Установление дружественных отношений между странами Восточной Европы

Одним из ведущих направлений внешней политики СССР в послевоенный период стало установление дружественных взаимоотношений и поддержание тесных связей со странами Восточной Европы, ставшими на путь социализма. Стремясь не допустить их сближения с западными странами и принятия участия в «плане Маршалла», Советский Союз был вынужден брать на себя обязательства, противоречащие собственным экономическим интересам. В условиях разрухи и голода восстановительного периода он поставлял восточно-европейским государствам на льготных условиях зерно, сырье для промышленности, удобрения для сельского хозяйства, продукцию тяжелого машиностроения и металлургии. За 1945 - 1952 гг. только сумма долгосрочных льготных кредитов, предоставленная СССР странам народной демократии, составила свыше 15 млрд руб. В 1949 г. в целях расширения экономического сотрудничества и торговли между социалистическими странами был создан Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ). В его состав вошли Албания (до 1961 г.), Болгария, Венгрия, ГДР, Польша, Румыния, СССР и Чехословакия.

В отличие от западных стран, государства Восточной Европы до середины 50-х гг. не образовывали единого военно-политического союза. Однако это вовсе не означало, что военно-политического взаимодействия не существовало - оно строилось на другой основе. Сталинская система взаимоотношений с союзниками была настолько жесткой и эффективной, что не требовала подписания многосторонних соглашений и создания блоков. Принимаемые Москвой решения являлись обязательными для всех стран. Советская модель развития признавалась единственно приемлемой. Государства, не пожелавшие находиться под жесткой опекой СССР, подвергались сильному политическому, экономическому и даже военному нажиму. Так, чтобы помочь установлению «народной» власти в Чехословакии, в эту страну в феврале 1948 г. вновь были введены советские войска. В 1953 г. были подавлены антиправительственные выступления в ГДР. Единственной страной, которой все-таки удалось уйти из-под сталинского диктата, стала Югославия. Ее лидер И. Броз Тито считал, что сталинская модель социализма не годится для этой страны. Он избирает путь, напоминающий нэп, с допущением в незначительных размерах частной собственности и мелкотоварного производства. Резкое несогласие вызвала также идея Сталина об объединении Югославии и Болгарии в единую федерацию. Началась полоса взаимных клеветнических обвинений и угроз. В 1949 г. СССР разорвал дипломатические отношения с Югославией. Этому примеру последовали все страны народной демократии[49].

Таким образом, итоги внешнеполитической деятельности советской дипломатии в послевоенный период достаточно противоречивы: с одной стороны, она способствовала укреплению позиций и расширению сфер влияния нашего государства в мире, но с другой - не удалось преодолеть конфронтации с Западом, что в значительной степени обусловило рост международной напряженности.

Заключение

Важной предпосылкой становления «народной демократии» явилась освободительная миссия Советской Армии в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Сегодня ведутся достаточно острые дискуссии по этому вопросу. Значительная часть исследователей склонна считать, что в 1944-1947гг. не было народно-демократических революций в странах этого региона, а Советский Союз навязал освобожденным народам сталинскую модель общественного развития. С подобной точкой зрения можно согласиться лишь отчасти, так как следует учитывать, что в 1945-1946 гг. в этих странах осуществлялись широкие демократические преобразования, восстанавливались зачастую буржуазно-демократические формы государственности. Об этом свидетельствуют, в частности: буржуазная направленность аграрных реформ при отсутствии национализации земли, сохранение частного сектора в мелкой и средней промышленности, розничной торговле и сфере услуг, наконец, наличие многопартийности, включая и высший уровень власти. Если в Болгарии и Югославии сразу же после освобождения был взят курс на социалистические преобразования, то в остальных странах Юго-Восточной Европы новый курс стал осуществляться с момента установления по существу безраздельной власти национальных компартий, как это было в Чехословакии (февраль 1948 г.), Румынии (декабрь 1947 г.), Венгрии (осень 1947 г.), Албании (февраль 1946 г.), Восточной Германии (октябрь 1949 г.), Польше (январь 1947 г.). Таким образом, в ряде стран в течение полутора-двух послевоенных лет сохранялась возможность альтернативного, несоциалистического пути.

Теоретически можно предположить, что СССР, заранее планируя распространение своего влияния на Восточную и Центральную Европу, ратовал за расширение Польши, Чехословакии, Югославии и Румынии, чтобы создать большую зону безопасности между своими границами и западноевропейскими государствами. Отсутствие соответствующих документальных подтверждений не позволяет констатировать это в качестве исторического факта. Поэтому официально известное советское стремление к военному присутствию на территории Румынии, причем на договорной основе, следует считать единственным фактом притязаний Советского Союза к региону. К тому же оно выглядит вполне оправданным стремлением СССР к обеспечению своей национальной безопасности, тем более, в той обстановке, в которой он находился на тот момент.

Таким образом, проблема Восточной Европы была рождена в недрах «германского вопроса», на одном из самых острых этапов его решения и просуществовала в противоречивой взаимосвязи с ним длительный исторический период, вплоть до его окончательного снятия с международной повестки дня. Эту проблему породили государства, победившие фашизм, освободившие Европу от нацизма и установленных им режимов насилия и унижения, но не сумевшие преодолеть собственной амбициозности и отчуждения друг от друга.

В отдельных исторических изданиях последнего времени предпринимается попытка занизить освободительную функцию Красной Армии в Восточной Европе и придать ее действиям захватнический характер, ссылаясь на то, что Советский Союз изначально стремился превратить восточноевропейский регион в зону своего влияния. Но невозможным даже предположить, что СССР и его вооруженные силы могли бы летом 1944 года остановить наступление на своих западных границах и предоставить, таким образом, Германии возможность хозяйничать на оставшейся территории Европы. Военная стратегия Советского государства на завершающем этапе второй мировой войны, не говоря уже об ее начальном периоде, не выходила за рамки межсоюзнических соглашений.

Оценивая результаты проведенного курса строительства основ социализма в странах Юго-Восточной Европы, следует констатировать в целом скорее негативный эффект этих преобразований. Так, форсированное создание тяжелой индустрии привело к возникновению народнохозяйственных диспропорций, что сказалось на темпах ликвидации последствий послевоенной разрухи и не могло не отразиться на росте уровня жизни населения стран в сравнении со странами, не попавшими в орбиту социалистического строительства. Подобные результаты были получены и в ходе принудительной кооперации села, а также вытеснения частной инициативы из сферы ремесла, торговли и услуг. В качестве аргумента, подтверждающего такие выводы, можно считать мощные общественно-политические кризисы в Польше, Венгрии, ГДР и Чехословакии 1953-1956 гг., с одной стороны, и резкое усиление репрессивной политики государства в отношении всякого инакомыслия, с другой. Достаточно распространенным до недавнего времени объяснением причин подобных трудностей строительства социализма в рассматриваемых странах было слепое копирование их руководством опыта СССР без учета национальной специфики под воздействием жесточайшего диктата Сталина в отношении коммунистического руководства этих стран.