Как исследовать историю храма (прихода)

А. В. Колесов

Руководитель секции генеалогии Уральского церковно-исторического общества.

Как исследовать историю храма (прихода)

История российских сел и деревень есть, по сути, история православных приходов. Сколь враждебно к религии ни был бы настроен человек, но если он когда-нибудь возьмется за изучение собственного рода, то сразу столкнется с теми обстоятельствами, что, во-первых, его предки на протяжении столетий были верующими людьми, а во-вторых, при сборе информации о них никак не обойтись без использования церковных документов…

В целом источники информации по приходской истории можно разделить на три группы: устные свидетельства, печатные издания и архивные документы. (А кроме того, в настоящее время есть еще Интернет, где в немалом количестве представлено и то, и другое, и третье…)

Устные свидетельства это воспоминания старожилов. Многое из этого источника (особенно о событиях дореволюционного периода) сейчас почерпнуть уже вряд ли удастся; но, тем не менее, заняться сбором этих воспоминаний надо. Лучше вначале записывать их на диктофон, а затем переводить в бумажный формат.

Несколько слов о печатных изданиях – книгах. За последние два-три десятилетия у нас их вышло много, хороших и разных. Из хороших я бы в первую очередь выделил книгу протоиерея Валерия Лавринова «Екатеринбургская епархия. События. Люди. Храмы» (Екатеринбург, 2001), которая, помимо весьма информативного очерка по истории епархии, включает в себя также биографические сведения о наиболее известных представителях уральского духовенства за XIX–XX век, список священноцерковнослужителей и монашествующих Екатеринбургской епархии, репрессированных в 1918-1944 гг.; сведения обо всех храмах, существовавших на территории Свердловской области в ХХ веке (с большим количеством исторических фотографий)…

Архивные документы отличаются большим разнообразием, охарактеризовать их все в рамках данной работы будет, пожалуй, просто невозможно, но о некоторых (основных) мы расскажем чуть позже.

Закономерен вопрос: где же искать эти документы в первую очередь (где, с позволения сказать, находятся основные «рыбные места»)?

Здесь в первую очередь должен быть упомянут электронный архив Екатеринбургской духовной семинарии, который был создан по инициативе преподавателя семинарии А. В. Печерина. На протяжении ряда лет пополнение этого архива производится непрерывно, путем пересъемки документов из различных архивов, с их переводом в цифровой формат. В настоящее время собранные материалы являются доступными для всех посетителей семинарской библиотеки.

Ныне в электронной базе данных содержатся копии документов из государственных архивов Москвы и Санкт-Петербурга; Курганской, Оренбургской, Свердловской, Тюменской, Челябинской областей; Пермского края, республики Татарстан, Удмуртской республики...

В состав электронного архива входит подборка различных документов по 475 храмам епархии, датированных периодом от 1737 года до второй половины ХХ века.

Кроме того, представлены также оцифрованные копии многих книг и периодических изданий, включая дореволюционные.

Архивный фотофонд содержит значительное количество изображений храмов и представителей духовенства за период со второй половины XIX века и по настоящее время.

Составной частью архива является база данных, составленная церковным краеведом, членом Уральского церковно-исторического общества Валерием Васильевичем Богомоловым, ныне проживающим в с. Покровском Артемовского района. Этот человек на протяжении целого ряда лет составляет подборки сведений по всем храмам дореволюционной Екатеринбургской епархии, в которые включает всю информацию, опубликованную в дореволюционных церковных справочниках и периодических изданиях, а также, например, относящиеся к лицам духовного звания выписки из метрических книг, послужные списки из клировых ведомостей и многое другое. Разумеется, по разным церквам объем этих подборок существенно отличается, однако, по каждому из тех храмов, которые имеют по-настоящему давнюю историю, он составляет в среднем около 20 страниц машинописного текста и может послужить хорошей основой для подготовки исторических книг и других работ… Для приобретения материалов этой базы по тому или иному приходу целесообразно обратиться к ее составителю; тел. 992-026-58-45 и 902-275-54-28; mail: [email protected].

В целом же основной объем документов по истории церквей у нас сосредоточен в государственных архивах: свердловском областном (ГАСО), челябинском областном (ОГАЧО), пермском краевом (ГАПК), курганском областном (ГАКО), шадринском (ГАШ) и др. Это фонды Екатеринбургской и Пермской духовных консисторий, других церковных организаций, а также отдельных церквей.

Для примера перечислим заголовки некоторых дел из находящегося в Шадринском архиве фонда по Иоанно-Предтеченской церкви Верх-Теченской слободы:

– Императорские манифесты, указы правительствующего Синода, Пермской духовной консистории и Екатеринбургского духовного правления;

– Метрические книги;

– Исповедные росписи;

– Клировые ведомости;

– Ревизские сказки;

– Книга сведений о вступающих в брак;

– Документы по постройке и отделке каменного здания церкви;

– Переписка церковного совета с разными лицами и учреждениями…

Вероятно, наиболее ранним общедоступным документом, содержащим информацию по нашим приходам, является находящаяся в Российском Государственном Архиве Древних Актов (в г. Москве) перепись 1710 года по Верхотурскому и Тобольскому уездам Сибирской губернии, которая была прочитана, набрана на компьютере и выложена в Интернете для общего пользования известными историками и родоведами Юрием Витальевичем Коноваловым, Владимиром Александровичем Могильниковым и другими.

Я отыскал в этой переписи данные о целом ряде своих прямых предков и иных родственников.

Для примера процитирую раздел, относящийся к духовенству деревни Брусянской в Новопышминской слободе (ныне это село Знаменское Сухоложского района):

«Деревня Брусянская. В ней церковь. Двор попа. Иван Михайлов Шляповых тритцати лет, жена Ефимья Павлова дватцати семи лет, сын Яков дву лет; дочери: Ирина трех лет, Меланья дватцати нидель; мати Аксенья Во/ло/димерова штидесяти лет. У него дочь Парасковья десяти лет». Иван Михайлович это мой прямой предок в 11-ом колене. Правда, за его потомками по мужской линии фамилия в итоге закрепилась в форме: Ляпустины.

Аналогичным образом в документе записаны остальные представители духовенства и все прочие жители данного населенного пункта. К сожалению, подобные документы сохранились далеко не по всей территории нашего региона…

Целиком к духовенству относится следующее по хронологии (из доступных) дело 1737 г. под названием «Книга 14 Канцелярии Главного правления Сибирских и Казанских заводов, в которую сбираны по приказному повытью [ канцелярии ] промемории [ документы ] и протчие писма о церковничьих детях». Подлинник этого дела находится в Государственном архиве Свердловской области (Ф. 24. Оп. 1. Д. 683.). Очевидно, ведение подобной документации происходило в русле внутренней политики того времени, когда верховная власть России, решив подчинить церковь государству, взяла под свой контроль школьное обучение детей духовенства.

Фактически, однако, содержащиеся в деле сведения выходят за обозначенные рамки и представляют собой достаточно полную подборку материалов обо всех представителях духовенства, служивших на территории в радиусе примерно 100–150 км от Екатеринбурга, а также об их детях мужского пола и некоторых других близких родственниках.

Вот, к примеру, что написано в этом документе о священнике уже знакомой нам церкви. – «Той же Новопышминской слободы Брусянского Знаменского села Знаменской церкви поп Ияков Иванов сын Ляпустин сказал: от роду ему 34 года, во иерея ко оной церкви посвящен в 731 году, на место отца своего, бывшаго попа Ивана Ляпустина, которой ныне имеется в Далматове монастыре в монашестве. Детей у себя имеет: три сына: Иван восьми, обучается Псалтири, скорбен нутряной и головной болезнью; Александр пяти, Иван двух лет – за малолетством грамоте не учены... И что в сказке он, поп, показал, то сущая правда, а ежели сказал что ложно или кого утаил, за то б ему попу по указу учинено было, чему будет достоин…»

Немалое количество документов по зауральским приходам, относящихся к XVIII веку, ныне находится в фонде Успенского Далматовского монастыря Государственного архива в г. Шадринске. Надо, однако, иметь в виду, что поиск информации в этом фонде весьма затруднен из-за ее значительного объема и распыленности, а само изучение текстов того времени требует определенных навыков.

Несколько лучше обстоит дело с материалами Государственного архива в г. Тобольске. Наибольший интерес для нас представляют документы первых трех описей фонда Тобольской духовной консистории (И-156), с которыми можно ознакомиться через Интернет, на сайте Управления по делам архивов Тюменской области. Речь идет о нескольких тысячах дел, по времени относящихся к 40м – 80м годам XVIII века. Среди них в первую очередь должны быть упомянуты сводные ведомости за 1769, 1772, 1774 и 1777 гг. (фонд И-156, опись 2, дела №№ 1983, 2857; опись 3, дела №№ 335, 1192 соответственно), содержащие списки духовенства, а также данные о количестве дворов и численности прихожан по приходам всей Тобольской епархии, в то время простиравшейся от Уральских гор до Енисея. Кроме того, среди оцифрованных документов можно выявить дела, относящиеся к тому или иному конкретному приходу (или человеку), которые содержат немало дополнительной информации и в целом дают яркую характеристику церковной жизни того времени. Для этого надо ввести в поисковую строку название нужного нам населенного пункта или иное ключевое слово (без окончания, поскольку в документах это название может стоять в разных падежах)…

В очередной раз обращусь к материалам, касающимся своих родственников, а именно, к датированному 1759 годом «Деле по прошению вдовы священника села Брусянского… Степана Ляпустина Ефросиньи об увольнении из семинарии ее сына Филиппа и определении его в Знаменскую церковь этого села дьячком» Помимо всего прочего, в одном из документов там обнаруживается следующий текст. – «1759 года, марта 21-го дня Екатеринбургского ведомства Новопышминской слободы Брусянского села Знаменской церкви прихожане: староста церковной Прохор Быков, крестьяне… [следует их длинный список, представленный, очевидно, главами семейств] и все той церкви прихожане, избрав со общего своего согласия оной же Знаменской церкви умершего священника Стефана Ляпустина сына ево Филипа на порозжее [порожнее] ко оной Знаменской церкви место вторым дьячком… А оной поповской сын грамоте обучен, человек жития и состояния добраго и ни в чем не подозрительный, а за службу ево мы, прихожане, доволствовать ево обязуемся обыкновенною хлебною по полупуду с венца [с супружеской пары] ругою [натуральной оплатой], сверх же дадутся ему для кошения сена и сенные покосы в содержание уже без изъятия, в чем ему Ляпустину мы вышеименованные прихожане за руками своими общесогласной выбор сей дали…». Подобный документ, называемый выбором прихожан, часто встречается в церковных делах XVIII века. Считалось, что его наличие является весьма желательным для удовлетворения ходатайства о соответствующем назначении (что произошло и в данном случае)…

Значительно в большем количестве в наших архивах сохранились церковные документы за XIX век и начало ХХ. Пожалуй, главными из них являются Метрические книги записей о родившихся, браком сочетавшихся и умерших. Отмечу, что помимо чисто генеалогической информации о прихожанах, они позволяют добыть немало информации, имеющей отношение к истории прихода.

Прежде всего, это сведения о служившем при храме духовенстве. – В метриках постоянно указывалось, кто именно совершал соответствующий обряд, а раз в месяц (в более ранних метриках – раз в год) давался полный перечень всего приходского духовенства. Ну и, кроме того, записи о рождении, бракосочетании и смерти лиц духовного звания при этом вносились, наравне с записями об обычных прихожанах.

Заметим, что данные из третьей части метрических книг позволяют произвести расчет средней продолжительности жизни по той или иной территории за тот или иной период. Надо сказать, что подобную работу я проводил по разным приходам и за разные годы ХIХ века, и хотя получал разные значения, но все они находились в интервале от 9 до 18 лет…

Подавляющее большинство всех сохранившихся метрик по Свердловской области ныне находятся в нашем областном архиве – ГАСО (фонды Екатеринбургской духовной консистории и отдельных церквей); скажем, по Сухоложскому району за период с 1800 по 1917 гг. там есть примерно 92% всех существовавших метрик. (По Артемовскому району часть их хранится также в районном архиве…)

А вот ситуация с метриками по Курганской области является куда более сложной, поскольку работа по их концентрации в одном месте в свое время не была доведена до конца. Скажем, по Катайскому району они находятся ныне в Государственном архиве Курганской области, Государственном архиве Свердловской области, Государственном архиве в г. Шадринске, Архиве Екатеринбургской епархии при Православном информационно-библиотечном центре, Катайском краеведческом музее…

Наряду с метрическими книгами, при каждой церкви ежегодно (начиная с эпохи Петра I) составлялись исповедные росписи (иначе называемые исповедальными ведомостями, духовными росписями и т. д.). Они представляют собой посемейные списки всех прихожан того или иного храма (начиная с лиц духовного звания), с указанием их возраста, отношения к главе семьи, времени прохождения исповеди и причастия, либо причины пропуска таковых… Появление подобных ведомостей произошло в русле борьбы государства со старообрядчеством и имело целью выявление всех приверженцев раскола.

В целом исповедных росписей до наших дней дошло гораздо меньше, чем метрических книг. За первую четверть XIX века фонде Екатеринбургской духовной консистории в ГАСО сохранились весьма объемные подшивки таких ведомостей в целом по уездам: Верхотурскому, Екатеринбургскому, Ирбитскому, Камышловскому, Шадринскому. К сожалению, некоторые из них ныне недоступны для посетителей архива, как требующие реставрации. Кроме того, исповедные росписи сохранились в фондах отдельных церквей.

Еще одним весьма интересным документом являются ревизские сказки (название происходит от слова «сказывать», то есть, они составлялись на основе устных свидетельств). Подобные документы, знакомые подавляющему большинству соотечественников лишь по поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души», являются одним из важнейших источников генеалогической информации и, по сути, представляют собой материалы посословной переписи населения. Чаще всего в ревизских сказках указывались все члены семьи, при этом в отношении лиц мужского пола приводились данные и по текущей, и по предыдущей ревизиям, с пояснением изменений, происшедших за минувший период.

Относительно духовенства нашего региона в архивах сохранились ревизские сказки, во-первых, за 1811 год по Шадринскому уезду (в Шадринском архиве), во-вторых, за 1833-1834 гг. по Екатеринбургскому, Ирбитскому и Камышловскому уездам (в госархиве Пермского края; их копии также представлены в электронном архиве Екатеринбургской духовной семинарии).

Среди всех документов, относящихся к российскому православному духовенству дореволюционного периода, особое положение занимают клировые ведомости (другое название – ведомости о церквах), которые должны быть признаны наиболее ценным источником генеалогической информации о лицах духовного звания. Документ этот составлялся ежегодно, предназначался церковному начальству, осуществлявшему управление епархией, и представлял собой довольно подробную информацию о приходе и причте. Один экземпляр каждой ведомости отправлялся в духовную консисторию, один оставался при церкви.

Первые ведомости по духовенству появились в 30-х годах 18-го века и поначалу очень напоминали исповедные росписи (притом – без указания лиц женского пола). Более или менее «классический» вид они приобрели примерно на рубеже XVIII и XIX веков.

В своем окончательно сформировавшемся виде клировые ведомости состояли из трех частей. Первая часть включала описание церкви и церковного имущества, вторая содержала послужные списки членов церковного причта, третья – сведения о населенных пунктах данного прихода и количестве жителей в них.

Послужные списки священноцерковнослужителей, помещавшиеся во второй части клировых ведомостей, также имеют разную полноту, в зависимости от времени, а иногда и места составления документа. Однако, все они содержат по каждому члену клира (не исключая находящихся за штатом, а также вдов и сирот духовного звания): фамилию, имя и отчество; информацию о возрасте (иногда – с указанием точной даты рождения), происхождении, образовании, перемещениях по службе (с соответствующими датами), профессиональных качествах, поведении, наградах и служебных взысканиях, а также наличии недвижимого имущества. Здесь же приводятся сведения о жене и детях (иногда – только о тех, которые проживали вместе с родителями, иногда обо всех, включая упоминание о зятьях). Особый интерес представляет отдельная графа, где в документах начала XIX века перечислялись все близкие родственники данного человека, служившие в пределах епархии (к сожалению, в дальнейшем таковые стали указываться только по данному конкретному приходу)…

В целом можно сказать, что речь идет об очень ценном и информативном источнике информации о приходах и служителях церкви. Историческое описание храмов, сел и деревень, жизнеописание интересующих нас людей, – везде могут быть использованы ведомости о церквах.

Наиболее ранние из известных на сегодняшний день клировых ведомостей, сохранившиеся по нашему региону, датированы 1801 г (ГАСО, фонд 6, опись 2), наиболее поздние – 1931 г (госархив Удмуртской республики в Ижевске – ЦГА УР, фонд 245, опись 5). Большинство же сохранившихся ведомостей ныне находятся в ГАСО, 2-я и 4-я описи фонда Екатеринбургской духовной консистории.

Пожалуй, еще больший интерес для современных историков и краеведов представляют церковные летописи. Подобные документы, начавшие повсеместно составляться с 60-х годов XIX века, должны были включать описание и историю храма и прихода, а также хронику последующих событий. Здесь следовало помещать различные сведения о церкви, о священно- и церковнослужителях, о приходе и прихожанах, о знаменательных явлениях и событиях в местной природе и жизни… В общем, речь идет о документе, который является насколько ценным и интересным, настолько, увы, редким: дошедшие до наших дней летописи храмов всей Екатеринбургской епархии можно в прямом смысле пересчитать по пальцам!

Сведения по отдельным священнослужителям и отдельным событиям приходской жизни содержатся также в журналах и протоколах Екатеринбургской духовной консистории. Речь идет о весьма значительном массиве дел, материалы которых совершенно не систематизированы, однако, благодаря большой работе, проделанной уже упоминавшимся здесь Валерием Васильевичем Богомоловым, значительную часть соответствующих документов к настоящему времени удалось выявить. Для примера назовем некоторые из них, относящиеся к Сухоложскому району:

– Дело о диаконе Курьинской церкви Василии Бирюкове, обвиняемом в оскорблении словами и действием жены крестьянина Димитрия Андреева Брылина Анны Яковлевой (1890 г.);

– Рапорт об окончании живописных и орнаментных работ в храме с. Рудянского (1911 г.)…

– Дело по обвинению священника церкви с. Поварненского Кляритского в пьянстве и растрате церковных денег (1909–1910 гг.) (ГАСО. Ф. 6. Оп. 4. Д. 252);

– Дело по обвинению священника Знаменской церкви Знаменского села Камышловского уезда Михаила Попова в пьянстве, грубости и сквернословии (1911–1912 гг.) (ГАСО. Ф. 6. Оп. 4. Д. 278). Последний, в частности, обвинялся в том, служил молебны и венчал браки в нетрезвом виде, позволял себе ругаться площадной бранью, после отпевания одного умершего крестьянина сказал присутствующим: «теперь несите его к черту» и т. п. Впрочем, расследование всех обстоятельств дела так и не было доведено до конца, по причине смерти самого обвиняемого…

В связи со всем этим, уместно заметить, что многие факты подобного рода действительно имели место. Но в то же время, изучать историю Церкви по данным примерам (по сути, представляющим собой существенные отклонения от нормы) было бы примерно тем же самым, что изучать нашу нынешнюю жизнь в целом лишь по материалам уголовных дел. Заметим и то, что обвинения против священника Константина Кляритского (взятые из навета недоброжелателей) в ходе проведенного расследования подтвердились лишь малой частью, а сам он летом 1920 года трагически погиб в г. Новониколаевске (современный Новосибирск), тем самым, по сути, войдя в число мучеников за веру… Поистине, в жизни многое может оказаться совсем иначе, чем кажется на первый взгляд!

Если до сих пор речь шла лишь об архивных документах, то, начиная примерно с конца 60-х годов 19-го века, у нас стали выходить и печатные издания, содержащие информацию об уральских приходах, церквах и их служителях. Речь здесь идет, прежде всего, об Адрес-календарях и Справочных книжках, которые выходили: по Пермской епархии (до ее разделения) – за период с 1870 по 1885 гг. (4 выпуска); по Екатеринбургской (после обретения ею самостоятельности) – за период с 1886 по 1915 гг. (11 выпусков). Наиболее полные комплекты этих справочников сохранились в библиотеке дома-музея Мамина-Сибиряка в Екатеринбурге и в Шадринском краеведческом музее, а в электронном архиве при Екатеринбургской духовной семинарии в настоящее время представлены оцифрованные копии 14 из них (почти все).

Кроме того, подобные издания за 1877, 1882, 1885 и 1887 гг. можно скачать на сайте «Церковный краевед Прикамья», а за 1899, 1909 и 1915 гг. они доступны в Интернете для прямого просмотра.

Каждый из этих справочников содержит сведения обо всех представителях духовенства данной епархии (с разбивкой по уездам, благочинническим округам и приходам) на соответствующую дату; с указанием фамилии, имени, отчества, сана, должности, образования, стажа и церковных наград. Изучение всего комплекта подобных изданий при минимальных затратах времени дает возможность составить черновой вариант послужного списка интересующего нас лица, а также наметить его родственные связи с другими представителями духовенства (имеющими ту же фамилию и согласующиеся имена-отчества). Также в данных справочниках присутствуют сведения о каждом приходе: наименование входящих в него населенных пунктов: количество прихожан, наличие школ, размер доходов причта и т. д.

Очень ценным историческим источником для современных исследователей являются периодические издания; в частности, Пермские епархиальные ведомости (особенно за период до образования самостоятельной Екатеринбургской епархии: 1867–1885 гг.), Екатеринбургские епархиальные ведомости (выходившие в 1886–1917 гг.) и сменившие их Известия Екатеринбургской церкви (1917–1918 гг.). В разные годы они выходили неодинаково, с периодичностью от еженедельной до двух раз в месяц. С их оцифрованным комплектом ныне также можно ознакомиться через библиотеку Екатеринбургской духовной семинарии, а также через Интернет, в частности, на сайте «Духовенство Русской Православной церкви в ХХ веке». Ориентироваться в них очень помогает недавно вышедший указатель[1].

В отношении священноцерковнослужителей данное издание отличается очень большой информативностью. Оно содержит сведения буквально обо всех текущих событиях в жизни каждого представителя духовного сословия: его учебе в духовном училище и семинарии, посвящении в сан, назначении на приход, переводе на другие приходы, награждении теми или иными наградами и т. д., вплоть до почисления за штат и смерти. Кроме того, в епархиальных ведомостях публиковались сведения о заштатных клириках, вдовах и сиротах духовного звания и многое другое.

В неофициальном отделе епархиальных ведомостей регулярно давались статьи к юбилеям духовных лиц и некрологи, а также материалы исторического характера…

Крайне интересным материалом обзорного плана являются публиковавшиеся в Екатеринбургских епархиальных ведомостях дневники архиерейских поездок по обозрению церквей епархии. В них живо и со многими подробностями описываются те места, через которые пролегал маршрут архипастырских вояжей.

Особо следует сказать о вышедшей в 1902 г. книге «Приходы и церкви Екатеринбургской епархии». Она была составлена на основании уже упоминавшихся церковных летописей, в подавляющем большинстве утраченных в советский период. Здесь можно найти информацию по всем приходам епархии, существовавшим ко времени выхода книги. С ее текстом ныне можно ознакомиться в Интернете, просто набрав в поисковой строке ее название.

Для примера процитируем раздел о селе Троицком Камышловского уезда, который в книге имеет очень лаконичный вид (многим другим приходам уделено гораздо больше места). – «3-й благочиннический округ Камышловского уезда... Троицкое село, на р. Малой Калиновке, от епархиального города в 90 верстах, от уездного – в 40 верстах. До построения храма во имя Св. Троицы называлось дер. Никитиной, отделилось от Катайскаго прихода в 1747 году. – Местность в климатическом отношении здоровая; почва – черноземная. В состав прихода входят, кроме села, деревни: Ляпустина – 2 в., Глухая – 7 в., Каменка, часть Овериной и Баюнова – в 2 в.; в последней выстроена и в 1896 г. освящена церковь во имя пр. Илии; числится приписной. Прихожан 3473 муж., 3584 жен. пола; все русские, земледельцы, православные, за исключением трех семейств в Баюновой, принадлежащих к австрийскому священству. Раскол занесен в 1858 г. крестьянином Чернокоровского прихода Бубенщиковым. Первый храм был деревянный, в 1799 г. заложен существующий каменный. В 1805 г. освящен придел в честь Богоявления Господня, в 1810 г. – во имя Иоанна Златоустого, а главный, в честь Св. Троицы, – в 1826 г. Сохранились оловянные сосуд, дискос с половиной звездицы и дарохранительница с надписью: «Благосл. митр. Тобол. 1745 г.». Причт – 2 священника, 1 диакон, 2 псаломщика. Для помещения причта имеются три деревянных дома. В дер. Глухой существует деревянная часовня – в честь Иоанна Предтечи. Школы: в селе земская, в д. Баюновой – церковно-приходская и в д. Глухой – школа грамоты…»

Наконец, среди заслуживающих отдельного упоминания изданий справочного характера назовем «Справочную книгу всех окончивших курс Пермской духовной семинарии в память исполнившегося в 1900 году (1800-1900) 100-летия Пермской Духовной Семинарии», которая ныне также размещена в Интернете. В ней содержится список выпускников семинарии за 100 лет, с отметками об их последующей судьбе. К сожалению, это издание готовилось в спешке, порой – на основании непроверенных свидетельств, и поэтому содержит немало ошибок…

За советский период документов, относящихся к истории приходов, в целом сохранилось значительно меньше, чем за предшествующие 100 с лишним лет. Тем не менее, если не по всем, то по некоторым приходам за 20е–30е годы такие документы можно найти в архивных фондах соответствующих органов власти, в частности, райисполкомов. Там попадаются, например, списки членов религиозных общин, анкеты священнослужителей и многочисленные прошения (поскольку для проведения буквально любого мероприятия верующим приходилось испрашивать разрешения властей).

Очень большую редкость ныне представляют документы церковных структур того времени. Так, в архиве Удмуртской республики в Ижевске было найдено несколько десятков клировых ведомостей за 1929–1931 гг (оказавшихся там по той причине, что Сарапульский архиерей какое-то время являлся временно управляющим приходами Свердловской епархии). В частности, при этом встретились документы по церквам сел Гарашкинского, Куликовского (в Богдановичском районе), Таушканского (в Сухоложском районе) и т. д… С копиями этих материалов ныне также можно ознакомиться в электронном архиве Екатеринбургской духовной семинарии.

В целом, нажим властей на церковь в 20е-30е годы принимал самые разные формы. Особое место при этом занимала, казалось бы, вовсе несущественная мера – лишение «церковников» избирательных прав, имевшая для тех, однако, целый ряд весьма неприятных последствий. Достаточно сказать, что дети «лишенцев» не имели права учиться в высших учебных заведениях, да и вообще в условиях того времени принадлежность человека к данной категории становилась подлинной «черной меткой», потенциальным ориентиром для «компетентных органов»...

Как бы там ни было, списки лишенных избирательных прав сегодня являются едва ли не основным (а порой и вообще единственным) источником информации о духовенстве, служившем в тот период на конкретных приходах. Такие списки есть, в частности, в свердловском областном архиве (в фонде облисполкома), в госархивах Шадринска и Нижнего Тагила, в районном архиве в Катайске и т. д…

Основными же государственными структурами, которым в 20х и начале 30х годов было поручено заниматься церковными делами, являлись административные отделы облисполкомов (сокращенно – обладмотделы), основным предназначением которых вообще-то являлась борьба с преступностью. В фонде Р-102 свердловского областного архива находятся документы такого обладмотдела по Уральской области, которая в то время объединяла огромную территорию, примерно соответствующую нынешнему Уральскому федеральному округу, с Пермским краем и частью Удмуртии в придачу.

В начале 1934 года эта Уральская область была разделена на Свердловскую, Челябинскую и Обско-Иртышскую. При этом заниматься церковно-государственными взаимоотношениями стали Комиссии по делам культов при облисполкомах. В частности, туда стекались многочисленные жалобы духовенства и прихожан на закрытие церквей и притеснения со стороны властей. Надо сказать, что эти комиссии, при всей своей антицерковной направленности, нередко даже шли навстречу авторам жалоб, пытаясь придать происходящему законный вид и одернуть чересчур распоясавшихся местных деятелей. (Последние, однако, далеко не всегда прислушивались к подобного рода указаниям, поскольку хорошо понимали сущность партийно-государственной политики по религиозному вопросу…)

К сожалению, по Свердловской области документы комиссии по делам культов не сохранились, но они есть в областном архиве в Челябинске, которому в то время подчинялись и нынешняя Курганская область, и южные районы Свердловской (Каменский, Камышловский, Пышминский, Талицкий, Тугулымский, часть Богдановичского).

Большинство документов, относящихся как к Уральскому обладмотделу, так и к Челябинской культкомиссии, посвящено одному конкретному вопросу – закрытию церквей. Соответствующие дела, как правило, включают списки участников собраний, прошедших в том или ином населенном пункте. Помимо этого, обычно имеются выписки из протоколов с соответствующим решением (церковь закрыть; передать под клуб, школу и т. п.) и постановление о закрытии, принятое облисполкомом. В общем, все оформлялось «под копирку», предельно кратко и по существу.

Перечислим названия некоторых других дел. – Переписка по жалобам служителей культа; снятие колоколов и сведения о бронзе; регистрация и учет религиозных обществ и групп верующих; сведения о количестве действующих и закрытых церквей; переписка о регистрации служителей культа; переписка о налогах; сведения об использовании зданий закрытых церквей и т. п… В общем, здесь так или иначе нашли свое отражение многие аспекты церковно-государственной политики того времени. Среди всех документов, отложившихся в делах комиссии по культам, есть и списки, в которых подробно указано, какие церкви есть на территории области и кто при них служит.

Очень важным источником информации по духовенству за 20е-30е годы, являются архивно-следственные дела, заводившиеся органами НКВД на людей, попадавших в жернова репрессивной системы. В Екатеринбурге такие дела находятся в Государственном архиве административных органов Свердловской области, в Челябинске – в архивохранилище № 2 Объединенного государственного архива Челябинской области, в Кургане – в Государственном архиве общественно-политической документации Курганской области (ГАОПДКО)… Значительная часть дел, относящихся к духовенству этих трех областей, в настоящее время также скопирована и размещена в электронном архиве Екатеринбургской духовной семинарии.

Среди историков принято считать, что если дела, относящиеся к периоду до 1937 года, более или менее адекватно отображают деяния подследственных, то документы эпохи Большого террора, представляют собой чистой воды фантастику. И действительно, возьмем для примера, обвинительное заключение по следственному делу в отношении представителей духовенства г. Кыштыма. В нем говорится, что обвиняемые входили в контрреволюционную организацию, ставившую своей целью:

– вооруженное свержение советской власти;

– подготовку вооруженного восстания в тылу в момент развертывания военных действий, с целью обеспечения победы интервентам;

– проведение разрушительной работы на предприятиях, на транспорте, в колхозах путем вредительства, диверсий, поджогов и т. д.;

– подготовку террористических актов против руководителей партии и правительства: Сталина, Молотова, Ворошилова и других…

Помимо всего прочего, утверждается, что членами организации был изыскан метод добычи оружия путем убийства и разоружения местных работников НКВД и милиции, т. к. других источников приобретения оружия в Кыштымском районе найдено не было. (О том, сколько всего оружия удалось раздобыть фигурантам дела, при этом, правда, ничего не сообщается, и даже если предположить, что им действительно удалось бы заполучить подобным образом несколько револьверов, встает вопрос, в какой степени это могло бы обеспечить выполнение остальных заявленных целей…)

В общем, объективная информация о людях здесь содержится главным образом в анкетах арестованных, а чтобы извлечь ее из остальных документов, надо хорошо постараться…

Вместе с тем, некоторые дела даже той эпохи столь откровенной фантастики не содержат. Так, против священника села Поварня Алексея Васильевича Бирюкова в августе 1937 года были выдвинуты следующие пункты обвинения: дискредитация мероприятий ВКП(б) и советской власти, высказывание взглядов о неустойчивости последней, ведение пропаганды об обнищании колхозников. Вот, собственно, и все, однако и этого оказалось вполне достаточно для вынесения человеку смертного приговора…

В общем, говорить на эту тему можно еще очень долго, мы же отметим сейчас лишь то, что в настоящее время готовится к изданию книга (объемом примерно в 1000 страниц) о репрессированных представителях духовенства и церковного актива Челябинской области, составленная на строго документальной основе – обвинительных заключениях и других материалах архивно-следственных дел. Будем надеяться, что в дальнейшем удастся выпустить такие сборники также по Свердловской и Курганской областям…

Радикальные изменения в политике властей по религиозному вопросу наступили в период Великой Отечественной войны. К середине 1943 года партийно-государственное руководство пришло к решению нормализовать отношения с Церковью. В ночь на 5 сентября 1943 г. состоялась историческая встреча И. В. Сталина с тремя митрополитами Русской Православной Церкви во главе с Сергием (Страгородским), на которой, помимо всего прочего, было признано необходимым открыть некоторые приходы. И уже через считанные недели после этого события с мест потоком пошли ходатайства об открытии церквей…

В новых условиях для взаимодействия с церковными структурами при Совете Министров СССР был создан Совет по делам религий, со штатом региональных уполномоч<