ГЛАВА 1. Как все началось

Я родилась 5 марта 1987 года, в районе Лапа в Сан-Паулу, у Марии Клаудии и Биллиньо, моих любимых родителей, которые сразу же переехали в свой родной город и город моего сердца, Рио-Де-Жанейро.

Многие спрашивают о моем детстве, потому что у меня столько братьев и сестер, потому что я разговариваю на английском и мы всю жизнь поем вместе. У меня есть готовые ответы, короткая версия для каждого вопроса, но сегодня я расскажу длинную историю о том, о чем говорю очень редко. Правда в том, что я была воспитана совсем по-другому внутри христианской общины, которая жила не так, как другие. Сейчас объясню.

За несколько лет до моего рождения, мои родители жили вместе в Нью-Йорке, работая с музыкой и изучая театр в школах. Когда моя мама забеременела моим старшим братом, Педро Солом, они вернулись в Бразилию с целью построить там семью. У моей мамы всегда был свой взгляд на поиск правды и ее место в этом мире, как и у многих. Ее видение было усилено потерей отца несколькими годами ранее и другими трудностями, которые она пережила до того момента. Когда они вернулись в Рио, они познакомились с группой «христианских революционеров», какими они себя называли. Они были очарованы ими, особенно она, их энергией. Они чувствовали, что Бог позвал их, чтобы посвятить их жизни Ему в этой особенной и оригинальной форме.

Эта группа была частью движения, которое начали в Калифорнии в 70-х молодые хиппи, которые хотели изменить жизнь. Так как они не хотели жить как рабы Системы, они решили начать, так скажем, свое собственное параллельное общество. Они были посвящены Иисусу и учениям Библии, но не принадлежали какой-то определенной религии. У них был лидер, свои ценности, свой собственный стиль жизни и свои собственные интерпретации Священных Писаний. Одним из условий было, чтобы «посвященный» полностью оставил свое прошлое позади (включая свое имя!) и посвятил свою жизнь на 100% Иисусу. Члены общества жили в коммунальном сообществе в ядрах, которые называли «миссионерскими домами». Члены были разделены на функции (или «министерства») и выполняли свою работу в организованной форме, отдельно от нормального города, целью их миссии было «спасение мира для Иисуса». Они быстро расширялись и создавали больше ячеек, которые распространялись по всему миру, приглашая людей быть частью миссии. Вместе жили люди разных национальностей и разговаривали на разных языках. Чтобы все могли общаться в различных местах, решили сделать английский главным языком. Создали также системы для того, чтобы обучение было полным в формате «домашнего обучения» (когда ребенок не идет в школу, учится всему дома). Их доход основывался на пожертвованиях (как будто они были социальным проектом или НПО) и на продаже учебных материалов, детских и христианских.

Они были похожи на ребят из фильма «Деревня», только без монстров и нарядов той эпохи, или на деревню из «Другие», или Инициативы Дхармы, или из сериала «Остаться в живых (Потерянные)», только без медицинских навыков и убийц на таинственных островах, или даже на монахинь в монастырях, только без обета безбрачия и забавных униформ. Это была своего рода секта, которая жила в мире и пыталась сделать мир лучше. Я с любовью назвала этот этап моей жизни «Пузырем» и буду так называть его в этой книге.

После того как родился мой брат и мой отец был готов сопровождать маму в таком радикальном и постоянном обещании, они втроем вступили в Пузырь и там я родилась. (Любопытно: мой отец стал называться Пауло, а мама – Кристал, но спустя годы она поменяла на Нину. Это были их имена почти 20 лет). Я выросла там, мы жили в огромных домах, где вместе жили несколько семей, учились там же и изучая все о Библии и миссионерской жизни. Так хорошо знаю английский из-за этого. У меня было мало контакта с жизнью за пределами Пузыря, и внутри нашей реальности не было надобности разговаривать на другом языке. Иногда Ннвещала своих бабушек и дедушек, других родственников, но я не жила с ними в первый этап своей жизни. Они были теми милыми людьми, которые не понимали ничего из того что я говорю, но всегда улыбались, когда видели меня.

Из-за всей поддержки, которую оказывало сообщество матерям, их детям и младенцам, мамы были мотивированы иметь много детей, поэтому моя мама родила шестерых. Мы были семьей среднего размера, так как там было принято иметь намного больше детей. Одна из моих подруг из семьи с 12 детьми и это было нормально. Мои братья и сестры и я выросли привыкшими спать в огромных комнатах с другими детьми, и нам всегда было с кем поиграть. Мы были с нашими родителями во время обеда и по воскресениям, обычно, и остальную часть недели мы были с нашей группой под присмотром учителей.

Так как мой папа музыкант, композитор и музыкальный продюсер, его отправили работать в отделе создания и производства музыкального материала Пузыря. Моя мама работала в разных областях Пузыря (когда не была занята рождением другого ребенка) и одной из них была евангелизация, которая заключалась в работе на дороге, где она передавала сообщение Иисуса в офисах, компаниях, тюрьмах, ресторанах и больницах. Кроме этого, папа с мамой пели вместе и устраивали концерты и презентации в разных местах с содержанием как религиозным, так и светским.

Из-за работы моего отца в музыке, его часто переводили в другие ядра, в зависимости от спроса каждого, и скорее всего по другим причинам, которые не были объяснены мне в то время. Только знаю, что жила в разных районах Рио-Де-Жанейро, Сан-Пауло, Сальвадора и Лима-Перу.

Мне всегда нравилось мое детство. Не знала ничего другого, не знала, как жили другие дети. Для меня, жить такой жизнью было прекрасно! Я не ходила в нормальную школу, не смотрела телевизор, у меня не было доступа к сладостям, как у большинства детей, и так как питание в Пузыре было здоровым, я почти не ела белый сахар в первые годы моей жизни…и не испытывала недостатка вовсе.

Я помню, как иногда я просыпалась рано утром, чтобы помочь папе приготовить завтрак для «Дома» (взрослые брали на себя первый прием пищи днем, для остальных была команда на кухне). Он разбивал около 50 яиц за раз в большую кастрюлю. Он смешивал их все и делал завтрак достаточный для того, чтобы накормить весь дом. Еще были семь больших форм с тестом из кукурузной муки, которые он запекал (его называли кукурузным хлебом) для подачи с яйцами и литры черного кофе, который он готовил для старших. Все на кухне было промышленных размеров; до сих пор не знаю, сколько стаканов риса нужно сыпать в кастрюлю. Мой отец так хорошо готовил, что люди с нетерпением ждали его очереди готовить завтрак. У него было коронное блюдо: домашние мюсли. Он добавлял килограммы овсянки и коричневого сахара, и это было лучше тех, что были в магазинах. Он сам жарил арахис. Мне всегда казалось это поразительным. Конечно, были и основные элементы завтрака, такие как каши. Мой папа изобретал все виды каши с молоком: из овса, кукурузной муки, риса, пшеницы, тапиоки, сагу… Все, что было на кухне он использовал. До сих пор я обожаю кашу по этой причине.

Моя мама брала меня с собой помогать в детском саду, где она в следствии провела большую часть декады. Она научила меня менять подгузники, держать ребенка крепко и безопасно, как сделать так, чтобы ребенок перестал плакать и научить его чему-то. В зависимости от размера ядра и плодородия матерей, количество детей в детском саду менялось, но иметь от 50 до 80 детей в ту эпоху было обычным. В тот период, когда родилась Эстрела, я уже была в состоянии ухаживать за моими младшими братьями и сестрами. Я помню, когда Даниэль был ребенком, моя мама ушла ночью и оставила меня присматривать за ним в ее комнате. Хорошо, он спал, и взрослые были в доме, но я была ответственной за него, пока мама не вернется и это заставило меня чувствовать себя такой взрослой. Мне тогда было семь лет. Когда Марисоль родилась, мне уже не нужен был надзор, чтобы смотреть за ней. И до сих пор, я безумно люблю детей.

Перевод: Сюта Тхашокова