Г.: падение самодержавия. Проблема выбора пути цивилизационного развития России

1917-й год начался забастовками. За январь-февраль 1917 г. в стране прошло политических забастовок в 5 раз больше, чем за весь 1916 г. В февра­ле 1917 г. — мощные забастовки по всей стране.

Барометром общественных настроений явилась столица — Петроград. Сти­хийные митинги и забастовки экономического характера, которым власти не придали значения, постепенно переросли в общеполитические демонстрации против царизма. Поводом для выступлений послужили трудности с продоволь­ствием. Однако происходили не «обычные продовольственные беспорядки», как считали многие министры, а начиналась новая революция.

Царь и царица до последних дней пребывания у власти сохраняли иллю­зию, что народ им верен, не осознавали размаха и значения происходящих событий. Характерно в связи с этим письмо императрицы царю от 25 февраля. Она писала: «Стачки и беспорядки в городе более чем вызывающи... Это хулиган­ское движение, мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба... Если бы погода была очень холодная, они все, вероятно, сидели бы по домам».

События февраля 1917 г. в Петрограде общеизвестны. День 27 февраля стал последним днем 300-летнего господства дома Романовых. «Дело было, конечно, не в хлебе... Это была последняя капля... Дело было в том, что в этом огромном городе нельзя было найти несколько сотен людей, которые сочувствовали власти», — признавал впоследствии В. Шульгин, один из лидеров Думы. Не прислушался царь и к увещеванию председателя IV Государственной думы М. Родзянко, который 26 февраля телеграфировал ему о необходимости «немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство». Более того, царь издает указ о роспуске Государственной думы, лишая либеральные силы всякой надежды на переход к конституционной монархии парламентским путем, выталкивая тем самым их в революцию. Когда царь, цепляясь за власть, согласился на создание «ответственного министерства», было уже поздно. Радикализованные массы это уже не устраивало, они выступали против монархии вообще. Царь вынужден был подписать 2 марта 1917 г. отречение от престола за себя и за сына в пользу брата Михаила. Это нарушало закон о престолонаследии, по которому каждый член царской фамилии мог отрекаться только сам за себя, и в будущем давало возможность объявить такое отречение недействительным. Одновременно он подписал указ о назначении князя Г. Львова председателем Совета министров. Тем самым обеспечивалась преемственность власти: глава Временного правительства, которое появилось позднее, получил свои полномочия законным путем. 3 марта отречение от престола подписал и Михаил, предоставив решение вопроса о государственном устройстве России будущему Учредительному собранию. Так самодержавие пало за несколько дней, лишенное поддержки общества, неспособное к решению труднейших проблем, которые стояли перед Россией.

События февраля в столице послужили началом Февральской буржуаз­но-демократической революции в России. В февральские дни в Петрограде было убито более 300 и ранено около 1400 человек. На остальной территории установление демократической власти происходило в основном мирным путем.

Причины февральской буржуазно-демократической революции состояли, во-первых, в нежелании власти завершить экономические и политические ре­формы; во-вторых, в разрушительных последствиях, вызванных первой миро­вой войной во всех сферах жизнедеятельности общества. Эта революция решала те же задачи и в ней боролись те же силы, что и в революции 1905 — 1907 гг.

Начало Февральской революции было стихийным. Этой точки зрения при­держивались и придерживаются зарубежные историки, а также часть отече­ственных историков. В советской историографии господствовала концепция «организующей роли большевистской партии». Но факты свидетельствуют об обратном. Лидер большевиков В. Ленин в начале 1917 г. весьма осторожно оце­нивал перспективы революции в России, заметив, что «мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв» грядущей революции. Стало быть, ли­дер большевиков и не ставил задачи подготовки к ней. Об этом же писал руководитель Русского бюро ЦК в дни февральской революции большевик А. Шляп­ников в начале 30-х гг.: «События возникли «вне плановой предусмотри­тельности» какого-либо центра... Ни по своему характеру, ни по классовым силам Февральская революция не была и не могла быть организованной и «вызванной» нашей партией»... О стихийности февральских событий 1917 г. откровенно писал лидер эсеров В. Зензинов: «Революция ударила, как гром с ясного неба, и застала врасплох не только правительство, Думу и существо­вавшие общественные организации. Будем откровенны — она явилась великой и радостной неожиданностью и для нас».

Лишь в ходе революции все партии пытаются внести организованное нача­ло в стихийно начавшийся процесс через выработку каждой из них своей стра­тегии и тактики.

Особенность февральской революции состоит в том, что в ходе ее образовалось переплетение двух властей: Временного правительства (сформи­ровано из Временного комитета IV Государственной думы) и Исполнительного комитета Петроградского Совета (идея создания Совета была заимствована из опыта революции 1905 — 1907 гг.). Состав Временного правительства — преиму­щественно кадетский, Исполкома Петроградского Совета — эсеро-меньшевистский. При этом реальная власть была у Петросовета, опирающегося на воору­женный народ. Временное правительство, по признанию его премьера Г. Львова, было «властью без силы». Это заставляло правительство в своих дей­ствиях оглядываться на Совет. По этому поводу военный министр Временного правительства, октябрист, А. Гучков высказался следующим образом: «Мож­но прямо сказать, что Временное правительство существует, лишь пока это допускается Советом рабочих и солдатских депутатов».

Эсеро-меньшевистский состав лидеров Петросовета во многом объясняет факт поддержки им «постольку-поскольку» Временного правительства. Такая позиция лидеров Совета исходила из доктринальной установки эсеров и мень­шевиков: поскольку революция буржуазно-демократическая, то и возгла­вить процесс соответствующих преобразований должна либеральная буржуа­зия. Иной подход был бы, по их мнению, недопустимым забеганием вперед, насильственным вмешательством в естественный ход истории. Задачу Совета его руководители видели в контроле за деятельностью Временного правитель­ства и оказании на него давления в случае отклонения от демократического курса. Такая позиция лидеров Совета объяснялась также и тем, что не было никакой уверенности, что царизм не предпримет попыток реставрации, а пото­му они предпочли союз с правительством (князь Г. Львов был назначен пре­мьером самим царем, что придавало Временному правительству определен­ную законность).

С падением самодержавия и установлением двоевластия в России встала проблема выбора пути цивилизационного развития. Общая борьба с ца­ризмом в февральские дни стала кратковременным периодом национального единения расколотого общества. Однако разнородность объединенных февра­лем социально-политических сил была очевидна. Это и предопределило уста­новление двоевластия и борьбу за выбор пути цивилизационного развития Рос­сии. Дело в том, что Временное правительство и Советы, а также силы, сто­ящие за ними, по-разному представляли дальнейший путь развития России.

Выбор пути цивилизационного развития во многом зависел от широты со­циальной базы, на которую опирались приверженцы того или иного варианта развития.

Временное правительство и силы, которые его поддерживали, выступали за западный, буржуазно-демократический путь развития, отстаивали ценности западной цивилизации:

— парламент и разделение властей;

— правовое государство и гражданское общество;

— рыночная экономика;

— развитая частная собственность.

Сторонниками такого выбора пути цивилизационного развития России яв­лялись:

— часть интеллигенции;

— те слои населения, которые уже были связаны с западным укладом: пред­приниматели, квалифицированные рабочие, мелкие собственники города, часть крестьянства, связанная с рынком и т. п.

Западный, буржуазно-демократический путь развития России отстаивала партия кадетов. Представление о широте социальной базы этой партии дают обобщенные итоги выборов в Учредительное собрание, проводившихся в но­ябре 1917 г. на основе всеобщего избирательного права. Кадеты вместе с со­юзниками получили 17% голосов, из них собственно кадеты — лишь 4,6%. Та­ким образом, западный путь развития не мог быть результатом выборов снизу, т. к. его социальная база была чрезвычайно узка.

Иной путь развития, а именно самобытный, советский, социалистический, предлагали Советы и силы, стоящие за ними.

Они выдвигали иные, антизападные, антибуржуазные ценности:

— неразделимость власти (сочетание законодательной, исполнительной и контрольной функций);

— выборность всех органов власти;

— корпоративно-общинное представительство;

— коллективное принятие решений;

— делегирование полномочий от низших органов власти к высшим и т. п. Именно Советы получили наиболее значительное влияние в массах. Для на­родных масс Советы представляли собой попытку снизу реализовать обще­ственное устройство, напоминающее общинную демократию. Это во многом объяс­няет популярность Советов в массах на всем протяжении их существования.

Сторонниками советского демократизма, антизападного пути развития Рос­сии выступали:

— основная масса населения — крестьяне, не связанные с рынком;

— малоквалифицированные рабочие;

— деклассированные элементы, люмпены;

— часть интеллигенции.

Ценности советской демократии отстаивали партии эсеров и большевиков. Политические предпочтения большинства народа были отданы партии эсеров, представители которой вместе с меньшевиками находились у руководства Со­ветами. На выборах в Учредительное собрание партия эсеров получила более 55% голосов, партия большевиков — около 24%. Эти данные свидетельствуют о широкой социальной базе сторонников антизападного пути, пути советской демократии. Следовательно, результатом выборов снизу был путь, отвергаю­щий западные ценности.

Обсуждался и третий путь — возможность соединения парламентской и советской системы. Парламент — это общенациональный орган, представляющий все население, а Советы — организация, в которой были представлены только «низы». Реализация данного пути развития России неизбежно привела бы к установлению двоевластия, а оно, как показал опыт, повлекло бы за собой потерю управляемости страной.