Глава 18. Внутренняя сила

 

Рон посмотрел в окно: небо было затянуто низкими свинцовыми облаками, снова собирался пойти дождь. Ливень вот уже который день заполняет длинные, как годы, дни. Уизли вздохнул и упёрся лбом в стекло. Казалось, весна не наступит никогда, так же как она не наступит в его сердце и душе. Бесконечные дни ожидания и одиночества, постоянная тревога и неведение того, что будет дальше. Рон не знал, что мог задумать Тёмный Лорд — тот пока был равнодушен к сыну, словно чего-то ждал… Да, он ждал, когда, наконец, получит Силу Огня, и кто ему в этом помог?.. Рон. Он сам сделал Гарри больно. Юноша сжал кулаки и стиснул зубы, мысль об этом не давала ему покоя. Уизли вспомнил тот день, когда Гарри сбегал из заточения: он помнил, что бросился на Снейпа и не дал спасателям пройти; он помнил, как ему на шею, не боясь острого клинка, кинулась Кристина, как она заплакала, как её слёзы растопили его сердце. Мысль о Кристине, и только о ней, не давала Уизли упасть в бездну темноты и зла. Она и Гарри. Рон ждал уже второй день вестей от Ральфа. Он не знал, что с другом: смогли ли его вылечить, будет ли он жить?..

По двору туда-сюда сновали Пожиратели, иногда мелькала белокурая шевелюра Люция Малфоя. Он что-то кричал, размахивая палочкой. Это была ещё одна ненавистная фигура. Люций, словно тень, ходил за ним по пятам, постоянно справлялся о здоровье с приторной улыбкой. И каждый раз Рон был готов вонзить нож в сердце этого человека, но приходилось лишь улыбаться в ответ и здороваться. Именно так его учил Ральф: не подавать вида, что тебе страшно, что ты хочешь сбежать, делать всё так, как и все. «Неизвестно, какие планы у Тёмного Лорда, но тебе необходимо быть предельно осторожным, Рон. Притворяться и делать всё так, как все — пока это твой единственный шанс выжить здесь!» — так говорил ему Ральф. Теперь юноша понимал, как профессору тяжело: как Джону удаётся вести себя здесь не так, как в Хогвартсе. А ведь ему ещё нужно давать Волдеморту ложные сведения, узнавать, выискивать и сообщать обо всём в Орден. Первое время Рон хотел делать то же самое, но профессор строго-настрого запретил ему лезть в это. Нужно вести себя тихо и выполнять все указания. Всё рвение юного Уизли оказалось напрасным, но он не терял надежды и старался слушать, и смотреть предельно внимательно, запоминать любую деталь — а вдруг это пригодится?

Приходилось ещё общаться с Драко Малфоем, который иногда бывал в замке, потому что начались пасхальные каникулы немного раньше срока. Тот возомнил себе, что уже стал его другом. Ведёт себя мило, словно не было шести лет постоянно вражды и розни. Может, его об этом попросил отец, чтобы следить за Роном, но юноше это, однозначно, не нравилось. Было неизвестно, что скрывалось за притворной улыбочкой Драко. Сейчас же Рон ждал Ральфа и вестей о Гарри. За дверью раздались шаги, вот ручка опустилась. Юноша напрягся и сдвинул брови в линию. Дверь отворилась, и на пороге возник не профессор, а Драко Малфой.

— Привет! — бросил он с порога. — Что-то скучновато стало. Отец вечно занят, Пожиратели снуют туда-сюда, только успевай здороваться. Если бы не ты, я не знаю, что делал бы — скорей всего, умер со скуки.

— Мне тоже невесело, — буркнул Рон.

— И Ральф ещё не приехал, какие там вести об этом Поттере? — Протянул Драко и развалился в кресле.

— Он обещал скоро прибыть, — у Рона было не то настроение, чтобы потакать Малфою.

— Да, знаю, отец то же самое сказал. Тёмный Лорд ждёт. Я видел, он заперся в комнате вместе с этим Хвостом.

— Да?! — это весьма заинтересовало Рона, и он, наконец, повернулся к гостю лицом.

— Угу, — Драко разглядывал свои ногти и, кажется, не заметил удивления на лице Рона. — Тёмный Лорд был очень доволен, скажу я тебе.

— Гарри… — пробормотал Рон.

— Да, похоже, дело касается Поттера. Интересно, он там ещё коньки не отдал, а то давно уже пора…

Рон сжал кулаки и из последних сил сдерживал себя, чтобы не дать Драко хорошую затрещину за такие слова. Они все считают, что Гарри так просто уничтожить.

— Дождёмся Ральфа и узнаем… — выдавил Уизли.

— А как же иначе…

Раздался стук в дверь, и через секунду на пороге возник Ральф. Рон выдохнул и чуть заметно улыбнулся, но вот профессор был хмур. Он внимательно посмотрел на двух юношей, и по выражению лица стало понятно, что ему хотелось видеть только Рона.

— Здравствуйте, мистер Ральф! — Драко улыбнулся.

— Мистер Малфой, вы уже приехали?

— Да, каникулы начались раньше, — тот пожал плечами. — Что-то в Хогвартсе не то.

— Я забыл, — устало выдохнул Ральф и посмотрел на Рона. Его глаза говорили одно: «Не сейчас. Позже!».

— А почему каникулы начались раньше? — спросил гриффиндорец, чтобы забить паузу.

— Да со школой не всё в порядке…

— Вы здесь, мистер Ральф? — перебил их голос.

— Да! — мужчина развернулся, в дверях стоял небольшого роста человек в чёрной мантии.

— Господин собирает всех в главном зале, — сказал он.

— Хорошо, я сейчас приду…

— Он просил так же прийти и вас, юный Лорд, и вас, юный Малфой, — сказал человек.

— Хорошо, хорошо… — пробормотал Ральф.

— Странно, почему он хочет видеть и нас? — задумался Рон.

— Понятия не имею, — Джон был также удивлён. — Идём и всё подробнее узнаем.

Они втроём направились в главный зал, где уже собрались все Пожиратели. Тёмный Лорд ещё не подошёл. Джон устроился в одном из рядов, а Рону пришлось, как всегда, занять законное место рядом с троном. Драко ухмыльнулся и встал рядом с отцом. Всего через пару минут в зал вошёл сам Тёмный Маг, на лице которого сияла улыбка, если так можно было назвать растянувшуюся щель на змеином лице.

— Слушайте меня, мои слуги и соратники!

Рон поёжился, он не любил этот голос, но раз Тёмный Лорд собрал всех, то случилось что-то важное, из ряда вон выходящее. Сердце юноши заныло, и он стал внимательно слушать.

— Этот день настал! Последний рубеж преодолён, теперь уже ничто не сможет меня остановить… и никто. Силы двух Стихий во мне — мир покорится! Теперь совсем недолго осталось ждать…

По залу пронёсся нарастающий шёпот. Рон насторожился и внимательно смотрел на отца, который продолжил ликующим голосом:

— …наш любезный друг, Гарри Поттер, покинул этот мир. Наконец-то ОН МЁРТВ!!! Этот жалкий мальчишка, который всё время стоял между мной и моей победой… Он умер, и его сила — во мне!

Пожиратели в один голос ахнули. По залу пронёсся изумлённый возглас. Рон чуть было не сполз со стула, его глаза широко раскрылись, и он сразу наткнулся на такой же ошарашенный, испуганный и полный ужаса взгляд Ральфа. Правда, последний сразу его поборол. Юноша глянул на кулон: огонёк в нём мерцал бледно, но это означало, что все пока ещё живы. Рон снова поражённо посмотрел на Тёмного Лорда, но промолчал.

— Теперь меня никто не остановит. Победа на нашей стороне!

А дальше произошло из ряда вон выходящее событие: Тёмный Лорд покачнулся, Питер попытался его удержать, но Волдеморт бессознательно рухнул на пол. Тишина поразила зал, никто не мог пошевелиться. Рон, широко раскрыв глаза, смотрел на тело, лежащее на полу, и не знал, стоит ли ему подойти, а именно этого от него и ждали все вокруг. Уизли с трудом оторвался от стула и на ватных ногах направился к отцу. Опустился на одно колено; за ним наблюдали десятки глаз, это так давило. Юноша прикоснулся рукой к сонной артерии и нащупал пульс, но Тёмный Лорд, похоже, действительно был без сознания. Рон поднялся и произнёс:

— Он жив, но, похоже, потерял сознание!

Зал снова ожил, все засуетились. Тело Лорда по воздуху стали перемещать из зала. В такой суете и панике никто уже не обращал внимания на Рона, устроившегося в дальнем углу. Он снова посмотрел на кулон, и огонёк, пару раз замерцав, погас навсегда. Значит, Гарри действительно умер, но кулон прореагировал позже из-за разных магических зон.

— Идём! — кто-то сжал его руку.

— Мистер Ральф… — пробормотал Рон.

Мужчина вывел юношу из зала, и они направились на привычную мансарду северной башни. Сюда никогда не ходили Пожиратели: там всегда очень ветрено. Рон с трудом передвигал ногами, которые отказывались слушаться, как и разум — осознавать смерть Гарри. Когда профессор и Уизли оказались на мансарде, юноша прислонился лбом к одной из колонн, ветер раздувал его волосы.

— Этого не может быть, это сон…

— Похоже, это не сон… — раздался рядом голос Ральфа, и профессор с силой сжал кулаки. — И всё же этого не может быть…

— Когда вы уходили, он был ещё жив? — спросил Рон, не поднимая головы.

— Он был жив, но в коме. Снейп попытался уничтожить Клеймо, но, похоже, это не вышло. Гарри не смог побороть силы тьмы в себе… Но он не мог умереть… как же пророчество…

— Значит, Трелони ошиблась, — пробормотал Рон. — Ей это свойственно…

— Нет, тогда было реальное пророчество… — возразил Джон.

— Тогда как объяснить смерть Гарри?! — закричал Рон. — Почему ему всегда нужно было отдуваться за нас?! Почему он должен был быть в ответе за нас и весь мир?! Разве можно столько сваливать на одного человека?! — закричал Рон. — Почему именно Гарри, он и так столько вынес… Это плата за его страдания — смерть…

— Рон, может, Лорд ошибся, и Гарри не умер…

— Но он и, правда, умер! — голос Рона был тих. Он сел на холодный каменный пол и прислонился спиной к колонне, стоять больше не было сил, ноги не слушались. — Кулон Воды перестал мерцать, такое может случиться, только когда один из Покорителей покинет этот мир…

— Может это ошибка, этого не может быть… — Ральф расхаживал по башне и заламывал руки. — Неужели всё летит к чертям?! Что мы сможем сделать, когда вас осталось трое…

— Ничего… — пробормотал Рон.

— Нет… нет… это ошибка… — повторял Ральф.

— Но кулон… — Уизли разжал ладонь и взглянул на кулон вновь, но задохнулся. — Профессор Ральф!!! — вскричал он, вскакивая на ноги. Тот удивлённо обернулся и посмотрел на юношу, державшего впереди себя руки. Конечно же, кулон могли видеть только Покорители! Уизли чертыхнулся и, справляясь с голосом, прошептал:

— В кулоне снова замерцал огонёк…

Этого было достаточно, чтобы лицо Ральфа озарилось невероятной радостью, и его губы растянулись в широкой улыбке.

— Я знал, что Гарри не так-то прост…

 

* * *

 

Гарри раскрыл глаза (если они у него были), он совершенно не чувствовал себя и своего тела. Пошевелил рукой, пальцами, сжал кулаки… нет никаких ощущений — совершенно ничего. Тогда юноша поднял голову и огляделся: вокруг туман, такой густой, что он мог видеть только на расстоянии вытянутой руки. Гарри по привычке хотел поправить очки, но не обнаружил их, а потом заметил, что совершенно не одет, и… на груди нет и следа от плетей или на плече — чёрного Клейма, правая рука свободно двигалась, и боль исчезла… Это всё казалось чрезвычайно странным. И место, где он находился, было ещё необычнее. И тут пришли воспоминания: последний разговор с Гермионой, её голос всё ещё звучал в голове.

«Я умер?!» — это возникла первая мысль, и, словно в ответ на вопрос, туман, окутывающий всё вокруг, стал растворяться и исчезать. Юноша стоял в совершенно серой долине. Небо чуть светлее земли, вокруг ничего: ни камешка, ни травинки, ни дерева, ни облачка, ни солнца — только серое небо и земля, смыкающиеся на горизонте в расплывчатую линию. Гарри крутил головой и пытался понять, где находится. Озарение пришло быстро, слишком быстро, и оно было ужасным и в то же время небезнадёжным.

«Если я, правда, умер, то должен был попасть в рай или ад, но это место ни на что не похоже, значит…»

— Это чистилище! — эти слова он выкрикнул, но звука не было — здесь их, вообще, не было, здесь только он и серость.

Серость, поглощающая звуки и образы, краски и ощущения, движение и покой — всеобъемлющее безвременье… мир «Нигде»… перепутье между мирами и измерениями… его можно проскочить во мгновение и не заметить, а можно застрять, заблудиться, утонуть и остаться здесь навсегда, блуждая в сером тумане без начала и конца целую Вечность… И пришёл страх, жуткий, леденящий, выкручивающий душу истерическим воплем — искра жизни не хотела растворяться в бесплотном сером тумане. Он рванулся (плывя?.. летя?..) вперёд, но движение было странным — словно не он перемещался, а ему навстречу наплывали картины — воспоминания: яркие и не очень, горькие и счастливые — те, которые он всегда носил в сердце, и совсем неожиданные, о которых и думать забыл… И чем больше их становилось, тем отчётливей редел туман. Чем сильнее они отзывались в душе, тем легче ему было двигаться. Всё быстрее и ярче мелькал перед глазами призрачный калейдоскоп собственной жизни, осколками разноцветного стекла воспоминания падали ему в раскрытые ладони…

Гарри вспоминал, как рос в доме Дурслей, вспоминал, как пришли эти письма, потом Хагрид, школа магии, Волдеморт… Всё смешалось в тугой комок, стало тяжело идти и дышать, если он, вообще, дышал. Последние вспоминания были такими яркими, что юноша замер. Подземелья замка, Боль, Гермиона в дверях камеры, дом Снейпа, снова Гермиона, Боль и снова Гермиона… Она — прекрасная и завораживающая, но её грустные глаза и отчаянный шёпот, потом крик и тишина… Колени подкосились, и Гарри опустился на серую землю. И мир словно ожил…

Ветер взъерошил волосы, раздалось пение птиц, юноша ощутил запахи цветов и, в тоже время, услышал крик, стоны, почувствовал запах дыма и боль. Гарри поднял глаза и опешил… Он стоял на коленях на краю обрыва, а впереди простирался совершенно другой мир, полная противоположность этому. Здесь всё цвело и светилось жизнью: голубое небо, яркое солнце, радуга, сверкающая зелень, диковинные цветы и птицы. «Рай!» — сразу догадался Гарри и непроизвольно обернулся в надежде увидеть ад, но увидел свой мир… Реальность: Хогвартс, серый и потухший, грустные лица друзей, плачущая Гермиона…

— Я и не думал, что увижу тебя здесь так рано, сын! — за спиной раздался знакомый голос.

Гарри резко обернулся и открыл рот от изумления. На той стороне обрыва тоже стояли люди, и впереди… Да. Его отец и мать в белых одеяниях. Такие, какие они были в последних сценах Омута. А за ними… ещё люди и среди них узнавались двое: Эрик и Сильвия Поттер, бабушка и дедушка, другие, по аналогии, родственники.

— Отец?..

— Да, сын, — это я. Точнее сказать, моя душа, разум, который нашёл приют в этом мире…

— Мама?..

— Здравствуй, сын. Я всегда думала, каким же ты вырастешь. Ты стал ещё лучше, чем мы думали! — она улыбнулась.

— Но… — у Гарри перехватило дыхание, и он не знал, что ещё можно сказать. — Что это за место? Где я?

— Это чистилище! — глаза Джеймса были грустны.

— Я, правда, умер?

— Это ещё нужно выяснить, и у нас не очень много времени, — Джеймс шагнул ближе и стал у самого края обрыва. — Твоя душа покинула тот мир, но какая-то частичка там ещё осталась, и она пока сильна и зовёт тебя обратно.

— А если я не захочу возвращаться? — Гарри рассматривал родителей и никак не мог поверить в то, что это не сон. Он хотел так вечно стоять и смотреть на них, готов был с ними остаться здесь.

— Если ты пойдёшь с нами туда, твоя душа будет жить вечно, а тело останется на земле…

— И моя сила будет у Тёмного Лорда… — продолжил Гарри.

— Да, твоя сила — сила всей нашей семьи, веками хранившаяся для тебя… — кивнул Джеймс. — И мир погрузится во тьму, и тысячи людей погибнут, и земля покорёжится, и солнце не встанет на востоке… Оставайся здесь, сын… Какое тебе дело до оставшихся там…

— Я не могу больше… и не хочу видеть эту войну, и боль, и смерть… Я устал и пришёл отдохнуть… — проговорил Гарри и ещё приблизился к обрыву.

— Да… Выбор зависит от тебя. Ты согласен остаться здесь и бросить там всех друзей, свою любовь и силу?..

Гарри задумался. Он обернулся и увидел лицо Гермионы: слёзы катились из её глаз по щекам, и она что-то говорила… Да, она звала его. Рон, Кристина, Сириус… Снейп, его новоявленный дядюшка, смотрел на него потухшими глазами, длинные чёрные волосы падали на плечи: «Он мне дорог. Если я и его ещё потеряю, то мне жить незачем…» Слова врезались в сознание, и Гарри резко развернулся, плечи опустились. Там, впереди, рай и блаженство, его родители, но они хоть и реальны, но уже не могут влиять на НАШ мир, не могут ничего изменить и кого-то спасти, а он… он ещё может… и хочет… спасти и защитить! Он должен вернуться назад! Юноша сделал шаг назад, стало трудно двигаться, он остановился и посмотрел на отца.

— Я решил вернуться! — Джеймс только улыбнулся. — Но ответь на один вопрос, отец…

— Да, сын!

— Северус… ты любил брата?

— Мы очень уважали друг друга. Нет, пылкой любви между нами не было, но мы нужны были друг другу… — он замолчал и продолжил. — Северус любил тебя, ты был ему как сын, но он старался не показывать свои чувства, чтобы не злить Сириуса, но часто — наедине со мной — он рассказывал, что мечтает о сыне.

— Он потерял сына… — проговорил Гарри.

— Да, и ты заменил его вновь… — Джеймс улыбнулся.

— А Микки, он здесь? — вдруг спросил Гарри и попробовал поискать мальчика среди людей, смотрящих на него.

— Нет, Микки стал Альтаиром… — Лили встала рядом с Джеймсом. — Ты бы тоже стал им, но тебя что-то держит на земле, и очень сильно…

— Гермиона… — догадался Гарри.

— Эта девушка любит тебя очень сильно и хранит в своём сердце частичку тебя. Это древняя магия…

— Магия?..

— Да, Гарри, женщина, если любит, то способна забрать в себя частичку любимого, — Лили прислонила руку к груди. — Когда я умерла, то отдала её тебе назад. Гермиона не сможет там жить без тебя, и ты никогда не станешь свободным душой…

— Я должен вернуться! Мама, Папа!

— Мы любим тебя, малыш, и всегда в твоём сердце, и смотрим на тебя с небес. Пока ты жив, мы не станем Альтаирами. Прощай!

Гарри развернулся и пошёл назад, к теням земли. Идти было трудно и тяжело, каждый шаг давался с боем — мир не желал его пускать назад, но он вернуться очень хотел. Вскоре двигаться стало невозможно, и впереди будто выросла стена. Юноша замер и повернулся: оказалось, что он ушёл не так далеко от обрыва и родителей, а ведь словно прошла целая вечность. Он не понимающе смотрел вперёд.

— Меня что-то не пускает?!

— У тебя в голове есть одна мысль, откажись от неё… — крикнул Джеймс.

— Какая?

— Ты знаешь!

— Поверь, что мы умерли, и не пытайся вернуть нас! — крикнула Лили.

— Но ведь можно попытаться! — голос Гарри дрогнул.

— Пустые мечты, мы никогда не вернёмся. Откажись!!!

— Нет!!!

Гарри побежал им навстречу в надежде перепрыгнуть и попасть к ним. Он слышал крик отца и матери, но бежал сильнее, вот обрыв рядом… Прыжок… Полёт… Всё завертелось пред глазами, но он не перепрыгнул, а летел вниз, падал всё ниже и ниже. Впереди засветилось что-то красное… Огонь. «Ад!» — подумал юноша, но не успел упасть, пламя поглотило его и понесло вверх. Несколько головокружительных секунд и вокруг одна синева неба и яркое солнце… Гарри зажмурился от света, тепло разливалось по всему телу, а глаза смотрели вперёд… К нему навстречу летел огромный дракон, на груди которого покачивался изумруд… Такой знакомый… Он сам сделал его когда-то:

— Аврелеус! — вскрикнул Гарри и чуть не задохнулся: он начал дышать.

— Привет! — дракон завис рядом, изумрудные глаза внимательно изучают его. — А тебе идут эти крылья!

— Что?! — юноша посмотрел на руки, но не увидел их. — Как… это…

— У тебя душа дракона!

— Так значит, ты тоже душа?

— И ты тоже, но при этом мы оба живы…

— И что теперь?

— Я помогу тебе восстановить силы и отобрать у Тёмного Мага Магию Огня…

 

* * *

 

Снейп и Сириус, услышав крик Гермионы, прибежали практически сразу. Они ворвались в комнату и увидели девушку, её голова покоилась на груди Гарри. Сириус кинулся к ней и, подхватив на руки, прижал к груди. Он бросил быстрый взгляд на бывшего слизеринца и понёс мисс Грейнджер на диван, укутав в тёплый плед. Снейп тем временем склонился над юношей. Гарри был очень бледен, лицо даже приобрело чуть желтоватый оттенок, скелет обтянут кожей, впалые щёки, тёмные озера под глазами, худая рука поверх одеяла. Он больше напоминал умирающего старика, чем юношу шестнадцати лет. Сердце алхимика болезненно сжалось, он почувствовал, что вся Сила Огня ушла из этого тела, покинула его навсегда. А значит… Снейп старался отогнать эти мысли. Профессор никак не решался проверить пульс, боялся, что не обнаружит, и тогда и его жизнь закончится. Набрав в грудь воздуха, он протянул руку и прижал пальцы к сонной артерии на шее. Тишина… Холод, пронзающий душу, ноги ослабли, мир пошатнулся, но… сквозь пустоту к свету пробились несколько еле заметных ударов, таких тихих и едва ощутимых, однако означающих жизнь. Профессор положил руку на грудь юноше — чуть заметное и слабое дыхание…

— Господи! — вырвался приглушённый вскрик, на лбу выступили капельки пота. Снейп, не в силах больше стоять, сел на край постели.

— Что? — Сириус резко развернулся и посмотрел на алхимика совсем тёмными глазами. — Что с ним?

— Не знаю точно, но он жив, — слова проталкивались с трудом. — Хотя все Силы Огня он потерял!

— Ты уверен? — глаза Блэка раскрылись от ужаса. — Но тогда он же должен был умереть?

— Я не знаю, что случилось. Что вызвало крик мисс Грейнджер? Нужно дождаться, пока она очнётся, а мне необходимо связаться с Ральфом, — Северус заставил себя встать с кровати и, пошатываясь, направился к двери.

— Что с тобой?

— Всё в порядке, ты будь здесь и, если что, зови меня, а когда мисс Грейнджер проснётся, дай ей это зелье, — он протянул баночку. — Дай обязательно и сразу же!

— Хорошо.

— Я скоро вернусь.

За Снейпом захлопнулась дверь, а Сириус не сдержался и подошёл к Гарри. Ужас сжал сердце и не давал дышать. «Боже мой! Гарри, мальчик мой, за что тебе такое? За что? — мужчина поднял глаза к небу. — Великий Мерлин, неужели нет на свете ничего, что спасло бы этого юношу?!» Мысль оборвалась, раздался тихий стон. Сириус кинулся к Гермионе, и девушка, едва открыв глаза, вскрикнула:

— Гарри… Гарри… нет!

— Гермиона, успокойся! — Сириус сжал её плечи.

— Сириус? — девушка вскочила и сразу закрыла глаза рукой, голова сильно кружилась.

— Успокойся и выпей…

Мужчина быстро влил ей в рот оставленное Снейпом зелье, мисс Грейнджер отняла руку от лица.

— Гарри… Сириус… он… — она кинулась ему на шею. — Он… умер… — она даже была не в состоянии заплакать, всё в организме пересохло и умерло вместе с ним, с её дорогим Гарри, тем, ради кого она жила. Гермиона дрожала, как осиновый листок, и тяжело дышала, Блэк успокаивающе погладил её спину и зашептал на ухо:

— Успокойся, Гермиона, он не умер… Гарри жив…

— Что?! — она резко отстранилась и, широко раскрыв глаза, уставилась на Сириуса. — Но… как такое может быть… Ведь после того, как он очнулся на пару минут… я сама пробовала его пульс… Сириус…

— Он жив, Гермиона…

— Боже… — она вскочила с дивана и кинулась к Гарри. Девушка сжала его запястье и, подождав несколько секунд, почувствовала, как жилка пульсирует под пальцами. — Господи!.. но как…

— Гермиона, девочка… — Сириус встал рядом с ней на колени и сжал маленькие ледяные ручки. — Что случилось? Почему ты решила, что он умер? Расскажи… Если тебе не трудно!

— Трудно! Но если это поможет ему, — её глаза скользнули к всё ещё безжизненному лицу любимого. — Я расскажу, сколько смогу, — она проглотила комок в горле и, пересилив себя, начала…

 

Снейп ворвался в свой кабинет и направился к книжной полке. Опустив одну из наиболее толстых книг, стал ждать… Несколько книг сдвинулось, открыв нишу. Мужчина вытащил длинную коробку и направился к столу. С помощью заклинания раскрыл её и извлёк оттуда довольно крупный чёрный медальон. Он напоминал большую монету с ладонь, на черноте выделялись замысловатые узоры, выведенные белой краской. Профессор сжал его в руках и закрыл глаза. Тишина опустилась на комнату, но потом воздух словно завибрировал, исказив окружающие черты. В середине комнаты замерцал призрачный, голубоватый свет, постепенно приобретающий очертания человека. Но он так и не стал им, хотя в комнате раздался встревоженный голос:

— Северус! Что случилось? — это был Ральф.

— Нужно переговорить! — Снейп не открывал глаз.

— Я сейчас не могу, мне тяжело говорить… — голос Джона чуть дрожал. — Здесь такое творится…

— Джон, подожди! — Северус остановил его и распахнул глаза, изображение приобрело плоть, в комнате стоял Ральф. — Это важно!

— Северус! Что ты делаешь?! — молодой профессор широко распахнул глаза. — Что там будет с моим телом?!

— Ты полностью здесь! Забыл что ли, сам ведь это придумал.

— Ах! — он немного успокоился. — Что у тебя за новость? Хотя стой, я знаю… прости, что был груб, но я боялся за тебя… Ведь иногда тебя видно в воздухе.

— Я знаю, но сейчас риск был необходим! — Снейп сцепил пальцы. — Гарри! Я точно не могу сказать, но, возможно, что он умирал на несколько минут!

— Я знаю! — Ральф кивнул. — Тёмный Лорд известил об этом всех, но благодаря Рону мне известно, что Гарри жив…

— А Волдеморт? — Снейп приподнялся.

— Нет! Он не знает, и пока ему даже не узнать об этом… — молодой человек криво улыбнулся.

— То есть? — не понял алхимик.

— Всего несколько минут назад Тёмный Лорд потерял сознание, и, по признанию наших медиков, он в глубокой коме, — совершенно спокойно сказал Ральф. — В замке паника.

— ЧТО?! — алхимик вскочил и заметался по комнате. — Но как?

— Мы сами сломали головы, думая об этом! — Джон пожал плечами. — А Гарри, что с ним?

— Ну, я не могу точно сказать, насколько сильна его кома, но, скорее всего, он именно в этом состоянии, — профессор зельеварения нахмурился.

— Странно, — Джон провёл пальцами по бородке и посмотрел на друга. — Что же произошло в эти несколько минут?

— Мы этого не знаем и, боюсь, так просто не узнаем, — заметил Снейп. — Значит, Тёмный Лорд в коме и не знает, что Гарри жив…

— Именно, только Рон знает об этом и хочет узнать, в каком состоянии его друг…

— Ральф, тебе нужно взглянуть на Гарри, а потом я свяжусь с Альбусом. Орден имеет связи с квалифицированными и честными врачами, которые хорошо разбираются в таком сложном вопросе, как магическая кома, — Снейп спрятал медальон в коробку.

— Хорошо, я осмотрю Гарри, — Ральф кивнул. — Но у меня мало времени.

— Понимаю, — Северус убрал ценную вещь в тайник. — Но в замке паника, и тебя не сразу хватятся.

— Очень на это надеюсь, — вздохнул Джон.

— И ещё поговори с мисс Грейнджер, если она очнулась… — алхимик направился к двери.

— Хорошо, — друг последовал за ним.

 

Гермиона всё рассказала Сириусу и при этом сидела прямо, не опуская головы, только к концу рассказа, вновь описывая те — самые последние — секунды, когда она увидела, что он затих, и взгляд остановился, и глаза стали пусты и не по-здешнему прозрачны, она не выдержала — голос дрогнул, и слёзы закапали из-под ресниц на руки Сириуса. Мужчина сжал её ручки и нежно смотрел на неё. Он почему-то вспомнил Лили: когда-то давно, в прошлой жизни, она так же вот сидела рядом с ним. Джеймс был сильно ранен и попал в больницу Св. Мунго, Лили себе места не находила и волновалась за него. Гермиона… она так любит этого юношу, умрёт он, и её не станет. Сириус вновь просил бога и всех святых, чтобы они спасли Гарри и вернули его. Хотя сам пугался того, что его крестник может остаться инвалидом или, ещё хуже, — лишиться магии совсем. Но ведь он будет жив, а они обязательно найдут способ избавить его от всех недугов. Блэк глубоко вздохнул и посмотрел на Гарри, такого худого и бледного, что эта кровать казалась ему целым домом.

Гермиона высвободила свои руки и встала, немного пошатываясь. Она обхватила себя руками и старалась не смотреть на Гарри, потому что холод и боль наполняли её. Он был словно мёртвый, не подавал никаких признаков жизни. Девушка не знала, что можно для него сделать, она могла бы отдать часть своей силы и энергии, лишь бы он очнулся и вернулся к ним. Но это только мечты, казалось, что ничто на свете не могло спасти её самого дорогого на свете человека. Гермиона встала у окна и замерла, стараясь ни о чём не думать и не шевелиться. Она даже не прореагировала на скрип двери и очнулась только тогда, когда услышала голос Ральфа.

— Я хотел бы его осмотреть.

— Да, конечно, Джон, но я думаю, ничто не сможет нам определенно сказать, что с ним, — Сириус поднялся и встал, прислонившись к одному из столбиков, удерживающих балдахин.

— Профессор Ральф, как там Рон? — с трудом произнесла Гермиона, лишь бы не думать о Гарри.

— Он молодец… — Джон посмотрел на девушку и грустно опустил глаза. — Он единственный в замке, ну, кроме меня, кто знает, что Гарри жив…

— Так значит, он всё же умирал…. У него была клиническая смерть! — прошептала Гермиона.

— Да, — Ральф кивнул. — Тёмный Лорд получил силу Стихии Огня… но потом что-то случилось, что-то изменилось… сейчас произошли странные события, из-за которых я точно не могу сказать, получил ли он её до конца.

— Что ты имеешь в виду, Джон? — нахмурился Сириус.

— А то, что мы сами видим: Гарри жив, значит, не вся сила ушла. И сам Волдеморт сейчас в магической коме…

— Как?! — глаза Гермионы расширились.

— А вот так, никто не знает, что послужило тому причиной, — Джон развёл руками.

— Может, потому что Гарри всё же жив? — девушка быстро посмотрела в бледное лицо любимого.

— Возможно, поэтому я и здесь. Я хочу его осмотреть.

Ральф сел на кровать и посмотрел на юношу. Быстро проверил зрачки, пульс, дыхание, а потом достал палочку. Гермиона следила за каждым его движением. Она знала, необходимы особые заклинания, чтобы определить состояние человека. Не каждый волшебник может их использовать — нужно чувствовать другого, его боль. Похоже, Ральф неплохо владел этим искусством. Гермионе хотелось тоже научиться этому, кое-что она знала, но никогда не пробовала на практике. Джон водил палочкой по лицу юноши, шее, груди, рукам, палочка постоянно меняла цвет и иногда искрилась. И когда он закончил, девушка с уверенностью знала, что Гарри в тяжелейшей магической коме, подобной смерти. Джон выпрямился и, вздохнув, подытожил:

— Как я и думал. Тёмный Лорд в таком же состоянии, но кома Гарри глубже и сильнее. Симптомы одинаковы. Но всё же есть какое-то несоответствие, я сам точно не могу ничего сказать. Нужно вызвать специалиста…

— А что не так, профессор? — девушка с надеждой посмотрела на мужчину.

— Мне тяжело это объяснить, но Гарри противоположен Волдеморту…

— Чёрное и белое…

— Возможно. Сириус, нужно вызвать специалиста, — Ральф поднялся на ноги.

— Но он может очнуться? — Гермиона прижала руки к груди и с надеждой посмотрела на Джона.

— В мире всё бывает: он может очнуться завтра, а может и много лет пролежать в коме. Ведь вы сами всё знаете, мисс Грейнджер, кома до сих пор до конца не изучена, а тем более магическая. Мы не знаем полностью, в каких она может наступить случаях, можем только предполагать. А уж когда человек очнётся — нам никогда не вычислить.

— Да…

— Вам нужно отдохнуть и выспаться, завтра прибудут врачи, и мы точно узнаем, что с Гарри…

— Да, вам всем следует отдохнуть, — в дверях стояла Марианна. — Я смогла убедить Северуса и теперь тоже прошу и у вас. Я побуду с Гарри ночь, а если что — сразу вызову.

— Спасибо, Мари, — улыбнулся Сириус: когда рядом была эта женщина, всегда хотелось улыбаться, и тепло проникало в сердце.

Гермиона знала, что это какая-то очень древняя магия, которая хранится в сердце этой женщины. Направляясь в комнату, девушка поблагодарила хозяйку дома за её тепло и доброту, которую она вселяла в людей. В комнате к Гермионе сразу подбежала Кристина и крепко обняла подругу. Это заменило все слова, что хотелось произнести. Они стали подругами, и теперь ничто не могло их разлучить, они странно тянулись друг к другу, обе очень умные девушки, которые когда-то соперничали, а сейчас были так нужны друг другу. Они понимали мысли каждой из них и угадывали действия. Гермионе была нужна поддержка Кристины, а та была так рада иметь настоящую подругу, которой у неё не было в русской школе магии. И сейчас, обнявшись, они стояли по середине комнаты и молчали. Лунный свет освещал их, и они понимали друг друга без слов.

 

— Альбус?! — Снейп поднял голову — он задремал в кресле.

Ночью ему так и не удалось поспать, сон просто не шёл, и сейчас, когда он, прикрыв глаза, сидел в кресле, было бесполезно заснуть. Он не мог спать, осознавая, что там, на втором этаже, в небольшой спальне, лежит юноша, чья жизнь всё ещё висит на тонком волоске. Юноша, который стал ему невероятно дорог и нужен, как родной сын. Не как Микки — по-другому. Снейп иногда сам себе удивлялся, ведь тогда, шесть лет назад, когда он первый раз увидел сына Джеймса, так похожего на отца, странная, давно забытая ненависть и обида вспыхнули в сердце, затмив главную мысль. Он же поклялся любить и защищать своего племянника, он поклялся кровью у дома погибшего брата. И сейчас вновь клятва на первом месте, ненависть ушла. Гарри оказался совершенно другим, не похожим ни на Джеймса, ни на Лили, ни даже на него самого. Этот юноша был самостоятельной личностью, яркой, сверкающей, словно пламя огня. Внутри него хранились невиданные сила и мощь. И Гарри завораживал ими всех вокруг, за ним пошла бы армия, и, наконец-то, было бы уничтожено зло в этом мире. А где сейчас сила? В руках Тёмного Мага, а этот удивительный юноша умирает, и его собственный дядя, единственный родственник, ничего не может с этим поделать.

Снейп поднял голову и посмотрел на деда. Альбус стоял рядом и молчал, он понимал боль своего внука, он тоже испытывал её и не раз. Никто никогда не задумывался, и все давно уже забыли, что Альбус Дамблдор не только великий волшебник, который объединяет народ против зла, который держит на своих плечах школу магии; он ещё и человек, способный чувствовать и страдать, как другие. Это его слабое место, и враг бьёт туда нещадно, забирая дорогих и близких ему людей. Зачем нужна магия и сила, когда ты не можешь применить её, чтобы спасти дорогого человека?.. Когда-то этот великий маг учил, что каждому предначертано что-то своё, и иногда самые близкие уходят, и магия, какая бы она не была сильная, не способна помочь. Но мы должны идти дальше и верить, дарить жизнь другим и самим не отбирать её понапрасну. Альбус давно так не думал и был готов ради дорогого человека отдать всё, но не мог и не знал, как это сделать.

— Северус! Ты в порядке?

— Как я могу быть в порядке?! — Снейп вскочил с кресла. — Всё бесполезно, ничего не помогает… — он замер и, развернувшись, посмотрел на Дамблдора, голос его был тих. — Дедушка… неужели… я делал что-то не так… неужели я виноват перед высшими силами?.. Да, я когда-то ненавидел этого юношу, я признаю… но я никогда не желал ему смерти или болезни!

— Северус, — старческие, но ещё довольно сильные руки опустились на плечи мужчины. — Ты всё делал правильно… ты любишь Гарри, я знаю и чувствую это. Ведь он жив, он не умер… он хотел нас покинуть, но вернулся.

— Но он в коме, в тяжелейшей коме, подобно смерти…

— Он жив, и это главное! — глаза за стёклами очков блеснули.

Раздалось тихое пение, рядом с головами двух мужчин, словно красная стрела, пролетел феникс. На плечо Снейпа опустился Фоукс, потёрся головой об его щёку и издал красивый, мелодичный звук, от которого чёрный комок в сердце дал трещину, стало легче дышать и ощущать окружающее. Алхимик поднял голову и сказал твёрдым голосом:

— Вы правы, Альбус! Гарри жив, и теперь всё зависит от нас, мы должны провести его по нужной дороге, вернуть его в наш мир.

— Да, и ты сделаешь это, а пока я вызвал из Швейцарии двух отличных специалистов по магической коме. Они жду нас в гостиной, — лукаво улыбнулся директор.

— Что же вы молчали! — встрепенулся Снейп. — Они же ждут!

— Я хотел вернуть в твоё сердце веру, без неё нет смысла заходить в ту комнату. Нужно принести туда веру и любовь. Боль, отчаяние и ненависть не помогут, — хитро улыбнулся стар