Военно-политическая консолидация стран Западной Европы в конце 1940-х годов

Несмотря на плюрализм современных интерпретаций холодной войны (от анализа идеологических, геополитических и социально-экономических факторов до цивилизационных)¹, ни одна из них не обходит такую важную составляющую послевоенной глобальной кон­фронтации между странами «Запада» и «Востока», как раскол Евро­пы и мира на два военно-политических блока. В свою очередь, изу­чение процесса складывания и противостояния блоков, олицетворе­нием которых являлись Организация Североатлантического договора (НАТО) и Организация Варшавского Договора (ОВД), самым тесным образом связано с военным измерением холодной войны, важными параметрами которого были представления противоборствующих сторон о внешних угрозах и их политика в области обеспечения национальной безопасности².

Определяющей вехой на пути политического и экономического раскола Европы считается принятие в 1947 г. западноевропейскими странами «плана Маршалла» и создание Москвой Информационного бюро коммунистических партий. Однако 1947 г. с полным правом можно также считать отправной точкой и в военно-политической консолидации стран Западной Европы в противовес «советской угро­зе». На лондонской сессии Совета министров иностранных дел 1947 г. (25 ноября—15 декабря), которая закончилась провалом, т. к. США, Англия, Франция и СССР в очередной раз не пришли к соглашению относительно решения германского вопроса, состоялись, неофициаль­ные переговоры английского (Э. Бевин) и французского (Ж. Бидо) министров иностранных дел с государственным секретарем США Дж. Маршаллом, а также двусторонний обмен мнениями между вы­сокопоставленными дипломатами Англии и Франции относительно «консолидации Запада» с включением Западной Германии³.

Главным инициатором создания западного союза выступал Бевин. Он, как и многие другие английские политические деятели, уже с конца войны возлагал особые надежды на превращение Западной Европы в независимую «третью силу», которая была бы способна противостоять СССР под эгидой Великобритании. Что касается Бидо, то в конце декабря 1947 г. он высказывался в пользу совместного англо-французского предложения правительству Бельгии относительно заключения союзного договора по обеспечению безопасности. Французское внешнеполитическое ведомство полагало, что наилучшей моделью будет служить договор о взаимопомощи меж­ду Великобританией и Францией, который был подписан 4 марта 1947 г. в Дюнкерке. Однако, как показали дальнейшие события, «дюн-керкская формула», т. е. содержавшееся в англо-французском договоре положение о том, что он направлен против агрессии Германии, выз­вала наибольшие разногласия в период начавшихся с января 1948 г. переговоров о заключении между западноевропейскими государства­ми договора о сотрудничестве и взаимопомощи. В отличие от политики Англии и США, которые в своих зонах оккупации проводили политику, направленную на возрождение эко­номики Западной Германии и становление ее государственности⁴, Франция в первые послевоенные годы решительно противилась идее создания западногерманского государства. Поэтому, с точки зрения реализации планов консолидации Западной Европы, большое зна­чение имело произошедшее в конце 1947 г. изменение негативной позиции Франции в отношении идеи создания самостоятельного западногерманского государства⁵.

Вместе с тем во Франции Продолжали сохраняться опасения от­носительно существования «германской угрозы». Как писал извест­ный французский политический деятель, «отец» европейской инте­грации Ж. Монне (который в те годы являлся комиссаром «плана Маршалла», а затем стал председателем Парламентской ассамблеи Европейского объединения угля и стали), «конечно, в 1947 г. мы уже не собирались требовать расчленения бывшего рейха, однако, хоть и в разной степени, все слои общественного мнения, все государ­ственные власти, равно как и частные интересы, поддерживали нашу дипломатию в ее усилиях задержать неминуемое возрождение Герма­нии»⁶. Для Франции решение возникшей дилеммы — необходимость создания самостоятельного западногерманского государства в инте­ресах укрепления обороны стран Запада и одновременно противо­действие возрождению германского национализма и реваншизма — виделось на пути вовлечения Западной Германии в «строительство Европы» и ограничения ее свободы действий посредством участия в общеевропейских институтах, т. е. превращения Западной Герма­нии в европейскую структуру. В дальнейшем этот изначальный под­ход сыграл свою роль в инициативах Франции 1950—1954 гг. по со­зданию европейской армии.

В целом же западная концепция безопасности конца 1940-х годов, исходившая из посылки об идеологической, политической и, возмож­но, военной угрозе со стороны СССР базировалась на трех основных принципах: создание сильной Европы в ходе ее политико-экономи­ческой стабилизации и развития процесса интеграции (в которой пер­воначально преобладала не экономическая, а военно-политическая доминанта); включение в западный блок сепаратного западногерман­ского государства; расширение американского присутствия на конти­ненте. Что касается последнего пункта, то, излагая в секретном по­слании Дж. Маршаллу свою концепцию Западного союза, Э. Бевин подчеркивал, что обеспечение безопасности Западной Европы «может быть достигнуто только в сотрудничестве с Соединенными Штатами»⁷.

В отличие от идеи Ж. Бидо заключить отдельный союзный до­говор с Бельгией, Бевин предлагал многосторонний договор Англии и Франции с Бельгией, Голландией и Люксембургом (хотя и на ос­нове «дюнкеркской формулы»), а вслед за формированием «прочного ядра» создать «систему западных демократий, включая Скандинавию, малые страны Европы, Францию, Италию, Грецию и, возможно, Португалию»⁸. Иными словами, он мыслил в категориях многосто­роннего союза. Правда, в качестве поборника идеи Европы как «тре­тьей силы» Бевин еще питал надежды на лидерство Великобритании в создававшемся блоке западных держав.