Глава вторая. Испытание болью

 

Наш путь лежал от площади перед Цитаделью к северным воротам Ландара. Этот въездной путь был для меня памятен по многим причинам. Почти год назад меня, тогда еще пленного менестреля, доставили туда вместе с патрульным отрядом из деревни Ларродаг. Тогда я не знал никого в этом мире. Я не знал толком ни Лассу, ни Анри, я не слышал о мастере Гимеоне, не знал, кто такая Вейлин. Предстоящее казалось мне полностью неопределенным и даже опасным. А как себя могло еще чувствовать «дитя» цивилизации в возрасте двадцати лет, случайно попавшее в чуждый для себя мир Средневековья, о котором до этого читало, в лучшем случае, в художественных книгах?

За год с лишним все изменилось. Тоска по родному измерению, так глодавшая меня в первые недели пребывания в Мире Спокойной Воды, исчезла. Я привык к Ландару и вполне законно считал его своим родным городом, особенно после того, как моя бабушка оказалась со мной и не стоило переживать о том, случится ли с ней что либо в мое отсутствие.

Я бросил взгляд налево, на Вейлин. Волчица, специально облачившаяся в штаны и камзол для удобства езды верхом, смотрела вперед и даже не замечала, что я за ней наблюдал.

Лин. Вейлин. Когда я только повстречал ее на рабовладельческом рынке Ландара у торговца Тарима Ассо, я даже не подозревал, что меня ждет. Я не знал, в какие передряги мы попадем. Я не знал, какие ночи мы проведем вместе – тогда она показалась лишь очень симпатичной волчицей, которую хотелось освободить из плена, но не более. Кажется, магесса оказалась первой девушкой в обоих измерениях, чувства к которой оказались еще сильнее, чем я предполагал. Я уже забыл всех прошлых дам, которых я добивался безуспешно, когда учился в школе и университете. Они остались в далеком прошлом, в которое я не собирался возвращаться.

Заметив мой взгляд, Лин только сверкнула голубыми глазами, слегка подняла уголки губ и снова устремила взгляд вперед, на дорогу. Подумав, я последовал ее примеру, перестав оглядываться по сторонам.

Как и прежде, на ландарском рынке шла торговля. Конечно, мы проезжали лишь по самой окраине торгов, но мы точно проследовали мимо помоста рабовладельца Тарима Ассо. И как раз по поводу него у меня в свое время были яростные споры с мастером Гимеоном. Даже придя к власти, варан не собирался делать что-либо с работорговлей. Для меня, жителя современности, где торговля людьми и рабство казались дикостью, пережитком прошлого, не получалось с этим смириться очень долго. Лин тоже выросла в государстве, где рабства никогда не было, но она относилась к этой практике спокойно, рассматривая ее лишь как неизменный атрибут магократического государства. В итоге, и мне пришлось перестать обращать внимание на помост Тарима Ассо, и в тот раз я лишь мельком посмотрел на тех, кого продавал пузатый лев, но запоминающихся персонажей, как раб Агастос с невероятными мускулами или Вейлин, там не оказалось.

 

За пару кварталов до выезда из столицы случилось то, что серьезно повлияло на мое дальнейшее путешествие. На одной из улиц оказалось необыкновенно пустынно, что было нехарактерно для столицы королевства. Я не успел удивиться этому удивительному факту, как в одном из домов раздался пронзительный женский крик. Мои лапы сами собой потянулись к посоху, как только я соскочил с лошади. Увидев это, Джесс и Коул тоже оказались на земле, готовые прийти мне на помощь. Красноглазая волчица подняла ушки и резким движением выхватила кинжалы. Тигр-воин спокойным движением вытащил меч из ножен и держал его, устремив кончик вперед.

Дома в этой части города не были бедняцкими, но их архитектура была достаточно простой и однообразной – известняковые постройки в один-два этажа, покрытые деревянной крышей с одним окном на каждом этаже и простой деревянной дверью без металлических клепок или полос. И наше внимание было устремлено на дом, который находился геометрически ровно посередине улицы. Он был одноэтажным, и отличался от своих соседей тем, что его состояние было похуже: дверь, казалось, перекосило, и одна из ставней висела на одной петле, из-за чего неплотно прикрывала окно.

Дверь дома распахнулась, и в нее буквально выпала самочка-крыска средних лет. Завидев нас, она заломила лапы:

– Лары, спасите меня от мужа! Он чуть не убил меня!

Коул одним движением схватил невесомую самочку за шкирку и оттащил от крыльца, после чего завел себе за спину. Дверь дома чуть не слетела с петель, когда в нее прорвался крыс, ростом примерно с меня. По его заплывшим глазам я понял, что самец был вусмерть пьян, и то, что он держался на лапах, казалось мне самой настоящей магией. Его голос был пьяным, но зычным:

– А ну, сука, где ты прячешься? Я с тобой еще не поговорил!

Заметив сжавшуюся жену за спинами меня и Коула, самец победно заревел:

– Ах вы скоты, мою законную жену решили украсть?! Так получите!

Дальше случилось непоправимое. Самец послал в меня сгусток какой-то магической энергии. Помня о том, что я Кон-Сай, и помня, что моя магия не реагирует только на заклинания, не направленные на ущерб мне, я принял удар себе на грудь. Грудь начала болеть, как после ожога, и меня тут же отбросило на пару метров назад, отчего я влетел в бок Зогмо’са. Конь заржал от испуга и чуть не повалился на бок, не ожидав такого развития событий.

Джесси рассвирепела от увиденного и, одним движением оказавшись возле пьяного мага, двинула ему по морде. Несмотря на то, что ее удар оказался сильным, рослый крыс не унялся. Отправился он в нокаут лишь после того, как ему вломил Коул. От его удара неудавшийся маг буквально улетел обратно в дом, выломав с петель дверь, и затих, сломав что-то стеклянное возле входа. Лишь тогда я обратил внимание, что дверь спокойно открывалась в обе стороны.

Я все еще лежал оглушенный возле лошади, пытаясь прийти в себя. Казалось, что я ничего не сломал, но ушибы однозначно были, и из-за них мне было тяжело двигаться. Джесс присела рядом:

– Мирпуд, кто просил тебя лезть под удар? Мы с Коулом скрутили бы его в один момент.

Лин тоже присела рядом со мной:

– Ничего себе не сломал?

Я скривился, пытаясь проверить это:

– Кажется, нет, но этот гаденыш здорово меня приложил. Вся грудь болит.

Коул, проверив состояние крыса, вернулся из дома:

– Жив, но он в отключке. Здорово я его приложил, нескоро очухается. Ларесса, что случилось?

Крыска смотрела нас с жалобными глазами:

– Мой муж, Рандольф, обычно очень хороший зверь, но если он напивается вдрызг – его боится вся улица. Он был когда-то на службе у одного сильного мага, и неплохо знает чародейское искусство. Если бы не вы, то муж побил бы меня в очередной раз. Надеюсь, вы его не сильно ударили?

Тигр закатил глаза:

– Ларесса, это существо могло вас забить до смерти, а вы еще переживаете.

Самочка опустила глаза:

– Меня зовут Ниннет, почтенный воин. Люблю я его.

Теперь я уже закатил глаза. Похоже, Ниннет жила принципом «Бьет – значит любит», и эта черта была едина для женщин во всех мирах.

Джесс сверкнула красными глазами:

– Даже хоть так, ларесса, это не дело. Мы приносим извинения, что причинили вред вашему дому, но, похоже, придется звать сюда городскую стражу. Коул, найди кого-нибудь, а то мы тут будем стоять до скончания века.

Цепной добежал до ближайшей улицы и исчез за поворотом. Из-за дверей начали показываться морды жителей соседних домов и раздаваться голоса:

– Уже все закончилось?

– Рандольф утихомирился?

– Уже можно выходить?

Заметив, что возле дома Ниннет стоит Кон-Сай, звери начали подходить к месту прошедшего сражения смелее, и вскоре образовали возле нас полукруг.

Пока Джесс, как официальный представитель власти, объясняла, что случилось, я смог встать, держась за седло коня и за лапу Вейлин. Боль все еще оставалась, но я мог стоять, хотя в тот же момент сесть в седло еще не мог. Лин повторила вопрос, который Джесс задала мне пару минут назад:

– Ну чего ты полез под удар? Хотел удаль молодецкую показать, передо мной покрасоваться? Мирпуд, я и без этого знаю, что ты за себя постоять можешь, мне подтверждения не нужны.

Я отмахнулся:

– Ты не понимаешь. Ни о какой удали речи не шло. Я думал, что раз я Кон-Сай, то со мной ничего не случится. Но все пошло не так. Остается два варианта: либо у него была особая магия, которая влияет на Кон-Сай, в чем я сомневаюсь, либо же… я не Кон-Сай. Но в таком случае Джесси мне врала?

Раздался недовольный голос охотницы:

– Я тебе не врала. Как только Рандольфа уведет стража и мы двинемся дальше, я тебе все расскажу. Ни один из предложенных тобой вариантов не является верным.

 

Коул нашел подмогу достаточно быстро, и буквально через несколько минут Цепной вернулся в сопровождении двух дюжих городских стражников. Они вошли в дом, вытащили все еще бесчувственное тело с разбитой в кровь мордой и потащили Рандольфа куда-то в сторону королевского дворца. Пискнув, Ниннет убежала следом за стражниками, не желая терять мужа из вида.

Джесс повернулась мордой ко мне:

– По коням. По пути все расскажу.

 

Лишь когда вы выехали из ворота Ландара, охотница нарушила молчание:

– Наверное, это моя вина, что я тебе не рассказала, Мирпуд, да и повода не было об этом говорить. Я не соврала тебе год назад, когда сказала, что ты Кон-Сай – это действительно так. Если ты не веришь – любой из высших служителей Ордена подтвердит это, включая Иерарха.

Я помотал головой:

– Я ничего не понимаю. Если я Кон-Сай – тогда почему я пострадал? Значит, я какой-то неправильный Кон-Сай?

– Нет, ты правильный Кон-Сай, как я, или какой была убитая тобой год назад Янка. Но ты не знаешь того, что мало быть Кон-Сай – нужно уметь быть им, научиться этому.

Я поднял лапы, призывая Джесс помолчать:

– Подожди, это что же получается? Я как бы Кон-Сай, но еще… не активированный? Мне нужно еще научиться быть охотником?

Волчица кивнула:

– Именно так.

Я посмотрел на дневное небо, раскинувшееся над пшеничными полями Ландара, мимо которых мы проезжали. Такого я точно не ожидал. Получается, моя теория о том, что мне не причиняет вред магия, не направленная во вред мне, ошибочна в корне. Я не поработил мастера Гимеона не потому, что он не хотел навредить мне, а потому, что попросту я физически не мог этого сделать. Я опустил взгляд на Джесси:

– Кто может научить меня быть охотником и пользовать силой Кон-Сай?

Джесс мотнула головой, убирая со лба мешающуюся прядь волос:

– Будь мы в Ландаре, я бы сказала, что тебе лучше обращаться в ландарское отделение Кон-Сай, чтобы тебя обучали наравне с другими волчицами. Но учитывая, что мы уже уехали из города… я буду твоим учителем. Каждый готовая Кон-Сай может научить другую охотницу или же охотника, как тебя, стать настоящей воительницей касты.

Я усмехнулся:

– Я правильно понимаю, что моя бывшая рабыня, которую я не пожелал видеть таковой, будет учить настоящего Иерарха и Судью искусству быть охотником за нечистью?

В тот момент говорили только мы с Джесси – Коул и Лин молчали, слушая наш разговор на ходу. Красноглазая самка язвительно рассмеялась:

– Хвостик подбери, хозяин. То, что я с тобой и служу тебе, вовсе не значит, что я тебя ничему не могу научить. Цель каждой Кон-Сай, как и Цепного Меча – обеспечение безопасности Иерарха любыми способами, пока тот работает на благо Ордена и религии.

Джесс показала на Коула:

– Вот, погляди на него. Думаешь, он бы вломил тому пьянчуге просто так? Чойг-Ма’л никогда не нападают первыми, если только Иерарх не прикажет им сделать это во благо Ордена. Их цель – защита, а не нападение. Они тебе не армия, которая пойдет войной на соседние земли. Конечно, этот полосатый переросток заслуживает хорошей порки за то, что допустил причинение урона Иерарху, но думаю, на этот раз его можно простить из-за особенности ситуации.

Тигр, привыкший за год к постоянным остротам Джесс, все еще продолжающей по старой памяти относиться к Цепному снисходительно, ничего не ответил, продолжая слушать разговор. Волчица потянулась в седле:

– Так вот, вломил-то он ему потому, что было совершено нападение на Верховного Иерарха, и он предотвратил дальнейшие атаки, честь ему и хвала. Коул – мускулы и меч, грубая физическая сила. Я в таком случае – защита от магии, с которой не в состоянии справиться Иерарх. Иерарх же – наш магический щит.

Я решил съязвить:

– Ну коль ты меня научишь быть Кон-Сай – тогда мне в тебе не будет надобности, коль я буду совмещать функции Иерарха и охотника.

Как мне показалось, следующие слова волчица произнесла с грузинским акцентом:

– Только попробуй – зарэжу. Будешь выпендрироваться – не буду учить.

 

Наши лошади все это время не неслись галопом, конечно, но они двигались достаточно быстро, чтобы к вечеру мы достигли деревни Ларродаг. Посудив, что на ночь нам лучше остановиться не в поле или лесу, а в более-менее знакомом месте, мы свернули с тракта, спешились и повели лошадей под уздцы сквозь чащу леса к деревне.

 

Енот Герс бежал по коридорам Цитадели в сторону жилого блока монахов, поминутно задыхаясь. Он опаздывал на сбор круга заговорщиков, и глава бунтовщиков, лис Брамбл, очень не любил, когда участники собрания опаздывали на сборы. А в этот раз, похоже, собрание было экстренным, потому что новость о сборе от главы заговорщиков звучала с оттенком какой-то спешки и свежих новостей.

Спустившись на пару ярусов ниже уровня земли и пройдя еще несколько лестниц и коридоров, монах остановился перед простой деревянной дверью, ведущую в одну из многочисленных келий монахов Цитадели. Отдышавшись после сильного бега и уняв сильно бьющееся сердце, енот толкнул дверь.

Внутри в полном сборе сидели сам организатор, лис Брамбл с пронзительным серым взглядом, заместитель секретаря Иерарха манул Веласко и Цепной по имени Трир, выдра. Глаза лиса сузились:

– Нехорошо заставлять нас ждать, Герс. Ты же знаешь, что нас могут поймать – и тогда нам не сносить головы.

Енот промолчал и занял свободное место за небольшим столом в углу кельи, опасаясь разрастания гнева главы заговорщиков.

Выждав пару секунд, Брамбл начал говорить:

– Братья-архианцы! Я собрал сегодня вас по особому случаю. Мне нужно передать вам важное сообщение. Оно одновременно и хорошее, и плохое. С какого бока мне начать излагать свои мысли?

Трир махнул лапой:

– Начни с хорошего, а то в последнее время приятного в нашей деятельности было мало.

Брамбл поднял глаза на собравшихся

– Иерарх Гимеон собирается отправить меня в Кенсан, проповедовать архианство.

Раздались одобрительные возгласы Веласко:

– Ну так это же отлично! Ты же сам хотел уйти в Кенсан, только не знал, как это все обставить!

Лис поднял лапу, и манул затих:

– На этом хорошие новости заканчиваются. Плохие новости заключаются в том, что это произойдет в самое ближайшее время, и я не знаю, в какой точно день. Это означает, что планы придется экстренно сдвигать. Я хотел выкрасть Монолит из Сокровищницы, и теперь я буду вынужден делать это в день отъезда, чтобы все спохватились как можно позже. Проблема в том, что мы с вами так и не знаем, когда у нас будет возможность зайти в Сокровищницу, и если да, то должны ли мы убивать стражника. Есть мысли по этому поводу?

Наступила долгая тишина. Лис хмуро осмотрел заговорщиков:

– Что, никаких мыслей? Совершенно? Опять мне за вас думать? Трир, начнем с тебя. Ты можешь занять пост часового у Сокровищницы?

Выдр покачал головой:

– Исключено. На этот пост пускают только особо проверенных Цепных, лояльность и преданность которых Ордену была проверена вдоль и поперек. Конечно, я и некоторые из Чойг-Ма’л, которые готовы пойти за тобой, Брамбл, не вызывают подозрений, но никто из них не допущен к охране Сокровищницы. Такое ощущение, что высшие служители издалека чуют малейшее изменение в сознании воинов, и, хотя не предъявляют претензий, все равно не пускают.

Лис покачал головой:

– Плохо. Веласко?

Манул качнулся на скрипнувшем стуле:

– У меня есть предложение, но оно лишь позволит знать, когда откроют Сокровищницу, но не обеспечит нам безусловный доступ туда.

Брамбл стукнул кулаком по столу:

– Веласко, Проклятый тебя дери, хватит демагогию разводить! Твое дело – говорить, а мое – думать, пойдет ли твое предложение. Меньше слов – больше дела. Кратко и по сути. Давай!

Манул вдохнул поглубже:

– Хорошо, я попробую вкратце. В алхимической лаборатории есть один артефакт в виде куба. Он необходим Цитадели, так как обеспечивает возможность трансмутации металлов. Я знаю, как подпортить его работу, чтобы Гимеон не смог починить его без помощи граверного ножа особого сплава, который хранится в Сокровищнице. Таким образом, я провоцирую поломку артефакта – и он отдается Иерарху на починку. Тот, зная, что не обойдется без граверного ножа, скорее всего, пошлет в Сокровищницу одну из монахинь, которой доверено знание о замке.

Лис задумчиво посмотрел на заговорщика:

– А почему ты так уверен, что Гимеон не пойдет туда сам?

Веласко улыбнулся:

– Мой начальник, секретарь Скортекс, рассказывал мне, что Иерарх очень вдумчиво работает с документами, в отличие от Бойдула, и не любит отвлекаться от работы. Я практически уверен, что ему будет лень вставать из-за стола и отвлекаться от документов, чтобы пересечь пол-Цитадели ради одного инструмента. Ему будет проще послать стороннего зверя, а самому посвятить время ожидания работе.

– Ну что же, предположим, твое предположение верное, и Гимеон действительно посылает монаха или монахиню за этим граверным ножом. Что дальше?

– А дальше очень просто. Идем следом за посыльным – нас никто ни в чем не заподозрит. У самой Сокровищницы нужно дождаться, пока будет открыта дверь, после чего нужно либо убить стража и монаха, либо отвлечь их внимание, пока ты, Брамбл, проникнешь внутрь и выкрадешь Монолит и подменишь его фальшивкой.

Лис огорченно сел обратно за стол:

– Звучит красиво, но лишь звучит. Можно попробовать проникнуть внутрь без убийства, но тогда и посыльного, и стражника нужно серьезно отвлекать хотя бы на полминуты, не меньше. А это очень сложная задача. Если замысел провалится – придется убивать обоих. И в таком случае, если в течение часа Гимеону не принесут нож, он сам пойдет проверить, что случилось, и тогда увидит, что у Сокровищницы будет два трупа и поймет, что Монолит подменили. Мы не успеем уйти.

Веласко задумчиво посмотрел на какую-то точку на столе:

– Успеешь, я думаю. У тебя же будет приказ о твоем назначении. Я постараюсь выяснить заранее, в какой день он будет готов, после чего устрою саботаж артефакта. В итоге, в день починки артефакта ты сможешь покинуть город. Следом выйдет с десяток или больше Цепных, верных именно тебе. Страже на воротах скажем, что гарнизон будет послан для охраны проповедников в дороге.

Кулаки Брамбла сжались:

– Проповедника. Я не собираюсь брать сестру с собой, это слишком опасно.

Слово взял Герс:

– Подожди, Брамбл, а если Иерарх напишет приказ на двух проповедников? Тогда ты будешь идти с сестрой, иначе у стражи возникнут вопросы.

Брамбл застыл, глядя в стену. После этого он медленно произнес:

– Придется звать на помощь Жанетт.

Бирн тепло поприветствовал нас, когда мы дошли до деревни Ларродаг. Тигр-старейшина всегда был рад видеть нас, да и жители деревни всегда ждали нашего возвращения с нетерпением. Пока Джесси и Коул спрашивали у Бирна про обстановку в округе, не забывая даже в дороге о своих профессиональных обязанностях, мы с Вейлин прошли в заброшенный дом на окраине деревни, рядом с холмом. Когда-то этот дом заселяли одни из жителей Ларродага, но они умерли, а дом некому было отдать, и Бирн разрешал нам с Лин занимать его, если мы были проездом в деревне.

Внутри дом состоял из одной лишь комнаты, которая служила одновременно и кухней, и спальней, и гостиной: лишь два окна, возле двери и на задней стене, причем последнее было совсем небольшим; примостившаяся в углу печурка, не использующаяся летом; подвесные гамаки, подвешенные вместо кроватей; стол посередине, да погреб, где хранились скромные запасы еды. Волчица с наслаждением сбросила со спины дорожный мешок, а я поставил возле стола чехол с гитарой и выпустил Эйнара на стол. Котенок, принюхавшись, с радостным писком спрыгнул со стола и исчез в пространстве между печкой и стеной, откуда донеслась какая-то возня и писки. После паузы показалась голова Эйнара, держащая в зубах пару мышей, еще слабо пытающихся вырваться. Я лишь усмехнулся:

– Я думал, мыши давно начали обходить этот дом стороной, боясь такого великого охотника, но, похоже, еще не все знают о твоем таланте.

Эйнар горделиво поднял голову и выскочил за дверь на улицу, утаскивая мышей с собой. Волчица стянула с себя кожаный камзол, оставшись лишь в рубахе и штанах. Не удержавшись, я подошел к Лин сзади и прикусил ей загривок. Что у меня, что у волчицы это было слабым местом, и мы порой этим пользовались, когда хотели игриво лишить друг друга возможности сопротивляться. Так случилось и в этот раз – Лин обмякла у меня в лапах и тонко зафырчала, пытаясь что-то неразборчиво произнести.

К сожалению, развить «игру» дальше мне не удалось – идиллию прервала вернувшаяся Джесс:

– Мирпуд, успеешь со своей суженой еще наиграться. Коул вместе с Бирном ушли в лес. Старейшина рассказал, что у них уже где-то неделю орудует небольшая шайка разбойников. Обычные недобитки, которые наделают в штаны от одного вида Цепного Меча. Я остаюсь с вами. Чтобы не терять времени даром, начнем учить тебя искусству охотника за нечистью.

Я с видимым разочарованием отпустил загривок Лин (как мне показалось, магесса тоже не была в восторге от прекращения действа) и сел на пол перед Джесс:

– Что будем делать?

Красные глаза Кон-Сай внимательно осмотрели меня с головы до задних лап:

– Во-первых, необходимо раздеться до пояса и мне, и тебе. Штаны можешь оставить.

Лин с подозрением посмотрела на охотницу:

– Только попробуй его соблазнить – укушу.

Казалось, угроза Вейлин нисколько не повлияла на Джесси. Я послушно отцепил плащ, снял с себя дублет, оставшись в одних только браслетах на запястьях и черных шелковых штанах. Волчице оставалось снять с себя только плащ и топ, оставив лишь штаны с кинжалами. В очередной раз я поймал себя на мысли, что между Джесс и Вейлин было в чем-то сходство – хотя охотница и была погрудастее и пофигуристее магессы, в некоторых других чертах они были похожи.

Самка с красными пятнами на шерсти обошла меня и встала сзади:

– Не вставай. Закрой глаза и пока просто расслабься. Мне нужно тебя подготовить.

Когтистые ладони Кон-Сай легли мне на плечи, и я закрыл глаза, надеясь, что следующие действия будут приятными. Слева раздался недовольный голос Лин:

– Я тебя точно когда-нибудь прибью, охотница.

За головой раздалось шипение:

– Заткнись, магесса. Так начинают обучение всех Кон-Сай. Если ты об этом знаешь больше меня – вперед! Только в таком случае не забудь прикупить заранее траурные одеяния, чтобы оплакивать своего ненаглядного, потому что он сдохнет при первой же атаке мага.

Недовольное фырчание Вейлин стихло, и в комнате наступила полная тишина. Ладони Джесс начали проминать мне плечи и спину, прихватывая кожу и шерсть когтями. Все еще не открывая глаз, я начинал понимать, что выполняемые действия лишь внешне были похожи на массаж. Чернота в глазах начала сменяться красками – появлялись оттенки красного, которые хаотично метались по всему полю зрения, выстраиваясь в какие-то хаотичные картины. За спиной раздался мерный голос охотницы:

– Прежде, чем я научу тебя пользоваться силой Кон-Сай, нужно чтобы ты чувствовал ее в себе, как ты чувствуешь свой обычный магический дар. Пока твоя сила охотника похожа на зверя в спячке, которого никто не трогает – и поэтому он спокойно спит. Ты чувствуешь что-либо?

Я ответил, не открывая глаз:

– Вижу какие-то красные точки, которые выстраиваются в узоры.

– Это и есть проявление твоей силы. Она чувствует, что ее пытаются расшевелить, и потихоньку пробуждается от долгого сна.

Я почувствовал, что Джесс прислонилась ко мне обнаженной грудью, встав на колени позади меня. Я мечтательно улыбнулся, но получил ощутимый подзатыльник:

– Я все вижу, Мирпуд. Не отвлекайся, иначе ты еще и от Лин получишь затрещину.

Голос магессы подтвердил сказанное:

– Да еще какую!

Судя по шороху, Джесс обошла меня и села спереди. Ее лапы легли мне на плечи и скользнули по мохнатой груди вниз:

– Твой разум должен уметь управлять силой Кон-Сай. Выстрой эти хаотичные точки в изображение кинжала. Представь, что ты можешь двигать точки силой мысли, что они подчиняются твоему малейшему желанию. Представь себе самый обычный кинжал, с гардой и прямым лезвием.

Я послушно попробовал выполнить требования Джесс, но ничего не получалось – мозг лишь думал о том, что передо мной сидит обнаженная волчица. Я обреченно вздохнул, все еще не открывая глаз:

– Слушай, это положительно невозможно! Какие к черту точки, если у меня перед глазами образ обнаженной волчицы?

Я услышал грозное рычание Вейлин, а Кон-Сай презрительно фыркнула:

– Это одна из причин, почему в нашей касте нет самцов. Им трудно сосредоточиться даже на начальном этапе обучения, что уж говорить о более поздних тренировках? Мирпуд, если ты хочешь быть жестоко избит – продолжай дальше думать о голых волчицах. Я радостью помогу Вейлин выбить из головы всю эту дурь. Я понимаю, что ты у нас молодой самец, который думает о самках, но на время обучения обуздай свой пыл и страсть. Волкопроизводство в Граальстане не пострадает без твоего участия.

Я с трудом удержался, чтобы не рассмеяться от шутки охотницы, опасаясь, что гнев самочек тогда станет запредельным. Усилием мысли отогнав образ обнаженной самки, я сконцентрировался на образе точек. Управление каждой конкретной точкой требовало немалых усилий, и построение заданного Джесс кинжала требовало немало времени. Я никогда не был художником, поэтому и получаемый образ был похож на криволапый рисунок школьника-первоклассника, который даже не знал, что такое прямая линия. В итоге у меня получился не столько прямой кинжал, сколько волнообразный, с нечеткими краями. Выправить его у меня не хватало ни мастерства, ни воображения. Голос Джесс ворвался в мое сознание:

– Что у тебя получается? Можешь открыть глаза.

Я отомкнул веки, с непривычки зажмурившись от вечернего света, пробивавшегося сквозь окно. Я удивленно оглянулся вокруг себя:

– Вроде бы совсем недавно был день?

Лин сидела на гамаке, вытянув лапы и внимательно наблюдая за происходящим, скрестив лапы на груди. Джесс, оставшаяся полуобнаженной, вздохнула:

– Мирпуд, мы просидели уже три часа за этим упражнением. Что ты смог сделать?

– Три??? Да в моем понятии прошло минут десять, не больше!

Впервые за все время на мордочке Кон-Сай появилась клыкастая улыбка:

– Хороший знак, если ты потерял ощущение времени. Это значит, что ты умеешь концентрироваться на происходящем, если захочешь.

Я слегка поежился от налетевшего прохладного ветра, который я ощущал даже сквозь шерсть:

– У меня получился кинжал, но его лезвие было не прямым, а волнообразным.

Охотница протянула мне дублет:

– Одевайся, на сегодня обучение закончено. Продолжим завтра с утра. Я разбужу тебя рано, и занятие будет на улице.

Отдав мне одежду, Джесси сама надела топ с плащом обратно. Вернув дублет на тело, но оставив плащ лежать на столе, я обернулся было к Вейлин, но она достаточно зло посмотрела на меня и повернулась носом к стене. Я попробовал было прикоснуться ко мне, но в ответ раздалось лишь шипение:

– Оставь меня одну, иначе откушу тебе все, до чего только дотянутся зубы!

Я растерянно переводил взгляд с Джесс на Вейлин и обратно, но Кон-Сай сохраняла абсолютное спокойствие, как будто сейчас ничего и не произошло. Поняв, что разговаривать с Лин бесполезно, я вышел под вечереющее небо.

 

Пока я наслаждался вечерним свежим воздухом, прошло около получаса, в течение которых я так и оставался стоять на пороге дома. По истечении этого срока я заметил, что на другом конце деревни виднелись вернувшиеся Бирн с Коулом. Старейшина направился в сторону своего домика, а Цепной начал приближаться к нашему дому. Когда тигр оказался на таком расстоянии, что я мог разглядеть детали обмундирования, я понял, что его черные доспехи перемазаны кровью. Несмотря на это, воин шел с беззаботной клыкастой улыбкой, не неся на себе видимых повреждений. Я буквально кинулся к Чойг-Ма’л:

– Ты не ранен?

Тигр посмотрел на меня удивленным взглядом:

– А что, должен был?

– Откуда на тебе кровь?

– Да так, нашли мы этих разбойников. Пару недобитков, да несколько крестьян, примкнувших к ним под страхом смерти. Крестьян отпустили, а парочку прибили на месте. Пойду к реке, отмою доспехи, а то негоже дамам показываться на глаза перепачканным.

От дверей домика раздался голос:

– Ничего, тигра, я и не такое видела в своей жизни. Пойдем, помогу.

Проходя мимо меня, охотница шепнула:

– Твоя суженая заснула, будь с ней поаккуратнее. В округе вроде тихо, ненадолго оставлю тебя одного.

Кон-Сай и Цепной исчезли, направившись за границы деревни к реке Дорраг-Кра.

 

Уже по пути к реке тигр спросил у Джесс:

– Зачем ты пошла со мной? Иерарх же останется в опасности.

Волчица фыркнула:

– Я тебя умоляю, опасность. Единственной опасностью на всю округу были эти недобитки, которых вы с Бирном успешно порезали. Думаю, тебе будет неудобно отмываться с обеих сторон доспехов, да и снимешь ли ты их самостоятельно?

Коул пробовал было возразить, но понял, что спорить с Кон-Сай было бесполезно, и поэтому ему ничего не оставалось, кроме как продолжать идти вперед сквозь чащу леса.

Когда они дошли до реки, которая, как и прежде, несла свои воды вправо, в стороны Ландара, Джесс сорвала пучок прибрежной травы, смочила его в воде и начала оттирать кровавые пятна со спины воина, так и не сняв доспехи. Коул погрузил ладони в холодную, несмотря на лето, воду и начал делать то же самое спереди.

Все происходило в тишине, которую нарушила Джесс:

– Должна сказать, Коул, за прошедший год ты изменился в лучшую сторону.

Лапа тигра остановилась на доспехах, отчего с нее в реку начали падать кровавые капли, перемешанные с водой:

– О чем ты?

– Год назад, когда я тебя первый раз встретила, ты был в моем понятии посредственным персонажем, которому было доверено серьезное дело только потому, что об этом походатайствовал мастер Райман. В первую ночь я думала, что когда-нибудь со злости прибью тебя, потому что ты был полностью бесполезен. Должна отметить, что сейчас я так не скажу. Тебе можно доверить защиту Иерарха.

Коул усмехнулся и продолжил смывать кровь:

– Почту это за комплимент. Мне не доводилось еще слышать высокой оценки от Кон-Сай, благодарю.

Не все в тот вечер сказала Кон-Сай Джесс. За тот год, что ей довелось проработать вместе с Коулом, он начинал ей казаться больше, чем просто напарником по защите Иерарха. Тигр стал ей очень симпатичен, но волчица ничего не говорила о своих чувствах, опасаясь, что если дать им ход, то они могут повредить службе. Кон-Сай никогда не хотела терять бдительность, и пока она соблюдала это правило. Но надолго ли?

Я вернулся обратно и в дом, и увидел, что Лин действительно спала, сжавшись в гамаке в подрагивающий клубочек. Подхватив со стола черный плащ Судьи, я заботливо накрыл волчицу. Магесса перестала подрагивать, но все так же оставалось свернутой в клубок, уткнувшись носом себе в лапы.

Я осторожно, чтобы не разбудить Вейлин, стал гладить ее по голове, почесывая ее за ушками. Несмотря на это, магесса все-таки проснулась и посмотрела на меня пронзительным голубым взглядом, после чего негромко произнесла:

– Мирпуд, я хочу, чтобы ты мне дал обещание.

Я отнял лапы от ее головы:

– Какое же?

Глаза Лин на секунду закрылись, после чего она снова их открыла:

– Обещай мне, что ты никогда не ляжешь в постель с Джесс. Даже если я умру или не буду об этом знать.

Я облегченно рассмеялся:

– Милая, так ты что, приревновала меня к ней?

Волчица поджала губы:

– Я не патологически ревнивая самка и я не запрещаю тебе общаться с другими зверями женского пола. Но если ты еще раз мечтательно улыбнешься при взгляде на другую самку, как будто собираешься ее трахнуть – я тебя закопаю на месте. А ты знаешь, что свои обещания я выполняю. Надеюсь, я понятно выразилась? Хочешь ценить красоту самок – цени, сколько влезет, но даже не вздумай мне изменять. Даже мысли такой не допускай. Я и так стараюсь быть для тебя самой лучшей. И если ты так смотришь на других, как ты улыбался при ощущении обнаженной Джесс – я могу и обидеться, что все мои усилия тратятся понапрасну. А обида моя весьма глобальна, и простым «извини» от нее не избавиться.

– Ну конечно обещаю, дорогая. Ну как ты вообще могла подумать о таком? Ну признаюсь, фигура у Джесс что надо, и мне было приятно то, что она со мной делала, но я же не думал тебе изменять!

– Не думал, однако улыбался так, как будто к тебе самка мечты прикоснулась. Ладно, проехали. Надеюсь, мне хватило предупредить тебя один раз, и больше такое не повторится.

Лин поглубже зарылась в плащ:

– Спокойной ночи, Мирпуд.

– И тебе, Лин.

Два гамака в домике были весьма узкими, чтобы в них можно было расположиться вдвоем, поэтому мне ничего не оставалось, как занять соседний гамак и тоже отправиться в объятия Морфея. Именно по этой причине я уже услышал, как обратно вернулись Джесс и Коул.

 

Вернувшись с реки обратно к домику, Джесс просунула голову в дверь и удовлетворенно улыбнулась:

– Спят, красавцы. Надеюсь, Мирпуду удалось примириться с Вейлин.

Неожиданно Кон-Сай сзади обняли лапы Цепного. Джесс гневно зафырчала:

– Коул, что ты…

Тяжелая ладонь Цепного накрыла ей пасть, гася все звуки, после чего тигр оттащил волчицу от двери на улицу. Охотница еще пробовала сопротивляться, но Коул прижал ее к своим доспехам и уткнулся мордой в ее волосы, будучи на голову выше самки. Голос Джесс перестал быть гневным, превратившись во вкрадчивый шепот:

– Что ты задумал?

На Ларродаг уже опустилась лунная ночь, и золотистый свет равномерно покрыл спящую деревню, в которой на тот момент бодрствовали лишь двое – Джесси и Коул. Тигр шумно выдохнул и ответил тем же вкрадчивым шепотом:

– Джесс, можешь не скрывать своих чувств ко мне – ты мне тоже симпатична.

Волчица осеклась на полуслове:

– Но… как? Как ты это узнал? Как?

Тигр отпустил охотницу и немного наклонился вперед так, чтобы его глаза поравнялись с глазами Джесс:

– Я уже пятнадцать лет нахожусь в системе Цепных Мечей. Я почти всю свою жизнь провел бок о бок с Кон-Сай, когда еще был в Кенсане. Я прекрасно знаю их повадки и то, как они себя ведут и в каких ситуациях. И поверь, мне хватит ума распознать влюбленную охотницу, хотя они и встречаются крайне редко. Ты думаешь, я за прошедший год не изучил тебя? Не узнал все грани твоего характера? Не понял, что ты думаешь и что ты чувствуешь?

Красные глаза Джесси, казалось, застыли и даже не моргали, пока Коул продолжал свою пламенную речь, перейдя с шепота на обычный разговор:

– Я знаю, что год назад ты ставила меня не очень высоко. Да и я, признаться, тоже не видел в тебе кого-то, помимо Кон-Сай. Хотя, должен отметить, твои отличные волосы я заприметил еще тогда.

Волчица неосознанно поправила прядь своих пышных длинных волос, перетянутых зеленой лентой, а тигр рассмеялся:

– Вот это мне и запомнилось. К