Мы все живем и все умрем в Исламе

("Narrisch, daß jeder in seinem Falle Seine besondere Meinung preist! Wenn Islam Gott ergeben heißt, In Islam leben und sterben wir alle").

Эта концепция подтверждается и в ряде других Исторических документов, "Вера в единого Бога, - пишет Гёте в "Заметках и Очерках о "Западно-восточном Диване", - всегда поднимает дух, поскольку служит критерием внутреннего единства человека". Гёте восхищенно признает благословенность покорности и поклонения Аллаху (сут): "Уже само по себе перебирание магометанских четок, для восхваления имен Аллаха, отражающих девяносто девять Его качеств, - это великолепное хвалебное молебствование. Одновременное поминание присущих Творцу утверждающих и отрицающих качеств говорит о непостижимости Его Существа (Wesen); молящийся удивлен и очарован, покоряется Его воле и успокаивается…"

Исходя из этой жизненной позиции, Гёте отрицал случайность и простые совпадения. Все происходящее с человеком было, по его глубокому убеждению, особым знаком и уроком, который Аллах (Сбх. т.) дает человеку. Все неизвестные людям силы, которые они не могут осознать, - пишет он Реймеру в ноябре 1807 года, - и которые наилучшим образом проявляются в минуты триумфа, - называют они случаем. Но это не случай, а Бог, незримо присутствующий и проявляющий Свое Величие даже в самом малом".

Знамения свыше

Осенью 1813 года, незадолго до того как Гёте приступил к работе над "Западно-восточным Диваном", один немецкий солдат привез ему из Испании старую арабскую рукопись, содержащую последнию, 114 суру "Ан-Нас" Священного Корана. Позже под руководством своих иенских учителей Гёте переписывал эту суру и пытался с их помощью постигнуть ее смысл. Гёте всегда считал это событие особым ниспосланным ему божественным знаком.

Еще одним знаком Всевышнего было для него событие, происшедшее в январе 1814 года. Тогда ему довелось посетить совместную молитву башкир-мусульман, служащих в русской армии. Моление прошло в протестантской гимназии в Веймаре. В письме к Требру от 5 января 1814 года Гёте пишет следующее: "Говоря о пророчествах, должен тебе сказать, что сегодня происходят такие веши, которые ранее пророкам не разрешили бы даже и произнести. Кто бы позволил еще несколько лет назад высказать предположение что в нашей протестантской гимназии может проводится магометанское священное богослужение и будут читаться суры из Корана. И все же это произошло, и мы присутствовали на богослужении у башкир, видели их муллу и приветствовали их князя в театре.

Из особого расположения ко мне на вечную память мне были подарены лук и стрелы, которые я повесил над своим камином. А некоторые из наших особо религиозных дам даже заказали в библиотеке перевод Корана".

С годами растет и укрепляется вера Гёте в божественное предопределение, высказанная в одном из стихотворении "Дивана": "Если б червем меня создал Аллах, был бы я червь у людского порога". В своих заметках по этому вопросу, он писал, что "примеры метафор, используемых в "Диване", представляют собой удивительное руководство и проявление непостижимой для человека Воли Божией; они учат и утверждают истинный Ислам, абсолютное подчинение всего сущего Воле бога, в них содержится убеждение, что никому не избежать предписанной свыше судьбы".

Сходные мысли писатель высказывал и в других своих работах: "Эгмонт", "Поэзия и Правда", "Urworte Orphisch" и "Wilhelm Meisters Wanderjahre". В письме к Цельтеру от 20 сентября 1820 года Гёте приводит трогательный пример из своей жизни. После смерти близкого ему человека - Кристианы, Гёте чувствовал себя совершенно несчастным и уже в третий раз отправлялся к Марианне фон Виллемер с твердым намерением жениться на ней. Однако во время путешествия к ней у него сломалась карета. Поэт воспринял это как явное предупреждение не упорствовать в достижении поставленной цели и, в конце концов, отказался от первоначального желания. Завершая письмо Гёте, написал следующее: "Итак, мы должны остаться в исламе, (т.е. в полном подчинении воле Божией)… К этому не могу добавить больше ничего".

В 1831 году, когда, разразилась эпидемия холеры, унесшая много жизней, он утешал одного из своих друзей: "Здесь никто никому не может помочь советом; здесь каждый решает за себя. Мы все живем в Исламе, какую бы форму мы ни избрали для того, чтобы ободрить себя." (письмо к Адель Шопенгауэр. 19.9.1831).

Мухаммед (сас) и Иисус (ас) - Пророки Бога

Гёте верил в то, что Аллах, (сбх. т.) говорит с человечеством через пророков. В 1819 году в письме к Блюменталю, ссылаясь на 4-ый аят суры "Ибрахим", Гёте подтверждает свою убежденность в истинности пророческой миссии Мухаммада (сас): "Истинно, Бог говорит нам в Коране: "Отправляли Мы посланниками только тех [людей], которые говорили, на языке народа своего, чтобы могли они разъяснять людям [смысл Писания]". Несколькими, годами раньше - в "Заметках, и очерках о "Западно-восточном Диване" - Гёте пишет об отличии пророка от поэта и утверждает праведность пророческой миссии Мухаммада (сас): "Он не поэт, а Пророк, и его Коран - это божественный закон, а не книга, написанная человеком для развлечения или повышения общей образованности".

В стихотворении "Магомет" Гёте воплотил свое понимание смысла пророческой миссии в метафоре, сравнив Пророка (сас) с ручейком, который растет, набирая огромную духовную силу, расширяясь, разворачиваясь и величественно втекая в океан - символ Божественной Мощи. Религиозный гений Пророка (сас) увлекает за собой других людей - малые речушки и ручейки.

27 января 1816 года на рукописи Паралипомены (Рагаliроmeа III, 31 оf the "Divan") он пишет: "Глава сотворенных существ - Мухаммад". В одном из стихотворений "Дивана" Гёте открыто отказывается от христианского понимания Иисуса (ас), выставляя в противовес этой идее, мысль о едином Боге и пророческой миссии Мухаммада (сас) и Иисуса (ас):

"Пречист Иисус и был покорен

лишь Богу одному Единому;