Обычаи и традиции в народной педагогике мари

Этнопедагогика- это наука об опыте народных масс по воспитанию подрастающего поколения, об их педагогических воззрениях, науке о педа­гогике быта, о педагогике семьи, рода, племени, народности, нации.

К сожалению, этнопедагогика марийского народа остается до настоя­щего времени малоизученной, а потому не исследованы еще в полном объеме ни его педагогические воззрения, методы воспитания, ни их связь и соответ­ствие современным педагогическим теориям.

Между тем, педагогика марийского народа очень богата содержатель­ным аспектом и отличалась результатностью воздействия на детей, при большой любви к ним.

Забота о будущем ребенке начиналась с момента зачатия. Именно в момент зачатия "великая всё рождающая мать" (кугу шогын куба) влагает в ребенка душу (чон). По-марийски это же слово имеет другое значение - со­весть, сознание. А раз у ребенка уже есть чон (чуша, сознание), значит, нуж­но оберегать ее. Беременно необходимо, по повериям марийцев, в момент первого шевеления плода в животе смотреть на хорошего во всех отношени­ях человека, чтобы ребенок перенял его положительные черты.

Наряду с нравственным здоровьем развивающегося младенца народ заботился о физическом состоянии. Так, в период беременности женщине нельзя было хранить что-нибудь за пазухой, например, нитки, чтобы у ребенка не было бородавок или пигментных пятен; пить воду из ведра, иначе ребенок будет часто болеть насморком; грубо обращаться с животными - ребенок бу­дет страдать волосяницей; перешагивать через веревку, иначе пуповина обер­нется вокруг шеи ребенка и он может задохнуться во время родов и т.д.

Женщина до самых родов должна много двигаться, работать и как можно меньше спать, чтобы живот был не очень большой. "Большой плод, трудные роды, маленький может съесть большого" - гласила народная при­мета. Чтобы роды были легкими, роженица через пазуху рубахи пропускала куриное яйцо (как легко прошло через рубаху яйцо, так и легко должен ро­диться ребёнок). В старину женщины - марийки в основном рожали очень легко. Многими исследованиями быта черемис отмечалось, как во время се­нокоса женщина отходила в кусты, рожала там, укладывала ребенка в колы­бель и продолжала работу. Момент рождения ребенка зафиксирован и в ра­боте А.Фуке "Черемиски очень крепкого сложения. Они даже после родов не ложатся ни на полчаса, роженица ту же минуту идут топить баню, вымоют ре­бенка и начинают работать, как ни в чем не бывало".

Роды обычно происходили в бане, потому что здесь обитает покрови­тельница рожениц "монча кува". Здесь же новорожденному отрезали пупо­вину и сразу же мыли его. Пуповину отрезали такой длины, чтобы она доста­вала до лба ребенка, если отрезать короче, плохо будет фиксировать моче­точник. В зависимости от того, как долго отсыхает пуповина, пытались определить будущее новорожденного. Так, если пуповина отсыхала 5-6 дней –ребенок будет жить долго, а если 3-4 дня - он не жилец на этом свете.

В многодетных семьях отсохшие пуповины всех детей хранили свя­занными в один пучок, чтобы дети в семье были дружными. Пуповину за­кладывали в щели бревен избы, чтобы она принесла счастье в дом и ребенку. Хранили между страницами книг, чтобы ребенок хорошо учился. Кроме то­го, пуповину даже использовали в качестве лекарства, например, при лечении гры­жи.

У луговых марийцев в бане символически парили рябиновым венич­ком, тогда ребенок будет защищен от болезней и "дурного сглаза". В воду, где мыли ребенка, помещали серебряные монеты, чтобы ребенок рос здоро­вым и богатым (поскольку рябиновые ветви выделяли фитонциды, ионы се­ребра обеззараживают воду от микробов, что немаловажно для здоровья но­ворожденного).

После бани ребенка заворачивали в отцовскую рубаху, чтобы любил его отец.

Судьбу новорожденного пытались определить по некоторым приметам уже в день его рождения. Если он родился "в рубашке" или "в колпаке", его ожидала счастливая судьба. Родившийся утром был обречен на трудную жизнь, требующих много усилий. На легкую жизнь мог рассчитывать ребе­нок, появившийся на свет вечером.

Многое в жизни младенца зависит от его имени. Поэтому обряд имянаречения также имел важное значение и являлся своеобразным праздником, на который приглашались все родные. Разные авторы по-разному определя­ют срок имянаречения в семье. Одни авторы пишут (например, Стюйс в 1669 г), что "шесть месяцев спустя после рождения ребенка, черемисы уведомля­ют некоторых своих знакомых о том, что избрали для того, чтобы дать ему имя. Те отправляются навестить его в тот день, имя первого вошедшего дают ребенку". Другие считают, что имя давали ребенку сразу же после рождения. А. Фукс описывает такое событие так: "Как скоро родился ребенок, тотчас посылают за «картом» или несут к нему ребенка. Карт берет его на руки, чи­тая молитву, трясет его без всякой осторожности, нарочно, чтобы ребенок заплакал. Потом начинает его качать, перебирая разные имена, при котором имени ребенок перестает плакать то и дают ему. Ежели ребенок не плачет, то в таком случае карт берет кремень и огниво, тихо высекает огонь и дает то имя ребенку, при котором зажигается трушь. В иных деревнях дается имя картом просто с согласия отца и матери. Или при выпечке хлеба каждому караваю давали имя - по имени лучше испекшегося каравая и нарекали ре­бенка.

Правильно выбранное имя ребенка обеспечивало его благополучие. Но еще больше его жизнь и состояние его здоровья зависели от заботы взрос­лых, особенно матери. Ведь сразу же после рождения, как считали марийцы, ребенка окружали злые духи. Поэтому новорожденного никогда не оставля­ли дома одного, считалось, что когда ребенок один, злой дух будет издеваться над ним и даже может поменять на своего ребенка. В крайних случаях, когда мать вынуждена куда-либо отлучиться, она брала в руки железный предмет, шептала заговор, а предмет оставляла в изголовье ребенка. В зыбку под подушку ребенка помещали ножницы, нож, шлак из кузницы или гор­бушку ржаного хлеба, чтобы предохранить от "дурного сглаза" грудным де­тям на голову надевали красные шапочки, к рубашке пришивали яркие лен­ты, бусины и косточку от крылышка петуха, на руку надевали браслет из стуки бисера, бус или раковин.

Ребенка от груди не отнимали до полутора лет. Народ верил в чудодей­ственную силу молока, именно с него начинался процесс воспитания ("Если не стал умным с молоком матери, от коровьего умным не станешь").

И все же неблагополучное материальное положение и вечная занятость родителей в хозяйственных делах, не может сказаться отрицательно на. вос­питательном процессе.

Тем не менее марийцы очень любили своих детей. В молитвах посто­янно упоминалась забота о них (например: "Родившимся детям в деньгах, хлебе, пчелах и скотоводстве счастья дай").

Народом была создана целая система различных традиций, обычаев, связанных с важнейшими событиями в жизни ребенка. Так, перед тем, как поставить ребенка на ноги производили магический обряд "разрубания пут". В этом случае ноги ребенка завязывали бечевкой или лыком и кто-нибудь из уважаемых членов семьи разрубал веревку и говорил: "Разрубили путы, раз­рубили путы, теперь ходи, теперь ходи".

Ногти ребенку стригли, когда ему исполнялся год. До этого ему обку­сывали зубами. Когда ребенку исполнялся один год, ему впервые стригли волосы. Первые волосы мать ребенка обычно хранила.

До 5-6 летнего возраста ребенок был предоставлен собственным играм и забавам. И мальчик, и девочка этого возраста воспитывались одинаково. Играли они вместе, забавы общие, так идет до 10 лет. В этом возрасте разни­ца между ними (полами) становилась резче, девочку учили прясть, шить, го­товить обед, стирать, заставляют присматривать за скотиной. Девочку рань­ше учили работе, и больше она приносила пользы в хозяйстве.

Мальчик в это время ещё бегает, проказничает на свободе. Летом толь­ко его отец берет на пашню, в лес, на луга. Страда, время горячей работы, и мальчика и девочку ставят за одно дело.

Вообще, в марийской семье детей к труду привлекали довольно рано. Это вызывалось требованиями не только народной педагогики, но и хозяйст­венными потребностями. Одни взрослые часто совершенно не имеют воз­можности прокормить свою большую семью, и детям с ранних лет прихо­дится принимать участие в общем заработке.

В марийской семье все дети, за исключением самых маленьких заняты какой-либо работой. Взрослые парни пилят дрова, или чинят что-нибудь около дома, мальчики обыкновенно плетут лапти, а девушки прядут лен, ткут полотно или вышивают узоры для своего национального костюма. Вышивка традиционно передавалась из поколения в поколение, и марийские женщины стремились, как можно раньше научить своих дочерей искусству вышивания. Ведь именно вышивка у марийцев всегда была мерилом нравст­венного совершенства, трудолюбия, степенью оценки художественного вку­са. Неумение вышивать считалось недостатком.

Каждая девушка, выходя замуж, приносила в дар своему жениху и его родственникам собственноручно вышитые полотенца и рубашки. Такая оде­жда очень ценилась и передавалась из поколения в поколение, как семейная реликвия.

Народ понимал, что именно труд формирует личность, ее основные ка­чества, только в труде человек может научиться всему.

Трудовое воспитание осуществлялось в семье, оно по преимуществу было индивидуальным.

Взрослые обязаны были воспитывать и личным примером уважитель­ного отношения к труду. Ни одно сколько-нибудь значительное мероприя­тие (посев, уборка урожая) не проводилась без традиционной подготовки: мытья в бане, переодевания во все чистое, белое, украшение инвентаря. При­витие уважительного отношения к труду осуществлялось и через сказки, в которых всегда воспитывалось трудолюбие, бичевалось леность.

Кроме родительского семейного трудового воспитания у марийцев су­ществовали и общие методы воздействия на молодежь. Например, вума - это коллективная неоплачиваемая работа трудовая помощь, которая часто уст­раивалась в повседневной жизни. В ней принимало участие все трудоспо­собное население, в том числе и дети. Так, например, вума устраивалась при воздействии нового дома, при посадке картофеля, уборке конопли, причем первую очередь, помощь оказывалась одиноким и пожилым людям.

Интересным моментом в марийской народной педагогике является общинная проверка уровня трудовой подготовленности молодежи, праздник совершеннолетия девушки - ÿдыр нура - имел целью коллективный анализ ее трудовых способностей: умение самостоятельно вести хозяйство, содержать будущую семью, искусно вышивать, прилежно трудиться и т.д.

Положительное воздействие на детей оказывала и национальная традиция гостеприимства. Каждого вошедшего в дом усаживали за стол и угощали самым вкусным, что было у хозяев, и особенно хлебом.

Ведь по поверьям марийцев, хлеб обладает чудодейственной силой, ес­ли гость пришел с недобрыми намерениями, то он, отведав хлебного угоще­ния, лишается таковых.

Даже уходя из дому, марийцы оставляли все двери открытыми, нико­гда не закрывали их на замок, чтобы проходящий путник мог свободно зайти и подкрепиться перед дорогой.

Отправляя же своих детей в гости, родители определяли им следующие правила: следи за своей одеждой, будь чистым, войдя в дом, сними шапку и т.д.

Таким образом, ребенок с раннего детства приучался к уважительному отношению к людям, к пониманию.

Важнейшей составной частью национального воспитания было фор­мирование культуры межнационального общения.

По учению философии марийцев, каждый народ создан Богом и было грехом проливать кровь других народов. Марийцы всегда почитали предста­вителей других национальностей. Пожилые люди учили: "Никогда не ссорь­тесь с другими народами, нужно жить с ними в мире" Детей с малых лет учили языку других народов, языку соседей. Им внушали мысль о том, что люди должны быть вместе так же, как и разные породы деревьев в лесу.