ЭНЕОЛИТ И БРОНЗОВЫЙ ВЕК 8 страница

Высокого уровня развития достигла врачебная наука. Храмовая медицина концентрировалась в городском святилище Асклепия. В Херсонесе сохранилось немало изображений богов врачевания Асклепия и Гигиен. В городе трудились профессиональные врачи, в том числе приезжие. Два таких медика (отец и сын родом с о. Тенедоса, что в Эгейском море) изображены на живописной надгробной стеле конца IV - начала III вв. до н.э., содержащей стихотворную эпитафию: «Сыну воздвиг своему, усопшему Лесханориду, эту гробницу отец, врач с Тенедоса Эвклес». На этом надгробье, а также на другом, сооруженном некоему Дионисию, художник изобразил медицинские инструменты.

Уникальными памятниками античного искусства являются херсонесские стелы. Из нутра башни Зенона, что на юго-восточном фланге обороны города, археологи извлекли полторы сотни их фрагментов. Они датируются IV-III вв. до н.э. и представляют собой во много раз уменьшенное схема­тическое изображение древнегреческого храма, по поверьям эллинов, являвшегося жилищем божества. Стела устанавливалась на трехсту­пенчатом основании, архитектурное оформление ее верхней части условно воспроизводило кровлю храма. Греки героизировали умерших, считали их священными существами и приравнивали к богам. В таком случае могила умершего вместе с надгробным памятником считалась храмом, где обитает душа покойного. Отсюда такое внимание к устройству гробницы и надмогильного памятника. В виде небольших храмиков зачастую делались и саркофаги. Среди памятников искусства, найденных в башне Зенона, выделяется изображение головы юноши в натуральную величину. Лицо замечательно своими правильными, в какой-то степени идеализированными чертами. Палитра художника не богата, он пользуется четырьмя красками - охристо-желтой, терракотово-красной, тускло-синей и черной. Но какого богатства оттенков добивается, смешивая и сочетая эти немногие краски! Выражение лица юноши спокойное, даже величавое, но где-то скрылась печаль, сдержанная грусть, отрешенность от всего, что так любил этот молодой человек при жизни. Вероятно, перед нами портрет работы местного мастера - таланта, расцветшего в Херсонесе.

Времена Митридата VI и Рима.С III в. до н.э. грозной силой для северопричерноморских греков становятся скифы. Их разрозненные племена постепенно переходят к оседлому образу жизни, земледелию (наряду со скотоводством), образованию племенных союзов. Скифская знать мечтает о богатствах греческих городов, стремится захватить в свои руки побережье с его заморской торговлей. Ольвия — древнегреческая колония на берегу Днепро-Бугского лимана — фактически теряет свою независимость и подчиняется скифским царям. На очереди — Херсонес. Скифы активно готовятся к войне и во второй четверти IIIв. в результате опустошительных набегов фактически лишают Херсонес его сельских владений. Одновременно скифы пытаются привлечь на свою сторону тавров и, очевидно, добиваются в этом успеха.

Во IIв. до н.э. политическое объединение скифских племен завер­шается созданием крупного государства с центром в Неаполе (Новый город, развалины его — на юго-восточной окраине современного Сим­ферополя) . Во главе его становится умный и энергичный вождь — царь Скилур. Над Херсонесом нависает, как никогда, серьезная опасность. Жители города лихорадочно ищут выход: то пытаются подкупить скифов «дарами», то обращаются к понтийскому царю Фарнаку I, заключают с ним договор о дружбе и взаимопомощи (179 г. до н.э.). Фарнак I обязу­ется оказывать военную помощь в том случае, «если соседние варвары выступят походом на Херсонес или на подвластную херсонесскую страну или будут обижать херсонесцев».

Херсонесцы предпринимают ряд практических мер для укрепления обороноспособности своего города, после чего в соответствии с договором от 179 г. они обращаются к царю Понтийского царства Митридату VI Евпатору. В Крым был направлен полководец Диофант с отрядом воинов. Действуя во главе объединенной армии, куда входили херсонесские и понтийские войска, Диофант в продолжение трех кампаний (ок. 110-107гг. до н.э.) разгромил скифов. Это достижение, однако, дорого обошлось Херсонесу: освободившись от угрозы подчинения скифам, он вынужден был поступиться своей самостоятельностью в пользу понтийского царя. А после поражения и гибели Митридата Херсонес оказался в зависимости от давнего соперника — Боспорского царства, находившегося под про­текторатом Рима. Рим предоставил Боспору обязанности но защите Хер-сонеса от тавроскифов, следуя своему принципу «разделяй и властвуй». Но пребывание в роли подневольного союзника Боспора тяготило Херсонес, и он последовательно стремился к прямой римской опеке. Тем более, что боспорцы предпринимали попытки прямого захвата власти в городе. Сведения, об одном таком эпизоде приводит византийский император Константин Багрянородный. (Боспорский царевич женился на дочери херсонесского правителя Гикии. Задумав погубить город, он постепенно собрал в подвале дома жены отряд воинов, которые в ближайший праздник должны были захватить Херсонес. Случайно узнав об этом, Гикия сообщила гражданам свой план: ее дом должен быть окружен вооруженными ополченцами и подожжен. Боспорцы вместе с их коварным предводителем сгорели, те же, которые пытались спастись,

были перебиты). Это легенда, но она основана на вполне реальных событиях I в. н.э. Во всяком случае, историческая обстановка обрисована в ней весьма правдиво.

Окончательное освобождение Херсонеса от боспорской опеки и пре­вращение его в город со статусом «свободного» произошло во время правления римского императора Антонина Пия (138-161) после мно­гочисленных ходатайств как самих херсонеситов, таки их метрополии — Гераклеи Понтийской. В честь этого важного события с середины II в. н.э. в Херсонесе чеканится серия монет со словом «элевтерия» («свобода»), изображением богини Херсонас, покровительницы общины города, и другими эмблемами.

«Свобода», полученная Херсонесом, была свободой в римском смысле, с определенным статусом, согласно которому город был лишен права вести внешнеполитические дела, но сохранил внутреннюю автономию, свои институты и магистратов, право управлять на основе своих законов, чеканить медную монету, сохранял право собственности на землю, на налога и пошлины. «Свободный» Херсонес содержал римский гарнизон, состоявший из подразделений I Итальянского, V Македонского и XI Клавдиева легионов, а также вспомогательных войск. Римский гарнизон размещался, по-видимому, в юго-восточной части города, в цитадели площадью 0,9 га. Там обнаружены остатки зданий, видимо, казармы для солдат, термы (бани), несколько римских надгробий с рельефами. Судя по размерам цитадели, численность гарнизона не превышала 500 человек. Ряд эпиграфических памятников свидетельствует о пребывании в Херсонесе римского флота. Более значительное, чем в других городах Северного Причерноморья, количество латинских надписей с упоминанием военных и гражданских лиц, принадлежавших к членам семей солдат гарнизона, подтверждает мнение о том, что Херсонес во II—III вв. н.э. был центром римской военной оккупации в Таврике. Возглавлял гарнизон и эскадру военный трибун, под командованием которого были, вероятно, подразделения и посты бенефициариев, охранявших подступы к Херсонесу на побережье и сухопутные дороги Юго-Западного Крыма. Военная помощь Рима обеспечила безопасность сухопутных и морских путей сообщения, что способствовало оживлению торговли, развитию производства и промыслов. Под вооруженным покровительством Рима Херсонес снова переживает период экономического подъема, сопровождающийся концен­трацией земельных владений и укрупнением масштабов ремесленного производства. Гераклейский полуостров, где, как и прежде, ведущая роль принадлежала виноградарству и садоводству, остается главной сельскохозяйственной базой Херсонеса.

В этот период увеличились масштабы вылова рыбы, произошло выде­ление ее обработки в особую отрасль. Во всех кварталах города появились рыбозасолочные цистерны, вмещавшие от 20 до 50 т рыбы. Развитие ры­боловства и обработка рыбы вызвали увеличение добычи соли. Она добы­валась в окрестных соленых озерах, существовавших вплоть до XIX в.

Среди ремесел ведущим была металлообработка. Увеличивается произ­водство керамической тары, развивается стеклоделие. Как показывают монетные находки и надписи, наиболее интенсивные торговые связи поддер-

живались с городами малоазийского побережья Черного моря: Синопой, Гераклеей, Амисом и другими. Наладился торговый обмен с местным населением Крыма. Херсонес вывозил соль, соленую рыбу, рыбные соусы и, вероятно, сельскохозяйственные продукты, поступавшие из Юго-Западного Крыма. Предметы херсонесского ремесла экспортировались, очевидно, только в пределах Северного Причерноморья. Постоянными предметами импорта были хорошие вина, стеклянная и краснолаковая посуда, светильники, украшения.

В первые века н.э. в Херсонесе ведется широкое городское строитель­ство: перестраиваются многие кварталы города, укрупняются дома. Усадьба с хозяйственными пристройками (винодельнями, рыбозасолочными цистернами и др.) иногда занимает целый квартал. В город был проведен водопровод с использованием керамических труб. К этому времени относится одна из перестроек театра, вероятно связанная с новой, более разнообразной программой, включавшей гладиаторские бои, травлю зверей и различные цирковые представления — любимые зрелища римлян. Была увеличена сценическая площадка и достроен ярус зрительских мест.

Город занимал площадь 30 га, в нем насчитывалось 10-12 тыс. жителей. Социальная структура Херсонеса в первых веках н.э. значительно усложнилась. Произошло это как в результате внутренних социально-экономических процессов, так и вследствие политики Рима, направленной на поддержку богатых слоев населения. Происходит дальнейшая диффе­ренциация внутри основных социально-правовых групп. Демократичес­кая республика постепенно была заменена аристократической формой прав­ления. Высшими органами власти остаются народное собрание и совет, но они претерпевают некоторые изменения. Народное собрание фактически утратило ту власть и значение, которые оно имело в эллинистический период, об этом свидетельствует обычай скреплять печатями должностных лиц декреты и постановления, издаваемые от имени совета.

Исполнительная власть оказывается в руках первого архонта, возглав­ляющего высшую магистратуру — коллегию архонта из шести человек, он также предводительствует войском. Богатая верхушка граждан превра щается в своеобразный клан, из ее среды избираются члены совета, высшие магистраты, жрецы, многие ее представители имеют двойное гражданство — херсонесское и римское.

Божественный пантеон херсонесцев по-прежнему возглавляла Дева. Возросло значение Херсонаса, изображение которого появилось на монетах. В число официальных входили также культы Зевса Сотера, Асклепия и Гигиен, Гермеса, Афродиты. Частными, домашними становятся такие бо­жества, как Деметра, Дионис, Аполлон, Афина, Кибела, Геракл. Появляются новые боги (в том числе не без влияния Рима): Исида, Сарапис, Митра. Солдаты римского гарнизона уповали на Юпитера Лучшего Величайшего и Юпитера Долихена, Зевса Добиранского, Геркулеса, Вулкана, Немесиду, Гелиоса. Усилилась тяга к восточным культам и монотеизму, повысился интерес к суевериям, мистике, магии, к учениям, проповедовавшим счастливое загробное существование. Христианство нашло в Херсонесе поклонников не сразу, переходный период от язычества к христианству

растянулся на довольно длительное время. Небольшая христианская община могла возникнуть здесь еще в конце IV - начале V вв., но тогда на херсонесском некрополе даже не было специального участка для захоронения христиан. Росписи с христианской символикой появляются в склепах не ранее второй половины/конца V-VI вв., а первые христианские храмовые комплексы возводятся в конце V-VI вв. (активное строительство церквей началось в VI-VII вв.). Возможно, первыми почитателями нового вероучения стали представители знати, им могли принадлежать склепы с самыми ранними христианскими росписями. В городе проживало и какое-то количество иудеев, хотя памятников, связанных с их присутствием, обнаружено очень мало.

Не угасла в изменившейся политической обстановке херсонесская школа историков. О том свидетельствует рассказ о войнах между Боспором и Херсонесом, содержащийся в трактате «Об управлении империей» Константина Багрянородного. В нем автор явно опирался на какую-то местную хронику, вероятнее всего, херсонесскую, датированную V или VI вв. н.э. Из Херсонеса римского времени происходит немало свидетельств о развитии медицины. Здесь и обнаруженные при раскопках разнообразные медицинские инструменты, и свидетельства о лекарствах, данные отно­сительно наличия в районе современных Сак своего рода грязелечебного курорта. Немало медиков обслуживало римских воинов и входило в состав гарнизона. Археологические материалы свидетельствуют и о развитии искусства, творчестве скульпторов, живописцев.

Значительную группу граждан, фактически отстраненную от госу­дарственного управления, составляли жившие за счет своего труда демоты (мелкие землевладельцы, арендаторы, ремесленники, торговцы) и неимущая беднота (охлос). В городе проживали также политически бесправные иноземцы (в основном это были греки из других мест, какое-то число туземцев и римлян), различные категории рабов и вольноотпущенники.

С конца I в. скифы проявляли большую активность, направленную, правда, в основном против Боспорского царства. Херсонесу удавалось отбиться от них лишь благодаря наличию римского гарнизона. Но в первой половине Ив., когда на некоторое время римляне покинули город, Херсонес ищет военного союза с тем самым Боспором, от обременительной опеки которого недавно и с большим трудом освободился. Скифы продолжали тревожить греков до начала III в.

В самом конце III — первых десятилетиях IVbb. херсонесцы не без помощи Рима оказались втянутыми в серию военных конфликтов с Боспором, которые описал Константин Багрянородный. v

В конце III в. в городе прекращается монетная чеканка. От появив­шихся в Северном Причерноморье ближе к концу IV в. гуннов Херсонес ^в Целом не пострадал, так как лежал в стороне от трассы их походов. ^крепить оборонительные стены все же вновь пришлось. Но столетие спустя кочевники начали обосновываться на Гераклейском полуострове (здесь появились их юрты), то есть на херсонесской хоре. В конце V в., ^при императоре Зеноне, Херсонес окончательно теряет автономию и ^становится частью Восточной Римской (Византийской) империи.

Керкинитида*. Одним из районов Таврики, где в античную эпоху активно происходили этно-социальные контакты, является Северо-Западный Крым. Его территория была вовлечена в сферу взаимодействия как эллинских городов-полисов: Ольвии, Херсонеса Таврического, так и варварского мира — Великой Скифии, а впоследствии — позднескифского царства в Крыму.

Поселок первых малоазийский греков-колонистов появился на приморской полосе посредине западного побережья Крыма в третьей четверти VI в. до н. э., ближе к середине названного столетия, что, по всей видимости, было связано с разгромом персами Ионии в 545 г. до н. э., и занимал площадь едва ли более 0,8-1 га. Первопоселенцы, их дети и внуки, на протяжении 60-70-ти лет ютились в заглубленных на 0,7-1,0 м в песчаный береговой вал прямоугольных полуземлянках, площадью 9-12 кв. м каждая.

Причем полуземлянки располагались не хаотично по отношению друг к другу, а с выдержанной ориентацией стен, что может свидетельствовать о какой-то регламентации жилой застройки внутри поселения.

Качественный скачок в развитии Керкинитиды произошел в конце первой трети V в. до н.э. (около 470 г. до н. э), когда территория мыса, выступающего в Каламитский залив, площадью около 3,2-3,3 га, была обнесена мощными оборонительными стенами, а все внутрикрепостное пространство разделено на приблизительно одинаковые участки, тут же застроенные жилыми домами. Он совпал с выпуском в обращение новой оригинальной монеты-рыбки. Именно с этого периода можно говорить, что процесс окончательного формирования полиса завершился, эллинская община доказала свою жизнеспособность. По всей видимости, к 425 г. Керкинитида вошла в Афинский морской союз. Во всяком случае, ее имя можно восстановить в сохранившемся во фрагментах до наших дней податном списке за соответствующий год.

*'Керкинитида впервые упоминается в «Землеописании», составленном Гекатеем Милетским около 500 г. до н. э. (в пересказе Стефана Визан­тийского). Дважды о городе сообщает древне-греческий историк, прозванный «отцом истории», Геродот в связи с так называемым скифским походом Дария. Вторжение персидского войска в северопричерноморские степи обычно относится ко времени около 515-512 гг. до н. э. Следовательно, колония тогда уже какое-то время существовала, что может служить отправной точкой для решения вопроса о времени ее появления на северной окраине греческой ойкумены.

Для объяснения смысла названия города предложены различные версии: по одной из них Керкинитида обязана именем ойкисту Каркину (пред­водителю общины колонистов), но большинство других версий связано с древнегреческим словом каркЬод (рак, краб). Объясняется это либо обилием водившихся тут -вплоть до недавнего времени крабов, то есть «Крабий город», либо конфигурацией побережья в предполагаемом месте локализации древнего поселения на Кинбурской косе, понимая смысл городского этнонима как «город-клешня», либо соседством залива, якобы после предполагаемого посещения этих мест Геродотом называвшегося Каркинитским. Следо­вательно, Керкинитида — это «место у Крабового залива» и т. д. Авторская точка зрения заключается в том, что наименование колонии могло отражать не столько ихтиологические особенности прибрежной фауны, сколько форму самой бухты.

К этому же времени (около 400 г. до н. э.) относится и письмо Апатория, в котором речь идет об уплате дани скифам, а следовательно, уже о какой-то форме зависимости полиса от варваров. В такое положение полис мог вновь попасть в результате распада Афинского морского союза, после его поражения в Пелопонесской войне или на ее заключительном этапе.

В дальнейшем Керкинитида пережила две капитальные реконструкции: на рубеже V—IV вв. до н.э. и в третьей четверти IV в. до н.э., что приводило каждый раз не только к полной перестройке оборонительных сооружений и жилых кварталов, но и пространственному увеличению территории города сначала до 4,3 га, а затем и до 5,3 га. На протяжении последующих двух столетий, до самого захвата города скифами, не наблюдается изменение площади городища.

Основу жилой застройки Керкинитиды в период V - II вв. до н. э. составляли весьма скромные и небольшие по своим размерам безордерные дома с тремя-четырьмя комнатами. Причем, открытые раскопками жилища в V - II вв. до н.э. непрерывно принадлежали одной и той же семье, наследственно владевшей выделенным ей участком. Приведенные выше наблюдения полностью согласуются с указанием Аристотеля об обязанности астинома следить за точным соблюдением границ отдельных частных владений в черте города.

Анализ строительных остатков Керкинитиды наглядно иллюстрирует то, что при их сооружении строго выдержаны традиционные для метрополии и других эгейских центров системы кладок. Это, по всей видимости, было возможно только при условии визуального восприятия реальных изменений в строительном деле и привлечении высококвалифицированных специалистов из метрополии. Основной же объем работ выполнялся силами жителей апойкии.

Для некрополя Керкинитиды характерно захоронение покойников по обрядам трупоположения (в плитовых могилах, ямах с каменным перекрытием и без него, младенцев в амфорах и широкогорлых кувшинах) и трупосожжения (в керамических урнах вне места кремации).

Основу экономики Керкинитиды всегда составляло земледелие и, в первую очередь, выращивание зерновых культур, чему в известной степени способствовало плодородие почвы приморской равнины, на которой располагалась сельская округа полиса. Как показывают палеоботанические материалы из раскопок памятника, здесь высевалась особая популяция голозерной пшеницы, состоящая из двух видов: карликовой и мягкой. Именно она была той самой легковесной понтийской пшеницей, о которой упоминает Феофраст и которую, называет мелкозерной Плиний Старший. Основной кормовой культурой в аграрной округе Керкинитиды был пленчатый многорядный ячмень. В небольшом количестве тут выращивался виноград.

По нашим палеоэкономическим расчетам, для нормальной жизнедеятельности полиса (обеспечение продовольствием собственного населения численностью около 2000-2200 человек, сохранение посевного материала и экспорт хлеба) хора Керкинитиды должна занимать площадь минимум 8-9 тыс га. При этом нами принимается урожайность пшеницы

7 ц/ га, а ячменя 6 ц/га. По всей видимости, аграрная округа Керкинитиды располагалась между Сасык-Сивашским озером на юге и озером Донузлав на северо-западе, простираясь вглубь полуострова не более, чем на 10-11 км. Кроме того_; древние греки вряд ли не использовали для повышения продуктивности животноводства сенокосные угодия, развитые по днищам больших и малых балок, впадающих в расположенные здесь озера.

Однако такое поступательное эволюционное развитие самостоятельной апойкии было неожиданно прервано территориальными притязаниями Херсонесского государства. Разумеется, такие крупные перемены в судьбе Таврики ставят перед нами такой важный вопрос: как происходило присоединение Керкинитиды к Херсонесу? К сожалению, это событие не получило никакого отражения в письменных источниках и нам приходится извлекать информацию только из археологических, отчасти нумизматических данных. Во всяком случае, на рубеже IV - III вв. до н.э. Керкинитида уже упоминается в присяге Херсонеса, как неотъемлемая часть этого полиса.

Из текста присяги мы узнаем о том, что демократы управляли не всей территорией государства. Какую-то ее часть пространства контролировали «враги народа», которыми предпринимались, вероятно, неоднократные попытки отторжения Керкинитиды и Прекрасной Гавани, что само по себе указывает на крайне неустойчивое положение в государстве и существование значительной группы населения, нелояльно относящейся к демократам. Речь по-существу идет о настоящей гражданской войне, которую пережил полис и опасением возникновения которой проникнут весь текст присяги. Реальным археологическим отражением стасиса возможно является разрушение целого ряда укреплений и поселений как вблизи самого Херсонеса, так и на его отдаленной хоре в Северо-Западном Крыму. О том же свидетельствует сокрытие в то время кладов, два из которых были найдены в непосредственной близости от стен Керкинитиды.

В конце первой трети III в. до н.э. все степное Причерноморье и смежные с ним территории постигла катастрофа регионального масштаба, когда практически одновременно погибли или прекратили существование Великая Скифия, полисные хоры и сельские поселения Европейского Боспора*, Губительный смерч пронесся по всей херсонесской хоре. Так, вблизи Керкинитиды в рассматриваемое время гибнет такая сильная крепость как «Чайка», другие поселения, а также сельскохозяйственные усадьбы в непосредственной близости от стен города, на берегу Мойнакского озера. Сами же обитатели упомянутых поселений, вероятно, укрылись за стенами Керкинитиды.

70-30-е гг. III в. до н. э. справедливо будет назвать «темными» десятилетиями в истории Керкинитиды, как, впрочем, и всего Северо-Западного Крыма. При раскопках памятника не было найдено ни одной херсонесской монеты, относящейся к этому историческому отрезку времени.

Начало оживления экономики Херсонеса приходится на середину 30-

* Одни исследователи это объясняют приходом сарматов, другие — конфликтом между разными скифскими племенами.

х годов III в. до н.э., когда поднимаются из руин заброшенные поселения, в том числе восстанавливаются усадьбы на берегу Мойнакского озера.

Вероятно, в рамках всего Херсонесского государства осуществляются мероприятия по укреплению обороноспособности основных опорных унктов. Так, усиливаются дополнительными поясами куртины* на наиболее язвимых участках обороны Керкинитиды. Иными словами, был возведен ополнительный рубеж обороны, защищавший приморскую часть "еркинитиды.

Тем не менее, после почти полувекового более или менее стабильного существования хоры начинается процесс ее непрерывного увядания. И уже в начале II в. до н.э., где-то на рубеже первой и второй четвертей, погибают или прекращается жизнь на целом ряде поселений вблизи Керкинитиды, таких как Чайка, Песчанка, Ново-Федоровка, Кизил-Яр и др.

Керкинитида являлась последним оплотом на отдаленной хоре Херсонеса, но и она была оставлена ее обитателями и гарнизоном. Видимо, угроза захвата города стала настолько реальной, что полис Херсонес произвел полную эвакуацию населения.

На руинах греческого города во второй половине II в. до н.э. возникло скифское поселение. Как показали раскопки памятника, оно не было обнесено крепостными стенами, а более ранние греческие фортификационные сооружения были разобраны ими до основания. Вся территория Северо-Западного Крыма была включена в состав Малой Скифии Скилура и полностью заселена скифами, следы постоянного пребывания которых отмечены практически на всех памятниках.

В самом конце II в. до н.э. Керкинитида, как впрочем, и остальные поселения Северо-Западного Крыма были освобождены от варваров понтийским экспедиционным корпусом под предводительством Диофанта, полководца известного царя МитридатаУІ Евпатора. По всей видимости, слухов о приближении понтийских войск было достаточно, чтобы скифы срочно покинули заселенные ими места. Воины Диофанта занимали уже опустевшие поселения бывшей херсонесской хоры.

Несмотря на полное поражение скифов и их союзников, Херсонесу не было суждено воспользоваться плодами этой победы: подорованная длительными войнами экономика не позволила ему вновь восстановить свою аграрную округу, хотя бы в минимальных размерах. Практически ни на одном памятнике Северо-Западного Крыма нет следов возобновления херсонесской деятельности. Они так и остались в руинах.

Дальнейшая судьба Керкинитиды нам практически не известна. Каких-либо строительных остатков и четко выраженных культурных отложений I в. до н.э. - первых веков нашей эры на территории древнего городища ^п°ка не выявлено. Тем не менее, отдельные керамические находки, относящиеся к указанному времени встречаются на памятнике, но особенно обильно они представлены - в качестве керамического боя - на дне современной Евпаторийской бухты. Последнее упоминание Керкинитиды ^в письменных источниках относится к 134 г. В «Перипле» Арриана

Участок оборонительной стены между двумя башнями.

приведено расстояние от Херсонеса до Керкинитиды шестьсот стадиев и от последней до Прекрасной Гавани - семьсот. По всей видимости, это свидетельство указывает на продолжающееся использование керкинитидской бухты, расположенной посреди западного побережья полуострова, при плавании вдоль побережья. Нельзя так же исключить возможность существования какого-то поселения не городского типа над остатками древнегреческого города, которое, однако, еще предстоит открыть в будущем.

Керкинитида в настоящее время находится в самом центре современного города Евпатория на так называемом Карантинном мысу. На территории древнего городища располагаются два действующих санатория.

Большая часть раскрытой площади памятника засыпана и засажена парковыми насаждениями, застроена капитальными зданиями. Музеефицированы только лишь два участка памятника. Первый находится на территории санатория МО Украины: здесь на площади 260 кв. м представлен для обозрения под открытым небом отрезок самой ранней крепостной стены конца первой трети V в. до н.э. и фрагменты жилой застройки V-IV вв. до н. э. Второй участок площадью 100 кв. м расположен на главной пешеходной улице города. Тут, над руинами западной угловой башни Керкинитиды середины IV в. до н.э. и строительными остатками V-IV вв. до н.э., в 2000 г. была сооружена из стекла и металла пирамида, а внутри также развернута археологическая экспозиция. В настоящий момент она является наиболее посещаемым археологическим объектом в Евпатории.

Калос Лимен (IV в. до н.э.- II в. н.э.).Еще одним из эталонных памятников является когда-то крупнейший населенный пункт на побережье - Калос Лимен (Прекрасная Гавань). Город упоминается как в широко известной присяге граждан Херсонеса Таврического, так и в декрете в честь полководца Митридата VI Евпатора - Диофанта, а также периплах и землеописаниях Помпония Мелы, Арриана, Клавдия Птолемея. Благодаря стационарному археологическому изучению Прекрасной Гавани в последние годы удалось в общем воссоздать военно-политическую и социально-экономическую ситуацию, которая складывалась в регионе на разных хронологических этапах. Выделено несколько культурно-исторических периодов.

1. «Ионийский» (с начала по третью четверть IV в. до н.э.). Начало ему было положено включением прибрежной полосы и близлежащих земель от Перекопа до Донузлава в сферу влияния крупнейшего полиса Северного Причерноморья - Ольвии. В этом процессе, видимо, принимала участие и ионийская Керкинитида. Прибывшие сюда греческие колонисты заняли пустующие, лишенные оседлого населения земли мирным путем. Материалы раннего поселения и некрополя показывают, что переселенцы представляли собой единую этно-социальную группу. Только с течением времени в их среду начинается инфильтрация варварского (скифского) компонента.