Логика и теория познания Аристотеля

Как мы видим метафизика и логика Аристотеля суть едины. Но у него ряд фундаментальных работ (входящих в Органон) посвящен непосредственно логическим исследованиям. Они стали основной так называемой традиционной, или формальной, логики. Философ создал такую науку, говорил И. Кант, которая на протяжении двух с лишним тысяч лет не была ни опровергнута, ни в чем бы то ни было существенном пересмотрена. Это связано с тем, что логика Аристотеля – формальная наука. Аристотель первым исследовал мышление не с точки зрения его содержания, но с точки зрения его собственной внутренней формы.

В разнообразных и изменчивых, как и их предметы, мыслях людей о мире есть устойчивые и повторяющейся формы или структуры, которые не зависят от содержания мысли, нечто объективно – реальное в самом мышлении. Аристотелю впервые удалось отделить эти общие формы и описать их в чистом виде. В этом – бессмертная заслуга Философа перед наукой. Эти всеобщие формы имеют абсолютную ценность, не зависят от эмпирического содержания и не изменяются ни при каком развитии и расширении познания. Число этих форм конечно, поэтому они могут быть выявлены и описаны исчерпывающим образом. То есть логика как наука может достичь совершенного и законченного состояния, стать абсолютным знанием. Отсюда и метафизика, как наука об абсолюте и как абсолютное знание, может и должна опираться именно на логику, а не на эмпирическое знание (физику).

Логика формальная определяется обычно как наука о формах, правилах и законах мышления. Она изучает понятия, суждения и умозаключения. Логика изучает не все высказывания, но лишь те, которые могут быть истинными или ложными, те, которые выражают себя в форме утверждения или отрицания.

Первая часть формальной логики - учение о понятии. Способность мыслить – это прежде всего способность создавать или «иметь» понятия. Человек мыслит в понятиях, он «имеет понятие» тогда, когда понимает «суть» вещей, событий. По Аристотелю понятие – это определенность вещи, но взятая «вне связи», о потому всякоепонятие по своему существу есть общее и абстрактное (отвлеченное) понятие. В основе образования понятий лежат операции сравнения восприятий, отвлечения, выделения общего.

В науке важнейшей задачей является правильное определение (дефинирование) понятий. Оно должно быть таким, чтобы было возможным доказательство, дедуктивное умозаключение. Поскольку же мыслимо и познаваемо лишь общее, то главное определение в науке - через указание рода и видового отличия (т.е. специфического признака). Например «квадрат – это прямоугольный четырёхугольник, у которого все стороны равны».

Согласно Аристотелю, мир – это совокупность индивидуумов, вещей или субстанций, образующих виды, роды и т.п. общности. Наука должна быть потому системой родовидовых понятий. А поскольку у вещей всегда имеются четыре «причины» (условия их бытия), то и полное определение вещей должно указать все их «причины». Род – это «материя» индивида, а вид – его «форма», т.е. конкретная модификация материя.

Далее, если определение дается через указание ближайшего рода и видового отличия, то в конечном итоге в основе всех определений должны лежать самые общие понятия, которые далее уже определить невозможно. Эти понятия предельной общности Аристотель назвал категориями (от гр. высказывание, обвинение; признак). Через ряд определений любое понятие выходит к той или иной категории, как к высшему роду. У Аристотеля категории – это одновременно и высшие роды бытия, и высшие виды или способы «сказания», суждений. Всякое слово, выражающее понятие, обозначает или субстанцию, или количество, или отношение, или место, или время, или положение, или обладание, или действие, или страдание. Категории не столько понятия, сколько основные виды понятий, самые общие формы понятий. И весь потенциально бесконечный материал мыслей должен укладывается в это небольшое число логических, категориальных форм.

Обратим внимание, что у Платона иерархия идей имеет характер пирамиды с одной вершиной. Есть лишь одно высшее понятие и лишь один предельный род бытия – Благо. У Аристотеля же любая последовательная иерархия (ряд последовательных обобщений) понятий приводит к одной из нескольких (всего их десять) категорий. При этом каждая из них несводима к другой, есть самостоятельный род бытия и конечное, далее неразложимое (элементарное) понятие ума (или акт мышления). А потому, согласно Аристотелю, категории – это и наиболее общие формы бытия, и наиболее общие формы мышления, и наиболее общие формы языка, речи.

Основная форма нашего знания о мире – это суждение. Ведь мыслить и знать прежде всего «судить», иметь суждение. В рассуждениях люди соединяют слова (и обозначаемые ими понятия) друг с другом в виде цепочки – предложений, которые в логике называются суждениями, но лишь в том случае, если они получают значения утверждения или отрицания чего – то о чем – то. Элементарная общая форма всякого суждения «S есть P». В этом суждении S – субъект суждения, т.е. то о чем нечто утверждается, а P – это предикат суждения, т.е. то что утверждается о субъекте, то что ему приписывается. В суждении имеется и связка «есть». Таким образом в нём связываются не только и не просто понятия, но посредством этой связи и сами вещи.

Аристотель прекрасно понимает, что раз суждение – это основной элемент знания о мире, то оно подлежит оценки на истинность или ложность. Отсюда истинность – это соответствие знания и его предмета.

Далее Аристотель анализирует все возможные виды суждений и открывает, что они могут быть утвердительными или отрицательными, истинными или ложными, общими либо частными, категорическими (связка «есть»), проблематическими («возможно, что есть») и аподиктическими («необходимо есть»). Наиболее важными и ценными для науки являются истинные, утверждения, общие и необходимые суждения, т.е. аподиктические («необходимо есть»). Суждения, в свою очередь, соединяясь, образуют рассуждения, или точнее, умозаключения (логический вывод). Соединяя три суждения таким образом, что из признания истинности первых двух необходимо следует признание истинным и третье суждение, это и есть силлогизм. Его первая и главная форма: «если P присуще M, и M присуще S, то P необходимо присуще S». Все люди (M) смертны (P), Сократ (S) – человек (M); след. Сократ (S) смертен (P). Здесь первое и второе суждение – это посылкисиллогизма (соответственно большая и меньшая посылки), а третье суждение есть заключение (вывод).

Отметим также, что Аристотель первым обозначил буквами понятия, входящие в суждение, породив тем самым своеобразную «алгебру мышления», а в перспективе мы находим у него идею символической логики, которая будет создана преимущественно лишь в XIX веке.

Силлогизм также могут соединяться в цепочку, которая называется доказательством. Понятие это как бы логический атом суждения, «молекула» мысли. Умозаключение - логическое «тело». Из этих «тел» составляются целые логические «миры» (теории). В Аристотелевском смысле «доказательство» и есть логическое выведение (аподейксис). Открыв умозаключение и силлогизм Аристотель впервые сформулировал саму идею науки. Вся совокупность человеческих знаний может быть упорядочена, причем однозначным образом, т.к. одни знания логически следуют, «вытекают», из других. Можно выделить и более важные «принципы», из которых «дедуцировать», не обращаясь к опыту, все остальное знание.

Но что должно лежать в основании знания в качестве первых начал? Аристотель различал три типа предпосылок для доказательства: аксиомы, предположения и постулаты ( с греч. «требования»).

Постулат – это положение, принимаемое в качестве исходного в силу каких-то принудительных причин, даже если оно не очевидно и даже не правдоподобно, нечто «правдоподобное с виду». Он применяется для установления логических связей, для упорядочения того, что пока известно.

Аксиомы же – это абсолютно первые, абсолютно недоказуемые, абсолютно очевидные, «необходимо истинные» положения. Высшая аксиома всего научного познания – это первый закон логики: «Невозможно, чтобы одно и то же вместе было и не было присуще одному и тому же и в одном и том же смысле».

Это закон противоречия формальной логики («неверно, что A и не -A» одновременно. Далее идёт закон тождества (А = А) и закон исключенного третьего («А или не- А») (т.е. два взаимно противоречащих суждения не могут оба одновременно быть ложными: истинно либо А, либо не-А, третьего не дано). Высшие аксиомы определяют «сущее как таковое», а потому имеют одновременно и логический, и онтологический характер. Следовательно, первые начала должны исследовать и устанавливать логика и метафизика. Как говорил теоретик эмпиризма Ф.Бэкон, предмет метафизики – «аксиомы наук».

Вопрос о сущности и происхождении аксиом – важнейший в теории познания и философии науки. По Аристотелю аксиомы обладают не только истинностью, но и высшей степенью достоверности (самоочевидностью). Аксиомы «очевидны», но не эмпирически или психологически. Они «очевидны» для ума как такового, чисто логически, или умозрительно. Это означает, во-первых, что их отрицание вскрывает противоречие. Во-вторых, их содержание не имеет эмпирического происхождения. В-третьих, они не даны никому непосредственно и изначально, они не являются простой констатацией эмпирических или психологических фактов.

Каким же образом они устанавливаются? Индукция лишь наводит ум на аксиомы. По Аристотелю («Топика») «индукция есть восхождение от отдельного к общему, например, если знающий штурман – лучший штурман, а знающий возничий – лучший возничий, то во всяком деле знающий – лучший». Конечно, индукция ограничена. Знание первоначально возникает из чувственного восприятия и опыта путем индукции, постепенного обобщения. Но опытно – индуктивное знание всегда относится к единичному, частному или ограниченно общему. Оно недостоверно, может быть отвергнутым или исправлено новыми фактами. Но другого пути к науке нет! Как сказал Аристотель, «нет ничего в интеллекте, чего первоначально не было бы в чувствах». Первый продукт деятельности ума – опытное, эмпирическое знание. Хотя цель науки – строгое доказательство всех своих положений , логическое выведение всего особенного из первых общих начал, аксиом и постулатов, однако путь к науке ведет лишь через чувства, опыт и индукцию.

В процессе познания индукция и дедукция, как первичное и вторичное, предшествующее и последующее изменяются на прямо противоположное. И то, что в действительности первично (общее, род, сущность), по времени познается позднее, из отдельного, особенного. В науке же оно (общее) становится первым, теперь уже по логическому порядку, соответствующему действительному порядку вещей, который первоначально, в чувственном восприятии и опыте, был еще скрыт.

Для Аристотеля, таким образом, никакого «врожденного», «готового» знания нет. Ум в возможности – все, но актуально он до того, как начал действовать, - ничто. Существо, лишенное способности ощущения, никогда ничему не научится и никогда ничего не узнает.