Юридическая природа решений Европейского суда в правовой системе РФ

«Ядро идеи общеевропейской системы правосудия заключается в том, что нормы Конвенции должны применяться внутригосударственными органами, обеспечивая эффективную защиту прав человека»[14]. Однако возникает встречный вопрос: о допустимых границах вмешательства постановлений Европейского Суда в правовую систему РФ. Европейский суд, в соответствии с принципом субсидиарности, который предполагает решение проблемы на уровне элемента системы, максимально приближенной к данной проблеме, предполагается, соответственно, не допустимым выносить решение, изменяющее национальное законодательство. Таким образом, в соответствии с Европейской Конвенцией, которая лишь определила минимальные базовые права человека и его основные свободы, государства- участники, предполагается, должны сами предусмотреть защиту этих прав и свобод в соответствии с своим национальным законодательством, а также обеспечить баланс между решениями европейского Суда и защитой прав и основных свобод граждан своего государства. Далее уместно возникает вопрос о возможности поставить под сомнение решение Страсбургского суда национальной судебной системой. В своей статье, «Пределы уступчивости» которая была указана выше, В.Зорькин назвал вывод ЕСПЧ в постановлении от 7 октября 2010 года «Константин Маркин против России» «беспрецедентным»[15], в котором Страсбургский Суд подверг критике российское законодательство о несовместимости с Конвенцией и обнаруживает широко распространенную в правовом механизме проблему, касающуюся значительного числа людей, что по сути является неким вторжением в сферу государственного суверенитета РФ и выход за рамки полномочий своей деятельности. Также им было добавлено: «Но когда те или иные решения Страсбургского Суда сомнительны с точки зрения самой сути Европейской конвенции о правах человека и тем более прямым образом затрагивают национальный суверенитет, основополагающие конституционные принципы, Россия вправе выработать защитный механизм от таких решений. Именно через призму Конституции должна решаться и проблема соотношения постановлений КС и ЕСПЧ[16]». Чуть ранее перед этим указав, что «Конвенция как международный договор России является составной частью ее правовой системы, но она не выше Конституции. Конституция в статье 15 устанавливает приоритет международного договора над положениями закона, но не над положениями Конституции. Монополия на истолкование положений Конституции и выявление конституционного смысла принадлежит Конституционному суду. И поэтому истолкование Конституции, данное высшим судебным органом государства, не может быть преодолено путем толкования Конвенции, поскольку ее юридическая сила все-таки юридическую силу Конституции не превосходит»[17]

Далее в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 21 от 27 июня 2013 г. «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» закрепляется обязательность окончательных постановлений Суда, принятых в отношении Российской Федерации[18].

В ст. 6 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» предусмотрена «обязательность на территории РФ постановлений международных судов определяется международными договорами РФ»[19]. Далее, в соответствии с Федеральным законом «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» «постановления Европейского суда, принимаемые в отношении Российской Федерации, являются составной частью правовой системы России»[20]. Указанные судебные акты обязательны для всех государственных и муниципальных органов. Также они являются юридическим фактом для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам судебных решений, принятых национальными судебными органами. Так, согласно ч. 4 ст. 413 УПК РФ новым обстоятельством, являющимся основанием для возобновления производства по уголовному делу, является «установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, связанное: а) с применением федерального закона, не соответствующего положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод; б) иными нарушениями положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод»[21]. В соответствии с ч. 7 ст. 311 АПК РФ «установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении арбитражным судом конкретного дела, в связи с принятием решения, по которому заявитель обращался в Европейский Суд по правам человека, расценивается судом как вновь открывшееся обстоятельство и является основанием для пересмотра судебного акта» [22].

Также в том же Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного нрава и международных договоров Российской Федерации», указанном выше, Судебному департаменту при Верховном Суде РФ рекомендовано «обеспечивать информирование судей о практике Страсбургского Суда, в особенности по поводу решений, касающихся Российской Федерации, путем направления аутентичных текстов и их переводов на русский язык»[23].

Изменения коснулись и дисциплинарного судебного присутствия. Так, п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 3, Пленума ВАС РФ № 2 от 04.02.2010 (ред. от 22.12.2011) №2 «О регламенте Дисциплинарного судебного присутствия» основаниями для пересмотра решения Дисциплинарного судебного присутствия по вновь открывшимся обстоятельствам являются: «установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении дела Дисциплинарным судебным присутствием, в связи с принятием решения, по которому заявитель обращался в Европейский Суд по правам человека»[24].

Также Пункт 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.06.2011 № 52 «О применении положений Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам» закрепил: «Согласно пункту 4 части 3 статьи 311 АПК РФ с заявлением о пересмотре судебного акта по новым обстоятельствам в связи с установленным Европейским Судом по правам человека нарушением положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении арбитражным судом конкретного дела могут обратиться лица, участвовавшие в деле, в связи с принятием решения по которому состоялось обращение в Европейский Суд по правам человека, а также иные лица, не участвовавшие в данном деле, о правах и обязанностях которых арбитражный суд принял судебный акт»[25]. Изменения коснулись также и Гражданского процессуального кодекса Европейский суд не раз указывал на необходимость включения в законодательство РФ положений, которые бы предусматривали возможность пересмотра постановлений по вновь открывшимся или новым обстоятельствам[26]. Для реализации данного предписания было принято Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации»[27] от 14 июля 2010 г., впоследствии повлекший за собой внесение изменений в главу 42 ГПК РФ.

Таким образом, на основании всего вышеперечисленного, можно сделать вывод о том, что огромную роль в имплементации постановлений Европейского суда играют акты деятельность судов высших звеньев РФ.