Глава 10. Это странное предчувствие. (Часть 1).

У Джулс Райт уйма изящных платиновых колец, и она смотрит вам прямо в глаза. Дочь австралийского котельного мастера, она, как и Рикман, поздно начала работать в театре. Оба они наделены юмором, прямодушием и общим рабочим происхождением. Но она откровенно признает: «У меня с Аланом кипели страсти, когда я работала с ним».

И они должны были ещё более усугубиться после фиаско с «Риверсайдом». Джулс по-прежнему убеждена, что, на самом деле, все это время Алан Рикман никогда не собирался участвовать вплотную в управлении «Риверсайда»: «Его имя было на вывеске, и на него обрушилась вся критика. С тех пор ему докучает  реклама», - говорит Джулс, радуясь возможности раз и навсегда изложить свою версию событий в «Риверсайде». Тогда же правовые ограничения не позволили ей изложить факты; когда в 1995 году я обратилась к ней из-за первого издания этой книги, её впервые за всё время убедили побеседовать.

Ее убежденность в истинных намерениях Алана связана с неосторожной вспышкой гнева, которую он выдал во время их "пламенного скандала" в фойе ‘Royal Court’  28 ноября 1993 года.

«Алан всегда был честным человеком, поэтому никогда не говорил того, чего не подразумевал, даже в гневе, - сказала мне Джулс. - Клянусь,- продолжает она, хрипло смеясь, - что кто-то посадил нас рядом в бельэтаже в битком набитом театре во время прощания с Максом Стаффордом-Кларком в Court’е». (‘Court’ это категорически отрицает, утверждая, что билетная касса распределила сотни имен по своим местам, и план рассадки гостей был заранее расписан). Однако Джулс сказала «огромное спасибо», и Макс Стаффорд-Кларк послал ей открытку, в которой поблагодарил за поддержку на протяжении многих лет, а затем добавил, криво усмехнувшись, "прости за рассадку в зале". 

- Я сидела на своем месте, и Алан вошел в бельэтаж. Он увидел, что будет сидеть рядом со мной, повернулся и вышел. Должно быть, он передумал, потому что развернулся и снова пришёл. Я быстро поменялась местами с мужем, который, в конце концов, сел между нами.

- Полагаю, Алан ожидал, что мы поссоримся после "Риверсайда", потому что меня невероятно расстроила вся эта плохая огласка. Позже, в фойе, между нами произошла очень, очень громкая ссора; что заставило публику чрезвычайно поразвлечься. Это был довольно грандиозный скандал, который закончился весьма долгим разговором, как это обычно бывает, когда оба успокаиваются.

- Около часа мы избегали друг друга, а потом я подошла к нему и сказала: "Какого черта ты разыгрывал, освещая всё в прессе? Какого черта ты не позвонил мне, чтобы узнать факты?".  По-моему, Рима сказала что-то злобное, а потом Алан рявкнул: «Я не разговаривал с прессой». Мне очень хотелось ответить: «Но тебя заметили раздающим фотокопии письма поддержки от критиков».

- Кроме того, он сказал: "Это было время, когда у режиссеров возникли проблемы. Актёры всегда попадают под удар". Но самым любопытным замечанием, которое он сделал в середине,  было следующее: "Я больше никогда ни с чем не свяжусь публично". Я только могу поверить ему на слово, что он поддерживал этот проект», - подытожила Джулс.

Пристальное изучение предложений сторонников Рикмана для обновленного «Риверсайда» показывает, какую роль Алан предполагал для себя в этом проекте: задавать тон месту в качестве приглашенной звезды, внося в дело свой творческий вклад. Тельма была бы настоящей движущей силой.

"Риверсайд не должен стать площадкой для выражения индивидуального эго", - гласила первая страница нового программного документа «Риверсайда», подготовленного триумвиратом Алана, Тельмы и его давней соплеменницы по RADA Кэтрин Бейли. - Скорее, он должен стремиться объять сообщество, в котором находится, посылая сигналы в Лондон, Европу и за ее пределы".

«Долгое время нынешний "Риверсайд" занимал значительное место, будучи  лояльным к конкретной группе актеров, режиссеров и дизайнеров, которые не всегда могут реализовать свои идеи в национальных компаниях», - пояснял документ… возможно, несущий в себе то, что можно принять за слабый запашок паранойи.

Тельма и Алан - индивидуалисты, всегда ими были и всегда будут. Повсеместно уважаемые за свои нововведения, но слишком индивидуалистичные для того, чтобы вписаться в большую организацию. Это была их заявка на конкуренцию с Королевским Национальным театром, на сцене которого, кстати, Рикман никогда не выступал в национальной постановке (его дебют там состоялся в пьесе "Чёрт выставлен ослом" Питера Барнса, которая  была переложением).

Не то, чтобы за этим странным упущением скрывалась зловещая причина.

 «Я часто рассматривал Алана на роль в этом театре, но ... было множество причин, по которым нам никогда не удавалось найти нужную роль в нужное время. Я думаю, что он удивительно самобытный актер", - таково было мнение тогдашнего художественного руководителя Королевского Национального театра Ричарда Эйра, когда я обратилась к нему за комментарием в 1995 году. Именно Тревор Нанн, под руководством которого Рикман совершил великий прорыв в "Опасных связях", в 1998 году должен был дать ему эту возможность, возможность, которая оказалась чем-то вроде чаши с ядом.

Их идеи о подлинном смешении различных форм искусства под одной крышей превращают напыщенное письмо Уильяма Хантера в «London Evening Standard» от 10 августа 1993 года в бессмыслицу. Хантер, председатель "Риверсайд Траст", писал: "Самое главное, что "Riverside Studios" - это центр искусств, а не театр. Мы представляем очень широкий спектр форм. Это было упущено из виду во время спора по поводу предложений консорциума [Рикмана].'

Подразумевать, что Рикман и компания были узколобой кучкой  лавви лишь с театром в голове – большое заблуждение. Их программный документ дает понять, что в Риверсайде они хотели создать торговую площадку для всевозможных художественных идей... "повседневное пространство, место притяжения, где можно рассматривать картины или приобрести и почитать книгу за обедом, выпить перед вечерним спектаклем, а затем поужинать". Другими словами, альтернативу западного Лондона художественному комплексу  в Southbank[1] и Королевскому Национальному театру в частности.

Она всегда задумывалась в качестве операции «Степной волк». «У здешних актеров есть непостоянная, но кровная связь с труппой ... Мы хотим активно поощрять её, привлекая тех артистов, которые не вписываются в основное течение художественной жизни». Другими словами, это пристанище для талантливых аутсайдеров.

Все это очень похвально, но неизбежно туманно для дюжины попечителей в правлении "Риверсайд Траст", в который входили три советника. Первое, что бросается в глаза при чтении новых предложений консорциума Рикмана в Риверсайде, ─ это отсутствие упоминания об источнике финансирования, то есть отсутствие списка спонсоров и их пожертвований. Деньги решают всё наперед, делают ставку наперед ... Это было вопиющее упущение.

Ставка Джулс Райт на Women's Playhouse Trust (WPT) также внесла свою долю волнующей риторики, но в своем заявлении Джулс заручилась поддержкой 21 благотворителя WPT, среди которых «Кока-кола», «Национальный Вестминстерский банк» и «Рейтер».

Находящиеся в затруднительном положении члены городского совета постоянно пытаются действовать по уставу, и цифры неизбежно говорят громче слов. Остальное ─ только обещания. Или, как выразился глава Совета Хаммерсмита и Фулхэма Иэн Коулмен в письме ко мне по поводу дела о Риверсайде: "Список пожеланий".

Во времена вынужденной экономии и всеобщего ограничения среднестатистический советник склонен урезать слоги, а также финансирование. Столкновение с "временными решениями наболевших вопросов" на второй странице программного документа Рикмана, возможно, стало бы тратой драгоценного время на обсуждение, пока тщательно копались бы в словаре, чтобы понять, имеют ли они какое-либо отношение к таким более значимым понятиям, как деньги, спонсорство и стартовый капитал. Не то чтобы советники глупы, но они должны быть чрезвычайно практичны. Что касается таких выражений, как "сообщество", советники сами используют этот термин с такой веселой непринужденностью, что они вряд ли будут впечатлены словом на букву "С" от других людей.

© Морин Пэтон. "Алан Рикман. Неофициальная биография", 2003.

Перевод – Е. Н.

[1] Southbank представляет собой комплекс художественных площадок в Лондоне.