Позиция адвокатского дела в России XIX в и судебная реформа

Отчетливые черты адвокатуры в России просматриваются с возникновением Судебных Уставов 1864 г. в рамках реформ, проводимых великим императором Александром II.
До них функции адвокатов исполняли ходатаи по чужим делам, стряпчие, находившиеся в относительно полной зависимости от судей и практически не имевшие своих прав. По системе, поставленной Указом от 5 ноября 1723 г., как и ранее, "тяжущиеся" (т.е. гражданские) дела подготавливались не стряпчими, а чиновниками. Обе стороны могли только представлять свои прошения, документы и доказательства, после этого и в соответствии с предоставленными документами и показаниями суд объяснял дело и управлял его ходом до окончательного решения.
Стряпчий стремился любыми средствами запутать дело, подольше затянуть его рассмотрение, воздействуя закулисными рычагами на всемогущую неповоротливую судебную канцелярию. В 1775 г. Екатерина II издала указ "Учреждения о губерниях". По нему стряпчие являлись помощниками прокурора и защитниками казенных интересов. Чтобы бороться с этими веяниями, в докладе был увеличен сословный и имущественный ценз адвокатов. Адвокат должен был быть дворянином и иметь свои деревни в данном повете или, по меньшей мере, в Литовской губернии.
Комиссия по составлению законов 1820 г. также весьма отрицательно охарактеризовала стряпчих заметив, что в России они находятся в таком неуважении, какого большая часть из них действительно этого заслуживает.
Поверенным, согласно закону, мог быть всякий житель, за исключением тех, кому это запрещалось сводом законов. Ходатаями становились темные дельцы -стряпчие, умевшие находить "в лабиринте российского бес судия и произвола "ходы", "выходы" чтобы выигрывать дела. Таким образом, именно юридических познаний для поверенных и не требовалось.
В мае 1832 г. был создан институт присяжных стряпчих, предназначенный для упорядочения деятельности судебных представителей в коммерческих судах В обязанности и функции суда входило обеспечение достаточным количеством присяжных стряпчих, чтобы тяжущиеся стороны не затруднялись в их выборе.

К середине XIX века назрела необходимость реорганизации и проведения судебной реформы, и данная проблема становилась все более очевидной. Неотъемлемой ее частью должен был стать институт адвокатуры, по сути дела еще неизвестный, на тот момент, российскому судопроизводству.
В 1850 г. "Особый комитет при II отделении собственной Его Императорского Величества канцелярии" занялся подготовкой проекта уставов гражданского и уголовного судопроизводства.[4]

Для дореформенного судопроизводства основными чертами являются множественность и запутанность процессуальных требований, невозможность порой определить круг дел, который должен подлежать рассмотрению определенного судебного органа.
Другой порок дореформенного суда - взяточничество.
В данном суде господствовала розыскная форма судопроизводства. Процесс происходил в глубокой тайне. Адвокатура не существовала вовсе.
Судебная реформа, как и все реформы 60-70-х гг. XIX в. была последствием определенного кризиса российского общества. Двадцатого ноября 1864 г. указом императора были оглашены Судебные уставы, которые ввели новые принципы судоустройства и судопроизводства.
Реформа в корне изменила судоустройство, процессуальное и отчасти материальное право Российской империи. Она разграничила судебные органы и административные, и законодательные. Был запущен суд присяжных, реорганизована прокуратура, освобожденная от функции общего надзора и занималась непосредственно работой в суде.
По новому законодательству была организована адвокатура. Устав уголовного судопроизводства установил смешанный следственно-состязательный процесс.
Таким образом, в процессуальном праве лидировали принципы состязательности, гласности, устности. Но введение новой судебной системы закончилось только 1 июля 1899 года, причем на окраинах - с существенными изменениями. § 3.Формирование и развитие адвокатуры в советский период.
Февральская революция 1917 г. зародила новую надежду на либеральную демократию, и присяжные поверенные прошли в Думу. На этом этапе в адвокатуру были также допущены женщины. Признавалась важность адвокатуры. Влияние, которым пользовались адвокаты при Временном Правительстве, было недолгим[5].

Во время гражданской войны большевики ассоциировали право, правовую систему, юристов в качестве временных раздражителей и заставляли все организации работать под своей опекой. Адвокатура не была исключением. Она не вписывалась в картину большевиков о приоритетной защите классовых интересов по сравнению с интересами личности. В данный период большевики возобновили процесс обезличивания отношений между клиентом и адвокатом.
У большевиков не сложилось ясного представления о том, как вести дела в адвокатуре, в особенности, по проблемам затрат и оплаты адвокатского труда. Единственное, что несомненно делало государство - вводило ограничение на максимальный размер заработка адвокатов.
В первые месяцы после установления власти большевиков одни адвокаты практиковали, как обычно, на индивидуальной основе, другие перешли в частные предприятия. Несмотря на свои первоначальные заявления о грядущем исчезновении права, большевики позволили адвокатам помогать развитию экономики с элементами рынка в соответствии с ленинской Новой Экономической Политикой. Частную юридическую практику терпели, начиная с 1922 г. и до конца двадцатых годов.

В советском праве не было четкого понятия об этических принципах работы адвоката, особенно в том, что касалось отношений между адвокатом и его клиентом, адвокатом и судьей, и адвокатом и прокурором или следователем. Отсутствие четкого представления по проблеме этики явилось еще одним пережитком эры царизма.

В первой половине 30-х гг. адвокаты страдали от правового нигилизма как за пределами адвокатуры, так и внутри нее. Отсутствие уважения к закону, всеобщее презрение к юристам характерно для всего советского периода, но никогда оно не было столь велико, как в первые два десятилетия советской власти. К 1934 г. право стали считать постоянно действующим фактором легитимности государства, в то же время разрабатывался закон об адвокатуре и предполагалось, что адвокатура должна иметь, по крайней мере, внешние атрибуты законной и ответственной организации[6].

В 1935 г. адвокатура пострадала от чистки, проходившей по всей стране с разной степенью интенсивности и влияния. В 1939 г. "Закон об адвокатуре" заменил коллегии защитников коллегиями адвокатов. Согласно этому закону адвокаты больше походили на производственные единицы, действующие под руководством заведующего (единоличного управляющего), чем на юристов. Больше не разрешалась частная практика, за исключением особых обстоятельств в сельских районах, где практиковали врачи и учителя. Юрисконсульты больше не могли быть членами коллегии адвокатов. Более того, главным для адвоката было его политическое лицо. Фактически адвокатура привлекла многих людей идеалами законности в противовес партийности.

Роль адвокатуры не только не повышалась, но и продолжала сохранять подчиненное положение в советской правовой системе. Кроме того, адвокаты страдали от сокращения сферы их деятельности, так как разрешение споров по гражданским экономическим делам было перенесено из судов, как это было при НЭПе, в государственные органы. Лишь немногие адвокаты допускались к политическим делам. Президиум коллегии адвокатов в ходе консультации с КГБ отбирал тех адвокатов, кто мог иметь специальные свидетельства-"допуски".

К концу сталинского периода адвокаты стали получать более или менее системное образование. В 1935 г. были созданы юридические институты.[7]

Н.С. Хрущев, пришедший на смену Сталину, устремился усилить роль права и профессиональных юристов в строительстве социализма. Адвокатам защиты предоставлялось гораздо больше возможностей принимать участие на более ранних стадиях разбирательства дел определенных категорий клиентов в результате внесения изменений непосредственно в Основы уголовно-процессуального законодательства СССР и в отдельные уголовно-процессуальные кодексы союзных республик. Расширился круг прав защиты, защитнику позволялось представлять несовершеннолетних, инвалидов, людей, не говоривших на языке, который использовался в суде, с начала предварительного расследования.
В 50-е гг. значение роли адвокатов в уголовном и гражданском судопроизводстве уже не оспаривалось и не подвергалось никакому сомнению. Процесс, начавшийся при Хрущеве, носил эволюционный характер, но не всегда развивался в том же русле при Брежневе. В области применения хозяйственного права обязанности адвокатов были расширены, и возникло это по инициативе государства, хотя большинство гражданских дел продолжали рассматриваться и проходить без участия адвокатов.
В 70-е гг. проводились и другие эксперименты, когда адвокаты давали консультации в домах культуры, горсоветах, товарищеских судах. Они даже давали срочные консультации по телефону. Ожидалось, что адвокаты будут работать на общественных началах для клиентов, которым был вынесен приговор с отсрочкой исполнения или они были освобождены условно.
В конце 70-х - начале 80-х гг. шла дальнейшая разработка вопросов правового обоснования адвокатуры как института. В брежневской конституции 1977 г. была статья о коллегии адвокатов (ст.161), в которой адвокатура официально был присвоен статус конституционного органа. С другой стороны, в этом качестве она становилась все больше и больше государственным делом, нежели осталась полу автономной профессией. В "Законе об адвокатуре" 1979 г. четко прописывались новые права и обязанности адвокатов. Данный документ в одно и то же время давал адвокатуре большую легитимность и подчеркивал ее независимость от Министерства Юстиции. Коллегии адвокатов рассматривались как "общественные организации", но они могли быть созданы только с одобрения местных государственных органов и республиканского министерства юстиции.
Адвокаты выступали в суде по 70% дел, но непосредственно присутствовали лишь на одной трети предварительных расследований.[8]