История становления пенсионного регулирования

Кризис пенсионных систем ведущих стран мира, споры о концептуальных путях их развития заставляют еще раз и более пристально изучать историю становления пенсионного законодательства, искать в прошлом подсказки ответов на современные вопросы.

Объективная необходимость содержания обществом престарелых и нетрудоспособных граждан в первобытном строе была минимальна и заключалась, пожалуй, лишь в передаче опыта и знаний. В условиях скудных материальных ресурсов у большинства народов, в том числе и языческих славян, современные принципы милосердия, гуманизма и чувства сострадания, жалости к ближнему не являлись доминирующими и явно уступали необходимости выжить. Как свидетельствует Н.М. Карамзин: "Говоря о жестоких обычаях славян языческих, скажем еще, что всякая мать у них имела право умертвить новорожденную дочь, когда семейство было уже слишком многочисленно, но обязывалась хранить жизнь сына, рожденного служить отечеству. Сему обыкновению не уступало в жестокости другое: право детей умерщвлять родителей. Обремененных старостию и болезнями, тягостных для семейства и бесполезных согражданам"[1].

В конце III тыс. - первой половине II тыс. до н.э. оформляются первые рабовладельческие государства. И к этому периоду времени относятся и первые сведения о пенсиях (от лат. pensio - "платеж"). Древнейшим по хронологии и ценнейшим в содержательном плане источником права на пенсионное обеспечение является договор Эвмена I, правителя эллинского государства Пергам (283 - 133 гг. до н.э.) с наемными солдатами. Воспроизведем, с несущественными сокращениями, его содержание: "Требования на какие согласился Эвмен... Для (наемных) воинов... Те, которые выслужили установленное число лет и стали свободны от службы, должны получить пенсию за прослуженное ими время; ее должны получать ближайшие родственники или кому воины оставят. Воины, выслужившие пенсию, освобождаются от налога"[2].

Договор Эвмена I, а точнее, та его часть, которая посвящена пенсии, имеет более чем важное значение для понимания генезиса этого института. Он не только подтверждает мысль о том, что народы, установившие пенсии как пожизненное содержание, достигли больших успехов в развитии цивилизации, чем варварские племена, веками убивавшие стариков, но и опровергает ряд расхожих мифов в истории пенсионного обеспечения. Например, о Ю. Цезаре как "отце-основателе" системы военных пенсий[3] или пенсии как награды, привилегии за особые заслуги перед властью, в случае увечья, ранений, т.е. потери трудоспособности и бедности[4].

Абстрагируясь от конкретно-исторических условий заключения договора пергамского правителя с наемниками, выделим основные моменты, определяющие сущность пенсии в данном законодательном акте.

Во-первых, пенсия устанавливалась за выслугу установленного срока (лет или месяцев - в надписи не сказано). Ф.Ф. Соколов полагал, что установленный срок службы наемников Эвмена I составлял 430 лунных месяцев, после которых жалованье становилось пенсией[5].

Во-вторых, пенсия не была обусловлена только потерей трудоспособности (увечья, ранения или материальной необеспеченности).

В-третьих, право на выслуженную пенсию распространялось и на ближайших родственников или на тех людей, в отношении которых пенсия не назначалась. Однако, возможно, речь в данном случае идет не о денежных выплатах, а о какой-то натуральной помощи.

В-четвертых, пенсионная выплата не облагалась налогом.

В-пятых, важно отметить, что договор, видимо, был заключен после мятежа наемных воинов, который они подняли во главе со своими командирами, т.е. пенсия уже тогда являлась инструментом компромисса, погашения напряженности во взаимоотношении власти и военных, в данном случае наемных солдат.

В-шестых, из предыдущего пункта вытекает и другая концептуальная идея философии права на пенсионное обеспечение, сформулированная уже в индустриальную эпоху немецким юристом Р.ф. Иерингом (1818 - 1892) в форме емкого и яркого девиза: "В борьбе обретешь ты право свое". За достойную жизнь в старости, гарантированную государством, нужно бороться.

Развиваясь, общество и государство все больше осознают социально-политическую и морально-нравственную значимость заботы о гражданах (подданных), нуждающихся в помощи. Но в условиях неразвитости финансово-экономической системы материальная поддержка в основном носила натуральную форму.

В государствах классического рабства наиболее распространенной формой социальной помощи, сохранившей архаичные традиции поддержки внутри рода, являлись общественные трапезы (публичные обеды), проведение празднеств, зрелищ, сопровождавшиеся массовой раздачей денег, продуктов питания, одежды и тому подобное. Хлеба и зрелищ требовали от общества граждане и получали это почти ежедневно. Так, во времена Римской империи число праздничных дней в году приближалось к двумстам, что позволяло рассматривать данные формы помощи как постоянно действующие[6].

Однако материальная помощь в виде благотворительности ("подачка с барского стола") претила духу, самосознанию людей, служащих государству, и в первую очередь военных. Они требовали более достойного и гарантированного вознаграждения за свою во многом рискованную военную службу. Осознавая социально-политическую значимость военнослужащих, власти вводят бенефициальную систему материального обеспечения для старших офицеров и субсидиарную для рядовых воинов. Так, в Древней Греции государство содержит изувеченных на войне и неспособных к труду неимущих (размеры пособия составляли 1 - 2 обола в день).

В Древнем Риме государство обеспечивало опеку и попечительство над военными инвалидами. Им выделяли земельные участки и назначали в их пользу часть военной добычи. А римский диктатор Ю. Цезарь (102 - 44 гг. до н.э.) ввел систему военных пенсий[7].

Однако прецедент, созданный договором пергамского правителя с наемниками, и законы Ю. Цезаря еще очень долго не станут общепризнанными источниками права на пенсионное обеспечение. До XVIII в. общественная мысль не осознавала права лиц, посвятивших свои силы государственной службе, требовать, при наступлении старости и неспособности к труду, материальной поддержки от государства. Современный смысл пенсия получает лишь во французском законодательстве эпохи Великой революции, провозгласившей (22 августа 1790 г.) следующие принципы: 1) на государстве лежит обязанность вознаграждать оказанные ему услуги, когда важность и продолжительность их заслуживают такой признательности. Нация обязана оплачивать жертвы, приносимые гражданам ради общественной пользы; 2) только те услуги должны быть вознаграждаемы государством, которые представляют интерес для всего общества. Услуги, оказываемые одним лицом другому, не могут быть сюда относимы, хотя бы обстоятельства и дали им значение общественное; 3) всякий, кто служил своему отечеству, защищал, просвещал, или прославил его, или дал пример преданности общественному благу, вправе требовать от нации признательности и претендовать на вознаграждение, соответствующее характеру и продолжительности оказанных им услуг[8].

Таким образом, в России к XVIII в. сформировалась довольно стройная бенефициальная система материального обеспечения в случае утери трудоспособности (возможности служить). Однако правом на такую форму пенсионного обеспечения обладало лишь дворянское сословие. В это время имели место и случаи назначения субсидиарных пенсий. Так, Иван IV Грозный пожаловал пожизненную пенсию вдове известного своей жестокостью опричника Малюты Скуратова после его гибели в Ливонской войне. Но подобные случаи были большой редкостью. И только в начале XVIII в. Петр I в Морском уставе ввел регулярные денежные выплаты ("пенсион") вдовам и детям морских офицеров. Последующие правители расширили круг субъектов пенсионных правоотношений, бенефициальная система уступила место субсидиарной, но вплоть до 1917 г. российская правящая элита так и не определилась в вопросе: "Что есть пенсия: милость, награда или право?"