Года А. Е. Врангелю, - я все сжег; теперь в этом можно признаться. Мне
не понравилось самому. Новая форма, новый план меня увлек, и я начал сызнова" (Достоевский. Письма, I, с. 430)[Некоторые исследователи полагают, что повесть преобразовалась в роман потому, что появилась линия следователя Порфирия Петровича. Однако Л. Д. Опульская, указывая, что следователь действует уже в самой первой записи повести, считает, что "взорвал" повесть широкий социальный фон; история семейства Мармеладова, линия Лужин - Дуня - Свидригайлов и т. п. (см.: ПСС, 7, с. 316)]. Главы нового романа в середине декабря 1865 года Достоевский отправил в "Русский вестник". Первая часть "Преступления и наказания" уже появилась в январском номере журнала за 1866 год, однако полностью роман еще не был закончен. Работа над дальнейшим текстом романа продолжалась весь 1866 год. "...Сижу над работой, как каторжник <...> Всю зиму я ни к кому не ходил, - рассказывает Достоевский о своей работе над "Преступлением и наказанием" зимой 1865 - 1866 года, - никого и ничего не видал, в театре был только раз <...> И так продолжится до окончания романа - если не посадят в долговое отделение" (там же, с. 431). Успех первых двух частей романа, напечатанных в январской и февральской книжках "Русского вестника" за 1866 год, обрадовал и окрылил Достоевского. 29 апреля 1866 года он пишет своему другу, священнику И. Л. Янышеву: "Надо заметить, что роман мой удался чрезвычайно и поднял мою репутацию как писателя. Вся моя будущность в том, чтоб кончить его хорошо" (там же, с. 435). Весной 1866 года Достоевский, как он писал 9 мая 1866 года А. Е. Врангелю, собирался уехать в Дрезден и "засесть там на 3 месяца и кончить роман, чтоб никто не мешал" (там же, с. 436). Но многочисленные притязания кредиторов не дали возможности "сбежать" за границу, и лето 1866 года Достоевский проводит в подмосковном селе Люблине, у сестры Веры Михайловны Ивановой. Однако здесь Достоевский оказался вынужденным одновременно с "Преступлением и наказанием" думать над другим романом, обещанным издателю Ф. Стелловскому при заключении с ним в 1865 году кабального договора. Писатель решается на невероятный, фантастический план, который он изложил в письме к А. В. Корвин-Круковской от 17 июня 1866 года: "Прошлого года я был в таких плохих денежных обстоятельствах, что принужден был продать право издания всего прежде написанного мною, на один раз, одному спекулянту, Стелловскому, довольно плохому человеку и ровно ничего не понимающему издателю. Но в контракте нашем была статья, по которой я ему обещаю для его издания приготовить роман, не менее 12-ти печатных листов, и если не доставлю к 1-му ноября 1866-го года (последний срок), то волен он, Стелловский, в продолжение девяти лет издавать даром, и как вздумается, всё, что я ни напишу, безо всякого мне вознаграждения. Одним словом, эта статья контракта совершенно походила на те статьи петербургских контрактов при найме квартир, где хозяин дома всегда требует, что если у жильца в его доме произойдет пожар, то должен этот жилец вознаградить все пожарные убытки и, если надо, выстроить дом заново. Все такие контракты подписывают, хоть и смеются, так и я подписал. 1-е ноября через 4 месяца; я думал откупиться от Стелловского деньгами, заплатив неустойку, но он не хочет. Прошу у него на три месяца отсрочки - не хочет и прямо говорит мне: что так как он убежден, что уже теперь мне некогда написать роман в 12 листов, тем более что я еще в Русский Вестник написал только что разве половину, то ему выгоднее не соглашаться на отсрочку и неустойку, потому что тогда все, что я ни напишу впоследствии, будет его. - Я хочу сделать небывалую и эксцентрическую вещь: написать в 4 месяца 30 печатн<ых> листов, в двух разных романах, из которых один буду писать утром, а другой вечером, и кончить к сроку. Знаете ли, добрая моя Анна Васильевна, что до сих пор мне вот этакие эксцентрические и чрезвычайные вещи даже нравятся. Не гожусь я в разряд солидно живущих людей <...> Я убежден, что ни единый из литераторов наших, бывших и живущих, не писал под такими условиями, под которыми я постоянно пишу, Тургенев умер бы от одной мысли. Но если б вы знали, до какой степени тяжело портить мысль, которая в вас рождалась, приводила вас в энтузиазм, про которую Вы сами знаете, что она хороша, - и быть принужденным портить и сознательно!" (там же, с. 437 - 438). Достоевский совершил писательский подвиг: он "сделал небывалую и эксцентрическую вещь", правда, не в четыре, а в шесть месяцев. В Люблине был составлен план "Игрока" - романа для Стелловского - и продолжалась работа над "Преступлением и наказанием". Однако, возвратившись в Петербург, Достоевский совсем забыл об обязательстве Стелловскому: за месяц до истечения срока контракта ни одной строчки "Игрока" еще не было написано... По совету своего друга А. П. Милюкова Достоевский для ускорения работы над "Игроком" решил обратиться к директору петербургских курсов стенографии П. М. Ольхину с просьбой прислать стенографистку. П. М. Ольхин
Популярное: Почему стероиды повышают давление?: Основных причин три... Генезис конфликтологии как науки в древней Греции: Для уяснения предыстории конфликтологии существенное значение имеет обращение к античной... Как выбрать специалиста по управлению гостиницей: Понятно, что управление гостиницей невозможно без специальных знаний. Соответственно, важна квалификация... ©2015-2024 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (274)
|
Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку... Система поиска информации Мобильная версия сайта Удобная навигация Нет шокирующей рекламы |