Мегаобучалка Главная | О нас | Обратная связь


Глава VI. Морские плавания и визиты ко двору



2015-12-13 302 Обсуждений (0)
Глава VI. Морские плавания и визиты ко двору 0.00 из 5.00 0 оценок




 

4 сентября 1615 года, то есть через три месяца после того, как Адамс вернулся с островов Рюкю, английское судно «Хосиндер» под командованием капитана Коппиндейла бросило якорь в гавани Хирадо. Это было лишь второе английское судно, прибывшее в Японию, и Кокс считал, что его капитану в сопровождении Викхема и Итона следует в знак почтения нанести визит сёгуну и, как обычно, преподнести подарки, чтобы завоевать расположение Иэясу и его окружения.

Адамс не входил в число сопровождающих Коппиндейла, поскольку отбыл ко двору на несколько дней раньше, получив от Иэясу срочную депешу с требованием незамедлительно отправиться в Сидзуока. Кокс не поверил такому объяснению, подозревая, что на самом деле Адамс хочет опередить английский отряд, чтобы провести какие-то тайные переговоры с голландцами. Он считал, что Адамс через посредничество одного из чиновников сёгуна и с одобрения голландцев просто инсценировал посылку письма от имени двора сёгуна. Все это сильно огорчило Кокса, и он записал в своем дневнике:

«Подозреваю, что капитан Адамс вместе с голландцами все это подстроил, чтобы иметь возможность сослужить им добрую службу. Я искренне убежден, что он любит их больше, чем нас, своих соотечественников…»

Подозрения Кокса необоснованны, потому что послание от двора сёгуна бесспорно было подлинным. На самом деле Иэясу послал за Адамсом в связи с прибытием в Японию миссии из Мексики, или, как ее тогда называли, Новой Испании. В состав ее входили монахи, а поскольку Иэясу уже издал указы, направленные против христианских миссионеров в Японии, и особенно против католиков, он не мог принять эту делегацию[30]. Поэтому он и призвал к себе Адамса, поручив ему объяснить вновь прибывшим положение дел, отказаться от привезенных ими для сёгуна подарков и в завершение убедить их немедленно покинуть Японию.

Группа Коппиндейла покинула Хирадо 17 сентября и 10 октября прибыла в Сидзуока, где тогда располагался двор Иэясу. Она вручила подарки и отбыла через два дня. Имя Адамса в данном случае не упоминается, хотя и непонятно, почему во время этой придворной церемонии он не присутствовал в качестве переводчика и посредника в делах между своими соотечественниками и японцами. Следует отметить, что Адамс отправился из Сидзуока в Урага, где уже 13 октября, то есть сразу же после того, как Коппиндейл со своими спутниками выехал из Сидзуока назад в Хирадо, ему предстояло встретиться с делегацией испанских монахов из Мексики. Несмотря на свои дела в Урага, Адамс успел вернуться в Хирадо на день раньше Коппиндейла, 27 октября 1615 года.

В течение нескольких последующих дней Адамс занимался подготовкой к очередному плаванию на «Си эдвенчэр», и 6 декабря 1615 года в сопровождении Сэйерса, выступавшего в роли торговца, он вывел судно из гавани Хирадо и взял курс на Сиам. На этот раз плавание прошло без происшествий, и в январе 1616 года «Си эдвенчэр» прибыл в Бангкок. Несколько последующих недель прошли в выгодном обмене товарами с сиамцами. Сэйерсу удалось без всякого труда продать все товары, привезенные на «Си эдвенчэр», и взамен он приобрел столько товаров, что для доставки их в Японию пришлось зафрахтовать еще два судна. 22 июля 1616 года все три судна прибыли в Кавати, недалеко от Хирадо. Это плавание, принесшее столь крупную прибыль Ост-Индской компании, оказалось самым удачным.

За десять дней до возвращения Адамса (и Сэйерса) из Сиама в Хирадо появилось английское судно «Эдвайс», и Кокс в очередной раз счел необходимым нанести визит ко двору, особенно учитывая то обстоятельство, что друг и покровитель компании сёгун Иэясу незадолго до этого умер и на пост вступил его сын Хидэтада, чье отношение к англичанам до сих пор было неясным[31]. Поэтому 30 июля посольство, состоявшее из членов экипажа «Эдвайса», а также Кокса, Адамса и двух-трех членов фактории в Хирадо, отправилось из Хирадо в Эдо, где размещался двор нового сёгуна.

Отряд двигался очень медленно и лишь 25 августа прибыл в Одавара, местечко близ Эдо. Здесь их ждал приятный сюрприз: два вассала Адамса Адамсо имения в Хэми, узнав об их приближении, выехали навстречу, прихватив с собой для угощения вареное мясо, вино и хлеб. Усталые и голодные, англичане были чрезвычайно тронуты таким гостеприимством. Они также выразили глубокую признательность Адамсу за его предложение остановиться в Эдо в его доме. Чтобы подготовить все в доме к их приезду, Адамс решил поехать вперед со своими арендаторами; англичане же еще одну ночь провели в Тоцука.

Когда 27 августа Кокс с отрядом вошел в город, у главных ворот их встретил Адамс и проводил до своего дома, расположенного в квартале Нихомбаси. Немного отдохнув, 1 сентября Кокс направился ко двору, чтобы преподнести подарки Хидэтада. Его настолько поразило великолепие двора, что он оставил в дневнике следующее подробное описание:

«Полагаю, что в этот день в замке было не менее десяти тысяч человек. Это сильно укрепленное место, окруженное двойным рвом и каменной стеной, причем длина каждой стороны стены не менее лиги. Императорский дворец представляет собой огромное сооружение, где все помещения, в том числе стены и потолки, отделаны золотом, за исключением тех мест, которые украшены рисунками львов, тигров, ирбисов, пантер, орлов и других зверей и птиц. Все они изображены очень живо и ценятся больше, чем позолота… Я забыл отметить, что все комнаты в его дворце устланы циновками, окаймленными камкой или золочеными тканями, и лежат так плотно друг к другу, что между ними не просунуть даже кончик ножа…»

Кокс вместе с двумя другими англичанами, Уилсоном и Итоном, был представлен Хидэтада, который принял их, сидя на возвышении скрестив ноги, словно портной. Сёгун был одет в яркое синее кимоно. Справа от него на почтительном расстоянии стояли четверо придворных. Когда трое англичан предстали перед сёгуном, тот слегка наклонил голову в знак приветствия. Кокс и его спутники в течение нескольких минут молча стояли на положенном расстоянии, и когда Хидэтада что-то произнес, Кокс истолковал это как приглашение подойти поближе. Однако Кокс заранее получил от Адамса инструкции относительно тонкостей придворного этикета и знал, что даже самым знатным царедворцам не Позволялось слишком приближаться к правителю. Поэтому Кокс продолжал почтительно стоять, не двигаясь даже тогда, когда в довольно утомительном молчании прошло еще несколько минут. Придворные знаком показали ему, что настало время откланяться. Когда Кокс с товарищами собрались уходить, Хидэтада в знак прощания еще раз слегка наклонил голову, на чем церемония закончилась.

Впоследствии придворные рассказали Коксу, что его почтительное поведение, и в особенности отказ подойти близко к возвышению, произвели на сёгуна самое благоприятное впечатление. Но вообще Хидэтада был не слишком благосклонно расположен к англичанам. Отчасти это было связано с тем, что он не особенно благоволил Адамсу, вероятно испытывая к нему ревность из-за того влияния, которое тот оказывал на отца, сёгуна Иэясу. Была еще одна причина охлаждения нового сёгуна к Адамсу и его соотечественникам. Хидэтада гораздо враждебнее относился к католикам, чем его отец, и именно в то время, когда Адамс и Кокс находились при дворе, пытаясь завоевать благорасположение нового сёгуна, до Хидэтада дошли слухи, будто в доме Адамса в Хэми обрели тайное пристанище католические священники. Сёгун немедленно приказал уведомить об этом Адамса. Тот, в крайней тревоге, дважды, 9 и 11 сентября, обратился к своей жене с письмами, в которых просил не укрывать иезуитов или других монахов, поскольку отныне подобный проступок карается смертной казнью.

Сведения о том, что жена Адамса предоставила кров католическим миссионерам, вероятно, соответствовали действительности, поскольку за несколько дней до этого госпожа Адамс в письме Коксу приносила извинения за то что не смогла прибыть для встречи с ним в Эдо, объясняя это тем, что у нее проживает несколько испанцев, которых она не может оставить одних. Вполне возможно, что эти испанцы являлись купцами, с которыми Адамс поддерживал деловые отношения но злые языки передали, будто это священники. Каким бы ни было истинное положение вещей, это сообщение, несомненно, еще больше усилило недоверие Хидэтада к бывшему советнику отца, что подтверждают последующие события

Сразу после свидания Кокса с сёгуном и после того, как привезенные англичанами подарки были распределены между Хидэтада и высшими придворными, Адамс от лица английских торговцев обратился к правителю с просьбой возобновить для них дарованные прежним сёгуном торговые привилегии. Теперь ему приходилось ежедневно появляться при дворе чтобы узнать, не проявил ли сёгун свою благосклонность. Во времена Иэясу ждать приходилось недолго, и результат обычно оказывался благоприятным, ныне же при дворе Хидэтада Адамс проводил день за днем в тщетном ожидании, что сёгун согласится удовлетворить его просьбу.

Адамсу было невдомек, что причиной такой задержки являлась клевета, распространенная при дворе японским переводчиком, который в качестве помощника Адамса находился на службе у англичан и по непонятной причине ненавидел его. Этот японец по имени Горэдзано пустил слух, что англичане преподнесли бы сёгуну и придворным более ценные подарки если бы их не отговорил Адамс. Из-за такого навета не только сам Адамс, но и другие англичане попали при дворе в сильную немилость. Лишь через три недели сёгун наконец решил удовлетворить просьбу англичан о возобновлении дарованных им ранее торговых привилегий.

23 сентября, когда стало известно о решении сёгуна, Кокс испытал огромное облегчение, и отметить это событие он отправился с Адамсом в его имение в Хэми. Вот как описывает Кокс в своем дневнике это посещение:

«Около 10 часов утра мы направились в сторону Оренгава (Урага) и часа за два до того, как стемнело, прибыли в Фебе (Хэми), где провели всю ночь. Нас принимала жена капитана Адамса и двое его детей. Фебе — владение, дарованное капитану Адамсу покойным императором на вечные времена. Оно перейдет по наследству к его сыну Джозефу. Имение состоит из более чем ста ферм, или хозяйств, не считая мелких дворов, на которых работают его вассалы, и Адамс полноправен распоряжаться их жизнью. Они его рабы, и он обладает над ними неограниченной властью, подобной той, которую любой князь в Японии имеет над своими вассалами. Его многочисленные арендаторы преподнесли мне в качестве даров фрукты: апельсины, фиги, груши, каштаны и виноград, который в изобилии произрастает в этих местах…»

Три дня Кокс с товарищами гостили в Хэми, наслаждаясь чуткой заботой госпожи Адамс и ее слуг-японцев, которые всячески старались угодить гостям. 27 сентября Кокс и Адамс решили нанести официальный визит их общему другу, японскому адмиралу Бунго-но-Ками, проживавшему в местечке под названием Мисаки. Расстояние в 9 или 10 миль они проделали верхом, а впереди них бежала толпа японских вассалов Адамса, сопровождавших своего хозяина в путешествии, как и полагается подданным.

Адамс и Кокс вернулись в Хэми 30 сентября, и в тот же день с наступлением сумерек сюда прибыл посыльный с плохими известиями. Он сообщал: только что стало известно, будто сёгун издал указ, запрещающий отныне японцам покупать товары у иностранцев где-либо, за исключением специально указанных портов. Это известие было тяжелым ударом для Адамса и Кокса, потому что, окажись оно правдой, рухнула бы вся сеть торговых агентств, которую они так старательно налаживали.

Поэтому Кокс немедленно заставил Адамса тщательно проверить текст нового пожалования, полученного ими от Хидэтада, дабы убедиться, что оно идентично, как они до сих пор полагали, прежней дарственной на привилегии от Иэясу. Ранее англичанам разрешалось вести торговлю в любых районах империи, где бы они ни пожелали. К ужасу обоих, оказалось, что новое пожалование Хидэтада ограничивало район торговли англичан одним Хирадо. Дурные известия от Викхема полностью подтвердились.

Кокс тотчас же решил вернуться ко двору в Эдо и попытаться добиться от Хидэтада восстановления прежних привилегий. Поэтому, проведя еще одну ночь в Хэми, он вместе с Адамсом и Итоном вновь отправился в Эдо. Перед отъездом Кокс спросил госпожу Адамс, сколько он должен ей за оказанное гостеприимство. Услышав, конечно, в ответ, что ничего, он выразил желание все-таки отблагодарить ее. Кокс вручил жене Адамса, хозяину, а также двум их детям подарки, не забыв при этом и слуг — он передал им через Адамса деньги и просил Адамса поблагодарить от его имени за оказанные ему услуги.

2 октября Кокс, Адамс и Итон прибыли в Эдо. Адамс немедленно встретился с некоторыми высшими чиновниками и уведомил их, что новая дарственная на привилегии содержит ряд ограничений, которых не было в предыдущей. В ответ на просьбу пересмотреть условия дарственной он получил категорический отказ. Даже когда Кокс, вмешавшись, добавил, что если англичанам будет разрешено торговать только в Хирадо, то им ничего больше не остается, как упаковать вещи и покинуть Японию, японские чиновники были непреклонны в своем нежелании пересмотреть условия торгового соглашения. В надежде, что все же удастся добиться желаемых результатов, Адамс и Кокс провели при дворе еще несколько дней, но их упорство не принесло плодов, и 15 октября Хидэтада объявил, что его решение ограничить впредь английскую торговлю портом Хирадо является окончательным.

Однако в знак своего особого расположения к англичанам сёгун предоставил торговцам право через их японских посредников распродать те товары, которые к тому времени хранились в других местах, помимо Хирадо. Однако после распродажи всех этих товаров новых поступлений туда не допускалось, и в будущем англичане могли заключать торговые сделки лишь в Хирадо.

Таким образом, несмотря на все усилия Адамса и Кокса, им удалось получить от сёгуна право на сохранение лишь одной маленькой концессии. В Хирадо они возвращались с чувством тревоги за судьбу торговых предприятий английской фактории в Японии. В довершении всех неприятностей 21 октября, когда они ехали по проселочной дороге, из кустов выпорхнула какая-то птица, и лошадь Адамса так резко шарахнулась, что он упал и вывихнул правое плечо. Страдающего от сильной боли Адамса перенесли в ближайший дом и послали за японским костоправом. Адамс был не в состоянии продолжать путешествие и остался на несколько дней до выздоровления в этом доме, а Кокс и Итон отправились дальше. 2 ноября Адамс присоединился к ним в Киото. Ему стало значительно лучше, хотя плечо продолжало болеть, и 4 декабря 1616 года трое усталых и опечаленных путешественников наконец прибыли в Хирадо.

Вскоре после этого Адамс решил прекратить деловые отношения с Ост-Индской компанией. По условиям подписанного 24 декабря 1613 года контракта он обязывался служить компании в течение двух лет, но когда формально срок договора истек, Адамс продолжал свою деятельность в интересах компании, хотя никакого официального продления контракта не было. Однако условия службы устраивали его все меньше и меньше, и в феврале 1616 года он уже просил Кокса уведомить правление компании, что считает свое жалованье недостаточным и если размер вознаграждения не повысят, то он не станет более работать. Наступил октябрь 1616 года, а Адамс все еще не получил от Кокса никакого ответа, и тогда он решил впредь считать себя свободным от обязательств. Поэтому 14 октября 1616 года он написал письмо Якову Спексу, главному торговцу голландской фактории в Хирадо, предлагая голландцам свои услуги. Тогда же он сообщил Коксу, что прекращает службу в английской Ост-Индской компании. Это известие огорчило Кокса, но он сознавал, что не может предложить Адамсу более высокий оклад. Таким образом, 24 декабря 1616 года, через три года и один месяц после поступления на службу в Ост-Индскую компанию, Адамс получил от нее окончательный расчет и снова стал вольным коммерсантом.

На часть денег, полученных от Кокса, Адамс купил у него судно, которое тот согласился уступить за половину первоначальной стоимости, уплаченной Компанией. Несколько последующих дней Адамс провел, занимаясь подготовкой судна к плаванию в Кохинхину, и 1 января 1617 года отправился в Нагасаки для закупки канатов, парусов и прочего оборудования. Когда об этом стало известно Таканобу, новому молодому правителю Хирадо, он направил Адамсу резкое письмо, упрекая, что тот не купил необходимые товары на месте, в Хирадо. В качестве наказания он грозился запретить плотникам из Хирадо помогать Адамсу в ремонте судна.

Такая перемена в отношении правителя Хирадо к Адамсу самым очевидным образом подтверждала ослабление влияния последнего в Японии после смерти Иэясу. Особенно болезненно Адамс ощутил падение своего авторитета 19 марта 1617 года, когда отплывал из Хирадо в Кохинхину.

Встречный ветер заставил судно вернуться в порт, и пока Адамс ожидал подходящей погоды, какие-то родственники Ясимоно-доно, его «хозяина» из Хирадо, напали на него и взяли судно на абордаж, мстя за то, что ранее он отверг их грабительские притязания на часть груза олова, привезенного из Сиама во время предыдущего плавания. При этом один из японцев так сильно выкрутил Адамсу руку, что тот, опасаясь худшего, с трудом вытащил из-за пазухи госён — разрешение на морскую торговлю, — торжественно поднял его над головой и поцеловал, дабы показать, что находится под защитой Хидэтада. Это несколько отрезвило японцев и позволило избежать дальнейшего разбоя, ибо они тотчас покинули судно. Любопытно, что Адамс не пожаловался сёгуну на это нападение. Впрочем, он мог поступить так еще и потому, что хотел избежать какого-либо расследования, которое задержало бы его отплытие в Кохинхину.

23 марта наконец подул благоприятный ветер, и судно, которое Адамс назвал «Гифт-оф-год», отплыло из Хирадо. Адамс взял на борт Сэйерса. И хотя сам он больше не состоял на службе Ост-Индской компании, тем не менее время от времени оказывал Коксу услуги. Так и в данном случае Адамс разрешил погрузить на борт «Гифт-оф-год» товары, которые Сэйерс собирался сбыть для Компании в Кохинхине. Адамс также обещал Коксу постараться выяснить, что же все-таки произошло с двумя английскими купцами, Карварджем и Пикоком, которые отплыли в Кохинхину в марте 1614 года, но так и не вернулись.

Судно прибыло в Кохинхину 20 апреля 1617 года, и Адамс с Сэйерсом провели там около двух месяцев, занимаясь торговыми делами и наводя справки об исчезнувших Карвардже и Пикоке. Однако им так и не удалось узнать, при каких обстоятельствах были убиты оба купца, равно как и вытребовать для Ост-Индской компании компенсацию за товары, похищенные после убийства. Наконец, окончательно убедившись, что дальнейшее расследование не даст никаких результатов, 1 июля Адамс и Сэйерс отправились в обратный путь и 11 августа 1617 года прибыли в Хирадо.

За девять дней до их прибытия в гавани бросило якорь судно «Эдвайс», которое 1 февраля вышло из Хирадо в Бантам, чтобы приобрести там новые товары для английской фактории. Помимо товаров на нем были доставлены в Хирадо 15 японских моряков, которые четырьмя годами раньше вместе с Сэрисом отплыли на «Клоуве» в Англию, а теперь на другом английском судне вернулись в Бантам. По прибытии в Хирадо японские моряки заявили, что часть жалованья, которую в качестве аванса им выдал Сэрис, когда они еще находились в Японии, в действительности была безвозмездным даром, а не авансом. Поэтому теперь они требовали от Ост-Индской компании недоплаченную, как они утверждали, часть жалования.

Моряки, несомненно, рассчитывали найти в лице Адамса сторонника и были возмущены, когда он отказался поддержать их претензии. Чтобы выразить свое негодование, они все вместе отправились к дому, в котором тот проживал в Хирадо, и некоторое время осыпали его оскорблениями, а затем схватили с намерением избить. Адамс решительно сопротивлялся и с помощью находившихся в доме других японцев ему удалось отразить нападение. Новое оскорбление, последовавшее сразу после того, что произошло на борту «Гифт-оф-год», не могло не встревожить Адамса, поскольку оно свидетельствовало о том, что он уже не имел в Японии прежней силы. Во времена Иэясу нападение какого-нибудь японца на Адамса было столь же немыслимым, как и покушение на самого сёгуна. Сама возможность подобных унижений являлась грустным подтверждением того, что англичанин не мог больше рассчитывать на благосклонность и защиту двора, какой пользовался ранее.

Через восемь дней после неприятного инцидента в Хирадо Адамс вновь отправился ко двору, чтобы попытаться убедить Хидэтада расширить границы торговых привилегий, дарованных им английским купцам в предыдущем году. Кокс сделал то же самое, но отдельно от Адамса, который большую часть пути преодолел на своем судне. Плавание оказалось весьма неудачным: судно дало течь, и Адамс потерял почти все свои товары, а в придачу едва не погиб сам. 12 сентября он присоединился к прибывшему ко двору Коксу, и тот сразу попросил его начать переговоры с чиновниками сёгуна.

13 сентября Адамс начал подготавливать почву. Стараясь смягчить напряженность, он преподносил подарки сёгуну и придворным. Адамс также передал доставленный в Японию ответ на «послание» Иэясу — второе письмо от английского короля Якова I. 15 и 16 сентября Адамс, решив создать при дворе более благоприятную обстановку, занимался раздачей дополнительных подарков. Сделав все возможное, чтобы добиться расположения сёгуна и придворных к англичанам, 16 сентября он представил Хидэтада петицию английских купцов с просьбой расширить их привилегии.

Ежедневно, вплоть до 23 сентября, Адамс целыми днями ждал при дворе ответа, но безуспешно. Ранним утром он приходил ко двору и оставался там целый день, не имея фактически даже возможности перекусить, поскольку не желал дать придворным чиновникам повод для задержки. Они же, естественно, относились к власти и влиянию, которыми Адамс обладал при Иэясу, столь же ревниво, как и их хозяин Хидэтада, и теперь испытывали глубочайшее наслаждение, самым унизительным образом заставляя англичанина ждать. В эти дни Адамс испытал сильнейшее разочарование, какое только может постичь заносчивого и самолюбивого человека в подобных обстоятельствах. В дневнике от 19 сентября Кокс нарисовал следующую мрачную картину утомительных бдений Адамса, которые продолжались и в последующие дни:

 

 

«Сегодня утром капитан Адамс снова отправился ко двору, поскольку вчера вечером вернулся с ответом, что ему следует снова прийти на следующий день. Весь вчерашний день он провел там с утра до ночи и ничего не ел. Повторилось то же, что и в предыдущие дни…»

 

 

Можно представить, какие мысли проносились в голове этого гордого и упрямого человека, когда день за днем он проводил в ожидании при дворе, понапрасну надеясь добиться благосклонности сёгуна. Должно быть, он понимал, что дни его славы в Японии сочтены, а возможно, и кончились вовсе. И все же ради своей собственной репутации и ради Кокса он продолжал питаться лишь пирожками и ждать, ждать…

Наконец 23 сентября Адамсу доставили ответ сёгуна на петицию англичан. Ответ был отрицательный, в нем категорически заявлялось, что сёгун не предоставит англичанам больших привилегий, чем те, которыми пользуются прочие иностранцы в Японии, и еще раз подчеркивалось: английская торговля должна быть ограничена портом Хирадо. В дополнение к прочим неприятностям советники сёгуна сообщили Адамсу, что Хидэтада не будет отвечать на письмо короля Якова I, поскольку оно адресовано его отцу Иэясу, который к тому времени скончался. Подобные неудачи могли бы сломить любого, но только не такого стойкого человека, как Адамс. Он с подлинно японским стоицизмом и настойчивостью продолжал оставаться при дворе, почтительно умоляя сёгуна: если он не может даровать привилегию неограниченной торговли, то пусть по крайней мере будет настолько благосклонен, чтобы выдать англичанам два разрешения на торговлю (госён): одно — для плавания в Сиам, а другое — в Кохинхину. В конце концов настойчивость Адамса принесла плоды, и Хидэтада согласился выдать два госён. Таким образом, когда Кокс и Адамс покинули двор, это было единственным вознаграждением за их старания.

На обратном пути в Хирадо Кокс попросил Адамса остаться на несколько дней в Осака, чтобы свернуть все дела представительства Компании в этом городе и, если возможно, собрать крупные долги. Адамс согласился. Поэтому он вернулся в Хирадо только 22 декабря 1617 года, более чем на месяц позже Кокса. В то время как Адамс оставался в Осака, занимаясь там делами Кокса, тот, в свою очередь, успел кое-что сделать для Адамса в Хирадо. По просьбе Адамса он продал «Гифт-оф-год», и к моменту прибытия того в Хирадо у Кокса была для него приятная новость: судно удалось продать главному китайскому купцу в Хирадо вдвое дороже, чем за него заплатил Адамс. Собственно говоря, это означало, что Кокс продал судно приблизительно за его рыночную цену, поскольку сам он сбыл это судно Адамсу гораздо дешевле его реальной стоимости. Даже в XVII веке колеса коммерции нужно было как следует смазывать!

После того как сёгун ограничил торговлю для англичан портом Хирадо, Кокс более, чем когда бы то ни было, оказался заинтересован в поддержании с Уильямом Адамсом дружеских отношений, так как Хидэтада оставил за Адамсом статус японского вельможи и торговые ограничения на него не распространялись. Поэтому Адамс продолжал собственноручно покупать и продавать товары по всей Японии и время от времени, делая одолжение своим старым друзьям, провозил также товары Ост-Индской компании, выдавая их за свои собственные, и продавал их для Кокса.

Из бухгалтерских книг, которые вел Кокс, можно видеть, что с декабря 1617 года по март 1618 года Адамс чрезвычайно помог Ост-Индской компании в сбыте ее товаров в разных частях Японии; кроме того, он собирал для Компании долги в Киото и других местах. Уильяму Адамсу, ради того чтобы помочь фактории в Хирадо, часто приходилось идти на значительный риск. Так, в декабре 1617 года он воспользовался своими связями с японским губернатором города Сакаи, чтобы добиться от него разрешения купить большое количество оружия и амуниции для отправки через Ост-Индскую компанию в Сиам. Подобные торговые сделки были весьма выгодны, но в то же время и крайне опасны, поскольку сёгун строго-настрого запретил экспорт оружия и снаряжения из Японии. Конечно, Кокс был благодарен Адамсу за его услуги, потому что в это время дела фактории в Хирадо находились в довольно плачевном состоянии. Иногда он выдавал Адамсу в виде вознаграждения крупные денежные суммы, поскольку тот уже не находился официально на службе Ост-Индской компании и соответственно постоянного жалованья не получал.

Кокс был не единственным, кто продолжал пользоваться услугами Адамса. В январе 1618 года Шикуань, богатый китайский купец из Нагасаки, обратился к Адамсу с просьбой быть лоцманом на его судне, отправляющемся в Кохинхину, и после долгих споров о вознаграждении Адамс согласился. Еще раньше Кокс договорился с Шикуанем о том, что его судно возьмет также кое-какие товары фактории для продажи в Кохинхине.

Таким образом, когда 17 марта 1618 года судно покинуло Японию, направляясь в дальний рейс, на его борту находились Сэйерс и еще один англичанин по имени Холи, задачей которых было присматривать за товарами Компании. Однако плавание оказалось неудачным, потому что вскоре после того, как судно покинуло японские берега, у него сломался руль и Адамсу пришлось стать на островах Рюкю на ремонт. Необходимых материалов для починки судна не оказалось. Тогда 14 мая Адамс решил отказаться от путешествия и вернуться в Хирадо.

20 июля 1618 года, через несколько недель после его возвращения, голландцы попросили Адамса отправиться с ними ко двору сёгуна в качестве переводчика. Он согласился и 31 июля вместе с голландцами выехал из Хирадо. Через неделю после этого в Хирадо произошли события, вызвавшие ужас среди англичан. 8 августа в гавань прибыли два голландских корабля, которые доставили на буксире английское судно, незадолго до этого захваченное ими в водах Ост-Индии.

Кокс немедленно заявил протест главному голландскому купцу в Хирадо — Спексу, считая эту акцию грубым нарушением международных прав, потому что, по сведениям англичан, Нидерланды и Англия пребывали в состоянии мира. Это было известно и Спексу, поэтому он был крайне ошеломлен, особенно учитывая, что до сих пор его отношения с Коксом в целом были достаточно хорошими. Спекс рассыпался в извинениях и обещал Коксу, что английское судно будет немедленно передано английским купцам в Хирадо. Однако Кокс обнаружил, что слова Спекса были не такими уж искренними, как показалось сначала, потому что голландцы уже успели снять с судна наиболее ценную часть груза.

Когда Кокс узнал об этом, он пришел в ярость и еще раз встретился со Спексом. Во время этой беседы, если верить записи в его дневнике от 8 августа, Кокс не стеснялся в выражениях:

 

 

«Очень похоже, что ваши хозяева прислали вас сюда, чтобы вы действовали как воры и беззастенчиво грабили англичан, испанцев, португальцев, китайцев, яванцев и прочих… Такие речи как-то подействовали на них, поэтому они мне ответили, что до сих пор поддерживали с нами дружеские отношения и будут сохранять их и впредь. Даже в том случае, если они получат от своих хозяев новые указания, они будут поступать так, как сами сочтут нужным. В ответ на это я заявил, что, если им того хочется, они могут изображать из себя друзей англичан сколько им будет угодно, но меня это волнует не больше чем прошлогодний снег. С этим они удалились…»

 

 

До этого англичане и голландцы в Хирадо поддерживали дружеские отношения, ходили друг к другу в гости и устраивали веселые вечеринки, которые украшали своим присутствием японские танцовщицы. На этих встречах выпивалось неограниченное количество спиртного. Однако дружба распространилась лишь на неделовую сферу, в вопросах же торговли с Японией голландцы были самыми суровыми и безжалостными соперниками англичан. Брат правителя Хирадо в беседе с Коксом в июле 1617 года довольно точно и на японский манер образно определил взаимоотношения англичан с голландцами в Японии, сказав, что «торговцы этих двух стран были друзьями с «камнем за пазухой».

После того как Кокс наговорил голландцам грубостей, он собрал своих соотечественников для обсуждения вопроса о противозаконном захвате английского судна. 10 августа английские купцы решили, что вопрос достаточно серьезный и необходимо известить о нем самого сёгуна. Постановили, что Кокс и Нельсон должны отправиться в Эдо и подать жалобу лично Хидэтада. В то же время следовало сообщить о происшедшем Адамсу, который ничего не знал о преступлении, совершенном голландцами против его страны. Как раз в то время Адамс отправился ко двору сёгуна вместе с несколькими голландскими купцами, чтобы помочь им устроить дела. Как честный англичанин, он должен был бы выразить свое негодование и немедленно порвать связи с недругами. Поэтому Кокс с товарищами решили, что нужно направить Адамсу письмо с объяснением происшедшего, потребовав, чтобы он оставил голландцев и, дождавшись Кокса и Нельсона, помог им подать жалобу сёгуну.

Несмотря на срочность дела, Кокс и Нельсон отбыли из Хирадо только 23 августа и лишь 1 сентября, находясь еще в пути, получили ответ Адамса на свое экстренное письмо. Содержание письма удивило и возмутило их, потому что Адамс отказывался покинуть голландцев, заявляя, что он больше не служит в Ост-Индской компании и может теперь поступать так, как ему заблагорассудится. Более того, он совершенно искренне убеждал их, что если они все же прибудут ко двору и подадут жалобу на голландцев, то тем самым навлекут на себя дополнительные неприятности. Поэтому он советовал им вернуться в Хирадо и забыть о происшедшем…

Само собой разумеется, что Кокс и Нельсон его не послушались. С грустью признав, что англичанин полностью «оголландился» (по словам Кокса), каждый из них лично написал Адамсу письмо, еще раз убеждая его расстаться с голландцами и вести себя, как подобает истинному англичанину, помочь своим соотечественникам в устройстве дела при дворе. Тем временем они продолжали свой путь и по странной иронии судьбы 3 октября встретили отряд голландских купцов, возвращавшихся в Хирадо. Встреча произошла милях в 20 от Эдо. При виде едущих верхом навстречу им двух англичан голландцы, которым Адамс уже поведал о захваченном английском судне и о Коксе и Нельсоне, отправившихся к сёгунскому двору с жалобой, не знали, что и сказать. Кокс и Нельсон помогли им выйти из неловкого положения, удостоив лишь коротким приветствием. Обменявшись с голландцами всего несколькими словами, англичане продолжили свой путь.

Вскоре после этого им повстречался и сам Адамс. Он специально выехал из Токио навстречу соотечественникам, но дипломатично выжидал, пока они проедут мимо голландцев. Кокс и Нельсон увидели его на рассвете следующего дня после встречи с голландцами, и хотя Кокс, который обычно во всех подробностях описывал события дня в своем дневнике, странным образом ничего не упомянул о встрече с Адамсом, нетрудно себе представить те резкие слова, которые были высказаны, и ту напряженную атмосферу по пути в Токио — теперь они путешествовали втроем.

Однако Коксу пришлось пойти на примирение, потому что он ничего не мог сделать при дворе без помощи Адамса. 6 октября Адамс отправился ко двору узнать, когда Кокс сможет вручить подарки сёгуну. При дворе Адамсу было велено прийти за ответом на следующий день, но хотя он явился и терпеливо прождал весь день, ответа так и не получил. Только 9 октября ему сообщили, что Кокс может сделать подношения. Наконец он сумел вручить свои дары Хидэтада, а в течение последующих пяти дней преподносил подарки старшему сыну Хидэтада и знатным придворным, рассчитывая тем самым заручиться их поддержкой в своей жалобе на голландцев.

Однако, несмотря на щедрые дары, обстановка при дворе оставалась для Кокса не слишком благоприятной. Что же касается Адамса, то сёгун и его советники пользовались любой возможностью, чтобы как-то его унизить. Это может показаться невероятным, но, прежде чем получить ответ Хидэтада на жалобу англичан, Адамсу пришлось ежедневно появляться при дворе в течение двух месяцев. За это время сёгун так часто демонстративно отправлялся на охоту и рыбную ловлю, что вынужденное ожидание Адамса выглядело еще более унизительным. Неудивительно, что в подобных обстоятельствах Адамс стал раздражительным и вспыльчивым, отчего временами его отношения с Коксом и Нельсоном снова ухудшались. Адамс 26 октября произошла бурная ссора между Адамсом и Нельсоном. Сам того не желая, Нельсон навлек на себя гнев Адамса, спросив о каких-то товарах Ост-Индской компании, которые, по собственным расчетам Адамса, все еще находились у него. Адамс воспринял этот вопрос как обвинение в нечестности и взорвался. Вокруг двух ссорящихся англичан собралась толпа удивленных японцев. Тогда Адамс обратился к ним на их родном языке и с горечью объяснил, что это уже не первый случай, когда соотечественники несправедливо обвиняют его в бесчестности.

18 ноября, когда тягостное ожидание стало невыносимым для всех троих, Кокс с Нельсоном решили вернуться в Хирадо. Несчастный Адамс остался в Эдо и продолжал свое утомительное ожидание того часа, когда японцы наконец соблаговолят уведомить его об ответе сёгуна на жалобу англичан. Собственно говоря, сёгун сообщил о своем решении лишь через несколько дней после того, как Кокс и Нельсон отбыли в Эдо. Ответ был неблагоприятным. Хидэтада заявил, что, поскольку захват английского судна, о котором идет речь, произошел не в японских водах, японских властей это не касается, и поэтому предлагал не принимать против голландцев вообще никаких мер.

 

Комплект японских доспехов, для короля Якова I, подаренный Токугава Хидэтада капитану Джону Сэрису 19 сентября 1613 г. во время его посещения Эдо (Лондонская оружейная палата в Тауэре)

 

Портрет Алессандро Валиньяно (1539–1606)

 

Рези<



2015-12-13 302 Обсуждений (0)
Глава VI. Морские плавания и визиты ко двору 0.00 из 5.00 0 оценок









Обсуждение в статье: Глава VI. Морские плавания и визиты ко двору

Обсуждений еще не было, будьте первым... ↓↓↓

Отправить сообщение

Популярное:
Почему люди поддаются рекламе?: Только не надо искать ответы в качестве или количестве рекламы...
Почему человек чувствует себя несчастным?: Для начала определим, что такое несчастье. Несчастьем мы будем считать психологическое состояние...
Как выбрать специалиста по управлению гостиницей: Понятно, что управление гостиницей невозможно без специальных знаний. Соответственно, важна квалификация...



©2015-2020 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (302)

Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку...

Система поиска информации

Мобильная версия сайта

Удобная навигация

Нет шокирующей рекламы



(0.022 сек.)