный тип мышления направлен на выработку и трансля­цию средств преодоления самых разных противоречий (разрывов) позна­вательно-научной деятельности и включает в познавательный процесс мьк-лительные процессы самого наблюдающего и он становится «наблюдае­мым для самого себя».

Типы мышления не заданы человеку фатально или по наследству. Они формируются как средой, так и самим человеком. Однако самому челове­ку сложно вычленить свой тип мышления, он детерминирован им. Для «разотождествления» со своим типом мышления требуются напряжение интеллектуальной и эмоционально-психической энергии и сил самого че­ловека, а также некоторые технологии, помогающие решить эту задачу Инновационно-ориентированный конфликтолог должен уметь формиро­вать эти типы мышления и не позволять какому-либо одному «типу мыш­ления» тотально отождествляться с его «Я». Он должен уметь професси­онально и технологично «использовать» типы мышления в зависимости от той исследовательской и практической задачи, которая стоит перед ним в каждой конкретной ситуации. Применительно к исследованию конф­ликта появляется возможность вычленять, что зависит от самого челове­ка, а что зависит от среды, структуры. В конфликтах управлять можно только теми процессами, которые познаны и которые находятся во власти человека с учетом наработанных методов, технологий, средств мысли­тельной деятельности.

Можно выделить разные ориентации в организации мыслительных про­цессов и исследования. Одну - направленную на получение знаний об объекте при фиксированных средствах, в которой критика знаний зани­мает доминирующее положение; другую - направленную на критику и изменение самих средств мыслительной деятельности. Поэтому в иссле­довании конфликта инновационно - ориентированный конфликтолог бу­дет ориентироваться не только на достигнутый уровень знаний (извест­ных ему как специалисту), он также будет соотносить его с возможнос­тями конфликтующих субъектов и конфликтной ситуацией, в которой эти знания могут быть полезны и применимы.

По отношению к средствам мыслительной деятельности и построе­нию понятий критический взгляд будет доминировать. По отношению к предметным знаниям доминировать будет «принцип полилога», т.е равнозначности многих знаний; по отношению же к средствам пост-

роения понят