От известного к непознанному и непознаваемому

Люди часто задумываются, почему жизнь кажется лишенной всякого смысла. Его не существует изначально. В жизни нет никакого смысла, его нужно создать. Он открывается, лишь когда ты его создал. Вначале его нужно изобрести. Он не лежит камнем на дороге, его нужно написать, как песню. Это не вещь, это значение, которое привносишь ты сам, из своего сознания.

Нельзя дать тебе в руки истину, но ты можешь почувствовать ее аромат. И тогда ты можешь отправляться на поиски смысла в самые отдаленные глубины своего существа. Он должен родиться. Это рост. Смысл — это развитие. Ты должен посвятить ему всю свою жизнь.

Но все прошлые столетия человек жил в каком-то оцепенении, во сне, и поэтому современный ум ощущает бессмысленность бытия как никогда остро. Традиции преобладали, обычаи были строгими и устоявшимися. Цитадель религии пугала мощью и подавляла. Люди веками жили в вере. Теперь, в нынешнем столетии, все больше людей осмеливаются отказаться от нее. Вера служила для того, чтобы внушить людям чувство уверенности, что смысл жизни есть; теперь такая вера исчезла. Это хорошо, что старые верования исчезли. Наступил первый век агностицизма. Впервые все большее количество людей достигает зрелости — в том смысле, что они уже не полагаются на слепую веру, на предрассудки. Они отказались от всех этих суеверных верований.

И возник какой-то вакуум. Верования исчезли, а с ними ушло и фальшивое чувство смысла, которое они тебе давали. Образовалась пустота. Разрушительная стадия пройдена, мы уничтожили старое здание, а теперь следует приступить к этапу созидания. Мы должны построить новый дом. Нет больше старых храмов, но где же новые? Вера уничтожена, но куда подевалось доверие? Вера ушла, и это хорошо, но этого мало. Это было необходимо, но не достаточно. В наше время исчезла вера, но ничто не пришло на ее место. Теперь у тебя должно появиться доверие.

Ты, наверное, слышал о немецком философе Людвиге Фейербахе. Его можно назвать предвестником современного мышления. Фейербах говорил о Боге как бесконечном желании, живущем в сердце человека. Он говорил, что Бога нет, как объективная реальность Он не существует. Это лишь исполнение желаний. Человек хочет стать всемогущим, вездесущим, всеведущим. Человек хочет стать Богом, он желает стать бесконечным. Это желание бессмертия, желание абсолютного могущества.

Это утверждение Фейербаха было одним из первых ударов по вере в Бога. Он говорил, что Бог — не реальность, Его нет. Бог — это всего лишь отражение в человеческом разуме; Он не онтологичен, это только психологическое явление. Мы оперируем такими категориями, как Бог, поскольку так мы ощущаем собственную важность. Нам нужно что-то, что придавало бы нам законченность. Нам нужна идея, внушающая нам чувство, что мы здесь не чужие, что в этом мире есть еще кто-то, кто заботится о нас. Бог — это не что иное, как воплощение отца.

Нам нужно на кого-то опереться. Это просто желание, которое не имеет никакого отношения к реальности.

Потом пришел Карл Маркс. Он считал, что Бог — идеологическая попытка подняться над заданной реальностью. Маркс утверждал, что, поскольку люди бедны, страдают, бедствуют, им нужна мечта, которая давала бы им надежду. Люди живут в такой ужасающей бедности, их жизнь настолько безысходна, что они не смогли бы вынести этого нестерпимого существования, если бы у них не было мечты о том, что когда-то, в будущем, у них все будет хорошо. Поэтому и Бог, и религия — это опиум для народа. Это наркотик. Он помогает людям, утешает их. Это разновидность транквилизатора. Тебе так больно, что нужно обезболивающее. Сегодняшний день — да, он безрадостен, но вот завтра все обязательно будет хорошо.

Маркс говорил, что именно поэтому Христовы заповеди приобрели такое значение: «Блаженны страждущие». Почему? Почему страждущиe «блаженны»? Потому что «они наследуют Царство Божие». Теперь у бедного человека есть надежда. Здесь он беден, но на том свете он наследует Царство Божие. И это еще не все, Иисус говорит: «Первые будут последними, а последние станут первыми». Вот теперь бедняк по-настоящему счастлив. Он забывает о своей бедности. Он будет первым в Царствии Божием. Маркс считает, что эти заповеди — не что иное, как наркотик.

Его точка зрения также выглядит очень логично. Когда люди живут в страданиях и нищете, у них есть единственный способ все это выносить: чтобы как-то скоротать время, они представляют себе прекрасное будущее. Ты лежишь в больнице; ты можешь представить, что завтра тебя оттуда выпишут, ты отправишься домой и все будет хорошо. Здесь речь идет всего о нескольких часах. Ты можешь потерпеть.

Вот и этот мир — вопрос всего нескольких лет, не беспокойся о нем. Скоро тебя ждет рай. Чем ты беднее, тем быстрее окажешься в раю. И все, чего тебе так недостает в этой жизни, у тебя в изобилии будет на том свете. У тебя нет красивой женщины? Не переживай. В раю их у всех будет сколько душе угодно, там будут самые прекрасные женщины, каких ты только можешь себе представить. Здесь тебе не разрешают пить спиртное? А в раю текут реки вина, там есть напитки на любой вкус. Ты можешь пить столько, сколько захочешь, хоть купаться в вине.

Эти мечты просто служат утешением для всех униженных и угнетаемых. Поэтому Маркс говорит, что религия — просто уловка для того, чтобы эксплуатировать людей, держать их в твоей власти, чтобы они не решились на мятеж. Он нанес сокрушительный удар по старым верованиям.

Третьим был Фридрих Ницше. Он говорил: «Бог — это не что иное, как ослабление воли к жизни». Когда стареет человек или когда, становясь вялым и безжизненным, стареет и разлагается общество, оно начинает думать о Боге. Почему? Потому что смерть стоит на пороге и ее нужно как-то принять. Жизнь ускользает из рук, с этим ничего нельзя сделать — но, по крайней мере, можно как-то смириться со смертью. Бог помогает тебе в этом. Ницше говорит, что со смертью смиряются лишь те, кто стал слабым.

Он часто повторял, что сама идея Бога родилась в женской голове; он говорил, что и Будда, и Христос женоподобны, в них нет ничего мужского. Они слишком мягки. Это люди, которые смирились с поражением и больше не борются за выживание. Когда человек прекращает борьбу, он становится религиозен. Когда больше нет жажды власти, человек начинает съеживаться и умирать, он вдруг начинает думать о Боге. Бог и жизнь никак не сочетаются, жизнь — это жажда власти. Жизнь — это беспрерывная борьба; это конфликт, в котором кто-то должен одержать верх. Когда люди становятся слишком слабыми и не могут больше побеждать, такие неудачники становятся религиозными. Религия — это пораженчество.

Фейербах, Маркс, Ницше — все вместе создали атмосферу, в которой можно было заявить, что Бог мертв, а человек свободен.

Ты родился в мире, где дела обстоят именно так. Если ты вообще современный человек, то ситуация такова. У тебя больше общего с Фейербахом, Марксом и Ницше, чем с основателями и пророками всех религий. Они далеко, мы не связаны с ними, а они не имеют отношения к нам. Дистанция слишком велика. Наши настоящие пророки — это Фейербах, Маркс, Ницше, Фрейд, Дарвин. Эти люди разрушили все строение, структуру и все принципы веры.

Я хотел бы сказать тебе, что они оказали человечеству большую услугу. Но пойми меня правильно. Они полностью очистили человеческое сознание от веры — но это только половина дела. Теперь необходимо нечто иное. Представь, что ты работаешь в саду: готовишь землю к посадке, вырываешь сорняки, выбрасываешь камни. Теперь земля готова, но ты просто ждешь и не заносишь в сад кусты роз, не сеешь в землю новые семена.

Эти люди сделали для человечества большое дело. Они вырвали все сорняки. Но, если сделано только это, сад еще не готов. Прополка сорняков — тоже часть подготовки сада, но еще не сам сад. Теперь тебе нужно принести в него розы. Не хватает роз, потому не хватает смысла.

Люди сейчас в тупике. Они думают, что этот чистый кусок земли, где не растет никакая вера, где не всходит желание узнать что-то неведомое и потустороннее, и есть сад. И когда они начинают оглядываться, то видят, что вокруг ничего нет. Пустыня. Эти люди очистили землю, но теперь она превратилась в пустыню. Поэтому человек вдруг испугался. Для того чтобы человек мог соответствовать требованиям партии, религии, секты, общества, страх веками подавляли. На протяжении тысячелетий страх оставался взаперти, а человек был рабом. Теперь замок сломан, человек больше не раб, и все подавление, длившееся тысячелетиями, вдруг ослабло. И человек сходит с ума.

То, что сделали эти люди, может перерасти в великое освобождение, но может стать и поражением. Все может быть. Если ты правильно используешь ситуацию и станешь растить розы в своем сердце, то скоро почувствуешь к Фейербаху, Марксу, Ницше и Фрейду и другим людям, разрушившим веру и старую религию, огромную благодарность. Они расчистили путь новому типу религиозности — более зрелому и более взрослому.

Я всецело на их стороне, но не останавливаюсь рядом с ними. Если ты остановишься, твоим уделом будет ощущение бессмысленности. Да, это хорошо, что Бога нет, но теперь начинай открывать то, что спрятано в глубинах твоего существа.

Они создали ситуацию, когда ты можешь сказать «Я не знаю». Это то, что называется агностицизмом. Теперь используй это как трамплин для прыжка в неведомое. Ты готов к этому прыжку. Знание больше не связывает тебя, никто не сковывает твоих движений. Ты впервые оказался на свободе. Так чего же ты здесь торчишь? Ты был здесь потому, что на тебе висели оковы, но и теперь, когда все оковы сброшены, ты все еще стоишь на месте. Иди же вперед. Исследуй! Все Мироздание твое. И пусть тебя не связывают никакие идеи и предрассудки, никакая готовая философия.

Знание разрушено, и это хорошо. Эти люди — Фейербах, Маркс, Ницше и другие — сделали хорошее дело, они расчистили все те горы абсурда, которые копились веками. Но помни, что даже им это не помогло. Ницше умер в сумасшедшем доме. Так что если ты остановишься на Ницше, то тебя тоже ждет умопомешательство — и больше ничего. Он сделал большое дело, стал мучеником, но зациклился на собственной негативности. Он разрушил веру, но так и не отправился исследовать. А что остается, когда нет веры? Если ее нет, то что тогда есть? Ведь что-то же есть. Нельзя же сказать, что нет ничего, что-то все-таки есть. Так что же это? Он никогда не занимался медитациями. Мышление, логическое мышление, может сделать лишь одно: оно может разрушить веру. Но оно не может привести тебя к истине.

Мы должны создать смысл прямо сейчас. Общество больше не дает смысла, его больше никто не дает. Мартин Хайдеггер говорит, что, когда человек понимает бессмысленность жизни и собственного существования, в нем рождается тревога, страх и страдание. Он пишет: «Это происходит вследствие высвобождения всего, что было заперто необходимостью подчиняться и веками насаждаемыми ограничениями. Как только происходит такое освобождение, человек может действовать, но не в рамках навязанных кем-то или чем-то правил. Он должен обрести опору внутри себя».

Хайдеггер прав. Ты должен опереться на самого себя. Отныне ты не можешь полагаться на других. Никакие священные писания тебе не помогут, пророки вымерли, вестников больше нет. Ты должен найти опору в себе. Стоять на своих собственных ногах. Тебе придется стать независимым. Хайдеггер называет это «намерением». Тебе придется прийти к решению, обрести намерение. Ты один, и помощи ждать неоткуда. Так что же ты собираешься предпринять? Ты ничего не знаешь. У тебя нет никакой веры, которая указала бы тебе путь. Не существует никаких карт, и вокруг неизведанные земли. Все Мироздание вдруг снова стало загадкой.

Для тех, кому хватит смелости, в этом состоит величайшая радость, ведь теперь стало возможным исследование.

Это то, что Хайдеггер называет намерением, ведь именно оно придает индивиду решимость и делает человека человеком. Нет ни Бога, ни традиций, ни законов, ни заповедей, ни норм, ни принципов: человек должен быть самим собой и решать, куда ему идти, что делать и кем быть. В этом и заключается смысл знаменитого изречения экзистенциалистов: «существование предшествует сущности»; то есть нет никакой изначальной человеческой природы. Человек сам создает то, что он собой представляет, человек творит самого себя. Смысл нужно создать. Ты должен этот смысл спеть, станцевать, ты должен его нарисовать, наконец, прожить его. Он появится благодаря проживанию, через танец он станет проникать внутрь твоего существа. Он придет к тебе через песню. Это не похоже на валяющийся на дороге камень, который нужно поднять, смысл должен распуститься цветком в твоей душе.