Глава 2: Социальное развитие

Гражданская война в России начала XVII в., составной частью которой стала цепь народных восстаний (Хлопка, Бо­лотникова и др.), открыла целую эпоху мощных социальных потрясений. Вызваны они были усилением натиска феода­лов, государства на народные низы, прежде всего оконча­тельным закрепощением крестьянства, основной массы насе­ления России. Логика, диалектика истории, помимо прочего, состоит в том, что укрепление государства - результат тру­довых и ратных усилий народных низов - сопровождается ухудшением положения последних, усилением давящего на них пресса всяких податей, барщинных и иных повинностей.

Всякое действие порождает противодействие, в том чис­ле и в обществе, во взаимоотношениях классов и сословий. Во всяком обществе не могут не возникать социальные про­тиворечия, которые, в свою очередь, в периоды крайнего их обострения порождают столкновения интересов, стремлений. Они принимают разные формы - от ежедневной борь­бы (невыполнения или плохого выполнения повинностей, борь­бы в судах за землю) до открытых восстаний, вплоть до наивысшей их формы - гражданских войн больших масштабов.

XVII столетие в истории России современники недаром назвали «бунташным веком». Еще одна гражданская война (Разинское восстание), сильные городские восстания, осо­бенно в Москве - святая святых самодержавия российско­го, выступления раскольников, множество местных, локаль­ных движений. Социальные потрясения охватили страну от её западных рубежей до Тихого океана, от северной тайги до южных степей. Современники-иностранцы не только с удив­лением наблюдали за разливом народных мятежей в России, соседней Украине (Б.Хмельницкий), но и сопоставляли их с аналогичными событиями в Западной Европе (народные вос­стания в Англии, Франции, Нидерландах, Германии XVI-­XVII вв.).

В основе всего этого – «усиление социального неравен­ства», которое «еще усилилось нравственным отчуждением правящего класса от управляемой массы». (В.О. Ключев­ский)[9]. С одной стороны, обогащение правящей элиты, бояр и других думцев, верхушки провинциального дворянства, столичной и местной бюрократии (приказной и воеводский аппараты), с другой - социальная приниженность крепост­ных крестьян и холопов. Эти два социальных полюса - крайние точки, между которыми лежали другие, промежу­точные слои, положение которых варьировалось в зависимо^­сти от статуса в иерархической системе государства.

Бояре и дворяне

Среди всех классов и сословий гос­подствующее место безусловно принадлежало феодалам. В их интересах государственная власть проводила меры по ук­реплению собственности бояр и дворян на землю и крестьян, по сплочению прослоек класса феодалов, его «одворянению». Служилые люди по отечеству оформились в XVII в. в слож­ную и четкую иерархию чинов, обязанных государству служ­бой по военному, гражданскому, придворному ведомствам в обмен на право владеть землей и крестьянами. Они делились на чины думные (бояре; окольничие, думные дворяне и дум­ные дьяки), московские (стольники, стряпчие, дворяне мос­ковские и жильцы) и городовые (дворяне выборные, дворяне и дети боярские дворовые, дворяне и дети боярские городо­вые). По заслугам, по службе и знатности происхождения феодалы переходили из одного чина в другой. Дворянство превращалось в замкнутый класс - сословие.

Власти строго и последовательно стремились сохранить в руках дворян их поместья и вотчины. Требования дворян и меры властей привели к тому, что к концу века свели разницу между поместьем и вотчиной к минимуму. В течение всего столетия правительства с одной стороны, раздавали феода­лам огромные массивы земель; с другой - часть владений, более или менее значительную, перевели из поместья в вот­чину. Переписные книги 1678 г. насчитали по стране 888 тыс. тяглых дворов, из них около 90 % находилось в крепост­ной зависимости. Дворцу принадлежало 83 тыс. дворов (9.3 %), церкви – 118 тыс. (13.3 %), боярам - 88 тыс. (10 %), более же всего дворянам - 507 тыс. дворов (57 %)[10].

В XVII в. немалое число худородных дворян проникли в столичные сферы - по родству с царем, фавору, заслугам на бюрократическом поприще. Бурный и неспокойный XVII век во многом потеснил старую аристократию.

Уложение 1649 г. содержало ряд положений, принятых в интересах дворянства. Дворяне получили право в ряде случаев передавать поместья по наследству.

Крестьяне и холопы

В отличие от феодалов, особенно дворянства, положение крестьян и холопов в XVII в. сущест­венно ухудшилось. Из частновладельческих лучше жилось крестьянам дворцовым, хуже всех - крестьянам светских феодалов, особенно мелких. Крестьяне работали в пользу фе­одалов на барщине («изделье»), вносили натуральный и денежный оброки. Обычный размер «изделья» - от двух до че­тырех дней в неделю, в зависимости от размеров барского хозяйства, состоятельности крепостных (богатые и «семья­нистые» крестьяне работали больше дней в неделю, «скуд­ные» и «одинокие» - меньше), количества у них земли. «Столовые запасы» - хлеб и мясо, овощи и фрукты, сено и дрова, грибы и ягоды - возили на дворы к владельцам те же крестьяне. Плотников и каменщиков, кирпичников и живо­писцев, других мастеров дворяне и бояре брали из своих сел и деревень. Крестьяне работали на первых фабриках и заво­дах, принадлежавших феодалам или казне, изготовляли на дому сукна и холсты и т.д_. и т.п. Крепостные, помимо работ и платежей в пользу феодалов, несли повинности в пользу казны. В целом их обложение, повинности были тяжелее, чем у дворцовых и черносошных. Положение зависимых от феодалов кре­стьян усугублялось и тем, что суд и расправа бояр и их приказ­чиков сопровождались неприкрытыми насилиями, издевательствами, унижением человеческого достоинства.

После 1649 г. широкие размеры принял сыск беглых кре­стьян. Тысячами их хватали и возвращали владельцам.

Чтобы прожить, крестьяне шли в отход, в «батраки», на заработки. Обедневшие крестьяне переходили в категорию бобылей.

У феодалов, особенно крупных, было много холопов, иногда по нескольку сот человек. Это - приказчики и слуги для посылок, конюхи и портные, сторожа и сапожники, со­кольники и «певчие ребята». К концу века произошло слия­ние холопства с крестьянством.

Снизился средний уровень благосостояния русского кре­постного крестьянства. Сократилась, например, крестьян­ская запашка: в Замосковном крае на 20-25 %. Одни кре­стьяне имели полдесятины, около десятины земли, у других и того не было. А у зажиточных случалось по нескольку де­сятков десятин земли. Они брали на откуп господские вино­курни, мельницы и др. Выходили в торговцы и промышлен­ники, подчас весьма крупные. Из крепостных Б.И. Морозова вышли, например, ставшие подрядчиками-судовладельцами, а затем крупными солеторговцами и рыбопромышленниками Антроповы. А Глотовы, крестьяне кн. Ю.Я. Сулешева из села Карачарова Муромского уезда, стали богатейшими купцами первой половины столетия.

Лучше жилось государственным, или черносошным, кре­стьянам. Над ними не висел дамоклов меч непосредственного подчинения частному владельцу. Но они зависели от фео­дального государства: в его пользу вносили налоги, несли разные повинности.

Посадские люди

Процесс восстановления, возрожде­ния затронул после Смуты и ремесло, промышленность, тор­говлю в городах. Здесь тоже начались сдвиги, не очень круп­ные и решительные по масштабам, но весьма заметные.

К середине столетия в стране числилось более 250 горо­дов, а дворов в них, пo неполным данным, - более 40 тыс. Из них в Москве 27 тыс. дворов. Принадлежали они ремесленникам и торговцам (8,5 тыс.), стрельцам (10 тыс.), боярам и дворянам, церковникам и богатым купцам.[11]

Крупные города располагались на важных торговых пу­тях по Волге (Ярославль, Кострома, Нижний Новгород, Ка­зань, Астрахань), Двине и Сухоне (Архангельск, Холмогоры, Соль Вычегодская, Устюг Великий, Вологда, Тотьма), к югу от Москвы (Тула, Калуга), на северо-западе (Новгород Вели­кий, Псков), северо-востоке (Соль Камская). В них насчиты­валось более 500 дворов в каждом. Многие средние и мелкие города были, по существу, крепостями (в южных, поволж­ских уездах), но и в них постепенно появились посады - предместья, населенные торгово-ремесленным людом.

Население городов в первой половине столетия выросло более чем в полтора раза. Несмотря на скромную долю тор­говцев и ремесленников в общем количестве жителей Рос­сии, они играли весьма существенную роль в ее хозяйствен­ной жизни. Среди посадских людей мы видим русских и украинцев, белорусов и татар, мордву и чувашей и т.д.

Ведущий центр ремесленного, промышленного производ­ства, торговых операций - Москва. Здесь в 40-е годы рабо­тали мастера металлообработки (в 128 кузницах), мехового дела (примерно l00 мастеров), изготовления различной еды (около 600 человек), кож и кожаных изделий, одежды и го­ловных уборов, много другого - всего, что нужно большому многолюдному городу.[12]

В меньшей, но достаточно заметной степени ремесло развивалось и в других городах России. Значительная часть ре­месленников работала на государство, казну. Часть ремес­ленников обслуживала нужды дворца (дворцовые) и живших в Москве и других городах феодалов (вотчинные ремесленни­ки). Остальные входили в посадские общины городов, несли (тянули, как тогда говорили) различные повинности и плати­ли налоги, совокупность которых называлась тяглом. Ремес­ленники из посадских тяглецов от работы позаказу потреби­теля зачастую переходили к работе на рынок, и ремесло, таким образом, перерастало в товарное производство. Появи­лась и простая капиталистическая кооперация, применялся наемный труд. В наемники к разбогатевшим кузнецам, ко­тельникам, хлебникам и другим шли бедные посадские люди, крестьяне. То же происходило на транспорте, речном и гуже­вом.

Развитие ремесленного производства, его профессиональ­ной, территориальной специализации вносит большое ожив­ление вхозяйственную жизнь городов, торговые связи между ними иих округами. Именно к XVIIв. относится начало кон­центрации местных рынков, складывания на их основе все­российского рынка. Гости идругие богатые купцы появлялись со своими товарами во всех концах страны и за ее рубежами. Вгоды Смуты ипосле нее они не раз ссужали власти деньга­ми.

Богатеи из купцов, ремесленников, промышленников за­правляли всем в посадских общинах. Перекладывали главную тяжесть сборов иповинностей на посадскую бедноту - мелких ремесленников и торговцев. Имущественное неравенство приводило к социальному; рознь между «лучшими» и «мень­шими» посадскими людьми не раз давала о себе знать в по­вседневной жизни городов, особенно во время городских вос­станий и гражданских войн «бунташного века».

В городах издавна проживали на дворах и в слободах, при­надлежавших боярам, патриарху и прочимиерархам, мона­стырям, их крестьяне, холопы, ремесленники ипр. Занима­лись они, помимо обслуживания владельцев, и торговлей, ремеслами. Причем, вотличие от посадских тяглецов, подати не платили и повинности впользу государства не несли. Это освобождало принадлежавших боярам имонастырям людей, в данном случае - ремесленников и торговцев, от тягла, «обеляло» их, по тогдашней терминологии.

Посадские люди на Земских соборах, в челобитных тре­бовали вернуть всех людей, занимающихся ремеслом и тор­говлей, в посадские общины, к посадскому тяглу.