Мягкотелый Иоанн Грозный

Черные мифы о нашей истории: опус про Ивана Грозного.

Опубликовано: 20.12.2015

Сегодня мы продолжаем серию публикаций, начатых статьей, посвященных развенчанию мифов, очерняющих нашу Великую историю. На этот раз Стас Осаулко отвечает на статью «Истоки «всех наших побед»», которую мы для наглядности размещаем в самом начале.

Истоки «всех наших побед»

Как известно, у нас доминировали и доминируют фанаты «не перепи­санной» истории. Только кто начнет копаться в архивах царской охранки, в общеизвестных связях с А. Гитле­ром, порочащих светлые образы, так его сразу объявляют врагом народа. Появились уже намеки на привлече­ние всяческих злопыхателей к уго­ловной ответственности. Мол, ска­зал «Краткий курс» так, значит, так. Но оказывается, что традиция «Крат­кого курса» идет с таких глубин, что страшно себе даже представить…

Двуглавый орел

Вот символ Государства Российского, откуда он? «Со времен историка В. Н. Та­тищева (то есть с XVIII века) утвердилась следующая версия происхождения герба: великий князь Иван III, женившись на Со­фье (Зое) Фоминишне Палеолог, племян­нице последнего византийского импера­тора Константина XI, взял герб Византии (двуглавого орла) и соединил его с мос­ковским гербом — всадником. Многим пос­ледующим поколениям историков эта вер­сия пришлась по душе, и они переносили ее из книги в книгу вплоть до настоящего ремени… А вот сам Татищев сомневал­ся в точности излагаемой им версии гер­ба: «О котором далее испытать оставляю более меня сведущим»… Известный во всем научном мире знаток византийских и русских печатей Н. П. Лихачев одним из первых заявил, что Иван III никакого гер­ба позаимствовать не мог, ибо в Византии, как и в Римской империи, существовали только личные печати императоров. Герба с орлом Византия не имела» (ж-л «Наука и жизнь» №4, 1994 г.). Однако! Судя по упомянутой цитате, даже один из символов России имеет, мяг­ко говоря, сомнительное происхождение. Тем более, что двуглавый орёл встречался в гербах древнего народа хеттов, ма­сонства, Священной римской империи, Германского союза, Австрии, Австро-Вен­грии, византийских императоров, пос­леднего шахиншаха Ирана, Югославии, а ныне он на гербах Сербии, Черногории, Албании…
М-да, но как-то же он в Россию попал? Да, было дело… «Орда стала царством и получила титул царя (вместе с двуглавым орлом как гербом Орды и православи­ем как религией Орды) в 1273 году. Тогда правитель Орды Ногай после нападения на Византию и заключенного с ней мира женился на дочери византийского импе­ратора Михаила Палеолога — Ефросиний Палеолог. С 1273 года в Орде стала пра­вить династия царей, а сама Орда стала называться царством» (Артем Деникин, «Аналитическая газета» г. Минск).
Ничего себе! Получается, что золото-ордынские ханы царями были? Получает­ся, что так. Но все же, кто первым из мос­ковских князей провозгласил себя царем и постепенно перебрал всю «двуглавую символику»? «Иван Калита никогда не был царем, ибо жил в рассвете Орды в мос­ковском Улусе и был обыкновенным кня­зем, а царем себя провозгласил впер­вые в XVI веке только Иван IV Грозный. Но в книге о «новой хронологии» академика А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского, в астро­логическом талмуде Павла Глобы и в псевдорелигиозных книгах «Откровения анге­лов» — везде сказано так: «в царствование Ивана III». Увы, Иван III никак не мог «царс­твовать», а мог только княжить, ибо был не царем, а князем. Россияне упорно имену­ют московских князей «царями» — и также настойчиво именуют уже настоящих царей Золотой Орды почему-то «ханами». Ника­ких «ханов» в Орде не было. Иван Грозный потому и провозгласил себя «царем» пе­ред захватом Орды, чтобы быть вровень с царями Орд Астраханской, Казанской, Сибирской и Крымской. Везде в докумен­тах той эпохи правители Орды именуются только царями (а их дети — царевичами)» (Антон Деникин).

Мягкотелый Иоанн Грозный

Таким образом, с первым царем, кажись, определились. Одни считают, что гнусней­ший был экземпляр и время его правления было гнуснейшим. Хотя не все. Вот мне­ние И. В. Сталина, высказанное во вре­мя встречи с создателями фильма «Иван Грозный«, С. М. Эйзенштейном и Н. К. Чер­касовым (1947 год): «Царь у вас получился нерешительный, похожий на Гамлета. Все ему подсказывают, что надо делать, а не он сам принимает решения… Царь Иван был великий и мудрый правитель, и если его сравнить с Людовиком XI, который гото­вил абсолютизм для Людовика XIV, то Иван Грозный по отношению к Людовику на де­сятом небе. Мудрость Ивана Грозного со­стояла в том, что он стоял на националь­ной точке зрения и иностранцев в свою страну не пускал, ограждая страну от про­никновения иностранного влияния. В по­казе Ивана Грозного в таком направлении были допущены отклонения и неправильности. Пётр І – тоже великий государь, но он слишком либерально относился к инос­транцам, слишком раскрыл ворота и до­пустил иностранное влияние в страну, до­пустив онемечивание России. Еще больше допустила его Екатерина. И дальше. Разве двор Александра I был русским двором? Разве двор Николая I был русским двором? Нет. Это были немецкие дворы. Замеча­тельным мероприятием Ивана Грозного было то, что он первый ввел госмонопо­лию внешней торговли. Он был первый, кто ее ввел, Ленин — второй».
Дальше товарищ Сталин дает перцу режиссеру и актеру-исполнителю глав­ной роли по поводу трактовки событий: «У вас неправильно показана опричнина. Опричнина — это королевское войско. В отличие от феодальной армии, которая могла в любой момент сворачивать свои знамена и уходить с войны, — образова­лась регулярная армия, прогрессивная армия. У вас опричники показаны, как «ку-клукс-клан»… Эйзенштейн тут же поспешил возразить, что они («ку-клукс-клан»), «одеты в белые колпаки, а у нас — в черные».
На что тов. Сталин лишь улыбнулся и подвел черту: «Одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он не доре­зал пять крупных феодальных семейств. Если он эти пять боярских семейств унич­тожил бы, то вообще не было бы Смутно­го времени. А Иван Грозный кого-нибудь казнил и потом долго каялся и молился. Бог ему в этом деле мешал… Нужно было быть еще решительнее».

Опричнина…

Проще говоря, мягкотелый был царь — с задачей не справился. Самое время познакомиться с его деяниями поближе. Главным инструментом Ивана Грозного, величайшего садиста и палача в челове­ческой истории, была «опричнина». Поэто­му коснемся стиля и методов уже ее рабо­ты. Сначала определение — что это такое:
«Опричнина — период в истории России (приблизительно от 1565 до 1572 года), обозначившийся государственным тер­рором и системой чрезвычайных мер. Опричниками назывались люди, состав­лявшие тайную полицию Ивана Грозно­го и осуществлявшие репрессии. Слово «опричнина» происходит от древнерусского «опричь», что означает «особый» («Википедия»).
«Внешним отличием опричников служи­ли собачья голова и метла, прикреплен­ные к седлу, в знак того, что они грызут и метут изменников царя. На все поступ­ки опричников царь смотрел сквозь паль­цы… Все кровавые деяния второй поло­вины царствования Грозного соверше­ны при непременном участии опрични­ков. Скоро царь с опричниками уехал в Александровскую слободу, из которой сделал укрепленный город. Там он завел нечто вроде монастыря, набрал из оп­ричников 300 человек братии, себя на­звал игуменом, князя Вяземского — келарем, Малюту Скуратова — параклисиархом, вместе с ним ходил на колокольню звонить, ревностно посещал службы, мо­лился и вместе с тем пировал, развлекал себя пытками и казнями; делал наезды на Москву, и ни в ком царь не встречал противодействия: митрополит Афанасий был слишком слаб для этого, а преемник его Филипп, человек мужественный, на­против, стал прилюдно обличать безза­кония, чинимые по приказу царя. После того, как митрополит отказался в Успен­ском Соборе дать Ивану свое митрополи­чье благословение, что могло стать при­чиной массового неповиновения царю как царю-слуге Антихриста, митрополит с крайнем поспешанием был смещен с кафедры и во время похода на Новгород убит. Род Колычевых, к которому принадлежал Филипп, подвергся преследова­нию; некоторые из его членов были каз­нены по приказу царя».
Иными словами, речь о бандитах, безна­казанно грабящих и убивающих всех под­ряд. Речь и о царе-слуге Антихриста, ко­торый развлекается казнями и пытками и убивает митрополита. Да, подчеркнем — митрополита, а не патриарха, ведь взятки в Константинополь золотом и соболями, чтобы легализовать патриархию, поеха­ли позже.
Да, но, может, это суровые обстоятельс­тва Иоанна Грозного вынуждали так посту­пать — кругом же внешние враги, которые покоя не дают, а тут раз за разом измены? О врагах чуть позже, а пока об «изменах».
«В декабре 1569 г., подозревая новго­родскую знать в соучастии в «заговоре» недавно убитого по его приказу князя Старицкого (наследника престола, меж­ду прочим. — Авт.)и одновременно в на­мерении передаться польскому королю, Иван, в сопровождении большого войска опричников, выступил против Новгорода. 2 января 1570 г. войска вступили в Новго­род, и опричники начали свою расправу с жителями: людей забивали до смерти пал­ками, бросали в реку Волхов, ставили на правёж, чтобы принудить их к отдаче все­го своего имущества, жарили в раскален­ной муке. Новгородский летописец рас­сказывает, что были дни, когда число уби­тых достигало полутора тысяч; дни, в ко­торые избивалось 500-600 человек, счи­тались счастливыми…
Из Новгорода Грозный отправился к Пскову… Как гласит популярная легенда, Грозный гостил здесь у одного псковско­го юродивого. Когда пришло время обе­да, тот протянул Грозному кусок сырого мяса со словами: «На, съешь, ты же пи­таешься мясом человеческим», а после грозил Ивану многими бедами, если тот не пощадит жителей. Грозный, ослушав­шись, приказал снять колокола с одного псковского монастыря. В тот же час пал под царем его лучший конь, что произ­вело впечатление на Иоанна. Царь пос­пешно покинул Псков и вернулся в Мос­кву… Теперь под репрессии попали са­мые приближенные к царю люди, руко­водители опричнины. Были обвинены в измене любимцы царя, опричники Бас­мановы — отец с сыном, князь Вяземс­кий, а также несколько видных руководи­телей земщины. Вместе с ними в конце июля 1570 г. было казнено в Москве до 200 человек: думный дьяк читал имена осужденных, палачи-опричники кололи, рубили, вешали, обливали осужденных кипятком. Как рассказывали, царь лично принимал участие в казнях, а толпы оп­ричников стояли кругом и приветствова­ли казни криками «гойда, гойда». Пресле­дованию подвергались жены, дети каз­ненных, даже их домочадцы. Казни не раз возобновлялись, причём царь придумы­вал особые способы мучений: раскален­ные сковороды, печи, клещи, тонкие ве­ревки, перетирающие тело и т.п. Бояри­на Козаринова-Голохватова, принявше­го схиму, чтобы избежать казни, он велел взорвать на бочке пороха на том осно­вании, что схимники — ангелы, а потому должны лететь на небо».

… И ее конец

Самое время вспомнить о внешних вра­гах. Если внутренних уже всех вырезали и взорвали на пороховой бочке, так супос­тату, который собирается грозить род­ной земле, одной левой накостыляют! «В 1571 году на Московию вторгся крымский хан Девлет-Гирей. Согласно В. Б. Кобри­ну («Иван Грозный«), разложившаяся опричнина при этом продемонстрировала полную небоеспособность: привыкшие к грабежам мирного населения опричники просто не явились на войну, так что их набралось только на один полк, после чего царь принял решение отменить оприч­нину». «В результате крымско-татарско­го набега погибли десятки тысяч людей, более 150 тысяч русских уведено в рабс­тво; за исключением каменного Кремля, была сожжена вся Москва. Иоанн за неде­лю до того, как хан перешёл Оку, покинул войско и отправился в глубь страны соби­рать дополнительные силы; при известии о вторжении он переехал из Серпухова в Бронницы, оттуда — в Александровскую слободу, а из слободы — в Ростов, как то делали в подобных случаях его предшес­твенники Дмитрий Донской и Василий I Дмитриевич».
Переведем исторические хроники на понятный язык: царь Иоанн, как послед­нее «трусло», бросил войско и начал пря­таться едва ли не под женскими юбками — в любом подходящем для этого месте. И предшественники его таковыми были…
Вот тебе на! Оказывается, убивать тыся­чами мирных сограждан, РУСИЧЕЙ, доб­лести хватает, а против татарина штаны выпачканы еще за неделю до перехода ханом Оки…
И последнее. Вот оценка событий ав­тором книги «День опричника» Владими­ром Сорокиным в интервью «Московскому комсомольцу»: «Опричнина больше ФСБ и КГБ. Это старое, мощное, очень русское явление. С XVI века оно, несмотря на то, что официально было при Иване Грозном всего в течение десяти лет, сильно повли­яло на русское сознание и историю. Все наши карательные органы, да и во мно­гом весь наш институт власти — результат влияния опричнины. Иван Грозный разде­лил общество на народ и опричных, сде­лал государство в государстве. Это пока­зало гражданам государства Российского, что они обладают не всеми правами, а все права у опричных. Чтобы быть в безопас­ности, надо стать опричным, отделиться от народа. Чем у нас на протяжении этих четырех веков чиновники и занимаются. Мне кажется, опричнину, ее пагубность по-настоящему еще не рассмотрели, не оценили».
Ну, и что тут еще добавить? Что мен­тально мы и сегодня часть России? Кто бы поспорил…

Л. Романовичев
(газета «Перекур – Запорозька січ», 20 августа 2009 г.)

Опус «Истоки „всех наших побед”»

С самого начала статьи по читателю мощным тараном бьёт постулат: «… кто начнет копаться в архивах царской охранки, в общеизвестных связях с А. Гитле­ром, порочащих светлые образы, так его сразу объявляют врагом народа. Появились уже намеки на привлече­ние всяческих злопыхателей к уго­ловной ответственности. Мол, ска­зал «Краткий курс» так, значит, так». Сразу стоит отметить: дело обстоит с точностью до наоборот – вот уже четверть века как «правдорубы», «разоблачители» и «срыватели покровов» всех мастей почти безнаказанно упражняются в теоремах: какой же из исторических периодов России является самым кровавым – Ивана Грозного, Петра Первого или Иосифа Сталина. Когда же оппоненты тыкают их носом в факты, свидетельствующие о том, что во времена опричнины жертв было на порядок меньше, чем об этом вопиют «срыватели покровов», или что приписываемое ГУЛАГу умерщвление 80 миллионов советских граждан есть бред сивой кобылы в лунную ночь – то со стороны либералов немедленно следуют истерические вопли и упрёки: вы, мол — сталинисты, тоскующие по «сильной руке» и желающие вернуть страну во времена ежовских расстрелов, колымских лагерей и тайных ночных арестов. (То, что во времена «сильной руки» были ещё ДнепроГэс, Магнитка и многое другое, «правдорубы» намеренно забывают…)

Так вот, Л. Романовичев, обильно цитируя интернет, пишет: «Известный во всем научном мире знаток … одним из первых заявил, что Иван III никакого гер­ба позаимствовать не мог, ибо в Византии, как и в Римской империи, существовали только личные печати императоров. Герба с орлом Византия не имела».

Напомню, что Орёл был символом поздней Римской империи (Восточной и Западной), а после падения Запада стал символом Византийской империи. Двуглавый орёл был изображён на родовом гербе династии Палеологов — последней императорской династии Византии (1261—1453).

Родовой герб династии Палеологов

Вынужден поправить известного в области журналиста: герб у Византии был, хотя и появился он только на закате этой империи, в 13 веке – как раз тогда, когда геральдика в Европе выходит из зачаточного состояния и приобретает атрибуты серьёзной науки. И герб этот император Византии Михаил VIII Палеолог изобрёл очень просто – возведя (почти без изменений) родовой герб династии Палеологов в роль герба государства. И с этих пор Двуглавый орёл уже нельзя рассматривать как «логотип» отдельно взятого феодала – а только как эмблему представляемого им государства.

Герб Византии, 1261 год

На вопрос Л. Романовичева «как-то же он в Россию попал» ответ таков: самым простым способом. Изначально на печати Ивана III Великого был изображен «наездник с копьём, поражающий змея» Георгий Победоносец, символ Москвы и всего Московского княжества. А государственным гербом двуглавый орёл был принят после венчания Ивана III с Софьей (Зоей) Палеолог, племяннице последнего императора Византии Константина Палеолога, в 1472-ом году, как символ передачи наследия павшей Византии Русскому государству. (К слову сказать: папа римский Павел II предлагал Софье очень высокородных женихов, однако она всех отвергла — и герцога миланского, и даже короля Франции!).

После окончательной ликвидации зависимости от Золотой Орды впервые появляется великокняжеская печать Ивана III. Первым достоверным свидетельством использования двуглавого орла в качестве государственной эмблемы является печать, скрепившая в 1497 году его грамоту на земельные владения удельных князей. Тогда же изображения позолоченного двуглавого орла на красном поле появились на стенах Грановитой палаты в Кремле. В это время двуглавый орёл практически не отличался от византийского.

Герб Московского княжества, XV век

Однако сам Л. Романовичев ищет ответ на собственный вопрос не в строгой научной дисциплине истории – а в «публицистике сенсаций», околоисторических апокрифах и откровенной антинаучной ереси. И приводит цитаты оттуда – например, из некоей минской «аналитической газеты», забыв указать её название. Поочерёдно называя автора цитируемой им одиозной статьи то Артёмом, то Антоном, его запорожский коллега пускается во все тяжкие, перечисляя главные постулаты минского бульварного чтива. Поясню, чтобы запорожский читатель имел представление об уровне используемых Л. Романовичевым источников.

Указанная «аналитическая газета» – таблоид желтее жёлтого; материалы, предлагаемые им – для одуревших от скуки пассажиров поезда Брест-Владивосток. Редакционный совет газеты – просто загляденье: 2 из 9 членов совета – исследователи неизвестно чего, остальные 7 – заморские и доморощенные уфологи (далеко не историки!). Позволю себе привести только лишь названия статей, пе-чатаемых в этой самой, с позволения сказать, «аналитической газете»:

— ЭКСГИБИЦИОНИЗМ НЛО ;
— О МАТЕРИ-ГЕРОИНЕ, РОДИВШЕЙ 365 МЛАДЕНЦЕВ, все из которых выжили ;
— ЗЛОЙ ПОЛТЕРГЕЙСТ ;
— ВЕСТИ С ТОГО СВЕТА ;
— НЕЖИТЬ В СССР ;
— Вампирология ;
— Возвращение живых мертвецов (в 2 частях) ;
— ПРОБЛЕМА ВАКУУМА (надо же – у вакуума тоже есть проблемы…)

Кажется достаточно, чтобы уяснить, что представляет из себя источник информации «журналиста» Л. Романовичева (т.е. из какого мусора лепит он свои «сенсации»).

Тем не менее, придётся остановиться ещё на нескольких цитатах из этого «кладезя вдохновения» Л. Романовичева – для полноты картины: «Увы, Иван III никак не мог «царс­твовать», а мог только княжить, ибо был не царем, а князем».

Сообщаю специально для тех журналистов, которые прогуливали уроки истории в школе: в полный титул Ивана III были включены названия земель, вошедших в состав России, и звучал он как «государь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Пермский, и Югорский, и Болгарский, и иных». Этот титул Иван употреблял в сношениях с Ливонским орденом, Датским и Австрийским двором и т.д., которые в свою очередь величали его totius Russiae Imperator, von Gotze Gnade Keiser и т. д. Также в его титулатуре был применён титул «самодержец», являвшийся калькой византийского титула «автократор». К эпохе Ивана III относятся и первые случаи использования титула «царь». Превращение страны из данника Орды в мощную независимую державу не прошло незамеченным и за границей: в 1489 году посол императора Священной Римской империи Николай Поппель от имени своего сюзерена предложил Ивану III королевский титул и брак его дочери с племянником императора Альбрехтом. (К слову сказать, такой малозначащий — по версии Л. Романовичева и минского таблоида — правитель как Иван III от сверхпочётного брака и общеевропейского признания почему-то отказался. С чего бы это?.. Интересно, что спустя век история повторится – в 1572 г. представительная заграничная делегация предложит Ивану Грозному занять пустующий польский престол.)

Но это всё нипочём для «журналиста» Л. Романовичева: чем развесистей «клюква» – тем лучше! Можно с видом базарного кликуши громко обличать прошлое России, «правдиво и нелицеприятно»… (Ведь он отлично знает, что мало кто из читателей «Перекура» после такой статьи побежит в библиотеку перепроверять полученную информацию – а проверив, мало кто удосужиться написать опровержение. Так что любая «утка» сойдёт.)

Ещё цитата, мимо которой просто невозможно пройти без слёз: «Россияне упорно имену­ют московских князей «царями» — и также настойчиво именуют уже настоящих царей Золотой Орды почему-то «ханами». НИКАКИХ «ХАНОВ» В ОРДЕ НЕ БЫЛО. Иван Грозный потому и провозгласил себя «царем» пе­ред захватом Орды, чтобы быть вровень с царями Орд Астраханской, Казанской, Сибирской и Крымской. Везде в докумен­тах той эпохи правители Орды именуются только царями».

Во-первых, у автора отсутствует логика в этих умопостроениях: ввязавшись в военные действия против татарских ханств, Иван Грозный ставил целью обезопасить рубежи русского государства от татарских набегов НАВСЕГДА – а значит, ханства надо было разгромить, их территории присоединить к Русскому государству, самих ханов низложить (пленить, изгнать, уничтожить – как получится). Поэтому ровняться с последним казанским ханом Ядигером, астраханским ханом Дервиш-Али или сибирским ханом Кучумом Иван Грозный и не собирался – сих правителей он поверг, а их государства превратил в периферийные провинции Руси.

Во-вторых слово «Царь» происходит от цьсарь, цѣсарь, лат. caesar, греч. kαῖσαρ – и татары тут совершенно ни при чём.

В-третьих и в-главных: вот бы удивился Чингисхан, если бы подчинённые начинали ни с того ни с сего величать его (согласно мнению некоторых борзописцев) «Чингис-царём»! Ради того чтобы метнуть очередной камень в сторону России, «журналисты в законе» запросто наплюют и на свидетельства Плано Карпини, упрямо именовавшего всех высших руководителей монгольской империи именно «ханами». Подумаешь! — посол папы римского, первым из европейцев (до Марко Поло, Рубрука и Андре де Лонжюмо) посетивший Монгольскую империю и оставивший описание своего путешествия. Что мог понимать какой-то итальянский монах? – пусть даже лично видевший Батыя и проехавшийся собственной персоной по владениям монголов в середине 13 века – если тут САМ минский таблоид написал, что отныне и навсегда хана Чингиса, хана Батыя, хана Чагатая, хана Узбека (и многих других) следует называть «царями»!..

Далее у Л. Романовичева следует пассаж из примитивнейшего арсенала начинающего политтехнолога: подать якобы 2 различные точки зрения на один и тот же факт – но так, чтобы вторая из них (как бы альтернативная) была бы ещё более компрометирующей, чем первая (обличительная). Цитата: «Иван Грозный… Одни считают, что гнусней­ший был экземпляр и время его правления было гнуснейшим. Хотя не все. Вот мне­ние И. В. Сталина…». Далее по тексту Сталин хвалит Грозного. По мнению Л. Романовичева только тиран может превозносить другого тирана. Понятно, что усилиями «демократизаторов» в стране вот уже лет 15 идёт реформа системы образования. В результате чего даже старшеклассники теперь считают Чапаева сталинским партизаном, а Солнце — спутником Земли (я не утрирую). Вероятно, именно им адресован этот авторский пассаж. Им, кто не знает (и не удосужится узнать), что эти самые «не все« – это не только патриоты, ратующие за сильное государство, но и представители нескольких поколений научной школы, которые вопреки Новодворской, Тягнибоку и Романовичеву всё ещё считают Ивана Грозного не кровопийцей и сумасбродным безумцем – а выдающимся политическим деятелем. И вот почему.