Верблюд, лев и ребенок: путь становления человеком

Человек не рождается совершенным. Он появляется на свет несформировавшимся, его рождение — это процесс. Он рождается в пути, как странник. В этом его мука, но и его экстаз тоже. Мука, потому что он не может отдохнуть, ему нужно идти вперед, всегда вперед. Он должен пробовать, искать, исследовать. Он должен становиться, ведь его сущность проявляется только через становление. Становление и есть его сущность. Он может пребывать лишь в движении.

Эволюция присуща человеческой природе, эволюция — это сама душа. И те, кто воспринимают себя такими, как они есть, останавливаются, остаются нереализованными. Те, кто думают, что они рождены совершенными, перекрывают свое развитие. Семя остается семенем. Оно никогда не вырастает в дерево, никогда не узнает радостей весны, солнца и дождя, радости цветения миллионом цветов.

Такое цветение и есть осуществление, именно оно и есть смысл всего Мироздания — когда распускается миллион цветов. Когда потенциал становится реальностью, лишь тогда человек реализовался. Человек рождается как возможность — и это присуще только людям. Все другие животные рождаются совершенными, они появляются на свет такими же, какими и умрут. Между их рождением и смертью не происходит никакой эволюции. Они двигаются по кругу и никогда не претерпевают никакой трансформации. В их жизни никогда не происходит никаких радикальных изменений. Они двигаются по горизонтали, и их никогда не коснется вертикаль.

Если же человек будет двигаться по горизонтали, то упустит свое существование, он не обретет душу. Душой ты становишься, когда внутрь тебя проникает вертикаль. Душа — это когда вертикаль пронизывает горизонталь. Для примера можно представить себе гусеницу, кокон и бабочку.

Человек рождается личинкой. К сожалению, многие так и умирают в этом состоянии, и очень немногие становятся гусеницами. Личинка статична, движение ей неведомо. Она лежит на одном месте, не двигается, не развивается. Мало кто из людей превращается в гусеницу.

Гусеница уже начинает двигаться; появляется какая-то динамика. Личинка статична, а гусеница двигается. С движением начинает шевелиться и жизнь. Но опять-таки многие остаются гусеницами: они продолжают ползать по горизонтали, на одном уровне, в одном измерении. Изредка такой человек, как Будда, Руми, Иисус или Кабир, совершает качественный скачок и превращается в бабочку. Тогда появляется вертикаль.

Личинка неподвижна; гусеница ползает, ей известно движение; а бабочка летает, она знает, что такое высота, она начинает подниматься вверх. У бабочки вырастают крылья. Именно они и есть твоя цель. Если у тебя не вырастут крылья, если ты не станешь «окрыленным», то и души у тебя не будет.

Истина проявляется при помощи трех состояний: усвоение, независимость и творчество. Запомни эти три слова, в них много смысла. Усвоение — это то, чем занимается личинка. Она просто поглощает еду, готовится стать гусеницей. Это подготовка, накопление. Когда энергии достаточно, она превращается в гусеницу. Перед тем как начать движение, вам нужно будет много энергии. Гусеница — это результат усвоения, работа сделана.

Теперь начинается следующий этап: независимость. Личинки уже нет. Уже не нужно оставаться на одном месте. Настало время исследовать, пришла пора путешествий. Настоящая жизнь начинается с движения, с независимости. Личинка остается зависимой, это пленник в кандалах. Гусеница от них уже освободилась, она начала двигаться. Лед растаял, он уже больше не твердый. Личинка — это состояние замерзания; а гусеница — движение, подобное реке.

Потом приходит черед третьего этапа, творчества. Сама по себе независимость многого не стоит. Просто быть независимым — это еще не значит, что ты состоялся. Хорошо, что ты не в тюрьме, но для чего тебе это? Ради чего вся эта независимость? Ради чего свобода?

Помни, у свободы есть два проявления: первое — это свобода «от», а второе — свобода «для». Многие люди придерживаются только первого вида свободы, свободы «от» — от родителей, от церкви, от разных организаций; они свободны от этого, от того, свободны от всех ограничений. Но для чего им это? Свобода «от» — это свобода со знаком «минус». Если тебе ведома только свобода «от», то ты не знаешь настоящей свободы; ты узнал только ее негативную сторону. Нужно узнать еще и позитивную — свободу творить, быть, выражаться, петь свои песни, танцевать танцы. Это и есть третье состояние: творчество.

Тогда гусеница обретает крылья, она может летать, собирая нектар, она исследует, открывает, изучает, создает. Вот откуда красота бабочки. Только творческие люди прекрасны, поскольку лишь им известна красота жизни — у них есть глаза, чтобы видеть, уши, чтобы слышать, и сердца, чтобы чувствовать. Они полны жизни и живут на максимальных оборотах. Они зажигают свой факел с двух сторон. Они живут наполненной до краев, насыщенной жизнью.

Тут можно использовать метафору, которую упоминал Ницше. Он говорил, что жизнь человека можно разделить на три последовательные стадии развития духа. Первую он называет стадией верблюда, вторую — стадией льва, а третью — стадией ребенка. Это очень емкая метафора — верблюд, лев и ребенок.

Каждый человек должен усвоить наследие своего общества — его культуру, религию, обычаи. Он должен усвоить все, что было накоплено в прошлом. Он должен усвоить это прошлое; это то, что Ницше назвал стадией верблюда. Верблюд обладает способностью запасать в своем теле огромное количество еды и воды для своих тяжелых переходов через пустыню.

Человек находится в той же ситуации: ты должен пересечь пустыню, должен усвоить все прошлое. И помни, простое запоминание здесь не поможет; нужно все усвоить. Также помни, что человек, запоминающий прошлое, помнит его лишь потому, что не в состоянии его усвоить. Если ты усваиваешь прошлое, ты от него освобождаешься. Ты можешь его использовать, но оно не может использовать тебя. Ты владеешь им, а оно не владеет тобой.

Когда ты усвоил пищу, тебе не нужно о ней помнить. Она не существует отдельно от тебя: она стала твоей кровью, твоими костями, твоим нутром, она стала тобой. Прошлое нужно переварить. В нем нет ничего плохого. Это твое прошлое. Тебе не нужно начинать с букваря, ведь если бы каждому человеку приходилось начинать с этого, то никакой эволюции не случилось бы. Поэтому животные не развиваются. Собака осталась почти такой же, как и миллион лет назад. Только человек — животное эволюционирующее. Откуда взялась эта эволюция? Она появилась потому, что человек — единственное животное, способное усваивать прошлое. Как только прошлое усвоено, ты от него освобождаешься. Ты можешь свободно двигаться, и ты можешь его использовать.

Ты можешь стоять на плечах своих отцов и дедов, на плечах их дедов и отцов. Каждое поколение становится на плечи поколений своих предков, отсюда и высота, до которой дорос человек. Собаки на такое не способны и волки тоже; они зависят только от самих себя. Их высота — это их высота. А на твоей высоте усвоены Будда, Иисус Христос, Патанджали, Моисей и Лао-цзы. Чем больше степень усвоения, тем выше ты стоишь. Ты можешь бросить взгляд с горной вершины, и перед тобой откроются широкие просторы.

Усваивай побольше. Не нужно ограничиваться опытом своего собственного народа. Усваивай прошлое всех народов на свете; будь гражданином планеты Земля. Не нужно ограничивать себя христианством, индуизмом или исламом. Усваивай все! Коран — твой, и Библия тоже, и Талмуд, и Веды и Даодэцзин. Все это принадлежит тебе. Усваивай все, и чем больше в тебя войдет, тем выше будет вершина, на которую ты взберешься и посмотришь с нее вдаль; далекие земли и неведомые берега — все станет твоим.

Все это Ницше называл стадией верблюда. Но не останавливайся на этом. Нужно идти дальше. Верблюд — это личинка, он вечно делает запасы. Если ты застрянешь на этой стадии, то навсегда останешься верблюдом и не узнаешь красоты и счастья жизни. Тогда ты никогда не познаешь Божественного. Ты застрянешь в прошлом.

Верблюд может усвоить прошлое, но не способен его использовать. Приходит время, когда верблюд должен стать львом. Ницше говорит: «Лев приходит, чтобы растерзать огромного монстра по имени «Не-убий-не-укради-не-пожелай». Лев внутри тебя с ревом восстает против всех авторитетов.

Лев — это реакция, восстание против верблюда. Теперь ты начинаешь открывать свой собственный внутренний свет как наивысший источник всех истинных ценностей. Ты осознаешь свою самую главную обязанность: развитие своей внутренней творческой силы, раскрытие своего самого потаенного, глубинного потенциала.

Некоторые так и остаются львами: они все рычат и рычат, и в конце концов падают от своего рева без сил. Львом быть хорошо, но нужно, чтобы человек сделал еще один прыжок, и это — превращение в ребенка.

Ну конечно же, каждый из вас был ребенком. Но знающие люди говорят, что первое детство — не настоящее. Это как первые зубы — выглядят похоже, но в конечном счете от них никакого проку: они должны выпасть. И тогда уже вырастают зубы постоянные. Первое детство ненастоящее, истинное детство — это второе детство. Оно называется стадия ребенка, или стадия мудреца, что то же самое. Пока ты не станешь совершенно невинным, свободным от прошлого, причем настолько, что даже не будешь против него... Запомни, тот, кто все еще против своего прошлого, не свободен по-настоящему. Он все еще полон недовольства, жалоб, его раны не зажили. Верблюд все еще не дает ему покоя; его тень неотступно следует за ним. Лев тоже здесь, но он все же немного боится верблюда, боится, что тот может вернуться. Когда полностью рассеивается страх перед верблюдом, то рычание льва затихает. Тогда рождается крик младенца.

Состояние верблюда — это состояние усвоения. Верблюд не знает, как сказать «нет». Подчинение, вера — все это характерные особенности стадии, которая называется верблюдом. Адам был в этом состоянии до того, как съел плод с Древа познания, и каждый человек проходит через эту стадию развития.

Это этап, который можно назвать «пред-ум» и «пред-W Ума еще нет. Он развивается, но это еще не сформировавшееся явление; он очень бесформенный, неясный, смутный, расплывчатый. «Я» уже вот-вот должно появиться, но оно все еще в пути; для него нет четких определений. Ребенок еще не осознает себя отдельной сущностью. Адам, до того как он съел запретный плод, был частью Божественного. Он был невинным, как младенец, послушным, говорил только «да», но он не был независимым. Двери к независимости открываются словом «нет»; двери, открываемые «да», ведут лишь к зависимости. Поэтому на стадии верблюда существует зависимость и беспомощность. Другой важнее, чем твое собственное существо: Бог важнее, отец важнее, мать, общество. И священник важнее, и политик. Важны все, кроме тебя; другой важен, а тебя там все еще нет. Это совершенно бессознательное состояние. Большинство людей застряли на этой стадии развития; они остаются верблюдами. Почти девяносто девять процентов людей проживают верблюдами всю свою жизнь.

И это очень печально: девяносто девять процентов так и остаются верблюдами, личинками. Вот почему на свете так много страданий и нет радости. Ты можешь отправиться на ее поиски, но не найдешь ее, ведь радость нельзя взять у других. Пока ты не превратишься в ребенка, пока не достигнешь третьей стадии развития, пока не станешь бабочкой, ты не сможешь узнать, что такое радость. Это не что-то приходящее к тебе из внешнего мира, это видение, которое растет внутри тебя. Это возможно лишь на третьей стадии.

Первая полна страданий, на третьей тебя ждет блаженство, а между ними лежит состояние льва, которое иногда печально, а иногда счастливо, иногда болезненно, а иногда приятно.

На стадии верблюда ты попугай. Ты просто воспоминания, и ничего больше. Все твое понимание состоит из верований, переданных тебе другими людьми. Именно здесь ты обнаружишь христиан и мусульман, индуистов, джайнов и буддистов. Пойди в церковь, храм или мечеть, и ты наткнешься на большие сборища верблюдов. Ты не найдешь ни одного человеческого существа. Они беспрестанно повторяют за другими, как попугаи. Они еще не выбрались из состояния бессознательности, еще не пробудились ото сна.

И помни, я не говорю, что эта стадия не нужна, — конечно же, нужна, но, как только она завершается, человек должен выскочить из этого состояния. Он не для того явился на свет, чтобы навеки остаться верблюдом.

И не гневайся на своих родителей, учителей, священников, не ругай общество, ведь они должны создать в тебе видимость подчинения, только так ты будешь способен усваивать. Отец должен учить, мать должна учить, а ребенок обязан просто впитывать. Если раньше времени возникает сомнение, процесс усвоения прекратится.

Просто представьте себе ребенка в материнской утробе, которого вдруг охватывает сомнение. Он погибнет! Он начинает сомневаться, принимать ли ему от этой женщины пищу или нет; достаточно ли питательна эта еда: «Кто знает, а вдруг она отравлена?» Он не знает, спать ли ему двадцать четыре часа в сутки или нет, ведь это слишком — беспрерывно, круглосуточно спать целых девять месяцев. Если у ребенка вдруг возникнет хоть малейшее сомнение, он тут же погибнет.

И все же наступает день, когда сомнение должно родиться, ему следует научиться. У всего есть своя причина. На первом этапе каждый человек должен быть верблюдом, ему положено говорить «да», верить в то, что ему говорят, усваивать, переваривать. Но это только начало пути, а совсем не его завершение.

Вторая стадия трудна. Первую стадию дает тебе общество; вот почему на свете живут миллионы верблюдов и очень мало львов. Общество оставляет тебя, когда ты становишься безупречным верблюдом. А дальше оно ничего не может для тебя сделать. Именно здесь — в школе, в колледже, в университете — работа общества заканчивается. Тебя отпускают, когда ты становишься идеальным верблюдом... с дипломом!

А львом тебе придется становиться самому, запомни это. Если ты не решишься стать львом, ты им никогда не станешь. Этот риск должен взять на себя сам человек. Это азартная игра. И к тому же это очень опасно, ведь, становясь львом, ты будешь раздражать всех верблюдов, которые живут рядом с тобой. Верблюды — миролюбивые создания, они всегда готовы идти на компромисс. Они не хотят, чтобы нарушали их покой, не желают, чтобы в мире происходило что-то новое, ведь все новшества — это обязательно беспокойство. Они против революционеров и бунтарей и не готовы воспринимать великие идеи, будь то Сократ или Иисус Христос, — ведь они несут большие преобразования. Ты удивишься, насколько незначительных мелочей боятся верблюды.

Львы никому не нужны. Общество создает для них всевозможные трудности. Верблюды боятся этих людей. Они нарушают их покой, мешают спать, они создают проблемы. И самая большая из них в том, что львы рождают у верблюдов желание тоже стать львами.

Первая стадия, состояние верблюда, дается обществом. Вторая стадия достигается самим человеком. И когда ты ее достигаешь, то становишься неповторимой индивидуальностью. Ты больше не конформист, ты больше не принадлежишь традиции. Ты выбрался из кокона и стал гусеницей, начал двигаться.

Состояние льва можно охарактеризовать так: независимость, способность сказать «нет», непокорность, бунт против других, против авторитетов, против догм, священных писаний, церкви, против политической власти и государства. Лев выступает против всего! Он хочет все стереть с лица земли и заново создать весь мир, который был бы ближе к желаниям его сердца. У него в голове много великих и утопических идей. Верблюдам он кажется сумасшедшим, но они живут в прошлом, а лев начинает жить в будущем.

И возникает огромная пропасть. Лев предвещает будущее, а оно может прийти, лишь когда разрушено прошлое. Новое может родиться, только если старое прекращает свое существование и создает пространство для нового. Старое должно умереть, чтобы могло существовать новое. Поэтому между львами и верблюдами идет беспрестанная борьба, а верблюдов — большинство. Львы встречаются время от времени, но они — исключение, а исключения, как известно, подтверждают правило.

Их можно определить по неверию и сомнению. Адам ест плод с Древа познания, и рождается разум, формируется «я» как феномен. Верблюд не эгоистичен, а лев — крайне эгоистичен. Верблюд ничего не знает об эго, а лев только его и знает. Вот почему всегда оказывается, что революционеры, люди бунтарского духа — поэты, художники, музыканты, очень эгоистичны. Это богема. Они живут своей жизнью, делают свое дело. Им совершенно наплевать на других. Пусть все остальные катятся ко всем чертям! Они больше не являются частью какой-либо структуры, они освобождаются от всякой зависимости. Процесс движения — рычание льва — непременно эгоистичен. Чтобы решиться на это, ему необходимо сильное эго.

До того как индивидуум сможет отбросить свое эго, он должен ему научиться. Каждый человек должен выйти на высокий уровень кристаллизации эго; лишь тогда можно отказаться от любой помощи, иначе — нет.

Первая стадия, состояние верблюда, — бессознательна. Вторая, состояние льва, подсознательна — это чуть более высокий уровень, чем бессознательность. Сюда уже проникают редкие вспышки сознания. Солнце встает, и несколько его лучей освещают темную комнату, в которой ты спишь. Теперь бессознательное уже не совсем бессознательно. В это бессознательное уже что-то примешалось, оно стало подсознательным. Но помни, на этапе перехода от верблюда ко льву изменения не столь существенны, как при переходе от льва к ребенку.

Изменение — это часть системы. Верблюд становится на голову и превращается в льва. Верблюд говорит «да», а лев говорит «нет». Верблюд подчиняется, а лев выказывает неповиновение. Верблюд положителен, лев — негативен. Это можно понять, верблюд так много говорил «да», что, наверное, не признает существование слова «нет». «Нет» накапливаются и наступает момент, когда они хотят взять реванш у «да». Отвергаемая часть хочет отыграться. Тогда колесо делает полный оборот, верблюд становится с ног на голову и становится львом.

Разница между верблюдом и львом огромна, но они существуют в одной плоскости. Кокон неподвижен, он всегда лежит на одном месте, гусеница начинает двигаться, но по той же земле. Рождается движение, но плоскость остается той же Первое состояние дается тебе обществом, твое пребывание в шкуре верблюда — это твой подарок обществу. Твое существование в качестве льва — подарок, который ты делаешь самому себе. Пока ты не полюбишь себя, ты не сможешь этого сделать. Пока ты не захочешь стать индивидуальностью, неповторимой, со своими правами, пока ты не рискнешь пойти против течения, ты не сможешь стать львом.

Но если ты понимаешь механизм, то в глубине существа верблюда родится лев. Я повторю это снова и снова: когда ты говоришь «да» и отказываешься произнести «нет», количество этих «нет» все растет. И однажды настанет день, когда человеку надоедает говорить «да», просто для разнообразия ему хочется сказать «нет». Ему надоедает позитив, его вкус приедается; и для того, чтобы сменить обстановку, человек желает попробовать на вкус слово «нет».

Вот так верблюд впервые начинает видеть сны льва. И как только ты распробовал слово «нет», сомнение и неверие, ты никогда уже не сможешь оставаться верблюдом, потому что состояние льва приносит необычайную свободу и легкость.

Большинство людей застряли на стадии верблюда, а меньшинство — на стадии льва. Большинство — это масса, народ, а меньшинство — это интеллигенция. Артист, поэт, художник, музыкант, мыслитель, философ, революционер — они все застряли на второй стадии развития. Это гораздо лучше, чем быть верблюдом, но путешествие еще не завершено. Они еще не вернулись домой.

Третья стадия — это ребенок.

Послушай внимательно: первое состояние дается тебе обществом, второе человек обретает сам. Третье возможно, только если гусеница мельком увидит бабочку; иначе это невозможно. Как гусеница сможет подумать о том, что она сама может когда-то взлететь, что может стать крылатой? Это невозможно! Никак нельзя это представить. Это абсурдно, алогично. Гусеница умеет ползать, но идея о том, что она может взлететь, просто нелепа.

Я слышал, как бабочка пыталась рассказать гусеницам, что те могут летать, но они возражали. Гусеницы отвечали ей: «Нет. Наверное, это возможно для тебя, но нереально для нас. Ты бабочка, а мы всего лишь гусеницы! Мы умеем только ползать». А тот, кто умеет только это, — как он может представить себе полет? Это иное измерение, совершенно иное, это — вертикаль.

Переход от верблюда ко льву — это эволюция. От льва к ребенку — революция. Первое состояние — верблюда — было зависимостью; второе — независимостью. Но когда человек обретает состояние невинности, то ему становится ясно, что не бывает ни зависимости, ни независимости. Мироздание — это взаимная зависимость, все зависят друг от друга. И всё едино.

Рождается смысл целого: не существует ни меня, ни тебя. Никаких привязок к «да» или «нет». Никто не зацикливается на том, чтобы всегда говорить «да» или всегда говорить «нет». Больше подвижности, спонтанности; не подчинения или покорности, но спонтанности. Рождается ответственность. Человек откликается на Мироздание; не реагирует на прошлое и не воздействует на будущее.

Верблюд живет в прошлом, лев — в будущем.

Ребенок живет настоящим моментом, здесь и сейчас.

Верблюд — это пред-ум, лев — ум, а ребенок — уже после-ум, или не-ум.

Верблюд — это пред-«я», лев — «я», а ребенок — после-«я», или не-«я».

Состояние ребенка никак нельзя описать и определить, это тайна, чудо.

У верблюда есть память, у льва — знание, а у ребенка — мудрость. Верблюд — это или христианин, или индуист, или мусульманин — в общем, приверженец какого-то вероисповедания; лев — атеист; а ребенок обладает религиозностью — он и не верующий, и не атеист, он и не индуист, и не мусульманин, не христианин и не коммунист — у него просто есть религиозность, любовь и невинность.