Кто сказал, что жизнь плоха?

 

Кто сказал, что жизнь плоха?

Когда-то была подкована даже блоха!

Нам ведь умения не занимать,

Пора, пора Русь с колен поднимать.

 

От спячки тяжелой надо проснуться,

Плечами встряхнуть и встрепенуться.

Всем миром на напасти навалиться,

Работать до пота, стараться, крутиться.

 

Не надоело ли, братцы, жалиться?

Президента ругать, да в аду жизни жариться?

А, если с Божьей помощью,

На Руси рай устроить полностью,

 

Ну, пусть не полностью, а частичкою,

Чтобы пела душа райской птичкою,

И в будущее смотрелось с надеждою,

А человек жил с любовью и верою.

 

М.Ю. Лермонтову...

 

Всей не понять души поэта,

И мысли нитей не пройти,

Той жизни - песни недопетой,

В начале оборвавшемся пути.

 

Дышало в нем противоречье,

Во всем - и в мыслях и делах.

Но он успел проникнуть в вечность,

Увидеть в ней свой скорбный прах.

 

Судьбы его мятежный демон,

Покоя сердцу не давал.

Не находя любви замены,

Свой идеал поэт создал.

 

И, одинокий средь вселенной,

Оставил дивные стихи....

Читаем их как откровенья

Его израненной души.

 

Романс

( На романс Тургенева И С.)

 

Звучит романс. Как он тоскует

И заставляет слезы лить.

Он все сильнее кровь волнует,

Плетя воспоминаний нить.

 

О страсти пламенной и нежной,

Поет струна больной души.

Зачем он жизни путь мятежный

Безжалостной тоской крушит.

 

Аккорд последний затихает.

И тишина, покоя ночь,

Боль сердца тихо усмиряет,

Воспоминанья гонит прочь.

 

Сила искусства

 

Вот тихо занавес пошел,

В душе все замирает.

Как будто Ангел снизошел,

И крыльями меня ласкает.

 

Мы видели уже не раз

Природы дивной пробужденье,

Но белой лебеди явленье.

Вновь очаровывает нас.

 

Легкости и грации полна,

Восторгом душу наполняет.

Из мира грез пришла она,

Как жемчугом, красой блистает.

 

Сижу я в ложе, чуть дыша,

Любуюсь плавностью движений.

Как сказочно ты хороша -

Царевна лебедь, танца гений!

Весна!

 

Стучит морзянкою капель под крышей,

И весело бежит весенний ручеек.

Я в поднебесье птичьи трели слышу,

Весны - красавицы журчащий голосок

 

Идет она, раскинув луч - шаги

И снежные растаяв кружева,

Чтоб к жизни пробудить мечты,

И чувств извечных торжества.

 

И душу распахнув навстречу свету,

Мне хочется тепла весны испить.

И песенку Весны пропеть при этом,

Да просто: радоваться, жить, любить!

 

Июнь крылатый

 

Сын весны - июнь крылатый

К нам летит, как пух мохнатый.

Красен цветом и теплом,

Он сияет солнечным огнем.

Июнь «щечки нарумянит»,

Вечер отсветом багрянит,

А как утро, ходит по росе

Зорька в шелковой траве.

И хлопочет все живое,

Соловьи птенцов выводят,

Журавли, как в хороводе ходят,

Танцы брачные танцуют,

Даже змеи «ног» не чуют.

Зажужжали пчелки звонко:

«Уходи-ка ты в сторонку,

Мед летим мы собирать,

Чтоб тебя им угощать!»

Лето, лето к нам идет.

Всё кругом цветет, растет.

Сердце красотой пленя,

В хоровод зовет меня!

Береза(песня)

 

Что стоишь береза, под моим окном,

Веткою прикрылась, словно рукавом

И склонилась низко к зеленому лужку?

Ты открой сердечко старому дружку.

 

«Как же мне, березе, да не прикрываться,

Не со мной приходишь, милый, целоваться.

Таешь у соперницы, ты в объятьях жгучих

И не замечаешь слез моих горючих.

 

А еще недавно ты меня любил.

Нежные слова мне часто говорил.

Я тебе поверила, сердце отдала,

А теперь от горя я едва жива».

 

Ты прости, березонька, милая моя.

Ведь у человека есть своя судьба.

Мне идти по жизни собственной тропой.

Ты же свое сердце, дружбой успокой.

 

 

Притча о добре и зле

 

Жил-был маленький желтенький цветочек. Он еще мало знал и поэтому был чрезвычайно любопытным. Прежде всего, его интересовало, почему одни жучки и бабочки полезные и добрые, а другие вредные и злые?' Почему с одних цветов то и дело слетают разные насекомые, а с других ни одного. И, наконец, почему в мире, таком красивом, светлом и теплом, многие не любят друг друга. И вот однажды он решился спросить об этом старую ворону, что присела на заборе, подчищая перышки.

- Потому что в мире есть Добро и Зло, - сказала она.

- А что такое Добро и Зло? - забеспокоился цветочек -

- Кем легче быть?

- Наверное, злым, - бросила ворона и улетела.

В это время на поляну приковылял котенок с перебитой лапкой. Он отчаянно мяукал, плача так, что сердце цветка чуть не остановилось от сострадания.

- Не плачь, миленький! Как же мне хочется тебе помочь! - сказал он котенку, потихоньку поглаживая ушибленную лапку. - Что я могу я для тебя сделать? И неожиданно услышал в ответ.

- Ты добрый малыш, ты мне уже помог, своим сочувствием. А, если мы выдавим сок из твоих листьев, то мне станет еще лучше. Ведь ты - одуванчик, лечебный цветок.

- Так во что такое Добро - подумал желтенький одуванчик,- И его очень легко делать, ведь добрых слов так много. А каким бывает Зло? Мучил его вопрос.

Теплый ласковый ветер донес до него нежную музыку, которую играл на свирели красивый юноша. Песня звучала так призывно, что все живое поворачивало головы на ее звуки, а цветы становились еще прекраснее.

И вдруг раздался голос.

- Прекрати свою противную музыку! - верещал от злости маленький уродец, которого все знали, как очень завистливого и злого человека, - Ты совершенно бездарен и никогда не создашь ничего хорошего. Я отберу у тебя свирель!

Юноша замер от этих слов, Ведь он больше всего на свете любил музыку и без своей свирели не представлял себе жизни. Из глаз его потекли слезы, и он вновь заиграл. Но это была музыка отчаяния и горя. И казалось, что с каждой слезинкой и с каждой нотой уходила из него жизнь.

А рядом плакал желтый цветочек. Он понял тогда, что такое Зло и что словом можно даже убить. А еще он подумал, что за свою короткую жизнь он слышал много злых речей и мало добрых. Ему стало больно от того, что он такой маленький, не в силах изменить такой большой мир.

Но одно утешение у него было. Теперь он знал, что он полезный цветок и может многим помочь. Значит, он может творить ДОБРО!

 

Сны детства

 

Наступила ночь. И меня накрыл своим волшебным полупрозрачным покрывалом великий Морфей, нежно баюкая и навевая грезы.

Ах, как прекрасно вновь очутиться в стране детства босоногой, вихрастой девчушкой с конопушками на щеках и неуемной фантазией…

…Я представляю, как злой великан хватает меня за ноги, и с ужасом вижу, что они уже по щиколотку в песке. И тогда, с визгом срываюсь с места, да так, что только розовые пяточки сверкают по песчаной улице. Спасение только в родном доме. И я несусь туда, где во дворе спасительный лужок. Вот уже видна калитка, еще один рывок и я спасена. Чувства переполняют, и я уже не кричу, а только оглядываюсь вокруг, пытаясь успокоить трепещущее сердечко.

Все как прежде: волнующееся море сине-голубых цветков льна, заговорщески улыбающиеся анютины глазки, гордо покачивающие головками розы и выстроившиеся караулом золотые шары и георгины. И много-много других самых разных цветов. Но самое главное, мой нежный друг - зеленая травка, на которой можно кувыркаться и даже стоять на голове. Что я с удовольствием и проделываю.

И вот наконец. Устав от всего пережитого, затихаю, ощущая солнечное тепло и уставившись в бездонное голубо-голубое небо с облаками. Почему-то мне кажется, что это белоснежная вата, и я мысленно прыгаю с одного на другое, проваливаюсь как в мягкую пуховую постель и... засыпаю.

... .Я проснусь, и буду ждать, когда Морфей подарит мне еще одну встречу с детством.

Я не ошиблась. Грезы Морфея вновь уносят меня в зимнюю сказку детства. И настолько реальную, что я даже ощущаю холодок снежка, из которого буду лепить снежную королеву.

Солнце такое яркое, что вызывает слезы, хотя я и сама не пойму, отчего они у меня. Толи оттого, что противный мальчишка попал мне в щеку снежком, толи от ветра с морозцем, который норовит залезть под воротник. Насупившись и упрямо скатывая снежок, я не обращаю внимания ни на что. Только злюсь на противную шапочку, то и дело слезающую мне на глаза.

Один шар готов, теперь другой. А рядом пыхтят такие же неуклюжие в своих шубейках и валеночках мои подружки. Они пытаются мне помочь, но я упрямо ухожу от них прочь. Это моя затея. И это не просто снежная баба, это снежная королева, которая увезет меня в свою волшебную ледовую страну. И я совсем ее не боюсь, потому что у меня она будет доброй. А я стану ее принцессой - снежинкой и обязательно встречу принца и добрых зверей.

Все это я хочу вылепить и упрямо катаю и катаю шарики из снега. Их уже много и пора переходить к фигуркам, но я не могу сознаться, что не знаю как сделать из простых шариков прекрасных сказочных героев. Поэтому делаю вид, что мне нужно их много.

Совсем неожиданно приходит спасение: ватага мальчишек врывается во двор и обстреливает снежками девчонок. Забыв обо все на свете, мы начинаем снежную войну. Снежки уже не успевают лепиться, и в ход идут мои шары шарики. Но это уже ядра, которые со свистом, слышным только мне, летят в неприятеля. А когда кончаются и они, начинается снежная буря, потому что мы только успеваем загребать снег руками и швырять во врага. Визг, хохот, слезы, все перемешалось и уже невозможно определить, где мальчишки, где девчонки. Все напоминали снеговиков, настолько были засыпаны снегом.

Наверное, эта война закончилась бы героической смертью обоих сторон, так как никто не хотел сдаваться. Но, как всегда в самый неподходящий момент, появились родители. ...

Но ничего, завтра мы продолжим, мы построим настоящий снежный городок, который никаким мальчишкам не взять. Так я думаю лежа в кровати, засыпая и улыбаясь во сне.

.... Я улыбаюсь во сне и сегодня. Потому что нет ничего прекрасней, чем вновь очутиться в стране своего детства, пусть лишь во сне...

 

Назаров Алексей Иванович

Жизнь

 

Запел ручей забвенно, сладко,

Пичуг проснулся ладный хор,

Играют дети шумно в прятки,

Снега сошли с окрестных гор.

 

И прояснились небеса,

С которых вечное светило

Являет людям чудеса,

И так живо и так мило.

 

И хочется начать роман,

Влюбиться в чудную пору,

Обвив изящный гибкий стан,

Заночевать в густом бору

 

Под трель хмельного соловья,

Тепло и нежно пошептать,

И по плечу легко скользя,

С него все лишнее сорвать.

 

 

Заняться счастьем вдруг всерьез,

Похоже, вот оно, прозренье!

Вид подвенечный у берез

И незачем скрывать влеченье.

 

Пусть это будет, пусть случится,

Пусть будет страсть чуть-чуть вольна,

Пусть даже это мне приснится,

Но это жизнь, это весна.

 

И мне не стыдно превратиться

В слепого баловня судьбы

И соком девственным напиться,

Сдаваясь чувству без борьбы.

 

Устал рассудок от проблем:

Пустое все, за чем слежу,

Дуэль со временем - зачем?

Я сам себя лишь накажу.

 

Мне нужно сильно оттолкнуться,

Раз что-то к звездам позвало.

И цепи все мои порвутся -

Я жив еще, мне повезло.

 

Я вижу мир, его цветенье,

Я вижу женщин и друзей

Да, жизнь прекрасна без сомненья,

В ней просто много черных дней.

Стихия

 

Мгновенно очернился небосвод,

Дул ветер, надвигалась буря.

Спешил к причалу старомодный пароход,

По гребням волн с трудом кочуя.

 

Взволнованные люди перестали

Непринужденно улыбаться и болтать.

Не все из них шторма уже видали,

Но капитан изрек: «Прошу не унывать».

 

До берега осталось меньше мили,

Мы к ужину поспеем в аккурат,

Но пассажиры не на шутку затужили,

Ведь словно плетью сек по судну град.

 

Стихия набирала обороты,

Как будто сумасшедший дебошир.

Разгневалась она до пенной рвоты,

И капитан уж больше не острил.

 

Такого не случалось до сих пор

Не с ним самим и ни с одним матросом.

Сошел с его лица живой задор:

Несло корабль прямо на утесы.

 

Пора уже о помощи взывать,

В отчаянье простер он к небу руки.

Но бездна не умеет отступать,

И умер зов в неистовом звуке,

 

Чудовищной пучины и грозы

Ужасные объятья мрачных вод,

Как будто всемогущие тузы,

С остервененьем рвали пароход.

 

Бесформенные чудища валов

Разверзли пропасть беспредельных мук.

И рев разнузданных взбесившихся шквалов

Напоминал голодных хищных сук.

 

О вихри, о бессмысленное буйство,

Душа, сжимаясь в безграничной тьме,

Свои теряла жизненные чувства

В этом хаосе, в этой кутерьме.

 

Подобно ангелам над человеческою скорбью

Свободно птицы реют в облаках.

И смотрят сверху с жалостью и болью

На то, как лихорадит чей-то прах.

 

Смертельный холод сковывает тело,

Карательный закон не пощадит.

Душа звездою бесполезной догорела,

И вряд ли кто ее уж воскресит.

 

О общество! Свирепый океан.

О небо! Где ж твоя немыслимая сила?

Последнее идет ей за саван,

А первое является могилой.

 

В никуда

 

Оголились тополя,

Обнажились липы.

Словно ранена земля,

Слышны ее всхлипы.

 

Плачет темный небосвод

Проливным дождем.

Листья кружат хоровод,

Дремлет водоем.

 

Ночь - бездомная вдова

Трауром шуршит.

И замерзшая трава

Янтарем горит.

 

Костенеет мыслей чрево,

Погибаю я птенцом

От дыханья королевы

В белом платье за окном.

 

Холода зимы настигли,

Хрусталем блестит слеза.

И пронзили, словно иглы,

Воспаленные глаза.

 

И свербит, зудит раненье,

Сердце как осколок льда.

Ждать напрасно изверженья

Шаг за шагом в никуда.

 

В лабиринте

 

В лабиринте черной ночи

Я шарахаюсь во мгле.

Дни становятся короче

Гость, не званный на земле.

 

В стену тупика уперся,

С целым миром не в ладу.

Нет былого в чувствах форса,

Скоро навзничь упаду.

 

Мук душевных, мук сердечных

Мне теперь не превозмочь.

Не создать творений вечных,

От действительности - прочь

 

Прочь от близких и далеких,

От жестоких и чужих.

Прочь от омутов глубоких,

От людей, порочных, злых.

 

Жаль, что было все когда-то.

Жаль, все кончилось теперь.

Ты простилась виновато,

Скрылась за чужую дверь.

 

В лабиринте черной ночи

Я останусь навсегда.

Незнакомый людям зодчий,

Безымянная звезда.

 

Рок

 

Отпусти меня, хандра,

Дай покоя до утра.

Я покинут, я скорблю,

Муки адские терплю.

 

Отпусти меня, хандра,

Зачеркну свое вчера.

Прояснились небеса,

Серебром блестит роса.

 

Отпусти меня, хандра,

Как печаль моя стара.

С неба падал ливень слез,

Я не вижу сладких грез.

 

Я не вижу сладких грез,

Жизни сток любовь унес.

Ночи черная вуаль

Прячет то, чего мне жаль.

 

Я не вижу сладких грез

И цветенья алых роз.

И забыл меня пророк,

Каторга - жестокий рок.

 

Я не вижу сладких грез,

Я теперь не виртуоз.

Я давно изнеможден,

Роком в прах я превращен.

 

Путь

Фашизм коричневой ордой

Теснил нас на восток.

Шел истребительной волной,

Швыряя в огненный поток.

 

Слепые пули рвали грудь

Героев, ангелов, светил.

Для всех была простая суть -

Чтоб враг не победил.

 

Мы ощетинились броней -

Бронею воли и машин.

Мы были крепкою семьей,

И пал от русичей Берлин.

 

Тогда мы вырвались из ада,

Спасли от скверны целый мир.

И в день победы все награды

Мы прикрепляем на мундир.

 

Те дни тревоги - наша слава,

(И тихой жизни есть предел)

Война - кровавая забава

Для тех, кто станет под прицел.

 

Мы в битве той не знали страха,

Пусть смерть боится и дрожит.

И путь любого патриота

К бессмертью подвига лежит.

 

Мечта

 

Я снова затоскую -

Ты где-то далеко.

С ума сойти рискую,

Я слаб, мне нелегко.

 

Не надо мне другую.

Где в домик твой окно.

Я снова возликую,

Взыграет кровь вином.

 

Медовым поцелуем

Меня ты исцелишь.

И будто ведьму злую,

Тоску ты победишь.

 

Поймаю вдруг удачу,

И в общество вернусь.

От счастья вдруг заплачу,

Терять тебя боюсь.

 

Ты словно Ариадна,

Ты мой маяк в пути.

Люблю тебя я жадно.

Мне хочется спасти

 

Мое большое чувство

И страстную любовь.

Мечты шальное буйство

С ней возродится вновь.

 

Ожидание

 

Я жду весну, я жду спасения,

От грусти и тоски освобожденья.

Я жду рассвета новых дней,

Жду исцеления души,

Жду ласки солнечных лучей,

Живого голоса в глуши.

 

Быть может, жду я не напрасно,

Быть может, сбудутся мечты.

И я до сей поры несчастный

Найду тропу из темноты.

 

Пристану, может быть, к причалу

Увижу мир и белый свет -

И тьма, что так мне докучала,

Не пустится за мною вслед.

 

Прелесть

 

Уж догорел закат багряный,

Ты прочь тревоги прогони.

Ночь опускается в сутане,

Уснули в роще соловьи.

 

Смиренной тишине отдайся

В глухой ночи среди дубрав.

Луне, как алтарю, покайся,

Себе прощение снискав.

 

Вдохни всей грудью прелесть ночи,

В своей душе весь мир любя.

Покоя неземного ты захочешь,

И шалью он окутает тебя.

Гитара

 

Вылечи, гитара, мою душу,

Возврати мне океан любви.

Погибаю на пустынной суше

Господа на помощь призови

Зазвени, гитара, для романсов,

Ангелов прелестных разбуди.

Изменить судьбу так мало шансов -

Прежнего пожара нет в груди.

Помоги, гитара, распалиться,

Отразить все натиски врагов.

С жизнью не хочу я распроститься,

Хоть в раю постель из облаков.

Заиграй, гитара, в майском саде,

Когда на черешне пышный цвет.

Я мечтаю о такой награде,

Чтоб не гас в окошке милой свет.

Облик твой, как облик девы юной,

На песчаном южном берегу.

Только в прошлом все забавы и причуды -

Я их даже вспомнить не могу.

 

Плач

О чем ты грустишь, дорогая,

Сидя у зажженной свечи

И слезы платком утирая,

Так жалобно плачешь в ночи

 

Явился сюда неслучайно,

Позволь же тебя обниму,

Я тоже сегодня печальный,

И горе твое я пойму.

 

Прижмись, я смахну твои слезы

Ладонью горящей своей -

И мигом развеются грозы

В душе несравненной твоей.

 

И все ты невзгоды отвергнешь

Промолвишь: «Пошли они прочь».

В объятиях сладко задремлешь,

И в прошлом останется ночь.

 

И ты ее больше не вспомнишь -

Беду я твою прогоню.

Тот день, неудачный и темный,

Я лаской своей заменю.

 

Вожделение

 

Грива твоих золотистых волос,

Словно осенняя крона берез.

От безответности острая боль,

Любви долгожданной случится позволь.

 

Твой темперамент расплавит свечу -

Я этого бедствия сильно хочу.

Я, словно огонь, стану чревом глотать,

Чтоб вкус дикой страсти скорее узнать.

 

С закатом в свой замок меня замани,

Мы рядом побудем последние дни.

На окна твои я с надеждой гляжу,

Бессмертную оду о нас я сложу.

 

Ты только скорей распахни мне окно:

Под ним ожидаю я встречи давно.

От вожделенья мы будем хмельны,

Свидетелем будет лишь око луны.

 

Тайна

 

Я не могу тебя забыть,

Как дни мне радости продлить,

Как ход событий изменить,

Чем хмурый день мне осветить.

 

Я не хочу, чтоб все прошло,

Чтоб сердце страстью отжило.

Но все живое отцвело,

Лишь на мгновенье развлекло.

 

Горел в глазах волшебный свет,

Такой на свете больше нет.

Ты - моя тайна, мой секрет,

Страдать теперь мне много лет.

 

В моей ты памяти живешь,

Цветочком аленьким цветешь.

Мне песни сладкие поешь,

В сады весенние зовешь,

 

Где все оделось в красоту,

Где отвергаешь пустоту,

Где забываешь суету,

Где снова верится в мечту.

 

Шансонетка

 

Ах, эта осень–шансонетка

Опять свела меня с ума.

Беспечная игривая кокетка

Сама грешит и кается сама.

 

Несмело осень-шансонетка

Мне песни грустные поет,

Танцует, словно малолетка,

И платьем по полу метет.

 

Скажи мне, осень-шансонетка,

- Кто покровитель нынче твой?

Отдам последнюю монетку,

Но должен я владеть тобой.

 

Пусть эта осень-шансонетка

Как гейша, тешится со мной.

Я брошу карты и рулетку,

Я от любви теперь хмельной.

 

Надела осень-шансонетка

Из туч свой серый балахон.

Печаль на сердце черной меткой,

И близко время похорон.

 

Сгорает осень-шансонетка,

Как в полночь окна, гаснут дни.

Души меня, марионетка,

Но только после не стони.

 

Смеется осень-шансонетка,

Качаюсь молча на ветру.

Осенней обнаженной веткой,

И скоро навсегда замру.

 

Однажды осень-шансонетка

Заплачет вдруг средь октября

И мне на плечи бросит сетку

Холодного колючего дождя.

Окно

Летний дождь целует речку

Под покровом темноты.

Прошлое спалю я в печке,

Как увядшие цветы.

 

Прошлое, что тянет камнем

На заилистое дно.

Я закрою плотно ставни

В свое прошлое окно.

 

Летний дождь целует речку

Под покровом темноты.

В церкви я поставлю свечку,

Чтоб воскресли вдруг мечты.

 

Почкой чтоб любовь раскрылась,

Чтоб цветочком зацвела,

Чтоб душа тому открылась,

Кого долго так ждала.

 

Кого кликала, искала

В море, небе, на земле.

С кем однажды развенчала

В поздней беспросветной мгле.

 

Летний дождь целует речку

Под покровом темноты.

О тебе болит сердечко,

Снятся мне твои черты.

 

Гость

 

Налетела орда грозных туч,

Скрыла синь и солнечный луч.

Шейк танцуют кусты на ветру,

Гость незваный я в этом миру.

 

Дождь осенний забился в стекло,

С чудесами в судьбе не везло.

Дикий холод цветенье убил,

До весны всех невест умертвил.

 

Греет душу заваренный чай,

Все пришло и ушло невзначай.

Ждать напрасно, но ждешь все равно,

Кто-то жданный заглянет в окно.

 

Кто плаксивою ночью продрог,

Кто забыл что такое восторг.

Кого носит листком по земле,

Кто, как и я, заблудился во мгле.

 

Я бы верным был чувству весь век,

Я бы вспомнил, что я человек,

А не пепел костра у реки

И что звезды мои далеки.

 

И упало бы счастье плодом

И не в бездну, а на ладонь.

Вскрылась синь бы щедрых небес,

Я б рассветом майским воскрес.

 

Минор

 

Золотится смирный лес,

Мало дней до снегопада.

Лишь весною он воскрес -

И рыдает листопадом.

 

Осень в мире – куртизанка3

Лишь самой себе верна.

И с прической чужестранки

Пьет туманы до пьяна.

 

Солнце в небе потешает

Всякой выходкой своей.

Танцовщице не мешают,

Звезды в полночь светят ей.

 

Диве чуждо утомленье,

Ветер ей шумит вальсок.

Бог простит грехопаденье,

Словно ласковый дружок.

 

В ней избыток романтизма,

Сладко приторный минор

Заряжает оптимизмом

Столь же сильно, как мажор.

 

Лира

 

Блуждало солнце за седою пеленой,

Душа блуждала, словно в подземелье.

Но вот повеяло спасительной весной,

Займутся люди скоро земледельем.

Природа пробуждается от сна,

Все находилось словно в летаргии.

Под плугом шевельнется целина,

Березы заслезятся вдруг нагие,

Заплачет склон холодным ручейком,

Река очнется в ледяных оковах.

Любовь иль явно, или, может быть, тайком

Сердца взорвет внезапно, будто порох,

Весна оденет Землю в изумруд,

И небо как свечение сапфира.

От всех болезней доктор – это труд,

А для поэта врач – святая лира.

Она реанимирует порыв,

Она ведет к успеху по ступеням,

Мгновеньем провоцирует на взрыв

И расцветает волшебством и вдохновеньем.

И жизнь вдруг обретает колорит,

И манит горизонт своею далью.

Ночь звездами-алмазами сорит,

И день сверкает и звенит булатной сталью,

И дико хочется влюбляться и дышать,

И проливать стиха живую лаву,

И о красивой женщине мечтать -

Пусть будет это сласть или отрава.

 

 

Пашкова Ирина Викторовна

 

Кто я?

 

Странная странница,

Жизни страница.

Высью избранница

Вечной синицей.

Тропы исхожены,

Топью залиты.

Бытом изношена,

Братом забыта.

Чистую истину

В тине искала.

Верила истово:

В Слове - начало.

Нервно, нечаянно

Рвались рубахи.

Сердце отчаянно

Сжалось на плахе.

От дальнего – больно,

Ближним – чужая,

Немая невольно.

Кто я такая?

 

Одинец

 

Он один и горька его доля,

И нелегок, тернист его путь.

Чтобы выжить нужна ему воля

И нельзя на минуту вздохнуть.

 

Быть вдвоем или лучше же в стае

Много легче, но сладости нет

В той победе, когда побеждая,

Возрождаешься снова ты в свет.

 

Он гордится, что эта победа

Только его и больше ничья.

Еще рад он, что слабым он не был,

Свою радость в душе утая́.

 

Нее поделится радостью этой.

А болью не станет, тем паче.

И жжет сердце тоска до рассвета,

Но не может жить он иначе.

 

Он для стаи всегда непонятен,

Не найти ему места средь них.

Всего пуще ему неприятен

Их раздел на своих и чужих.

 

Он боролся за общее дело,

Сердце вынуть готов из груди.

Но опять его вечным уделом

Шепот в спину: «Ты лучше уйди».

 

Он уйдет опять сильный и гордый,

Сам с собою один на один.

Он проглотит комок в горле горький.

Он опять сам себе господин.

 

Не зависим от чьих-то желаний.

И не ждать ему ласки ничьей…

…Будет много еще расставаний

еще горше в дороге твоей…

Анна Ахматова

 

Как свеча на ветру, ты горела:

Одинокая, тонкая, жаркая.

Но, как сердце твоё ни болело,

Ты не стала тогда парижанкою.

 

Бесприютная и гонимая,

Ты была от живущих отринута.

И любимыми не любимая,

Ну а многими просто покинута.

 

Что народ мой, что «власть имущие»,

Вы – любители тела распятого.

До сих пор вам самая лучшая

Ни умом, ни душой не понятная.

Сергею Есенину

 

Наш милый повеса, романтик Сережа,

Кто песни теперь нам привольные сложит?

Ты пел соловьем на просторах России

О том несказанном и нежном, и синем.

 

Себя самого ты вложил между строчек.

И песни твои нам отрады источник.

Как быстро душа улетела на волю

И вся растворилась в российском раздолье.

 

— ™ ? –