Земля и воля, вольный труд

Клетка пошла искать птицу

Ф. Кафка

 

Земля и Воля…

Вековые чаяния российского крестьянства. Сколько же крови за них пролилось?!

В гражданской войне стержневым являлся аграрный вопрос. Кто смог привлечь, в конечном итоге, крестьянство на свою сторону, тот и одержал победу. Именно аграрный вопрос придал особый трагизм гражданской войне на Юге России.

Генерал Деникин глубоко осознавал: крестьяне — основной источник пополнения армии людскими ресурсами и продовольствием, они составляют огромную массу дееспособного населения. Без крестьянства успеха не добиться. Нельзя сбрасывать со счетов и того факта, что к скорейшему разрешению аграрного вопроса диктатора подталкивали и союзники по Антанте. Словом, аграрная реформа не просто стучалась в дверь — она рвалась в государство «царя Антона».

Главком ВСЮР, приступив к подготовке аграрной реформы, столкнулся, как явствует из архивных документов, с мощным сопротивлением помещичьих кругов, боявшихся того, что новое законодательство будет основываться на принципе отчуждения земли у собственников. Тем не менее, Деникин начал действовать решительно. В конце апреля 1919 года подготовил для Особого совещания Предписание-Декларацию по аграрному вопросу, где очертил контуры будущего законодательства.

«Государственная польза России властно требует возрождения и подъема сельского хозяйства.

Полное разрешение земельного вопроса, для всей страны и составление общего всей необъятной России земельного закона будет принадлежать законодательным учреждениям, через которые русский народ выразит свою волю.

Но жизнь не ждет. Необходимо избавить страну от голода и принять неотложные меры, которые должны быть осуществлены незамедлительно. Поэтому Особому Совещанию надлежит теперь приступить к разработке и составлению положений и правил для местностей, находящихся под управлением Главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России.

Стране необходимо указать те начала, которые должны быть положены
в основу этих правил и положений.

1.Обеспечение интересов трудящегося населения.

2.Создание укрепленных прочных мелких и средних хозяйств за счет казенных и частновладельческих земель.

3.Сохранение за собственниками их прав на земли. При этом в каждой отдельной местности должен быть определенный размер земли, которая может быть сохранена в руках прежних владельцев, и установлен порядок перехода остальной частновладельческой земли к малоземельным. Переходы эти могут совершаться путем добровольных соглашений или путем принудительного отчуждения, но обязательно за плату. За новыми владельцами земля, не превышающая установленных размеров, закрепляется на правах незыблемой собственности.

4.Отчуждению не подлежат: земли казачьи, надельные, леса, земли высокопроизводительных предприятий, а также земли, не имеющие сельскохозяйственного назначения, но составляющие необходимую принадлежность горнозаводских или иных промышленных предприятий в последующих двух случаях — в установленных для каждой местности повышенных размерах

5.Всемерное содействие землевладельцам путем технических улучшений земли (мелиорация), агрономической помощи, кредита, средств производства, снабжение семенами, живым и мертвым инвентарем и проч. Не ожидая окончательной разработки земельного положения, надлежит принять теперь же меры к облегчению перехода земель к малоземельным и поднятию производительности сельскохозяйственного труда.

При этом власть должна не допускать мести и классовой вражды, подчиняя классовые интересы благу государства.

Генерал-лейтенант Деникин»

В Декларации был заложен «столь страшный для многих, — по характеристике А.И. Деникина, — принцип отчуждения». Он нашел впоследствии свое материальное выражение в Земельном положении, в котором была заложена довольно большая норма отчуждения — от 1 000 десятин 100.

Отчуждение земли — жесткая, но необходимая мера. Именно она могла вызвать симпатии у крестьян.

По разумению генерала, аграрная политика, рассчитанная на дальнюю перспективу, должна достигнуть успеха путем создания и укрепления «прочных мелких и средних хозяйств за счет частнособственнических и казенных земель». Такой подход вполне вписывается в рамки личной шкалы нравственных ценностей Антона Ивановича.

Декларация Деникина по земельному вопросу носила либерально-демократический характер. В ходе проведения реформ подразумевалось сохранение гражданского мира. В документе просматривалось влияние идей Столыпина. Но Декларация не учитывала реалий гражданской войны.

Это четко выразил Астров в одном из неопубликованных писем Деникину, назвав все документы генерала по аграрному вопросу написанными для «несуществующей эпохи, которая прошла безвозвратно».

Серьезной ошибкой диктатора в проведении аграрной реформы явилось то, что он не использовал для пропаганды своих идей возможности прессы. В этом его упрекал, и вполне справедливо, Астров.

В одном из своих докладов Главкому ВСЮР, он, в частности, отмечал, что Декларация опубликована всего в двух газетах. А рядом опубликован приказ №141 от 21 марта 1919 г. «О водворении из беспризорных хозяйств самовольных захватчиков мерами государственной стражи» с предписанием давать общие указания по учету и заведованию беспризорными имениями.

Как ни старался Антон Иванович, но пакет законов и нормативных актов, разработанный в свете Декларации, был направлен на защиту интересов крупных землевладельцев. Это подтверждается оригинальными подсчетами главного редактора газеты «Парус» (Ростов-на-Дону) Пашехонова. В результате аграрной реформы из 82,5 млн десятин земли в России в руках крупных землевладельцев осталось бы 58 млн десятин, то есть крестьянство, в лучшем случае, получило бы 25 % земли. Учитывая, что реформу планировалось провести в течение 7 лет, ежегодно в руки крестьян попадало бы лишь 2 % земли. Это соответствовало обычному ее перераспределению в рамках торговых сделок.

Деникин проявил политическую дальнозоркость и наложил «Veto» на такие проекты. Однако лучших проектов законов, благодаря лоббированию крупных земельных собственников, массе бюрократических проволочек, не появилось. И прав был Астров, писавший Деникину, что «бумажное устройство победило и вашу мысль, и ваше намерение в вопросе земельном и рабочем». После Деникин был вынужден признать: работа Земельной комиссии стала «иметь чисто академическое значение».

Осознав, что Декларация и другие документы, разработанные в ее развитие, — мертворожденные акты, помещики стали самостоятельно восстанавливать частную собственность на землю, привлекая армию и резко повышая арендную плату. Именно привлечение армии во многом способствовало тому, что Деникин стал идентифицироваться многими крестьянами с реставрацией старого строя. Об этом диктатора предупреждали наиболее дальновидные политики. Астров писал ему, что помещики готовы пойти на все, потому что мало интересуются государственными планами и идеями Деникина, которые «чужды и вредны им».

И генерал осознал всю опасность ситуации. Он издал приказ №2481 от 9 июня 1919 года, коим категорически запретил привлекать воинские части для решения спорных земельных вопросов. Одновременно Главком подтвердил: «насильников с той и другой стороны буду привлекать к суду».

Видно по всему, что Антон Иванович пытался искренне проводить аграрную реформу в духе своей декларации, которая в полном соответствии с его внутренними убеждениями подразумевала сохранение гражданского мира. Деникин не являлся сторонником исключительно крупных помещиков. Он был готов в случае нарушения запрещения на привлечение армии к решению спорных земельных проблем, антизаконных действий, привлекать виновных, вне зависимости от их социальной принадлежности, к ответственности. Но благое теоретическое положение диктатора на практике представлялось осуществить затруднительным.

В пользу крестьянства диктатор попытался провести интересную реформу, которая, при стечении прочих благоприятствующих обстоятельств, могла иметь позитивные долгосрочные последствия. 13 июля 1919 года он подписал также приказ № 106 об отмене хлебной монополии. В нем, в частности, отмечалось:

«Невиданная по тяжести европейская война по­требовала от нашей родины чрезвычайных жертв в области хозяйственной и наложила на сынов ее небывалые в этой области ограничения... В области сельского хозяйства законом Временного правительства были введены хлеб­ная монополия и твердые цены на хлеба. Двухлетний опыт показал, что за­кон этот, налагая огромные стеснения на сельского хозяина, не обеспечи­вает правильного и достаточного снабжения армии и неземледельческого населения предметами продовольствия. В настоящее время на всем Юге и Юго-Востоке России предвидится обильный урожай, способный дать зна­чительные излишки для прокормления как неземледельческого населения хлебородной полосы, так и населения более северных, нехлебородных мест­ностей по мере их последовательного занятия. Поэтому представляется ужей ныне возможным хлебную монополию и твердые цены на хлеба отменить и установить снабжение армии и населения предметами продовольствия на началах свободной торговли»

Приказ № 106 давал основу для внедрения механизмов рыночной экономики на селе. Трезвые политики-прагматики из окружения Деникина, передовая общественность понимала, что только так можно ликвидировать негативные последствия рьяного проведения советской властью политики военного коммунизма в деревне, нашедшей яркое выражение в печально известной продразверстке.

Орган кадетской партии газета «Свободная речь» с одобрени­ем отнеслась к отмене хлебной монополии:

«Заложен могильный камень той системе, которая, ведя свое начало от первых месяцев войны, характерна для экономической политики последних пяти лет. Провозглашен принцип свободной торговли, всенародно объявлен отказ от государственного регули­рования... Отныне каждый может свободно покупать и продавать, каждый должен жить за свой счет и риск, нет больше места государственной опеке над жизнью всех граждан».

В советской историографии отмена Деникиным хлебной монополии расценивалась, естественно, «в духе марксизма-ленинизма», исклю­чительно как «уступка помещикам и кулакам», притом, что малоземельные бедняки оказывались страдающей стороной.

Однако все здесь сложнее. Главком ВСЮР посчитал, вводя хлебную монополию, что в той сложившейся обстановке для гарантированного снабжения армии продовольствием и фуражом предполагалось разработать временную систему обязательных поставок продовольствия фронту — «военный сбор». В упомянутом выше приказе Деникина отмечалось следующее:

«Так как восстановление нормального торгового аппарата требует некоторого време­ни, то, пока этот аппарат еще не налажен, необходимо в целях обеспечения армии продовольствием и фуражом установить особые мероприятия для бы­строго сбора хлеба в размере не свыше 5 пудов с каждой десятины земли соответствующими растениями (то есть зерновыми и зернофуражными куль­турами — Г. И.) и за плату, заранее в законе определенную».

Вот и появилась своего рода «продразверстка» по-деникински. Правда, до продразверстки по-ленински диктатору было далеко. Он не подписывал нормативных актов подобно Декрету Совнаркома от 11 января 1919 года о введении продразверстки, где черным по белому записано:

«Все количество хлебов и зернового фуража, необходимое для удовлетворения государственных потребностей, разверстывается для отчуждения у населения между производящими губерниями».

Понимаю, что привел я сравнение грубоватое. Конечно, на белом юге России дикостей выметания зерна под метлу, силами пьяных комбедов и звереющих продотрядов, и без того из скудных крестьянских амбаров, не творилось. Тем не менее, Деникин применил по отношению к крестьянству «силовой прием». В итоге, были во многом нивелированы его оригинальные замыслы по внедрению рыночных механизмов в аграрный сектор экономики белого юга России.

Реалии гражданской войны и дальше толкнули Деникина к непопулярным решениям. Учитывая, что армия нуждается в бесперебойном снабжении, диктатор в приказном порядке заставляет крестьян засеивать землю. И столкнулся с проблемой самозахвата земель.

Тогда он приказал: собранный урожай делить поровну между самозахватчиком и бывшим землевладельцем; волостным старшинам организовать уборку захваченных земель; если владелец не объявится, то захватчику отдать 50 % урожая, а вторую половину — в пользу государства; по требованию землевладельца выплачивать стоимость половины урожая.

Недовольство вызвал закон, согласно которому при нормальных арендных отношениях за аренду взималось с урожая 1/3 хлеба, 1/2 трав, 1/6 корнеплодов99. Не сняла напряжения и отмена постановления Временного правительства об ограничении земельных сделок, что породило, с одной стороны, спекуляцию землей, с другой — резкие конфликты между хозяевами и «самозахватчиками».

Причем, в районах, освобожденных от Красной армии, Деникин проводил свою линию особенно жестко. Земля же там была поделена по большевистской модели. Поэтому действия белых вызывали повышенное недовольство крестьян.

Крестьянство перешло к вооруженному сопротивлению. Во многом прав Савинков, писавший Врангелю, что Деникин восстановил против себя крестьян, то есть «самое Россию».

«Коленопреклоненные, с пением «Христос Воскрес» встречало крестьянство его добровольцев, и он доходил до ворот Москвы. Как провожали его? За ним шли помещики, исправники, губернаторы, контрразведка, то есть старая царская власть».

Вывод ясен: генерал не имел четкой программы аграрной реформы.

Небезынтересная деталь: Ленин мог позволить крестьянам захватывать земли, а Деникин — нет, так как он пользовался активной поддержкой консерваторов, среди которых было немало помещиков, поэтому крестьяне видели в его политике возможность для помещиков восстанавливать собственность на землю в дореволюционных пределах, а помещики считали, что диктатор пытается сыскать расположение крестьян.

Деникин осознал: аграрная реформа провалилась де-факто. Спасти положение могла только бесплатная раздача земли крестьянам, о чем ему говорили наиболее дальновидные политики, в частности, Б. Энгельгардт. Однако генерал понял и то, что правые круги не позволят это осуществить. Позднее Деникин пришел к выводу, что проведение радикальной аграрной реформы не реально. Не было ни идеологов, ни исполнителей.

Почему же не смог Антон Иванович, хотя и попытался, снискать себе лавры Столыпина?

На белом юге России в тот момент сложились исключительно запутанные отношения собственности, то есть краеугольный камень социума был непрочным. А Главком ВСЮР не обладал тем политическим опытом, как его непримиримые противники — Ленин и Троцкий, чтобы сориентироваться в той ситуации и почерпнуть материал для принятия боле целесообразного решения.

Деникин столкнулся с жестким противодействием правящих кругов, в первую очередь крупных помещиков. Им его аграрная реформа была, собственно говоря, ни к чему. Крупные помещики желали все оставить по старому. Они очень не хотели отдать хотя бы часть, чтобы сохранить целое. Узкокорыстные, сиюминутные интересы взяли верх над здравым смыслом. Высокую цену за свой корпоративный эгоизм заплатили он в скором будущем советской власти…

Генерал проявлял, выступая в роли главного реформатора «а-ля Столыпин», проявлял, между тем, непоследовательность. Да и надежных исполнителей замыслов у него под рукой не оказалось.

В силу вступило действие парадокса: чем глубже старался проводить диктатор аграрную реформу, тем жестче становилось противодействие ему…со стороны крестьянства. Такую «Землю и Волю», которую предлагал им Деникин, они из его рук брать не хотели.

И можно согласиться с синтезом Врангеля:

Деникин не смог решить вопрос о земле, чем заложил «основные предпосылки своего будущего поражения».

Антон Иванович понимал, что без решения рабочего вопроса, нечего думать об успехе «Белого дела». Он владел информацией о том, что положение пролетариата тяжелое: безработица, прогрессирующая инфляция, резкие скачки цен. В феврале 1919 года зарплата рабочих первой категории в Макеевском районе составляла: у мужчин — 7-9, у женщин — 4-5 рублей в день. В Царицыне рабочие получали от 10 до 30 рублей в день, в то время как суточная потребность одного едока равнялась 52 рублям. В Киеве зарплата в сентябре 1919 года составляла около 45 рублей, а черный хлеб стоил 8-9 рублей, белый — 12-14, масло и сало — 30-60 рублей за фунт. В сентябре 1919 года в Одессе насчитывалось 40 тысяч безработных. Наиболее тяжелое положение сложилось в Донбассе, где зарплата рабочего составляла 1/8 (!) прожиточного минимума семьи.

Данные обстоятельства способствовали росту враждебного
отношения рабочих к Добровольческой армии. Необходимо было срочное законодательное решение, чтобы как-то переломить ситуацию. В начале апреля 1919 года Главком послал в Особое совещание Декларацию по рабочему вопросу, где изложил основы рабочего законодательства.

«Русская промышленность разрушена совершенно, чем подорвана государственная мощь России, разорены предприятия и лишены работы и хлеба миллионы рабочего люда.

Предлагаю Особому Совещанию приступить немедленно к обсуждению мер для возможного восстановления промышленности и к разработке рабочего законодательства, приняв в основу следующие положения:

1.Восстановление законных прав владельцев фабрично- заводских предприятий и вместе с тем обеспечение рабочему классу защиты его профессиональных интересов.

2.Установление государственного контроля за производством в интересах народного хозяйства.

3.Повышение всеми средствами производительности труда.

4.Установление 8 часового рабочего дня на фабрично-заводских предприятиях.

5.Примирение интересов работодателя и рабочего и беспристрастное решение возникших между ними споров (примирительная камера, промысловые суды).

6.Дальнейшее развитие страхования у рабочих.

7.Организованное представительство рабочих в связи с нормальным развитием профессиональных обществ и союзов.

8.Надежная охрана здоровья трудящихся, охрана женского и детского труда, устройство санитарного надзора на фабриках и заводах, и в мастерских, улучшение жилищных и иных условий жизни рабочего класса.

9.Всемерное содействие восстановлению предприятий и созданию новых в целях прекращения безработицы, а также принятию других мер для достижения той же цели (посреднический контракт по найму и прочее).

К обсуждению рабочего законодательства надлежит привлечь представителей, как от предпринимателей, так и от рабочих. Не ожидая окончательной разработки и осуществления рабочего законодательства, во всех случаях текущей жизни и административной практики по мере возможности принять эти основные положения и, в частности, оказать государственное содействие к обеспечению рабочих и их семейств предметами первой необходимости за счет части заработка.

Генерал-лейтенант Деникин».

Перед нами документ ярко выраженного тред-юнионистского характера. Главная идея — достижение классового мира.

Необходимо подчеркнуть, что и Донской войсковой Круг поддержал диктатора, приняв общую Декларацию по рабочему вопросу.

Рабочая Декларация была воспринята печатью без особых эмоций. Деникин объясняет это тем, что торгово-промышленные круги не имели в Особом совещании такой поддержки, как аграрии.

Антон Иванович энергично пытался претворить свои идеи. Но допустил ошибку, не выдав четких ориентировок ОСВАГ старшим военачальникам ВСЮР, а те не могли дать исчерпывающих ответов рабочим на интересующие их вопросы. Диктатор пытался установить контакт с профсоюзами путем личного общения с лидерами, выступлений на рабочих собраниях. Он неуклонно проводил мысль, что настоящий закон и порядок будут установлены только после победы над большевизмом и установления в стране подлинного «народоправства». А пока заверял рабочих, что сделает все от него зависящее для облегчения их участи.

Главком пытается оградить рабочих от политики, стараясь акцентировать внимание на экономических вопросах. В первое время эта тактика принесла успех. Его авторитет в рабочей среде рос. В сентябре 1919 года диктатор получил телеграмму от рабочих трамвайного парка города Киева, где выражалась «благодарность вождю за его подвиг на благо русской земли»100.

Но со временем, когда рабочие увидели, что Декларация не претворяется в жизнь, авторитет Деникина начал резко падать. А как же Декларация могла не оставаться «бумажным тигром», если права на охрану труда, 8-ми часовой рабочий день, государственного контроля над производством, гарантировались диктатором…безработному рабочему?!

Не помогали и такие меры, как постановление Особого совещания о запрещении домовладельцам повышать квартплату больше чем вдвое от довоенного уровня. Главком все чаще стал получать информацию спецслужб о недовольстве рабочих ходом реформы.

Обостряли обстановку конфликты между капиталистами и рабочими. В сентябре 1919 года в забастовках приняли участие в Харькове 4 297 рабочих. Был потерян 98 191 рабочий день. Причем, наряду с экономическими, пролетариат стал все чаще выдвигать и политические требования. Например, рабочие Николаева, Одессы, под влиянием большевиков, на забастовках высказали одновременно с экономическими требованиями, протест против убийства К.Либкнехта101.

Да и нормативно-правовые акты, в развитие Декларации Деникина по рабочему вопросу опоздали. Например, «Временное положение о присутствии по делам о страховании» и «Положение о профессиональных союзах» были поняты лишь 23 октября 1919 года.

Окончательное же падение авторитета генерала обусловилось тем, что рабочих, которые выказывали сочувствие большевикам, подвергали жестоким репрессиям. Сохранился оригинальный документ, согласно которому начальник военно-дорожного отдела штаба ВСЮР отдал распоряжение об увольнении и предании суду рабочих «за причастность к большевизму». Более того, генерал не смог предотвратить самочинные расстрелы членов профсоюза, которых ОСВАГ классифицировал как «далеко не большевистского толка».

Деникин, как реформатор в рабочем вопросе, не хотел прислушиваться к реалистичным советам своего окружения, если они хоть в чем-то расходились с его концепцией. Он отверг разумное предложение заместителя начальника ОСВАГ Энгельгардта — послать вагоны с хлебом с надписью «Хлеб для рабочих» в каменноугольные районы, где положение было наиболее критичным.

Адекватной реакцией пролетариата стало «тяготение к большевизму», о котором ОСВАГ сообщил диктатору в октябре 1919 года. Начались политические забастовки и вооруженное сопротивление. И теперь положение уже не смогли спасти полумеры типа введения в Киев мизерных пособий по безработице.

Примерно к сентябрю 1919 года, когда военный успех еще был на стороне белых, настроения пролетариата в тылу Деникина стало благоприятным для красных.

Их разведка прогнозировала, что можно рассчитывать на «вооруженное сопротивление против белых»102

Прогноз оправдался.

Почему же Антон Иванович не смог осуществить тред-юнионистскую мечту о гармонии интересов работодателей и рабочих?

В его распоряжении имелось ограниченное количество ресурсов и финансирования на восстановление промышленности. Он не был способен, в силу ряда объектных и субъективных причин, стать тем всадником, что смог бы обуздать галопирующую инфляцию и рост цен. Значит, не было и основы для повышения зарплаты пролетариату.

Крупные промышленники, подобно крупным собственникам земли, захлебнулись в своем эгоизме, за что они заплатят сполна по счетам советской власти.

Отсутствовала надлежащая агитационно-пропагандистская работа по обеспечению реформы в рабочем вопросе. Какой уж раз ОСВАГ показал свою немочь. Да и сам диктатор не смог их тут подстегнуть.

Все та же непоследовательность Деникина, его нежелание прислушаться к реалистичным предложениям наиболее дальновидных политиков. И, конечно же, волна репрессии против рабочих, и не только тех, кто сочувствовал большевизму, потопила авторитет генерала-реформатора в невинно пролитой крови.

Итак, решение рабочего вопроса Деникиным не состоялось…

Поражение приблизилось в пространстве и во времени, добавляя на его чашу новые обстоятельства…