В основе Христианской педагогики лежит

Лекция 2

Что такое христианская педагогика

10/06

ХП с 15 час.-

18 ч. (2 часа)

15.06. в 17 час. Встреча с С.Ю. Дивногорцевой

 

В основе Христианской педагогики лежит

- сравнительное богословие.

- христианская (православная) антропология

 

 

Обращение к православному учению о спасении, святоотеческому насле-дию, аскетическому опыту христианских подвижников очень много дает для теории и практики образования. Точность формулировок, твердые методологические основания, глубокие педагогические выводы, подтвержденные собственным опытом подвижников, - все это вызывает повышенный интерес к культуре православия, к христианской педагогике.

Обратимся к некоторым, наиболее важным педагогическим категориям: «человек», «воспитание», «образование», «духовность», «нравственность», «духовно-нравственное воспитание» и рассмотрим их в святоотеческом понимании.

Самое всеохватное определение человека, его полный и цельный образ представляет христианская антропология - традиционное учение Церкви о его природе и сущности.

Восходя к святоотеческому всеохватному пониманию человека, христианская педагогика дает наиболее точное определение воспитания и образования, которое носит абсолютный характер и не зависит от течения времени. Отметим здесь, что заслуга введения христианского аспекта в научно-педагогический обиход принадлежит великому русскому педагогу К.Д. Ушинскому.

«Зловещая практика XX века, чудовищный опыт нигилизма... подтверждает давний взгляд на природу человека, выраженный в христианском богословии, согласно которому эту природу нельзя произвольно улучшить или переделать безблагодатными средствами»[1].

Главная задача христианского воспитания - это не столько «знание о Боге», сколько «знание Бога», жизнь в Боге: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф 5. 8).

Забота о сердце как главном источнике духовной жизни, от расположений которого зависит строй мыслей, чувств и действий человека, является главной заботой воспитания[2].

В трудах И.-Г Песталоцци этому вопросу уделено много внимания. Целью воспитания и конечным результатом его он считал воспитание «силы сердца в любви», для чего (так же, как и для умственной деятельности) необходимо упражнение. «Возвышение сердца», по его мнению, должно поднять человека до ощущения чистого, возвышенного, Божественного существа, которое живет в нем, до ощущения внутренней силы своей природы[3].

В понятие «воспитание» входит также представление о возращении, росте, заботе, то есть становлении человека: «Христианское воспитание есть уход за растущим организмом, питание, забота о нем»[4], а оно, безусловно, связано с обучением, которое должно давать «знания о Боге». Но главная задача христианского воспитания - это не столько «знание о Боге», сколько «знание Бога», жизнь в Боге: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф 5. 8).

Забота о сердце как главном источнике духовной жизни, от расположений которого зависит строй мыслей, чувств и действий человека, является главной заботой воспитания.

Заслуживает особого внимания точка зрения ряда педагогов, ученых о том, что воспитание должно включать в себя такое понятие, как «подвиг», особенно если взять за основу расширительное толкование этого слова у Владимира Даля - «движенье, стремленье»6. Это мнение высказывает и русский философ И.А. Ильин. Он утверждает, что необходимо как можно раньше «зажечь и раскалить» в ребенке «духовный уголь»: чуткость ко всему Божественному, волю к совершенству, радость любви и вкус к доброте[5]. Об этом же пишет современный богослов, священник Александр Салтыков, утверждая, что подвиг есть необходимое условие духовной жизни и воспитания личности[6].

Всем известны строки философа и поэта А.С. Хомякова:

Подвиг есть и в сраженъи,

Подвиг есть и в борьбе,

Высший подвиг в терпенъи,

Любви и мольбе.

Известный русский философ Г. П. Федотов считает, что если творчество в искусстве и науке, высокая духовная (т.е. молитвенная, аскетическая) жизнь - удел немногих, то нравственный подвиг доступен любому человеку[7].

Понимание подвига как жизненного креста находим у В.В. Зень-ковского[8]. «Вписанный в человека крест» (то есть тайна своеобразия личности, ее талант) определяет внутреннюю логику духовных исканий человека. Вместе с тем «крест» указывает педагогу задачу и направленность воспитательной деятельности по отношению к каждому ребенку.

Таким образом, христианская педагогика говорит о воспитании как о «возвышении» сердца как центра духовной жизни, как главной силы любви. Эта задача необходимо включает в себя помощь педагога в понимании каждым воспитанником своего особого пути, своего «креста» - того подвига, который предлежит ему в земной жизни с целью достичь жизни вечной. Воспитание предполагает также воцерковление, когда ребенок в свободном, проникнутом любовью и братством единении раскрывает свои таланты, всю полноту своей личности.

 

 

Если воспитание это прежде всего забота о сердце, исправление и «зажигание» его, то понятие «образование» близко по значению к слову «формирование». Оно связано с формированием правильного образа мыслей, правильного (в данном контексте - христианского, православного) мировоззрения.

Святитель Феофан Затворник пишет: «...Душа является в мир голой силой, возрастает, богатеет во внутреннем содержании и разнообразится в деятельности она уже после»[9].

На основании этой точной характеристики можно сделать вывод о том, что воспитание влияет, стимулирует, вызывает рост души, а образование определяет и формирует ее содержание.

Здесь необходимо еще раз вернуться к определению понятия «душа». Одно из главных его значений в христианской антропологии - личность человека во взаимоотношениях с Богом, истинное его «я», его «квинтэссенция», которую никто, кроме Бога, уничтожить не может[10].

«Та неизменная устойчивость личности, которую мы подразумеваем под словом «я», создающая идентичность нашей индивидуальности, несмотря на постоянный поток сознания, смену впечатлений и ощущений, круговорот обмена веществ, - пишет митрополит Питирим, - эта устойчивость определяется именно душой, нематериальным субстратом, в котором... заложена вся информация о нашем «я»[11].

Несмотря на устойчивость тела в пределах земной жизни и души (даже в пределах вечности), психическая жизнь человека, область взаимодействия души и тела неустойчива и подвижна. Эта неустойчивость и подвижность объясняется неустранимыми противоречиями в самом бытии человека.

По своей физической природе он всецело принадлежит внешнему миру и наряду с другими вещами (объектами) мира подчиняется всеобщим законам земного существования. По природе своей личности, как образ Божий, он сознает себя более, чем «вещью мира». Сознание выводит его за пределы материального и заставляет искать особого назначения в мире.

Вера в Бога, пусть поначалу очень слабая, заставляет человека искать живого общения с Ним и постепенно открывает в Боге живой образ истинного бытия.

Но личная вера, как состояние сознания, вещь непостоянная. В зависимости от разных причин она может колебаться, возвышаться и ослабевать, являя перевес то тела, то души. Для развития и укрепления этого «духовного зародыша» и необходимо христианское образование. «Христианское вероучение, - пишет проф. В.И. Несмелов, - раскрывает человеку предвечное разумное основание бытия и утверждает действительность его вечного смысла»[12].

Правильно найденное соотношение знания (ума) и сердца, воспитания и образования позволяет говорить об их гармонии. Она предполагает такое состояние души, когда ум сдерживает чрезмерные сердечные порывы, сердце согревает холодную рассудочность ума, и оба они направляют волю в нужное русло.

(Вспомним Конфуция – невоспитанного человека – не образовываю).

Таким образом, воспитание и образование в их истинном значении можно уподобить дереву, посаженному семечком в сердце человека. Его рост и формирование зависят от многих очевидных и скрытых факторов. Его плоды - это те плоды Святого Духа, о которых неоднократно говорится в Евангелии: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. Воспользоваться ими предстоит как в жизни этого века, так и века будущего.

Исходя из определения, данного человеку христианской антропологией, можно сделать вывод о том, что его важнейшими, базисными характеристиками являются духовность и нравственность.

Сущность духовности заключается в трансцендировании человеком наличной действительности и своих собственных пределов. В самом факте присутствия духа в человеке проявляется более глубокая, фундаментальная реальность, которая обнаруживается в парапсихических явлениях и феноменах трансперсональных переживаний (З.В. Фомина).

Особое понимание духовности существует в православии, где понятие «дух» в его предельном значении идентично понятию «Бог»: «Дух есть Бог» (Ин 4. 24). Бог - это абсолютная чистота, абсолютная любовь. В Нем нет зла, греха. Он свят. Поэтому духовен тот, кто в наибольшей степени воспринимает Бога, кто ему уподобляется. Первое условие принятия Бога воплотившегося, вочеловечившегося, Иисуса Христа, - осознанное видение себя: кто я? каков я на самом деле?

Православная духовность немыслима без внимания к себе, поэтому бездуховен тот, кто не смотрит внутрь себя, кто не видит в себе зла (греха), постольку у такого человека нет стимулов к самопознанию, исправлению себя и самосовершенствованию. Нормы христианской духовности (святости) даны в Евангелии, они раскрываются также в конкретных личностях (святых). Основные характеристики православной духовности - смирение (осознание своего недостоинства перед Высшим Началом бытия) и любовь (как высшая способность человека); первостепенное значение в христианской этике имеет то, как они приобретаются.

Наиболее полно православная духовность может быть понята в русле догматического учения Церкви. Ассоциативно и онтологически она ближе все-го к понятию «святость». Святость - это предельный результат развития духов-ного начала в человеке, трансцендентная со-присносущность неотмирным энергиям (А.И. Осипов).

В педагогическом обиходе духовность характеризуется как проявление «человеческого в человеке». Духовность - это то, что возвышает личность над физиологическими потребностями, этическим расчетом, рациональной рефлексией, то, что относится к высшей способности души человека, что заложено в основание его личности. Духовность - это то самое высокое, конечное, высшее, к чему стремится личность. Это «самое высокое» может быть низким, но духовность всегда - предмет человеческих стремлений, вектор (направленность) его души, устремленность к избранным целям (ценностям).

Если цели личности внеположены обыденному человеческому существованию, то это говорит о ее духовных интенциях. Направленность личности на достижение видимых целей земного бытия свидетельствует о ее эвдемонических или утилитаристских началах.

Если духовность характеризует высшие, «вертикальные» устремления личности, то нравственность - сфера ее «горизонтальных» устремлений: отношений с людьми и обществом. Нравственность не рядоположена духовности.

Духовность определяется как устремленность личности к избранным целям, ценностная характеристика сознания. Она представляет собой совокупность общих принципов поведения людей по отношению друг к другу и обществу. Духовность - вектор вертикальных устремлений человека, нравственность - горизонтальных. Своим пересечением они образуют как бы невидимый крест, являющийся основой личности. Духовность как сущностная черта личности, как способность человека к духовной жизни имеет атрибутивный характер, она присуща всем без исключения индивидам. Однако эта способность заложена в человеке лишь потенциально. Дух может реализовываться в реальных человеческих поступках, в творениях культуры, в высоком эмоциональном переживании. В самом присутствии духа в человеке проявляется более глубинная, фундаментальная реальность, доступная лишь человеческой интуиции. В своем пределе духовность является проявлением сверхсознания - особого состояния сознания, характеризующегося проникновением в суть вещей, постижением духовных истин. Органом сверхсознания является сердце, которое есть не только орган чувств, эмоционально-мотивационной сферы, но и орган познания. «Мы познаем в той мере, в какой любим», - пишет блаженный Августин.

Как для внешнего человеческого естества (тела) сердце является центральным, главным органом, принимающим кровь со всего тела, очищающим его через легкие и рассылающим ее, обновленную, по всему организму для его питания и роста, так и для внутреннего его существа (души) оно является таким центром, проходя через который, переживания, настроения, чувства человека приобретают определенную окрашенность: темнеют, омрачаются или, наоборот, возвышаются, светлеют - в зависимости от чистоты сердца[U1] .

Чистота сердца, его спокойное, незамутненное состояние — это условие проявления сверхсознания. Чистота сердца дает возможность рассудку не только сохранить всю силу логического мышления, но и приобрести Божественные свойства: простоту и проникновение в глубь вещей. Душа видит истину Божию по силе жития, утверждает преподобный Исаак Сирин, свидетельствуя тем самым, что высшая мудрость достигается не теоретическими построениями, а напряжением всех сил в борьбе со страстями.

Сердце является «чувствилищем», которое правит всеми чувствами и волей, оно обладает способностью восприятия духовных воздействий. Сердцем человек молится, то есть говорит с Богом. Прежде всего на сердце воздействует Творец, желая исправить человека. Именно с воспитанием сердца связано формирование мотивов к той или иной деятельности. Именно сердцем различает человек добро и зло, оно является «седалищем» совести. «Человек склонен к добру или злу, - пишет Э. Фромм. - Когда обе склонности находятся в равновесии, он способен выбирать. Однако если его сердце ожесточилось до такой степени, что его склонности больше не уравновешены, он более не способен в выборе»[13].

Высшая способность сердца - способность любить. Любовь, как главная эмоция, как внутренний источник света, будучи самым сильным, глубоким и напряженным из чувств, способна не только побудить человека к действию, но и преобразить его.

Сказанное свидетельствует о том, что с воспитанием сердца связан нравственный выбор личности, ее ценностные ориентации.

Духовно-нравственное воспитание представляет собой процесс организованного, целенаправленного как внешнего, так и внутреннего воздействия человека на духовно-нравственную сферу личности. «Есть некоторый особенный путь общения души через сердце, - пишет Феофан Затворник. - Один дух влияет на другой чувством».

Для возвышения сердца, научения его любви, превращения, по образному выражению К.Д. Ушинского, из «сердца эгоистического» в «сердце всескорбящее» необходимо не только зажечь в нем «духовный уголь», но и постоянно поддерживать это горение.

Об этом говорили многие выдающиеся педагоги и общественные деятели, такие как К.Д. Ушинский, Н.И. Пирогов, В.Я. Стоюнин, И.А. Ильин, А.С. Макаренко, В.А. Сухомлинский и др. Они подразумевали под этим постоянную «тренировку волевого усилия» («упражнение в доброделании») при общем выборе «правильного развития» личности: чуткости ко все-му святому, воле к совершенству, радости любви и вкусе к доброте (И.А. Ильин).

Таким образом, объект духовно-нравственного воспитания — сердце человека, его цель — научение сердца любви.

«Любить вообще, - пишет протоиерей Иоанн Базаров, - так близко сердцу человека, так естественно для его природы. Но как любить, уметь любить (выделено нами. - Т.П.) - это задача жизни»[14].

И.-Г. Песталоцци рекомендовал постоянно расширять круг, в который входят объекты детской любви.

Все существующее вне человека, по мысли Н.А. Бердяева, может быть воспринято им лишь в той мере, в какой войдет в его внутреннее сознание, станет его внутренним «я».

В.С. Соловьев выделяет три основные «меры любви», в соответствии с ее объектом различающиеся по направленности, интенсивности, характеру[15].

Первая мера, выражаясь образно, меры не имеет, поскольку ее «объект» - то, что гораздо выше человека и от него в немалой степени не зависит: Бог и все святое: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим» (Мф 22. 37). Она находит выражение в благоговении, глубочайшем почтении, «радостновидном страхе» - боязни малейшим неправильным сердечным движением удалиться от Бога.

Вторая мера - отношение к тому, что равно человеку, то есть другой человек: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф 22. 39). Понимание, сострадание, жалость, альтруизм - вот далеко не полный спектр тех чувств, которые необходимо воспитывать у ребенка по отношению к ближнему.

Наконец, В.С. Соловьев выделяет третью меру - меру отношения человека к себе, своей физической природе, и природе вообще. В ее основу он полагает стыд: «Мне стыдно не владеть собой, мне стыдно вести себя ниже своей богочеловеческой природы».

Сформировать у ребенка правильные отношения с миром возможно, если опираться на определенную (в данном случае православную) систему ценностей. В разобщенном, несистематизированном, неполном виде они содержатся в содержании образования. В базовом компоненте представлены абсолютные ценности бытия: Бог, Истина, Добро, Любовь, Красота.

Интериоризация (усвоение) учащимися представленных в образовании ценностей непосредственно связана с позицией их принятия со стороны педагога: смыслы учителя, связанные с изучаемым явлением, должны пересекаться и взаимодействовать со смыслами ученика, в результате чего должно образовываться общее смысловое поле.

 

Лекция 1. Христианско-православный идеал человека и его воспитание в отечественной педагогической культуре X-XVII вв.[16]

План

1. Воспитание детей у славян до принятия христианства.

2. Крещение Руси и формирование ценностных ориентаций воспитания на основе православной культуры (X-XVII вв.).

1. До начала X в. восточнославянские этносы прошли длительный путь развития. Таким же длительным было и развитие воспитания. От древнейших времён до нас дошло мало прямых свидетельств о жизни и быте наших предков, о формах образовательной и воспитательной практики. Однако современная археология, история, этнография, языкознание предоставляют исследователям материал, позволяющий реконструировать в общих чертах формы передачи социального опыта от старшего поколения младшему. Характер и направленность воспитания подрастающего поколения в древние времена, как и в последующие исторические периоды, обуславливались совокупностью факторов: мировоззренческими идеями, географической средой, природными условиями проживания и другими. Когда славяне жили первобытной общиной, в детях нужно было воспитывать качества, необходимые человеку для его нелёгкой трудовой деятельности, для борьбы с силами природы, а также для отражения набегов чужеземных племён.

Первой воспитательницей ребёнка была мать, поэтому начало русской школы, истоки русской педагогики закладывались в семье, в её укладе, традициях, обычаях. От матери ребёнок получал знание языка, об укладе жизни, об обычаях племени, усваивал религиозные представления. Древние славяне обожествляли природные стихии, считали себя внуками бога Солнца, Дождь-бога. Известно, что язычники-славяне поклонялись земле, деревьям, водоёмам, камням. Перун обычно стоял первым в дошедших до нас списках верховных божеств восточных славян. Перун-громовик, бог грозы, культ которого общий для всех славян, восходил к древнейшему культу громовержца в индоевропейской мифологии, связанного с военной функцией. Поэтому Перун считался у славян покровителем военной княжеской дружины и самого князя.

С 7 лет воспитание мальчиков проходило преимущественно на мужской половине, а девочек - на женской. Полноправным членом семьи мальчики становились по достижении 14 лет. В этом возрасте отрок должен быть готовым к испытанию на зрелость (инициации), в ходе которого проверялись его физические силы, ловкость, умения, религиозные верования.

Подрастающие поколения готовились к труду охотников, скотоводов, земледельцев, ремесленников, воинов-дружинников. Трудовая деятельность связывалась с выполнением различного рода ритуалов, обрядов, участием в празднествах, играх. В процессе приобщения к различным видам труда взрослых проходило и воспитание.

К дохристианскому периоду относится и появление народной педагогики и её методов. Опыт воспитания детей находил отражение в фольклоре: сказаниях, песнях, былинах, пословицах, поговорках, которые служили средством обучения и наставления детей. В народной педагогике отражены педагогические идеалы, средства и методы их достижения. «Какова матка, таковы и детки»; «У дорого дядьки добрые и дитятьки»; «Недругу не сотвори, еже ти себе не хочеши»; «Своя земля и в горести мила»; «Кто имеет доброго друга, обретает сокровище»; «Вспыльчивый нрав не бывает лукав»; «В согласном стаде волк не страшен».

С самого рождения ребёнок слушал колыбельные песни, затем всевозможные пестушки-потешки, запреты (запуки). В устном народном творчестве большое место занимала тема учения, его важности для достижения жизненных успехов и благополучия: «Продай кафтан, да купи буквицу», «Азбука - к мудрости ступенька», «Пойти в науку - терпеть муку», «Не на пользу книги читать, коли только вершки в них хватать», «Учение - лучшее богатство» и др.. Фольклор и в последующее время продолжал выполнять важные педагогические функции, но до появления письменности на Руси он играл несравненно большую роль в воспитании.

2. В конце X в. (988 г.) Киевская Русь приняла христианство, сохранив при этом свою государственную независимость. Педагогическое сознание славян радикальным образом меняется. Роль главного и единственного народного наставника берёт на себя церковь.

Крещение Руси, как справедливо заметил о. Георгий Флоровский, «конечно, никак нельзя и не следует представлять себе… как единичное событие, для которого можно назвать определённую дату. Это был сложный и очень многообразный процесс, длительный и прерывающийся, растягивающийся даже не на десятилетия, а на века. И начался он, во всяком случае, раньше Владимира». Вскоре после крещения князя были крещены и киевские язычники. Принятие таинства было добровольно-принудительным. Русские князья, купцы строили церкви и монастыри. В церквях звучали проповеди смирения, кротости, милосердия. В общественное сознание вкоренялась идея христианского братства. Вместе с тем в народе продолжали сохраняться традиционные обычаи и верования, с которыми церкви предстояло вести длительную борьбу.

На развитие просвещения на Руси огромное влияние оказывала Византия. После принятия христианства вся духовная жизнь Древней Руси, а потом и русского государства определялась стремлением следовать византийским традициям. Учение византийских отцов церкви (православное) определяло воспитательные идеалы на Руси вплоть до XVII века. Характерно, что отечественный историк педагогики П.Ф. Каптерев обозначил этот этап в развитии отечественной педагогической культуры как православный. Средствами византийского влияния были церковь и книга. От греческой русская церковь восприняла завет строгого охранения православия в противовес католической западной церкви с её нововведениями.

С принятие христианства возникла потребность в подготовке грамотных людей для церковного служения. Эту цель преследовало повеление Владимира (980-1015) собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное. Матери же детей плакали о них, ибо они ещё не утвердились в вере. Не раз потом в русской истории повторится нечто подобное. Так же, например, будет Пётр I отправлять в учение дворянских недорослей, и так же матери будут плакать о них.

Открытая в Киеве дворцовая школа «учения книжного», была в условиях того времени центром книжной культуры, которая соединила Киевскую Русь со всей многовековой цивилизацией Европы и Азии. Упоминание об этой школе содержится в «Повести временных лет». Школа носила элитарный характер, в ней обучались дети боярского окру жения князя. Большое внимание уделяли просвещению русские князья: Ярослав, Всеволод и др., которые открывали училища и выделяли средства на их содержание. Школы (училища) основывались преимущественно в местах пребывания епископов - в Киеве, Новгороде, Курске, Смоленске, Владимире-Волынском, Владимире-на-Клязьме и других городах и сёлах. Это позволяет сделать вывод, что образование на Руси получило со времени крещения довольно широкое распространение. Такой вывод подтверждается и берестяными грамотами, найденными археологами при раскопках в Новгороде, Старой Русе, Смоленске, Пскове, Витебске, Твери и др. Датируются грамоты XI-XV веками. Судя по этим источникам, в Киевской Руси письменность проникла практически во все слои населения, обслуживала все сферы жизни общества. Обучение велось на живом, понятном для всех славянских народов того времени языке - древнерусском. При раскопках были найдены писала - орудия письма на бересте.

Основными предметами обучения в училищах были славянская грамота и письмо, церковное пение, а на повышенной ступени - греческий язык. Содержание обучения было единым для всех: и боярских детей, и посадских, и детей бедных родителей. Первыми учителями были привезённые князем Владимиром греки, затем - священники, впоследствии же - миряне, «мастера грамоты».

К первой половине XI в. относится летописная запись об организации библиотеки князем Ярославом Мудрым при киевском Софийском соборе: «…И собрал книгописцев множество, которые переводили с греческого на славянский язык. И написали они мно жество книг, по которым верующие люди учатся и наслаждаются учением божественным». Первые книги на славянском языке поступали на Русь из соседних балканских стран, преимущественно из Болгарии. Помимо богослужебных книг, знание которых было необходимо духовенству для ведения церковной службы, переписывались и составлялись многочисленные сборники, включавшие сочинения разных жанров. Наибольший интерес представляют сборники энциклопедического характера. Так, Изборник 1073 г. содержал более 380 статей 25 авторов, которые давали читателю христианское представление о мире.

В XI в. появляются оригинальные русские произведения: летописи, жития первых русских святых, памятники торжественной ораторской прозы («Слова» митрополита Иллариона, Луки Жидяты, Климента Смолятича, Кирилла Туровского), «Моление» Даниила Заточника, «Слово о полку Игореве», «Поучение к детям» Владимира Мономаха и другие. Авторы этих сочинений - люди, глубоко постигшие «книжное учение». В своих произведениях они свободно цитируют самую разнообразную литературу. Книга становится на Руси главным источником знаний, средством достижения мудрости. «Красота воину оружие и кораблю ветрила, тако и праведнику почитание (чтение книжное)», - писал Иоанн, автор вступительной статьи к Изборнику 1076 года. Чтение книги рассматривалось как трудная духовная работа. Статья Иоанна раскрывает цели и методику чтения книг. Нужно иметь в виду, что русское средневековье не знало специальных педагогических работ. Педагогические по своей сути идеи (о целях воспитания, воспитательном идеале, характере обучения) можно обнаружить в самых различных источниках. В целом же педагогическая мысль Древней Руси была направлена не на проблему обучения, а на проблему воспитания и не выделяла человека в качестве особого объекта воспитания. В средневековой литературе весь мир рассматривался как школа, где человек учится и воспитывается всю жизнь.

Один из ярких тому примеров - «Поучение к детям» киевского князя Владимира Мономаха(1053-1125 гг.). Его поучение обращено к воинскому сословию, его педагогика - для отроков-дружинников. Параллельно с наставлениями христианского характера через всё сочинение проходит мысль о необходимости активной деятельности в жизни человека. Все автобиографические примеры должны были, по мнению Мономаха, внушить главное - не лениться, трудиться неустанно, защищать родную землю, не жалея сил и жизни. Призывая к постоянному умственному труду, он приводил в пример своего отца - князя Всеволода, который изучил пять языков и оттого имел почёт от других государств. И сам Мономах был человеком, хорошо знавшим книжность, о чём говорят многочисленные цитаты и литературные реминисценции в его «Поучении». В нём заложены ценности православной педагогики (любовь, милосердие, смирение, покорность, страх Божий, потребность в учении, труде), которые стали основой её последующего развития на века.

Книжный фонд в Киевской Руси был значителен: 130-140 тыс. томов, среди которых учебные Псалтыри, Измарагды, Златоусты, Златоструи, представлявшие собой кладезь педагогической мудрости. Из зарубежных авторов особой популярностью пользовался Иоанн Златоуст, а из отечественных - Кирилл Туровский, которые были выдающимися учителями-просветителями, оставившими будущим поколениям интересные мысли о воспитании и обучении детей. Так, Иоанн Златоуст высшие ценности воспитания связывал с формированием добродетелей. Обращаясь к родителям, он призывал их в воспитании своих детей «… всячески заботиться о спасении их души», «…думать не о том, как бы сделать детей богатыми серебром и золотом, а о том, как бы они стали всех богаче благочестием, мудростью и стяжанием добродетели…»^[1].

Кирилл Туровский в притчах на основе поучительных примеров даёт нравственные наставления, адресованные не только родителям и учителям, но и всем православным людям.

После Владимира Мономаха (1113-1125) в Киевской Руси усилились тенденции к обособлению отдельных княжеств. Разрозненные княжества не смогли противостоять намного превосходящим силам завоевателей, вторгшихся на Русь в первой четверти XIII века. Русь распалась на юго-западную и северо-восточную. В огне пожаров уничтожались центры просвещения - церкви и монастыри. Православная вера помогала русскому народу пережить трагические последствия разделения Руси и сыграла важную роль в собирании сил для борьбы и грядущей победы. Объединителем русских земель выступает московское княжество. Происходит возрождение былых форм просвещения при монастырях, церквях, у мастеров грамоты. В XV в. в северо-восточной Руси получили широкое распространение частные школы, которые давали возможность каждому «хотящему учиться» овладевать первоначальной грамотой.

В середине XVI в. по указу царя Иван IV созываются соборы (1547, 1549, 1551 гг.) с целью «исправления церковного благочиния, государственного управления и всякого земного строения». Стоглавый собор 1551 г. в главе «Об училищах» сборника соборных решений постановил создавать школы повышенного типа (училища) в домах священников и дьяконов, «чтобы все православные христиане давали своих детей на ученье грамоте, книжного письма и церковного пения». Особое внимание обращалось на уровень грамотности учителей и их нравственный образ жизни. Наказные грамоты с соборными постановлениями были разосланы по всем городам. О реализации решений Стоглавого собора сведений нет, но можно предполагать, что при монастырях и соборных школах уже имелись библиотеки и образованные лица, подростки обучались «книжной мудрости».

Элементарные школы грамотности к концу XVI в. начали видоизменяться в связи с выпуском в свет печатных учебников, расширением сведений по грамматике и увеличением объёма текстов для школьного чтения. Появляются новые пособия - рукописные азбуковники, содержащие сведения по различным отраслям знаний. В 1574 г. Иван Фёдоров издал во Львове Букварь, в котором содержались азбука, тексты для чтения и некоторые сведения по грамматике.

О направленности русского воспитания XVI в духе православия красноречиво говорит знаменитый памятник того времени «Домострой», который был подготовлен монахом Сильвестром. Основой этого произведения были различные источники; в нём он пока зал отечественный быт, сложившийся к XVI в. и дал святоотеческие наставления о христианской жизни. 64 глава Домостроя раскрывает представления Сильвестра о воспитании детей в семье. Он утверждает высокую ответственность родителей за воспитание своих детей в добром поучении, в страхе Божьем, в вежливости, в любви и наказании.

«Наказывай детей в юности - упокоят тебя в старости твоей». Он призывал с детства беречь чистоту телесную и духовную, а по мере взросления детей с учетом их возраста и индивидуальных особенностей обучать рукоделию - мать дочерей и мастерству - отец сыновей, «кто в чём способен, какие кому Бог возможности даст». А основа всему воспитанию, по его мнению, - жизнь по заповедям господним. «Позаботься детей оставить наставленными в заповедях Господних - это лучше неправедного богатства: краше быть в праведном убожестве, нежели в неправедном богатстве». В послании к своему сыну Анфиму он писал: «И ты, чадо, тоже берегись неправедного богатства и твори добрые дела, имей, чадо, великую веру в Бога, все надежды возлагай на Господа: ибо никто, уповая на Христа, не погибнет!»^[2] .

Разделение Руси на юго-западную и северо-восточную как одно из последствий татаро-монгольского ига обусловило некоторые различия их исторических судеб. Юго-запад оказался перед угрозой католической экспансии, одним из орудий которой было образование. Католицизму противостояли возникшие с XV века общины различных сословий - братства, которые пропагандировали православное учение, создавали свои училища - в Львове(1587 г.), Вильно (1588 г.), Бресте (1592 г.), Могилёве (1596 г.). В 1631 г. киевский митрополит Пётр Могила создаёт Киево- Могилянскую коллегию, которая позже стала называться Киевской академией. Подобно европейским образовательным учреждениям коллегия предлагала своим воспитанникам курсы филологии, математики, логики, естествознания, метафизики. Среди методов обучения важное место отводилось диспутам. Для дальнейшего развития российского просвещения весьма благоприятным было влияние братских школ и Киевской академии (XVII в.).

В XVII веке в политическом, экономическом и культурном развитии русского государства произошли существенные изменения. Характерным из них было высокое развитие ремесла, всё большее сосредоточение его в городах, специализация по отраслям и регионам. Постепенно совершался переход ремесленного производства от работы по заказу к работе на рынок, в связи с чем возрастала потребность в подготовке квалифицированных мастеров. Неудовлетворенность уровнем образования, которое давалось церковными дьячками, постепенно росла. К концу XVII века она обозначилась более реально, когда государственное покровительство превратилось в опеку над церковью. И если в XVI веке государственная и церковная тенденция в образовании, тесно переплетаясь между собой, были поставлены на службу общим целям, то в конце XVII века уже начинают преобладать гражданские, светские элементы. Они проявлялись в пристальном внимании московского правительства к культурным достижениям западных государств и в некотором использовании этих достижений (переводная литература, театр, искусство). Не имея своей образовательной системы, государство и церковь вплоть до конца XVII века делали неоднократные попытки использовать образовательные учреждения соседних, более развитых стран, приглашали иностранных специалистов и учёных в Россию, посылали русски