Специфика и трудности адаптации оралманов

В связи с изменениями политической и социально – экономической ситуации в Казахстане, а также в связи с заявлением Президента Республики Казахстан о репатриации всех этнических казахов, в республику начался массовый переезд казахов из различных стран. Опыт репатриации примерно 180 тыс. казахов начиная с 1992 г. оказался в целом не слишком успешным [2].

Как показывает практика, помимо трудностей, с которыми сталкиваются переселенцы при оформлении выездных документов, нередки случаи поражения их в некоторых правах после переезда в Казахстан (например: право на собственность, вопросы трудоустройства, образования, ЗАГС и др.). Последнее обстоятельство учитывается представителями казахской диаспоры при принятии решения о переселении на историческую Родину. В конечном итоге, это может иметь негативный резонанс как внутри, так и за пределами республики [44].

В общем их можно охарактеризовать как проблемы адаптации к условиям и правилам жизни в современном Казахстане. Одновременно стало ясно, что государство, по большому счету, не готово сегодня обеспечить массовый приток и адаптацию переселенцев. Речь идет даже не об отсутствии целостной государственной политики по переселению, а о неспособности решать тактические вопросы вроде смены гражданства (как в случае с монгольскими казахами). фактически о государственной поддержке идеи переселения заявлено как о важной идеологической задаче, которая, тем не менее, не подкреплена практическими разработками. Поэтому готовность государственного аппарата обеспечить разовый прием и адаптацию более существенного количества переселенцев вызывает большое сомнение. Более того, оно может привести к серьезным потрясениям во всей общественно-экономической системе Республики Казахстан.

Помимо вполне возможных проблем для государства нельзя не учитывать и исторические особенности организации и менталитета казахского общества. Например, хорошо заметно, что переселенцы последних десяти лет делятся примерно на две равные группы. Одна группа состоит из казахов, переехавших из стран дальнего зарубежья (Монголия, Ирана, Афганистана, Турции, Китая), вторая группа прибыла в Казахстан из республик бывшего СССР. Причем самая многочисленная – из Российской Федерации. Переселенцы из России наиболее легко адаптируются к жизни в современном обществе Казахстана. Это понятно – они являются носителями ментальности того казахского общества, которое сформировалось в последние 70 лет на территории бывшего СССР. Те люди, которые покинули в силу тех или иных причин Казахстан в годы трагических событий 19 века, находились в длительной временной изоляции от основного массива казахского населения. И сегодня очень трудно идет процесс взаимной адаптации переселенцев и местного населения.

В качестве примера можно привести ситуацию начала шестидесятых, когда вследствие событий в Синьцзяне до 60 тыс. уйгуров и казахов перешли советско-китайскую границу. Различия между местным казахским населением Семипалатинской области и казахами – переселенцами из Китая были очень значительны. Вплоть до 90-х годов не только их, но и их потомков называли «китайцами». То есть процесс взаимной адаптации занял почти тридцать лет при благоприятных, в общем, социальных и экономических условиях в бывшем Советском Союзе. Причем здесь речь не идет об извечной казахской проблеме взаимоотношений городского и сельского населения. Проблема взаимной адаптации существует на всех уровнях – в условиях города, и в сельской местности. Волей-неволей переселенцы создают собственные анклавы внутри казахского социума, основанные на обычаях и традициях, во многом воспринятых в стране пребывания.

До сегодняшнего дня это не представляло никакой проблемы для государства и казахского общества. Репатриантов было слишком мало на фоне быстро растущего местного казахского населения и повышения его социального статуса. Незначительная численность репатриантов не позволяет им серьезно влиять на положение дел и делает в максимальной степени зависимым прежде всего от властей на местах. Со всеми своими проблемами они реально оставались на обочине общественной жизни.

Одной из проблем адаптации является то, что это больше одного миллиона людей со своими взглядами на мир, иными принципами организации системы образования, своей письменностью, основанной на арабской графике. При этом жизнь в Китае не могла не наложить свой специфический отпечаток на этих людей. Так же как и в советский Казахстан они вступали в китайские пионеры, комсомольцы, работали в китайских учреждениях, служили в китайской армии, формированиях Синьцзянского производственно-строительного корпуса.

Причиной таких серьезных различий, накопленных за жизнь всего двух поколений заключается в особенностях организации кочевого или общества с кочевой ментальностью. В отличие от оседлых обществ, особенно на мусульманском Востоке, кочевые обладают высокой степенью адаптации к условиям внешней среды. Это является одновременно и серьезным преимуществом кочевых обществ, и их самым серьезным недостатком. Высокий уровень адаптации помогает при контактах с внешним миром. в то же время слишком высокий уровень приспособляемости к внешним условиям оказывает серьезное негативное влияние на основы организации кочевого общества.

Кочевые общества очень условно можно назвать социальной системой открытого типа в отличие от оседлых обществ, которые так же условно можно охарактеризовать как социальные системы закрытого типа. Соседские общины Средней Азии (их еще называют махалля) являются более жестко организованными и устойчивыми, чем любое кочевое общество или общество с кочевой ментальностью. Это мешает в процессах адаптации к внешнему миру, но позволяет сохранить более полную преемственность традиций. В рамках оседлой соседской общины каждый человек гораздо более зависим и не свободен в своих действиях и поступках, нежели в кочевом обществе. Соответственно степень индивидуальной свободы в кочевых обществах гораздо выше, чем в оседлых. Нельзя утверждать, что та или иная система лучше или хуже. Вопрос в том, что общества с кочевой ментальностью более подвержены внешнему влиянию, чем общества с оседлой культурой. Они вступают в тесное взаимодействие с той более организованной социально-культурной средой, в которой им приходится находится волею судьбы. Поэтому вольно или невольно такие общества довольно быстро перенимают извне многие черты, традиции, обычаи. Именно поэтому 30-50 лет являются огромным сроком для любого кочевого общества. Так или иначе казахское общество на территории современной Республики Казахстан испытало огромное влияние российской и советской культуры. Наверное, в такой же степени, в какой казахи в Китае испытали влияние китайской культуры. Поэтому существуют серьезные проблемы в их взаимной адаптации.

Что касается казахов из Китая, то нельзя не сказать о том, что китайская цивилизация имеет огромный опыт по аккультурации и даже ассимиляции самых разных кочевых народов. За тысячи лет было немало кочевников, завоевавших Китай или просто долго живших рядом с ними. И все они за жизнь одного-двух поколений без остатка растворялись в китайском обществе, поддавшись обаянию китайской культуры [2].

В Казахстане же идет процесс демографического и миграционного «сжатия», и он вызовет высвобождение энергии – «взрыв». Когда этнос сжимается, он укрепляется, и такая ситуация у нас не исключение. Покидая Китай, казахи оставляют обжитую территорию, уступая ее оставшимся нациям. Часть казахов на местах постоянно проживания предпочла остаться там, согласилась на ассимиляцию и поглощение титульным этносом. Эта фракция казахов практически потеряна для нации. Уезжают преимущественно энергичные и амбициозные, одержимые национальной идеей. Благодаря воздействию оралманов в казахском этносе наблюдаются дополнительные национальные импульсы. Миграционное воссоединение казахов будет в определенной степени стабилизировать естественный прирост, хотя его нельзя переоценивать [71].

Миграция ставит как перед мигрантами, так и перед государственными службами, осуществляющими переселение, определенные проблемы, связанные с адаптацией людей к новым условиям, знанием особенностей жизни, культуры, обычаев и традиций коренного населения. Социологическое исследование, проведенное среди участников республиканского актива Казахстана, показало, что из лиц, которые живут в Казахстане менее 1 года или 2–3 лет, хорошо осведомлены об экономических связях Казахстана с другими республиками, только 13,3%, в то время как среди лиц, проживающих в республике более 8 лет – 26,7%. То же самое выявляется при анализе ответов на вопросы о знании культуры и истории Казахстана. [1, 50-51]

Репатрианты сталкиваются со множеством проблем. Это прежде всего проблемы переезда, продажи жилья и имущества на старом месте жительства и обустройство на новом. Вопросы трудоустройства, пенсионного обеспечения в новых краях. Вопросы приобретения нового гражданства. Разрыв прежних связей.

Почти любой мигрант нуждается в квалифицированной юридической помощи по проблемам, возникающими в связи с переездом из одного государства в другое [9, 40].

Агентство РК по миграции и демографии создало банк данных и навела учет прибывших репатриантов, с сентября 2000 г. введена единая система регистрации проживающих в республике репатриантов (оралманов) и карточная система учета [47].

С этой целью работниками Агентства путем подворного и поквартирного обхода проводится анкетирование, в ходе которого Агентство получает подробную информацию о положении репатриантов [20].

В 2000 году на родину прибыло 59 тысяч семей или 228 тысяч человек. Некоторые из репатриантов приехали в Казахстан без квоты. Согласно законодательству РК, семьи репатриантов должны были обеспечить жильем и единовременными пособиями (15 МРП на главу семьи, 10 МРП на каждого члена семьи и транспортные расходы - до 50 МРП). Однако, по словам С. Ансатова – председателя Агентства РК по миграции и демографии, в 1991-1997 годы правительство РК не смогло обеспечить всем необходимым казахов-репатриантов. Были созданы региональные комиссии во главе с заместителями акимов областей, которые определили очередность выдачи пособий и обеспечения жильем оралманов. В результате 5,6 тысячи семей обеспечили квартирами, были выплачены долги по единовременным пособиям. Всего за 1991-2002 годы жилье получили 29390 семей. По состоянию на 1 октября 2002 года 151018 человек получили гражданство РК.

По данным Агентства РК по миграции и демографии, из общего количества 126252 человек трудоспособного возраста трудоустроены - 74035. Кроме того, 544 семьи получили микрокредиты в размере $400. Подсобное хозяйство имеют 15424 семьи, в том числе земельные участки - 12878, держат скот - 11096.

В семьях оралманов проживают 38419 детей дошкольного и 64695 школьного возраста (из них посещают школы - 64237 детей), 11349 пенсионеров (из них получают пенсионные пособия - 11020), 1957 инвалидов. Кроме того, в РК в настоящее время проживают 17835 многодетных семей оралманов, из них получают пособия на детей 13720 семей. В вузах и средних специальных учебных заведениях обучаются 4378 человек. 383 человека служат в рядах Вооруженных сил РК. По словам С. Ансатова, новоприбывшие оралманы получают отсрочку от службы в армии на 3 года с тем, чтобы адаптироваться в новых условиях [68].

Следует отметить, что несмотря на проблемы с жильем и бытом, все большее количество репатриантов проявляет интерес к вопросу организации своего собственного бизнеса.

На сегодняшний день в нескольких регионах страны существуют пункты адаптации для оралманов, в которых проводятся беседы и занятия по ознакомлению с Конституцией Казахстана и важнейшими законодательными актами, а в перспективе планируется организация курсов по освоению букв кириллицы и русского языка [47].

Среди переехавших и казахов из Китая выделяются такие, как: Набижан Мухаммтхан – доцент КазГУ им. Аль – Фараби, кандидат исторических наук. Приглащен в Казахстан НАН РК, защитил кандидатскую диссертацию, опубликовал несколько книг, подготовил к защите докторскую диссертацию, Дукен Масымкан – кандидат филологических наук, заведующий кафедрой китайского и японского языков факультета востоковедения КазГУ им. Аль – Фараби, Бакытжан Зиядаулы – кандидат филологических наук, старший преподаватель китайского языка Казахского государственного университета международных отношений и мировых языков, Кайрат Габиткан – кандидат филологических наук, научный сотрудник Института языкознания им. А.Байтурсынова, Уатхан Сефул – доктор медицинских наук, профессор Алматинского государственного медицинского университета [45].

В Щучинском районе проживает 115 семей оралманов. Первые репатрианты появились здесь 10 лет назад. В 2000 году приобрели по тендеру 21 квартиру. В 2002 году 5 семей оралманов получили ключи от благоустроенных квартир в городе. В 2003 году район принял 25 семей и обеспечил всех жильем.

Успешно действует совет старейшин оралманов, которыми руководит Хайса Бухарзада из села Жана-Жол Климовского сельского округа [26].

По словам вице-министра иностранных дел Кайрата Абусеитова, размещение в районах с экологическими и экономическими проблемами, новое окружение и непривычные климатические условия осложняют адаптацию репатриантов и, что они работают над проблемами психологической, культурной и социальной интеграции оралманов

Вопрос реабилитации оралманов находится в фокусе внимания Межведомственной рабочей группы по разработке реализации миграционноц политики Республики Казахстан. Рассматривается возможность создания современных центров по интеграции оралманов за счет средств, выделяемых на содержание адаптационных пунктов при территориальных подразделениях АМД РК. В этих центрах предусматривается решение наиболее актуальных проблем, связанных с получением гражданства, правовым обучением и, по мере надобности, приобретением определенной специальности [25, 34].

Существует еще одна психологическая проблема, нуждающаяся в разъяснении местных органов управления, а также правительственных и общественных организаций. Она заключается во взаимоотношениях репатриантов и местного населения в Республике Казахстан. К сожалению, на сегодняшний день иногда складывается обстановка неприятия у местного населения ко вновь прибывшим казахам в тех местах, куда они направляются. Выражается данное неприятие в том, что иногда не оказывается должной помощи казахским репатриантам или тем, кто хотел ба им стать, возглавляющими учреждения, куда репатрианты хотели бы устроиться на работу. Объясняется оно тем, что вновь прибывшие казахи могут занять рабочие места, в то время когда в стране переходного периода существует безработица.

Много хороших и полезных дел для всего казахского общества пытаются сделать казахские репатрианты. Например, Халифе Алтай создал и возглавляет общество «Инабат» при ВАК для помощи в воспитании подрастающего поколения и развития духовности, за свой счет издает книги – объяснения к исламской литературе или источникам, а в 1991 году перевел «Коран Карим» с арабского языка на казахский язык.

Однако существует прямо противоположная тенденция у некоторых представителей казахской диаспоры или ирреденты, переехавших на свою историческую родину и считающих факт своего переезда чем-то сродни облагодетельствованию всего казахского народа. Такие репатрианты начинают спекулировать фактом своего переезда в Казахстан, требуя к себе особенного отношения или выдачи им незаслуженных льгот [39, 238-239]. .

Проводя сравнительный анализ социально - политического и экономического положения казахов в Китае и оралманов (репатриантов) в Республики Казахстан нужно начать с причин переселения. Можно констатировать, что в Китай казахи переселились по различным причинам, среди которых геноцид в годы коллективизации, Столыпинская аграрная реформа и др., в Казахстан же казахи переезжают не только потому, что это их историческая родина, хотя эта причина в числе главных, но и потому, что казахи, жившие в Китае, хотят , чтобы их дети и внуки не забывали своего языка, культуру и традиции. В том и различие, что в Китай казахи переселялись вынуждено по каким-либо причинам, а в Казахстан возвращаются добровольно.

Хотя не последнюю роль в том, что они возвращаются добровольно играет диаспоральная политика как Китая, так и Казахстана. В Китае провозглашена политика поддержки национальных меньшинств, хотя на местах это не выполняется. Большинство казахов в Китае по прежнему заняты сельским хозяйством, а не в современных отраслях промышленности и не в высокотехнологичных отраслях. Переехавшим же в Казахстан на постоянное место жительство казахам предоставляются курсы по изучению русского языка, льготы при поступлении в ВУЗы страны и другие преимущества. Но нужно отметить, что некоторые казахи, живущие в Китае, сохранили традиции, культуру, а главное богатый язык, которые в Казахстане к сожалению утеряны.

У молодого поколения, имеющих родителей казахов, но родившихся и живущих в Китае, наблюдается тенденция ассимиляции с китайской культурой, т.е. незнание казахского языка или знания китайского языка лучше, чем казахского, не соблюдение каких-то традиций и обычаев. Также в Китае негласно проводится политика недопущения национальных меньшинств на более высокие посты, чем заместители, в Казахстане же и казах, родившийся в Казахстане и всю жизнь здесь проживший и оралман (репатриант), имеют равные возможности при устройстве на какую-либо работу, как в частной, так и в государственной структуре.

Немаловажное значение при принятии решения о переезде в Казахстан играет то, что в Китае стало сокращаться число школ, групп при ВУЗах, кружков, литературы, телевизионных передач и т.д. на казахском языке, что в первую очередь зависит от страны выхода, т.е. Казахстана.

Переезжая в Китай для казахов в первую очередь стоял вопрос выживания на чуждой им земле, конечно в тот момент правительство Китая не заботилось о какой-то помощи при адаптации казахов и понадобился значительный промежуток времени, чтобы казахи привыкли, в Казахстане же открыты различные пункты адаптации для приехавших из Китая и других стран, не смотря на это, адаптация казахов идет очень медленно, так как законодательство Казахстана не защищает вновь прибывших в некоторых вопросах. До сих пор казахи из других стран чувствуют себя «чужими» на своей исторической родине, хотя для устранения этого, правительством Казахстана делается все возможное.

Но вместе с этническими казахами также в Казахстан приезжают ханьцы. К сожалению законодательство Казахстане в этом вопросе не совершенно, не отработана правовая регулировка этого вопроса.

В сравнении миграции в Казахстане и Китае также не мало как различий, так и сходства. Миграция в Казахстане имеет глубокую историю. Они начались со с времен российской колонизации казахских земель, почти 250 лет тому назад. В XVIII – XIX вв. основным контингентом переселенцев в Казахстан были казаки из Сибири, Урала, Юга России. Позже, в конце XIX века – начале ХХ века, усилилась крестьянская колонизация в связи со столыпинской аграрной реформой.

Миграционные процессы в Казахстане превратились в не самую лучшую традицию новых сильных властей тоталитарного режима, оказались трагедией не только переселенцев, но и всего казахского народа.

Анализ нынешней демографической ситуации в Казахстане выявляет несколько тенденций о которых нельзя сказать как о факторах, способствующих улучшению социально-экономического положения населения, или как двигателе реформ, или наоборот – что экономические реформы являются двигателями улучшения демографической ситуации [53, 400-405].

В Казахстане же миграционные процессы в отличие от предыдущих периодов исторического пути сегодня прозрачны, они являются достоянием общественности, предметом аналитических публичных дискуссий. Во-вторых, миграционные процессы проходят, как внутри страны, так и за пределами Казахстана. В-третьих, немалое количество людей, которые пребывают в Казахстан из других стран. В-четвертых, миграционные процессы ныне, в отличие от предыдущих, происходят исключительно по инициативе и воле самих мигрантов.

В Китае миграции привлекаются в основном люди, не имеющие жилья, работы, земли, словом, неустроенные. В таком случае миграция проводится в целях заботы об устройстве людей, предоставления им земли, работы и т.д. Естественно, это на фоне того, что миллионы людей кочуют с баулами сами, без участия государства в поисках работы, вполне обоснованно, даже гуманное мероприятие. В данном случае со стороны мигрантов не может быть вопросов. Проблема в другом – они начинают оказывать молчаливое давление на ранее проживающую часть населения. Второе – все миграционные процессы происходят в основном внутри одной страны.

Важно остановит внимание на тех же миграционных процессах. В Казахстане миграционные процессы также являются наиболее чувствительной артерией общества. И возможно, они проходят более болезненно, чем такие же процессы в Китае, все зависит от того, какое отношение в каждой стране проявляется ко всему этому, и какие действуют законы и условия.

Если в случае с Китаем, когда страна препятствует выезду из страны национальных меньшинств, в том числе и казахов, по политическим причинам, при этом не препятствуя выезду китайцев, то в случае с Казахстаном ситуация с иммигрантами стоит очень остро, потому что по своему географическому положению страна является идеальной территорией для миграционного потока и вместе с этническими казахами, действительно стремящихся переселится на свою историческую родину, пребывают другие этнические группы.

Но сама по себе миграция, являясь естественным процессом, не содержит угрозу государству, а зачастую само государство даже стимулирует трудовую миграцию, как это делается в Китае.

Проблема заключается в другом. Каким образом иммигранты осуществляют свое решение переехать в другую страну и как они ведут себя на местах пребывания. Именно эти два аспекта и заставляют говорить об иммиграции в Казахстане как об одном из вызовов национальной безопасности принимающего государства.

Есть еще один аспект проблемы, связанный с жестко ограничительной направленностью иммиграционной политики. Речь о так называемой «незаконной миграции». Неконтролируемость тех или иных процессов – это всегда плохо, но еще хуже, когда государство, фактически сохраняя условия для неконтролируемого потока миграции через свою территорию, вводит жесткую иммиграционную политику. Тем самым, вместо большого потока легальной миграции, оно получает множество ручейков незаконной со всеми вытекающими отсюда последствиями: образованием целых секторов занятости, не поддающихся законодательному регулированию, появлением криминальных групп, специализирующихся на подпольной «доставке» мигрантов и их эксплуатации, общим ухудшением климата социальных отношений в местах оседания нелегалов.

При депопуляции населения значительный миграционный поток может вызвать ряд негативных последствий. Во-первых, это так называемая «утечка умов». Во-вторых, привнесение этнокультурных элементов, не характерных для данной местности. Более того, в наших условиях идеологического вакуума и активного распространения идей политического и религиозного экстремизма привносимая иммигрантами идеология не всегда оказывает положительное воздействие на неокрепшие умы, особенно молодежи. В-третьих, изменение этнической композиции местного населения [54, 28-30].

Если сравнивать условия проживания казахов в Китае и их же при переезде в Казахстан, то выявляется, что практически условия проживания равны, хотя конечно в первое время после переезда в Казахстан многие оралманы (репатрианты) сталкиваются с проблемой жилья.

В результате анализа выявилось, что при сравнении различных социально-экономического и политического положений казахов в Китае и оралманов (рапатриантов) в Казахстане.

Заключение

В итоге можно предположить, что казахи бежавшие из Казахстана в Китай не проявляли большого желания влиться в новую среду, как это делала другая категория мигрантов, даже не смотря на то, что их миграция была вынужденной Можно предположить, что они рассматривали переезд в Китай как временное явление, и их цель возвратиться домой заглушала стремление влиться в новую культурную жизнь.

Казахи, бежавшие в Синьцзян и другие округа Китая были, в основном, крупными владельцами скота и относительно состоятельными. Это были кочевники и они потеряли все, что имели до этого.

В возникновении казахской диаспоры в Китае сыграли такие факторы, как ойратско-казахские войны XVII – XVIII вв., национально-освободительные восстания, войны казахов против царского самодержавия в XVIII-XIX вв., процесс русско-китайского территориально-государственного разграничения, национально-освободительное движение 1916 года, гражданская война 1918-1920 годов, коллективизация в Казахстане, антиправительственная борьба в Восточном Туркестане (Синьцзян) в 1930-1950-е года, Вторая мировая война, а также экономика современного Казахстана, находящегося в состоянии перехода к рыночным отношениям, после развала СССР.

Диаспоральная политика Китая в отношении национальных меньшинств, проживавших на ее территории, в том числе и к казахам, сводилась к двум основным направлениям и менялась с течением времени в связи со сменой правительства, интересов государства и по другим причинам. Первое характеризует политикой по отношению к казахской диаспоре во время и до существования СССР. Второе направление – отношение к национальным меньшиствам, в частности к казахам, после приобретения Казахстаном независимости.

В то же время политика Республики Казахстан также сводится к двум направлениям. Первое - это поддержка соотечественников за рубежом и второе направление это - помощь при репатриации на историческую родину и поддержка орлманов (репатриантов) на Родине.

То обстоятельство, что казахская диаспора не составляет большинства ни в одном районе Китая в принципе определяет ту роль, которую она играет в настоящий момент в системе международных отношений. На институциональном уровне казахская диаспора не является единым монолитным образованием. Выбор роли в системе международных отношений между так называемой «исторической родиной проживания» также не однозначен и определен рядом объективных и субъективных факторов.

Во-первых, далеко не все организации Казахстана декларируют саму задачу осуществления посреднических функций (функции «моста») между Республикой Казахстан и страной проживания. Хотя анализ программных установок объединений казахской диаспоры показывает, что есть тенденции к росту организаций, декларирующих осуществление политического и экономического посредничества как одну из основных целей. Весь вопрос в том, кто из заинтересованных сторон (Республика Казахстан или страна проживания) выдвинет социальный заказ и сумеет его организационно и финансово подержать.

Во-вторых, далеко не все казахстанские организации, декларирующие задачу осуществления посреднических функций в системе международных отношений, обладают потенциалом для ее осуществления. Нередко декларация этой задачи является своеобразным «приглашением» к сотрудничеству государственных институтов и коммерческих организаций с целью получения от них финансовой поддержки.

В-третьих, практика показывает, что декларация посреднической роли иногда не имеет под собой реальных представлений о том, каким образом могут осуществляться функции «моста», каковы правовые и политические рамки подобной деятельности. Не учитывается то обстоятельство, что и Республика Казахстан, и Китайская Народная Республика уже имеют пере собой определенные договоренности и обязательства, в рамках которых казахстанские организации могут осуществлять посреднические функции. В противном случае их деятельность становится фактором внутриполитической дестабилизации, наносит ущерб межгосударственным отношениям.

Пока не известно когда бы благодаря усилиям казахской диаспоры удалось серьезно повлиять на позицию политических и деловых кругов Китая по отношению к Республике Казахстан. Это резко контрастирует с влиянием и возможностями еврейской, армянской, китайской, украинской и т.д. диаспор в различных странах. Нельзя безоговорочно поддерживать утверждение о том, что Республике Казахстан необходимо приложить максимально усилий для создания наиболее благоприятных условий в Китае казахской диаспоры, способных обеспечить беспроблемное функционирование ее институтов и организаций. Несомненно, Республика Казахстан должна отстаивать на международной арене права и свободы зарубежных соотечественников, но объединения казахской диаспоры смогут выжить и продуктивно функционировать лишь при наличии собственной стратегии и тактики взаимоотношений с государственными институтами страны проживания, при налаживании и осуществлении диалога с органами власти. Даже в тех случаях, когда последние не настроены на диалог. Здесь крайне важны изучение и использование опыта других стран.

В настоящее время количество казахской диаспоры составляет около 5 млн. человек. В Китае же она насчитывает около 1 млн. 500 тыс. человек по официальным данным. Поэтому должно сформироваться адекватное представление о потенциале казахской диаспоры в Китае, о ее проблемах и о необходимости их цивилизационного разрешения. Представляется необходимым определение правового понятия «диаспора» на уровне международных норм и преодоление разногласий относительно определения данного понятия в казахстанской научной литературе.

Подводя итоги следует отметить важные обстоятельства, касающиеся организационных аспектов осуществления взаимодействия с соотечественниками: отсутствует единый координационный центр. В настоящее время многие учреждения, отделы, агентства и т.д. ставят задачи взаимодействия с казахской диаспорой и требуют осуществления финансовой поддержки. В результате задуманная правительством программ по поддержке соотечественников является скорее номинальной структурой. В то же время в большинстве стран, имеющих «мировые диаспоры», на уровне государственного организационного взаимодействия с зарубежными соотечественниками строго централизовано, что не мешает деятельности общественных объединений, которые самофинансируются.