Глава I Повторное обретение души

Когда в октябре года 1913 у меня было видение потопа, оно произошло во время, значимое для меня как для человека. В то время, в сороковой год моей жизни, я достиг всего, чего желал для себя. Я достиг славы, власти, богатства, знания и всякого человеческого счастья. Тогда мое желание к увеличению этих ловушек исчезло, желание отступило, и на меня напал ужас.[20]Видение потопа охватило меня, и я почувствовал дух глубин, но я не понял его.[21]Но он пробудил во мне невыносимое внутреннее стремление, и я сказал:

[22]«Душа моя, где ты? Ты слышишь меня? Я говорю, я зову тебя – ты здесь? Я вернулся, я снова здесь. Я отряс прах всех земель со своих ног, и я пришел к тебе, я с тобой. После долгих лет долгих странствий я снова пришел к тебе. Рассказать тебе все, что я видел, пережил и впитал? Или ты не хочешь слышать весь этот шум жизни и мира? Но одну вещь ты должна знать: одной вещи я научился – каждый должен жить свою жизнь.

Эта жизнь – путь, долго искомый путь к безмерному, что мы зовем божественным.[23]Нет другого пути, все другие пути ложные. Я нашел верный путь, он привел меня к тебе, к моей душе. Я возвращаюсь, закаленный и очищенный. Ты все еще помнишь меня? Как долго длилась разлука! Все так изменилось. И как я нашел тебя? Каким странным было мое путешествие! Какими словами описать запутанные дороги, которыми добрая звезда вела меня к тебе? Дай мне руку, моя почти позабытая душа. Как тепла радость от новой встречи с тобой, долго не признанная душа. Жизнь привела меня назад к тебе. Поблагодарим жизнь, которую я жил, за все счастливые и грустные часы, за каждую радость, за каждую печаль. Душа моя, путешествие мое будет продолжаться с тобой. Я буду странствовать с тобой и взойду к моему одиночеству».[24]

Дух глубин заставил меня сказать это, и в то же время подвергнуться этому, ведь я не ожидал этого. Я все еще трудился, сбитый с пути духом этого времени, и иначе думал о человеческой душе. Я много думал и говорил о душе. Я знал о ней много умных слов, я судил о ней и превращал ее в научный объект.[25]Я не думал, что моя душа не может быть объектом суждения и знания; скорее мое суждение и знание являются объектами моей души.[26]Потому дух глубин принудил меня заговорить с душой, позвать ее как живое и самосущее существо. Я должен был осознать, что утратил свою душу.

Из этого мы узнаем, чем дух глубин считает душу: он видит ее как живое и самосущее существо, и в этом он противоречит духу этого времени, для которого душа зависит от человека, может быть обсуждена и упорядочена, и чьи пределы мы можем охватить. Я должен был принять - то, что прежде я называл моей душой, вообще не было моей душой, а мертвой системой.[27]Потому я должен говорить о моей душе как о чем-то отдаленном и неизвестном, что существовало не через меня, а наоборот, через нее существовал я.

Тот, чье желание отворачивается от внешних вещей, попадает в пространство души.[28]Если он не найдет души, им овладеет ужас пустоты, и страх погонит его кнутом времени обратно в отчаянной попытке и слепом желании пустых вещей мира. С этим бесконечным желанием он станет глупцом, забудет путь своей души, и никогда не найдет ее снова. Он погонится за всеми вещами, и будет хвататься за них, но не найдет души, потому что найти ее можно только в себе. Истинно, его душа лежит в вещах и людях, но слепой овладевает вещами и людьми, а не душой в вещах и людях. Он не знает своей души. Как ему отделить ее от вещей и людей? Он может найти душу в самом желании, но не в объектах желания. Если он обладает желанием, и желание не обладает им, он прикоснется к душе, поскольку его желание – образ и выражение его души.[29]

Если мы обладаем образом вещи, мы обладаем половиной вещи.

Образ мира – половина мира. Тот, кто обладает миром, но не его образом, владеет только половиной мира, поскольку его душа бедна и ничего не имеет. Богатство души состоит в образах.[30]Тот, кто обладает образом мира, обладает половиной мира, даже если его человечность бедна и ничем не владеет.[31]Но голод превращает душу в зверя, который пожирает невыносимое и становится им отравлен. Друзья мои, мудрее питать душу, иначе вы породите драконов и дьяволов в своем сердце.[32]

Глава 2 Душа и Бог

[33]На вторую ночь я обратился к своей душе:[34]

«Я устал, моя душа, мое странствие длилось слишком долго, мой поиск себя за пределами себя. Теперь я прошел через происшествия и нашел за ними тебя. Ибо через происшествия, людей и мир я открыл, что я заблудший. Я нашел людей. И тебя, моя душа, я нашел снова, сначала твои образы в людях, затем тебя саму. Я нашел тебя там, где менее всего этого ожидал. Ты выбралась из темной шахты. Ты заранее объявилась в сновидениях.[35]Они пылали в моем сердце и толкали меня на храбрейшие акты отваги и заставляли подниматься над собой. Ты дала мне увидеть истины, о которых я и не подозревал. Ты дала мне предпринять путешествия, чья безмерная длина испугала бы меня, если бы знание о них не хранилось в тебе.

Я странствовал долгие годы, так долго, что позабыл, как обладал душой.[36]Где ты была все это время? Какое Потустороннее укрывало тебя и стало тебе прибежищем? О, ты должна говорить через меня, так как речь и я твой символ и выражение! Как мне тебя разгадать?

Кто ты, дитя? В моих снах ты предстала как дитя и как девушка.[37]Я не ведаю о твоей тайне.[38]Прости, если я говорю, как во сне, как пьяница — ты Бог? Бог — это дитя, девушка?[39]Прости, если я разболтался. Никто меня больше слышит. Я говорю с тобой тихо, и ты знаешь, что я не пьяница и не помешанный, и что мое сердце извивается от боли, причиняемой раной, чья тьма доносит речи, полные насмешки: «Ты лжешь себе! Ты говоришь так, чтобы обмануть других и заставить их тебе поверить. Ты хочешь быть пророком и удовлетворять амбиции». Рана все еще кровоточит, и я пока не могу притвориться, будто не слышу издевки.

Как странно для меня назвать тебя ребенком, тебя, держащую в руке все бесконечное.[40]Я вышел на путь дня, и ты невидимо вышла со мной, многозначительно складывая кусочки вместе и давая мне видеть целое в каждой части.

Ты забирала там, где я хотел удержать и давала там, где я ничего не ждал, снова и снова приводила к судьбе с новых и неведомых сторон. Где я сеял, ты похищала урожай, а где я не сеял, давала мне плод стократно. Снова и снова я сбивался с пути и находил его снова, где не предвидел. Ты поддерживала мою веру, когда я был один, на грани отчаяния. В каждый решающий момент ты позволяла мне вновь поверить в себя».

Как усталый странник, не искавший в мире ничего, кроме нее, должен я подойти к своей душе. Я должен понять, что моя душа, наконец, находится по ту сторону всего, и если я пересекаю мир, я в конечном счете делаю это для того, чтобы найти свою душу. Даже самые дорогие люди сами по себе не цель и венец любви, которая продолжает искать – они символы собственных душ.

Друзья мои, вы догадываетесь, к какому одиночеству мы восходим?

Я должен понять, что и осадок моих мыслей, снов — это речь моей души. Я должен хранить их в сердце, возвращаться снова и снова в своем уме, как к словам самого дорогого мне человека. Сны — направляющие слова души. Почему же мне тогда не любить сны и не обращаться к их загадочным образам в дневных беседах? Вы думаете, что сны глупы и нескладны. Что прекрасно? Что нескладно? Что умно? Что глупо? Дух этого времени ваша мера, но дух глубин превосходит и объемлет его. Только дух этого времени знает разницу между большим и малым. Но эта разница неверна, как и дух, различающий ее.

Дух глубин даже научил меня действовать и принимать решения в зависимости от снов. Сны проложили путь для жизни, они определяют вас, хотя вы и не понимаете их язык.[41]Иной захочет выучить этот язык, но кто ему может научить? Одного изучения недостаточно, в сердце есть знание, которое дает глубокое понимание.[42]Знание сердце не найти в книгах и устах учителя, оно растет из вас, как зеленое семя из темной земли. Изучение свойственно духу этого времени, но этому духу никогда не постичь снов, поскольку душа там, где изучению не место.

Но как мне обрести знание сердца? Это знание можно обрести, только прожив свою жизнь сполна. Вы живете сполна, если вы также живете тем, чем никогда еще не жили, но оставляете другим жить или думать.[43]Вы скажете: «Но я не могу жить или думать так, как другие живут и думают». Но вы должны сказать: «Жизнь, которую я еще могу жить, я и должен жить, и мысли, которые я еще могу думать, я и должен думать». Дело в том, что вы хотели бы сбежать от себя, оставив многое непрожитым.[44]Но вам не сбежать от себя. Все это остается с вами и требует исполнения. Если вы притворяетесь слепым и глухим к этому требованию, вы притворяетесь глухим и слепым к самому себе. Так вам никогда не достичь знания сердца.

Знание сердца — это знание того, каково ваше сердце.

У коварного сердца вы научитесь коварству.

У доброго сердца вы научитесь доброте.

Итак, чтобы ваше понимание стало совершенным, учтите, что сердце ваше не доброе и не злое. Вы спросите: «Что? Мне жить и злом?»

Дух глубин требует: «Жизнь, которую вы еще можете жить, вы и должны жить. Дело в благополучии, но не в вашем, не в благополучии других, но лишь в самом благополучии».

Благополучие между мной и другими, в обществе. Я тоже жил тем, чего не делал раньше, но еще мог сделать. Я жил глубинами, и глубины заговорили. Глубины научили меня иной истине. Она для меня как слившиеся разумное и бессмысленно.

Я должен был осознать, что являюсь лишь выражением и символом души. В смысле духа глубин я, какой я есть в видимом мире — символ своей души, я всецело раб, полностью подчинен, совершенно послушен. Дух глубин учил меня говорить: «Я слуга ребенка». Через это я научился предельному смирению, чего мне больше всего требовалось.

Дух этого времени, конечно, позволил мне поверить в свой разум. Он дал мне увидеть себя в образе лидера с созревшими мыслями. Но дух глубин учит меня, что я слуга, действительно слуга ребенка. Эта максима была для меня невыносима, я ее ненавидел. Но мне пришлось признать и принять, что моя душа — ребенок, и что мой Бог в моей душе — ребенок.[45]

Если вы дети, ваш Бог — женщина.

Если вы женщины, ваш Бог — мальчик.

Если вы мужчины, ваш Бог — девушка.

Бог там, где вас нет.

Итак: мудро иметь Бога; это служит вашему совершенству.

Девушка — сокрытое в себе будущее.

Мальчик — порождающее будущее.

Женщина: давшая рождение.

Мужчина: зачавший.

Итак: если вы сейчас подобны детям, ваш Бог спустится с вершин зрелости к старению и смерти.

Но если вы взрослые существа, зачавшие или родившие, в теле или в душе, ваш Бог возносится из блистательной колыбели к неисчислимым высотам будущего, к зрелости и полноте грядущего времени.

Тот, кто живет до него — ребенок.

Тот, кто живет в настоящем — развившийся.

Итак, если вы живете всем, чем можете жить, вы выросли.

У того, кто ребенок в этом времени, Бог умирает.

У того, кто вырос к этому времени, Бог продолжает жить.

Дух глубин учит этой тайне.

Процветают и несчастны те, чей Бог вырос!

Процветают и несчастны те, чей Бог ребенок!

Что лучше, если жизнь лежит перед человеком или перед Богом?

Я не знаю ответа. Живи; предоставь решать неизбежному.

Дух глубин учил меня, что моя жизнь объята божественным ребенком. Из его рук приходит ко мне все неожиданное, все живое.

Ребенок — это все то, что я ощущаю в себе как вечно бьющуюся юность.

В ребячливых людях вы чувствуете безнадежную мимолетность. Все, что для вас уже ушло, для него впереди. Его будущее полно мимолетности.

Но мимолетность вещей, приходящих к вам, еще не переживалась человеческим смыслом.

Ваше продолжение жизни в том, чтобы жить тем, что впереди. Вы зачинаете и рождаете то, что грядет, вы плодородны, вы живете предстоящим.

Детское бесплодно, то, что к нему приходит, уже зачиналось и успело зачахнуть. Оно не живет грядущим.

Мой Бог — это ребенок, так что не удивляйтесь тому, что дух этого времени разразился издевками и насмешками. Если я смеюсь над собой сам, никто больше надо мной не посмеется.

Ваш Бог не должен быть насмешником, иначе вы сами станете насмешником. Насмехайтесь над собой и поднимитесь над этим. Вы все еще не научились этому из древних священных книг, так идите сюда, пейте кровь и ешьте плоть того, над кем насмехались[46]и мучили ради наших грехов, чтобы вы полностью обрели его природу, отреклись отделенности от него; не будьте им самим, ни христианами, ни Христом, иначе вы станете бесполезны для грядущего Бога.

Есть ли среди вас тот, кто считает, что сможет избегнуть пути? Может ли он избегнуть своего пути после боли Христа? Я говорю: «Такой обманывает себя, вредя самому себе. Он укладывается на тернии и огонь. Никому не избегнуть пути Христа, поскольку путь ведет к тому, что грядет. Все вы должны стать Христами.[47]

Вам не превзойти старые учения, делая меньше, только лишь сделав больше. Каждый шаг к моей душе вызывает издевательский смех моих дьяволов, тех трусливых шептунов и отравителей. Им легко смеяться, ведь мне предстояло сделать странные вещи.

Карл Густав Юнг

Liber Novus,

Liber Primus