Политический режим в 30-е годы

Революция «сверху», развернувшаяся в конце формирования 1920-х годов, внесла серьезные изменения во внутреннюю политику правящей партии, реанимировавшей военно-коммунистические методы управления страной. Большевики рассматривали революцию как апогей самой ожесточенной и непримиримой борьбы классов. В годы революции и гражданской войны как класс перестала существовать крупная буржуазия. Теперь пришла очередь мелкобуржуазных слоев - этой, по мнению большевиков, благоприятной питательной среды для буржуазного перерождения еще не совсем окрепшего советского общества. Наиболее многочисленной, а значит и особенно опасной, являлась прослойка сельской буржуазии - кулаки, по которым и был нанесен сокрушительный удар.

Поскольку в исправительно-трудовые лагеря стали направлять огромное число лиц, причисленных к классово-враждебным элементам, в структуре ОГПУ создали Главное Управление лагерей (ГУЛАГ). Труд заключенных широко использовался в народном хозяйстве. Заключенные добывали уголь и руду, нефть и золото, строили железные и шоссейные дороги, заготавливали древесину, выращивали хлеб, овощи, занимались животноводством. До 200 тыс. заключенных периодически привлекались для выполнения наиболее тяжелых работ на государственных предприятиях многих отраслей промышленности, включая оборонные, даже на ударных стройках пятилеток.

В первой половине 30-х годов завершилось формирование мощного, строго централизованного административно-политического аппарата принуждения. Милиция, ранее находившаяся в двойном ведении НКВД союзной республики и исполкомов местных Советов, была выведена из-под контроля.

Республиканских и местных властей и подчинена непосредственно ОГПУ СССР. Органы ОГПУ самостоятельно вели следствия, устраивали судебные процессы, выносили приговоры и приводили их в исполнение. В июле 1934 г. ОГПУ было преобразовано в НКВД СССР. При нем стал действовать внесудебный орган - Особое совещание.

Обновилось территориально-административное деление СССР, основу которого, после упразднения округов, составили области и районы. Новая единообразная территориально-административная структура способствовала усилению централизованного управления страной.

Советы оставались в стороне от коллективизации, что породило у определенной части партийцев скептицизм в отношении их жизнеспособности в сельских местностях. Однако предложения о замене сельсоветов правлениями колхозов не прошли. Перед Советами были поставлены задачи «повернуться лицом к ударничеству в промышленности и колхозному строительству». В конце 1930 - начале 1931 гг. провели перевыборы Советов, чтобы обеспечить широкое представительство в них колхозников и ударников.

В конце 1932 г. в СССР устанавливается паспортный режим. Паспорта вводились для жителей городов, рабочих поселков, районных центров, новостроек, совхозов, МТС и др. Сельское население (колхозники) паспортов не получало и учитывалось по спискам, которые велись сельсоветами. Свобода передвижения колхозников ограничивалась. По существу, они были прикреплены к деревне.

Внедрение паспортной системы сопровождалось жестокой политикой чистки городов. По решению Политбюро (апрель 1933 г.) организовывались «трудовые поселения», куда ссылались крестьяне, саботирующие хлебозаготовки, а также бежавшие в города кулаки, нашедшие работу на промышленных предприятиях. На принудительные работы были осуждены тысячи людей. В разгар коллективизации организуются публичные политические процессы. В ноябре 1930 г. проходил процесс над Промышленной партией («Промпартией»), в ходе которого по обвинениям во «вредительской деятельности» был осужден ряд высокопоставленных специалистов, якобы связанных с разведками империалистических государств и разрабатывавших в качестве их агентов планы интервенции против СССР. В марте 1931 г. в Верховном суде началось слушание дела «Союзного бюро меньшевиков», которое обвинили в пособничестве иностранным спецслужбам.

В условиях острых антагонизмов в аграрном секторе и роста социального напряжения в городах политические процессы начала 1930-х годов играли роль «превентивного удара» правящего режима по его «потенциальным противникам» в среде «старой» интеллигенции, представители которой работали в сфере государственного управления, в армии, в вузах, научных учреждениях и др. По мнению партийной верхушки, «буржуазные специалисты» могли сыграть роль идейных вождей или, по крайней мере, «пятой колонны» в случае широкомасштабных социально-классовых конфликтов, угроза которых была вполне реальной. В этих же целях в партии разворачивалась кампания по дискредитации лидеров «правой оппозиции», «идейно разгромленных» в конце 1920-х годов, но, с точки зрения сталинского окружения, имевших серьезное влияние в партийных массах и способных при определенных условиях перехватить политическую инициативу.

На XVI съезде партии (июнь - июль 1930 г.) было организовано разоблачение «правого уклона». Бухарин на съезде не присутствовал, Рыкова, Томского и Угланова вынудили признать «свои ошибки» и публично раскаяться. Тем не менее, в декабре 1930 г. Пленум ЦК ВКП (б) освободил Рыкова от обязанностей председателя Совнаркома СССР и члена Политбюро. Совнарком возглавил верный соратник Сталина - Молотов, а членом Политбюро стал Орджоникидзе.

Сталин последовательно искоренял последние ростки оппозиционности в высших эшелонах власти. В декабре 1930 г. из состава ЦК ВКП (б) были выведены кандидаты в члены Политбюро, председатель Совнаркома РСФСР Сырцов и секретарь Закавказской парторганизации Ломинадзе. Сырцову инкриминировали неверие в обоснованность ускорения индустриализации, а Ломинадзе ставили в вину намерение притормозить темпы сплошной коллективизации в своем регионе. Тем самым партийное руководство предупреждало коммунистов, что самые строгие меры будут приняты не только за попытки встать в оппозицию, но и за колебания и сомнения в реализации «генеральной линии» партии.

В начале 1930-х годов в правящей партии уже не было организованной оппозиции сталинскому курсу. Возникали лишь локальные очаги протеста сложившимся в стране порядкам. М. Рютин, один из непримиримых противников «новой оппозиции», создал в августе 1932 г. «Союз марксистов – ленинцев», противопоставлявший себя «Сталину и его клике».

Организация М. Рютина просуществовала всего месяц. В сентябре 1932 г. начались аресты. В октябре на объединенном Пленуме ЦК и Президиума ЦКК Сталин провел решение о немедленном исключении из партии всех, «знавших о существовании этой группы». Коллегия ОГПУ приговорила Рютина к расстрелу, однако, ряд членов Политбюро (Киров, Орджоникидзе, Куйбышев) выступили против расстрела видного в прошлом большевика. Под их влиянием Сталину пришлось согласиться на замену смертного приговора Рютину 10-ю годами тюремного заключения.

Сталинское руководство было обеспокоено тем, что среди коммунистов распространялись антисталинские документы, получавшие негласную поддержку. Особенно тревожила медленная реализация местными партийными работниками чрезвычайных хлебозаготовок. В ноябре 1932 г. начинается очередная партийная чистка, в ходе которой из партии исключили 450 тыс. чел.

Однако возрождение военно-коммунистической практики взаимоотношений государства с крестьянством, административные методы управления промышленностью и сельским хозяйством, насилие по отношению к большинству населения вызывали недовольство различных слоев общества, а также части коммунистов, что оказывало определенное влияние на высшее партийное руководство. В Политбюро, состоявшем из верных сталинцев, тем не менее, была группа «умеренных» (Киров, Орджоникидзе, Куйбышев), которая не ставила под сомнение избранный курс, но склонялась к ослаблению административного пресса в управлении страной. К этому побуждала и кризисная ситуация, сложившаяся в 1932-1933 гг. в народном хозяйстве и социальной сфере. Волнения из-за полуголодной жизни текстильщиков Ивановской области (1932 г.) свидетельствовали, что даже рабочий класс, провозглашенный официальной пропагандой «гегемоном советского общества», может выступить против «партии и Советской власти». Правящий режим вынужден был отказаться от политики тотального насилия, не снимавшего социальной напряженности, а лишь загонявшего ее вглубь.

Сталин в острых ситуациях умел маневрировать. В социально-экономическую политику вносятся коррективы, некоторые послабления, суть которых заключалась в осуждении теории быстрого отмирания товарно-денежных отношений и введения прямого продуктообмена, в отходе от наиболее одиозных военно-коммунистических методов хозяйствования и в расширении экономических стимулов развития производства. Пересматривается отношение к инженерно-техническим работникам: из разряда «социально-чуждых» они переводятся в разряд «активных строителей социализма». Массовые репрессии против инженеров и техников были официально осуждены. Часть специалистов амнистирована. Для детей инженерно-технических работников отменили ограничения при поступлении в вузы.

В деятельность органов ОГПУ внесли коррективы: им запретили арестовывать коммунистов без ведома и согласия ЦК ВКП (б), а специалистов - без согласия соответствующего наркома. Милиции и прокуратуре запрещалось вести следствие по производственным делам без специального разрешения дирекции предприятия или вышестоящих органов. На предприятиях упразднили официальные представительства ОГПУ.

Курс на более «умеренную» политику и смягчение напряженности в стране отразился в решениях XVII съезда ВКП (б) (январь 1934 г.), провозгласившего победу социализма в СССР. В хозяйственной политике акцент делался на внедрение хозрасчета во всех звеньях народного хозяйства и «укрепление советского рубля» как важнейшего звена «экономических связей между городом и деревней». Намечались мероприятия, направленные на усиление экономического стимулирования работы фабрик и заводов, материальной заинтересованности тружеников в результатах своего труда. Официально объявлялось, что забота о социальной сфере относится к числу важнейших направлений деятельности партии и советского государства.

После XVII съезда партии наметилась тенденция к реабилитации лидеров оппозиции. Бухарин был назначен главным редактором газеты «Известия». В партии восстановили Угланова – бывшего секретаря Московского горкома партии и одного из лидеров «правой оппозиции». Зиновьев стал членом редакции журнала «Большевик», Каменев возглавил литературный институт. «Примирение» сталинского руководства с бывшими политическими соратниками должно было продемонстрировать стране окончание внутрипартийной борьбы, политическую победу Сталина и консолидацию вокруг него партии.

Пересматривалась и политика в отношении кулачества. Еще в 1932 г. наметилась тенденция к некоторому снижению уровня репрессий. В июне 1932 г, ЦИК и СНК СССР приняли постановление «О революционной законности», осуждавшее нарушение законов в ходе коллективизации. 27 мая 1934 г. объявили о частичной амнистии бывших кулаков. Публичное заявление Сталина, что «сын за отца не отвечает», казалось, открывало детям репрессированных кулаков возможности для нормальной, в социальном плане, жизни. В гражданский кодекс были внесены законы, восстанавливавшие право на наследство и право на имущество по завещанию.

Партийное руководство искало дополнительные возможности для сплочения населения вокруг идеи, имеющей вековые традиции и высокое объединяющее начало. Такой идеей становится патриотизм. В интересах патриотического воспитания граждан в школах восстановили преподавание отечественной истории. В «Правде» публиковались статьи, в которых высшей доблестью советских людей провозглашался советский патриотизм. Постепенно, по мнению крупного историка русского зарубежья Г. Федотова, видоизменялась природа общности, с которой должен идентифицировать себя советский гражданин. Если раньше такой общностью были рабочий класс или партия, то теперь ими становятся «нация, родина, отечество, которые объявлены священными».

Правящий режим, лавируя, создавал видимость стабилизации внутриполитической обстановки, вселяя в людей иллюзорные надежды на восстановление добра, справедливости, реанимации веры в «мудрого вождя». В этих целях и использовалась пресса, радиовещание, трибуны партийных и беспартийных собраний, совещаний, конференций, митингов, других массовых мероприятий, во множестве проводившихся в те времена. Достижения и победы связывали с именем Сталина, провалы и поражения с происками врагов. Власть методично и последовательно убеждала население, что новое общество рождается в жесткой борьбе с внешней и внутренней контрреволюцией, культивировала подозрительность, доносы, «умение распознать врага», формировала психологию людей, живущих в осажденной крепости. Горячо проповедовались жертвенность в служении делу Ленина-Сталина, социализму, государству, приоритет общественного над личным, неизбежность и оправданность жертв, в том числе и безвинных по принципу «лес рубят - щепки летят». В стране сложилась такая морально-психологическая атмосфера, в которой властям было легко перейти к новому витку репрессий.

1 декабря 1934 г. в Смольном был убит Киров. Большинство историков склонны считать, что Сталин не имел прямого отношения к организации убийства Кирова, совершенного Николаевым, по их мнению, по личным мотивам. Однако генсек использовал эту трагедию в своих целях.

Реакция на убийство Кирова последовала мгновенно. Уже 1 декабря было принято постановление Президиума ЦИК СССР о порядке ведения дел по подготовке или совершению террористических актов. Сроки следствия по данной категории дел сокращались до 10 дней. Обвинительное заключение вручалось обвиняемому всего за сутки до суда, в котором дело рассматривалось без прокурора и адвоката. Обжалование приговора и подача ходатайств о помиловании не допускались. Приговор к высшей мере наказания приводился в исполнение немедленно. По этому закону только в декабре 1934 г. было репрессировано 6501 чел. Позже (сентябрь 1937 г.) аналогичный порядок вводился и по делам о вредительстве и диверсиях. В марте 1935 г. принят закон о наказании членов семей изменников Родины, а в апреле указ ЦИК СССР разрешил привлекать к уголовной ответственности детей с 12 лет.

ЦК ВКП (б) разослал всем партийным организациям закрытое письмо «О последствиях событий, связанных со злодейским убийством товарища Кирова». В нем декабрьская трагедия связывалась с «троцкистско-зиновьевским заговором» и коммунистов призвали изгонять из партийных рядов «приспешников» Троцкого, Зиновьева и Каменева. В январе 1935 г. Зиновьева и Каменева с группой их сторонников предали суду. На закрытом процессе Зиновьева осудили на 10 лет, Каменева - на 5, и на разные сроки тюремного заключения - всех остальных обвиняемых.

В марте-апреле 1935 г. Особым совещанием НКВД СССР старые и авторитетные большевики, принадлежавшие в начале 1920-х годов к «рабочей оппозиции» – Шляпников, Медведев, Масленников и другие – были осуждены на различные сроки заключения.

В 1935 г. проводилась проверка партийных документов, которой занимались партийные органы совместно с НКВД. В ходе ее собирались досье на коммунистов. За коммунистами, исключенными в процессе проверки из партии, устанавливалась слежка, многие из них арестовывались. На 1 декабря 1935 г. в связи с исключением из партии было арестовано более 15 тыс. чел.

19-24 августа 1936 г. на судебном процессе в Москве слушалось дело об «Антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском центре», по которому проходило 16 чел. (Зиновьев, Каменев, Мрачковский, Смирнов и др.). Обвинителем выступал Генеральный прокурор СССР, бывший меньшевик Вышинский, ставший одним из главных действующих лиц во всех последующих процессах подобного рода. Все обвинения держались на выбитых следователями признаниях в подготовке террористических актов против Сталина и других руководителей. Зиновьев, Каменев и другие обвиняемые не только сознались в «собственных преступлениях», но и показали на суде, что в контрреволюционной деятельности участвовали Бухарин, Рыков, Томский, Пятаков, Серебряков и др. Тем самым было положено начало широко развернувшимся впоследствии судебным процессам. Все подсудимые были вскоре расстреляны по приговору суда.

Главный удар был нанесен по бывшим политическим соперникам Сталина, их действительным и мнимым сторонникам в партии. В политике правящей партии четко обозначилась тенденция к чистке партийных кадров и, прежде всего, старых коммунистов. Еще до начала августовского процесса ЦК ВКП (б) разослал всем партийным комитетам письмо, где утверждалось, что троцкисты и зиновьевцы сформировали террористические группы в Москве, Ленинграде, Горьком, Минске, Киеве, Баку и других городах. Однако широкомасштабные карательные акции последовали не сразу. Партийное руководство пыталось продолжить политику «умиротворения» общества, дать ему передышку от предшествующей борьбы с кулаками, «вредителями», «оппозиционерами», «социально-чуждыми элементами» и другими категориями «врагов».

Один из существенных элементов политики «умиротворения» общества касался разработки и принятия новой Конституции. По решению VII съезд Советов была сформирована Конституционная комиссия под председательством Сталина. Секретарем Конституционной комиссии стал Бухарин.

12 июня 1936 г. проект новой Конституции был опубликован для всенародного обсуждения. По официальным сообщениям, участие в обсуждении Конституции приняло более 40 млн. чел., внесших около 170 тыс. предложений, поправок и дополнений. 5 декабря 1936 г. Чрезвычайный VIII съезд Советов СССР принял новую Конституцию, которая внесла серьезные изменения в структуру органов власти.

Упразднялись областные, республиканские и всесоюзные съезды Советов. Их место заняли районные, городские, областные, республиканские Советы, избираемые всем населением путем прямого голосования, что приближало советскую систему к представительным органам традиционного (парламентско-муниципального) типа. Вместо ВЦИК образовался Верховный Совет СССР, избираемый всем населением и состоящий из двух палат - Совета Союза и Совета национальностей.

Серьезной реформе подверглась избирательная система. Вводилось всеобщее, прямое, равное и тайное голосование. Избирательными правами наделялись все граждане СССР независимо от их социального происхождения. Упразднялось различие в нормах представительства рабочих и крестьян. Расширились общедемократические права граждан. В Конституции провозглашался целый ряд социальных прав новых для конституционного права - право на труд, на отдых, на получение образования, на материальное обеспечение в старости или в случае потери трудоспособности и др. Эти принципы получили общемировое признание и стали важным компонентом любой современной системы взглядов на гражданское общество.

Конституция 1936 г. провозглашала и другие демократические права, такие, как свобода совести, свобода слова, печати, собраний и митингов, уличных шествий, неприкосновенность личности, жилья, независимость судов и право обвиняемых на защиту.

Закладывался фундамент государственной идеологии, в основу которой был положен не принцип классовой борьбы, а социальное примирение, общность граждан или, говоря языком тех лет, «морально-политическое единство советского общества». Конституция отражала эволюцию государственного строительства в СССР в сторону формирования государственности традиционного типа с представительными формами власти, развитой системой органов государственного управления, с атрибутами, необходимыми любому государству.

Новая Конституция была нужна генсеку и потому, что он хотел видеть себя не только вождем партии, но и всей страны. Сталин, провозгласив в Конституции «нерушимое единство» рабочих и крестьян, трудовой интеллигенции, наций и народностей СССР, превращался в вождя многонационального советского народа, державы, раскинувшейся на просторах одной шестой части планеты. Конституция как бы подводила итог государственного строительства, которым он руководил, и была призвана показать миру, что, возглавив страну, лежащую в руинах гражданской войны, именно он, Сталин, привел ее к победе социализма. Культ Сталина вступал в новую фазу развития, отличавшуюся, как ни парадоксально, если иметь в виду принятие в целом демократичной Конституции, беспрецедентными по масштабам репрессиями.

Наступил 1937 г., открывший период, названный в народе «ежовщиной», хотя сам нарком НКВД Ежов выступал в роли рядового исполнителя воли сталинского руководства. В историографии есть точка зрения, согласно которой репрессии 1937-1938 гг. носили характер стихийный, а инициатива в их осуществлении шла «снизу», от местных руководителей, у Сталина же не было определенных намерений, планов «большой чистки». Большинство историков придерживается противоположного мнения, полагая, что невероятный размах политических репрессий конца 1930-х годов был результатом тщательно спланированных «вверху» мероприятий в масштабах всего государства. Об этом свидетельствуют «особые протоколы» заседаний Политбюро, где фиксировались решения о проведении репрессивных акций. От Политбюро шла инициатива формирования на местах печально знаменитых «троек», составление списков лиц, подлежащих расстрелу или выселению. На основе решений Политбюро НКВД издавал соответствующие приказы о проведении операций по ликвидации «антисоветских элементов». Приговоры в отношении значительной части осужденных Военной коллегией Верховного суда СССР, военными трибуналами, Особым совещанием НКВД санкционировались, предопределялись и утверждались комиссией Политбюро по судебным делам.

Вместе с тем инициированная «сверху» кампания быстро вышла из-под контроля и буквально захлестнула общество: в 1937-1938 гг. репрессиям подверглись все социальные слои населения, партия, государственные и общественные структуры, армия, флот и НКВД. По подсчетам А. Гетти, Г. Риттерспорна и В. Земцова, опубликованным в 1993 г., в 1937-1938 гг. по политическим обвинениям было арестовано 2,5 млн. чел. В 1938 г. в тюрьмах и лагерях находилось 2 млн. чел. Казнено за 1921-1953 гг. 799455 человек, в том числе в 1937-1938 гг. – 681692 человека. Эти данные несколько расходятся с теми, что были озвучены в июне 1957 г. на Пленуме ЦК КПСС Н. Хрущевым: за 1937-1938 гг. было арестовано свыше 1,5 млн. чел., из них 680 692 были расстреляно. По крайней мере, и те и другие данные свидетельствуют о масштабе трагедии «большого террора».

Сталин жестоко расправился с делегатами XVII съезда ВКП (б) - съезда «победителей»: из 1961 делегата съезда было расстреляно 1108 чел., а из 139 членов и кандидатов в члены ЦК, избранных на съезде, уничтожено 98.

Вначале репрессии обрушились на оппозиционеров. На показательных процессах 1937-1938 гг. были приговорены к расстрелу Бухарин, Радек, Рыков, Раковский, Серебряков, Сокольников и другие видные в недавнем прошлом большевики.

Врагов искали и среди чекистов. Органы НКВД понесли ощутимые потери: были уничтожены в своем большинстве сотрудники, работавшие еще с Дзержинским.

Сложным является вопрос о причинах репрессий. Согласно одной из точек зрения, сталинское руководство с помощью репрессивной политики решало задачи очищения партийного и государственного аппарата от действительно разложившихся чиновников, подавления местного сепаратизма и обеспечения безусловной власти центра, а также снятия социальной напряженности путем наказания «врагов».

Ряд ученых полагает, что в основе репрессивной политики лежал своеобразный синдром «государственных руководителей в первом поколении», пришедших к власти нелегитимным путем и из-за боязни ее потерять идущих на кровавые преступления.

В литературе высказывалось мнение, что репрессии имели экономическую подоплеку: правящий режим не справлялся с решением сложных народнохозяйственных задач и выход видел в широком применении дешевого труда заключенных, в постоянном пополнении ГУЛАГа, игравшего заметную роль в индустриальном обновлении страны.

Некоторые историки всплеск репрессий в 1937-1938 гг. связывают со сложившейся за годы Советской власти нетерпимостью правящего режима к инакомыслию, с традициями политического шельмования оппонентов, преследований по социальным признакам, с культивацией насилия и принуждения (вместо воспитания и убеждения), с устоявшейся практикой перекладывания собственных ошибок и неудач на плечи «врагов» и «вредителей». Иными словами, 1937 г. был логическим следствием уже сложившейся политической системы.

Не отрицая этих подходов, отметим, что репрессии вытекали из логики строительства социализма, важной составной частью которого было освобождение нового общества от «чуждых ему социальных слоев». Партийное руководство, взяв курс на революцию «сверху», на форсированные преобразования народного хозяйства, социальной сферы, культуры, стремилось каленым железом выжечь потенциальную опасность контрреволюции, буквально разгромить те слои населения, которые, в его представлении, могли взять реванш за поражение в гражданской войне, в борьбе за власть в 1920-е годы. Действовали по марксистскому принципу, что «насилие является повивальной бабкой любой революции», и опирались на него в революционных преобразованиях. Плеяда революционеров, рожденная революциями и крещенная гражданской войной, не могла действовать иначе. И хотя многие из них сами попали в мясорубку репрессий, они по-прежнему продолжали верить, что локомотивом истории являются революции, классовая борьба, а насилие применяется лишь для того, чтобы уничтожить классовых врагов, а вместе с ними и почву для социальных антагонизмов, а значит и для насилия.

В их представлении, строить социализм, не «сломав хребет недобитым врагам», значило возводить здание на песке. Поэтому не случайно, начиная с конца 1920-х годов - времени «наступления социализма по всему фронту» - репрессивная политика идет по восходящей линии и затухает, когда партия делает вывод о победе социализма. Эту «победу» следовало окончательно закрепить, и спираль репрессий закручивается с новой силой, словно партия вела «последний и решительный бой».

На XVIII съезде ВКП (б) (март 1939 г.) было заявлено, что страна вступает в стадию строительства коммунизма, говорилось об изменении соотношения классовых сил, о «социалистической перековке» основных классов советского общества, и вновь наступает период «потепления» взаимоотношений власти и общества. Главным виновником творившихся в стране беззаконий объявляют Ежова, которого вначале смещают с поста наркома внутренних дел, а затем по приговору суда расстреливают.

Новый глава НКВД Лаврентий Берия начинает свою деятельность с амнистий. В 1939 г. из заключения были освобождены 327,4 тыс. чел., среди них и репрессированные ранее военные, которых в преддверии войны вновь возвращали в армию. На это решение большое влияние оказала растущая угроза агрессии фашистской Германии и начавшаяся в сентябре этого года вторая мировая война. От политики «устрашения сограждан» правящий режим был вынужден перейти к политике объединения и сплочения общества не под флагом классовой борьбы с внутренней контрреволюцией, а на общегражданских и патриотических началах.

В 1930-е годы серьезные изменения претерпела политическая система советского общества. Ядро этой системы – ВКП (б) – все больше врастало в государственные структуры и интенсивно огосударствлялось. Сталинские репрессии выбили поколение старых большевиков из политической жизни, и на их смену пришли молодые кадры. С января 1934 г. по март 1939 г. на руководящие партийные и государственные посты было выдвинуто более 500 тыс. новых работников. В 1939 г. из 333 секретарей обкомов, крайкомов и ЦК национальных компартий 293 чел. являлись выдвиженцами.

Причем среди этого важнейшего звена партийного руководства 61,6 % составляли молодые люди в возрасте от 26 до 35 лет, 29,4 % - от 36 до 40 лет. В абсолютном большинстве (80,5 %) это были коммунисты, вступившие в партию после 1923 г. В начале 1937 г. картина была иной: среди секретарей обкомов, крайкомов и ЦК нацпартий коммунисты с дореволюционным партстажем составляли 38,6 % и 41,6 % имели партстаж с 1918 по 1920 г. В 1939 г. еще меньшим партстаж был у секретарей райкомов, горкомов и окружкомов партии - 93,5 % этих руководителей вступили в партию после 1924 г. Таким образом, партийная власть перешла от «старой большевистской гвардии» к выдвиженцам Сталина. Молодая партийная поросль, пришедшая к руководящим постам на волне репрессий, стала той средой, которая культивировала исполнительно-приказные методы работы.

На сферу государственного управления решающее воздействие оказывали трудности социально-экономических преобразований в стране с низким уровнем культурного развития. Подготовленные советской высшей школой кадры, многие из которых были интеллигенцией в первом поколении, не могли сразу овладеть сложной системой управления обществом и нуждались в указаниях сверху. Еще более низким был общий уровень культуры населения. Это вело к использованию административно-силового принуждения, формированию мощного репрессивного аппарата, к усилению централизации в управлении страной, прочному внедрению административно-директивных методов управления, повышению роли партийно-государственного аппарата в организации политической, хозяйственной, социальной, культурной жизни страны и соответственно к затуханию той активности общественных организаций, которая была характерна для них в 20-е годы.

Комсомол, возглавляемый в 30-е годы ярким молодежным лидером А. Косаревым, переживал сложный период развития. Комсомольцы были ударной силой строек первых пятилеток и своим героическим трудом обеспечили успехи индустриализации. Они с необыкновенной жаждой знаний учились и пополняли ряды интеллигенции, достигали высот науки, культуры, творчества. Многие воспитанники комсомола достойно проявили себя на государственном поприще, в армии, науке, образовании и культуре.

Вместе с тем для развития ВЛКСМ как общественно-политической организации были характерны те же тенденции, что и для партии. В своей внутренней организационной структуре комсомол во многом копировал ВКП (б): действовали те же ЦК, обкомы, крайкомы, райкомы ВЛКСМ с профессиональными комсомольскими работниками, выступавшими от имени сотен тысяч рядовых комсомольцев и руководившими многочисленными комсомольскими организациями примерно теми же методами, что и партийные функционеры. Они точно так же, как и партаппарат, главную задачу видели в исполнении партийных директив вышестоящих партийных органов. Несмотря на это, партийное руководство суживало сферу деятельности комсомола. В апреле 1936 г., после пятилетнего перерыва, что противоречило уставу, собрался X съезд ВЛКСМ. На нем был принят новый устав ВЛКСМ, согласно которому комсомол лишался даже формального права активно влиять на общественно-политические процессы. Отныне сфера его деятельности ограничивалась воспитанием своих членов в духе преданности делу Ленина-Сталина, производственной и культурно-просветительной работой.

Сужался и круг деятельности профсоюзов, которые были лишены исконного права регулирования трудовых отношений и оплаты труда. С 1934 г. уходит в прошлое традиция заключения коллективных договоров. В 1937 г. отмирает последний пережиток рабочего контроля, так называемый «треугольник», когда, кроме директора, в принятии решений по производственным делам принимали участие партийные и профсоюзные организации предприятия. По сути, полностью сворачивалась даже видимость участия рабочих в управлении производством.

Советские общественные организации свою главную задачу видели в тесном сотрудничестве с партией и государством. К этому их обязывала политика правящего режима. В государстве рабочих и крестьян, согласно теоретическим представлениям большевиков, должен действовать такой политический механизм, который вбирает в себя все общественные организации трудящихся, так как они по своей социально-классовой природе идентичны.

Юридически высшим органом государственной власти в СССР, согласно Конституции 1936 г., являлся Верховный Совет СССР, а высшим органом государственного управления – Совет народных комиссаров. Однако высшая власть концентрировалась в Политбюро ЦК ВКП (б).

Именно Политбюро, которое формально по партийному уставу формировалось ЦК ВКП (б) и было ему подотчетно, определяло не только основные направления внутренней и внешней политики страны, но и рассматривало массу второстепенных проблем, выступало главным арбитром при сглаживании ведомственных противоречий, непосредственно организовывало исполнение многих своих постановлений и старалось контролировать всю пирамиду власти.

Политбюро требовало от парторганизаций всех уровней активно заниматься хозяйственными делами. Эта установка находила воплощение во многих директивах. Так, в феврале 1941 г. XVIII партконференция обязала парторганизации усилить контроль за работой наркоматов и предприятий, вести учет оборудования, расходов сырья, материалов топлива, следить за продажей оборудования, поддерживать чистоту и порядок на предприятиях и пр. Партийное руководство всячески содействовало врастанию парторганизаций в хозяйственные структуры, рассматривая их как важное звено в механизме реализации пятилетних планов.

Политбюро осуществляло свою власть как через партийные, так через государственные органы и общественные организации. Большинство принципиальных решений, формально исходивших от различных государственных учреждений (Верховного Совета, СНК, СТО, Генштаба, Госплана и др.), рождались на заседаниях Политбюро. Сложилась такая практика, когда обязательному обсуждению и утверждению Политбюро подлежали все сколько-нибудь значительные инициативы государственных, партийных, комсомольских, профсоюзных и других инстанций. Важную роль в механизме управления страной играли Оргбюро, Секретариат и Орготдел ЦК ВКП (б). Без ведома последнего не проходило ни одного назначения на ответственную работу в партийный, советский и государственный аппарат.

В январе 1932 г. было принято постановление ЦИК СССР о перестройке управления промышленностью. Вместо ВСНХ СССР создавалось три отраслевых Наркомата: тяжелой, легкой и лесной промышленности. В их структуре быстро формировались новые управленческие звенья. Так, если в апреле 1932 г. в составе Наркомата тяжелой промышленности было 10 главков и секторов, то к ноябрю 1937 г. действовали уже 33 главка и 19 секторов и отделов. Растет количество наркоматов. К 1939 г. их число выросло с трех до пяти, а к 1940 г. - до двадцати трех. В целях координации деятельности хозяйственных органов в 1937 г. при СНК СССР был учрежден Экономический Совет, который вскоре сам обзавелся многочисленными отделами и подотделами.

В годы «большой чистки» в государственном аппарате произошли серьезные кадровые изменения. В начале 1939 г., к примеру, из 70 наркомов СССР, РСФСР, начальников главков и председателей СНК СССР и РСФСР 29 человек были выдвинуты в 1937-1938 гг. Из 548 начальников главных управлений и объединений наркоматов СССР и РСФСР — 366 человек получили назначение в эти годы. Всего из 32 899 хозяйственных руководителей, входивших в номенклатуру ЦК ВКЩб), 15 485 были выдвиженцами 1937-1938 гг. Произошло резкое омоложение руководящих кадров – в абсолютном большинстве (свыше 70 %) это были люди не старше 40 лет. Формировалась новая элита, ставшая на долгие годы надежной опорой политического руководства страны.

Стремление центра к жесткому руководству экономикой с опорой на административные рычаги управления влекло за собой упрочившуюся практику мелочной опеки деятельности предприятий, что сковывало, ограничивало самостоятельность, деловую инициативу, предприимчивость руководителей фабрик и заводов. Жизнь по «указке сверху» усугублял бюрократизм государственных структур, который стал распространенным хроническим заболеванием как сложившейся системы