Похоже, это была легкая добыча.

Не обошлось и без некоторого риска. Однако у тех, кто был расположен следовать за сильной тенденцией, все получалось. Конкуренты предоставля­ли такую возможность.

Увеличивая ваши шансы опередить их на следующий день?

Нельзя забывать о том, что некоторые рынки двигались на верхних цено­вых пределах по десять дней подряд. А большинство трейдеров считало, что даже четыре или пять дней подряд на верхнем пределе — это невозможно.

Если рынок трижды подряд поднимается до верхнего предела, то в какой-то момент он может открыться на нижнем пределе. Как вы оп-

Ричард Деннис 111

ределите или почувствуете, когда нельзя открывать длинную пози­цию на верхнем пределе?

Это просто дело случая. Предсказать исход очень сложно, но иногда чув­ствуешь, что шансы в твою пользу, когда покупаешь на верхнем пределе.

Столько лет проведя на бирже, вы пережили и по-настоящему пло­хие годы. Не так ли? Это были какие-то конкретные рынки, где вы абсолютно просчитались, что и сделало год неудачным?

Когда у нас были плохие торговые периоды, дело было не в каком-то одном рынке. В таких случаях почти все рынки движутся горизонтально и образуют массу ложных прорывов. Если хотя бы один из рынков ведет себя прилично, то этого обычно достаточно, чтобы избежать неприятностей.

А был ли особенный год?

Плохим для торговли был 1978 год. Я неоправданно умножал потери из-за того, что в это время переходил от торговли на площадке к дистанционной торговле и совершенно не понимал разницы между ними.

То есть в 1978 году вы начали торговать из офиса?

В 1977 году я в основном торговал на площадке, а с 1978 года полностью переключился на офис.

Из-за этого ваши торговые позиции стали более долгосрочными?

По сути дела, 1978 год научил меня тому, что в офисе нужно быть более долгосрочным трейдером. Если бы на площадке я почувствовал, что соевые бобы упадут на 3 цента, то продал бы, а в противном случае — вышел бы из сделки. В офисе такого преимущества у вас нет, ибо вы не чувствуете настрой площадки при размещении приказов. Кроме того, решения, которые вы прини­маете, глядя на цены на экране, качественно уступают тем, которые принимают на площадке, наблюдая за всем происходящим вокруг. На площадке есть такие индикаторы, которые вы воспринимаете подсознательно. Вот, например, те трое всегда ошибаются на разворотах рынка. Если все они одновременно делают одно и то же, то в голове что-то срабатывает. Мне понадобилось много времени для того, чтобы понять, что впредь таких инструментов у меня не будет.

112 Ричард Деннис

К чему тогда эти перемены? Ведь на площадке вы действительно хорошо работали. Зачем переходить в офис?

Когда я начинал в 1970 году, не было фьючерсных рынков валют, процент­ных ставок или золота. К 1978 году такие рынки уже достаточно давно числи­лись на табло и доказали свою жизнеспособность. Валютный рынок появился в 1974 году, но ему понадобилось несколько лет для того, чтобы набрать дос­таточный объем.

То есть вами руководило желание торговать на большем количе­стве рынков, чем физически было возможно, находясь на единствен­ной площадке?

А такой возможности пять лет назад и не было.

Насколько я знаю, вы организовали курсы обучения трейдеров. Когда это было?

Мы набрали одну группу в начале 1984 года, а вторую — в начале 1985 года. Какими были ваши мотивы?

У меня есть партнер, с которым я дружу со старших классов школы. С ним мы ведем философские споры любой мыслимой направленности. Однажды мы поспорили, можно ли мастерство успешного трейдера свести к набору правил — это моя точка зрения — или в нем есть что-то неописуемое, мистическое, субъек­тивное или интуитивное. Этот спор продолжался долгое время, и я чувствовал себя неудовлетворенным теоретической аргументацией. В конце концов я пред­ложил: «Я знаю, как окончательно решить наш спор. Наберем и обучим несколь­ко человек, тогда и посмотрим, что получится». Партнер согласился.

Это был интеллектуальный эксперимент. Мы учили трейдеров, не жалея сил. Мне казалось, что только так можно получить достоверный результат. Я постарался систематизировать все свои знания о рынках. Мы обучали азам теории вероятности, управления капиталом и собственно торговле. И я ока­зался прав. Говорю это не ради хвастовства, а потому, что и сам удивился, как хорошо это сработало. Настолько хорошо, что я даже испугался.

Ваша основная идея состояла в том, что можно взять почти любого достаточно умного человека и превратить его в удачливого трейдера?

Ричард Деннис 113

Нет. Мы отбирали тех людей, которые нам казались подходящими. Мы получили 1000 заявок, отобрали по ним сорок человек, из которых после со­беседования оставили десять.

Какими качествами вы интересовались?

Мне не хотелось бы говорить об этом, поскольку скажи я, что мы искали шахматистов, и в следующий раз они завалят нас своими резюме.

Одним из ключевых аспектов был интеллект?

Он был одной из характеристик, но не был главным аспектом. В поиске желаемого мы могли выбирать между умными и очень умными людьми. Мы отобрали очень умных лишь потому, что таковые были в наличии.