Лексические и грамматические параллели между ностратическими языками

В.М. Илличу-Свитычу удалось найти более 350 лексических соответствий, связывающих шесть данных языковых семей и свидетельствующих о родстве входящих в них языков. В числе реконструированных ностратических слов - лексика, обозначающая части тела, природные явления, основные действия и признаки, т.е. тот лексический слой, который является наиболее устойчивым и в минимальной мере подвержен заимствованиям. Чтобы подтвердить это, рассмотрим некоторые соответствия между реконструируемыми формами и современными лексемами шести ностратических семей языков.

1. Ностр. *bura 'снежная (песчаная) буря': сем.-хам. *bwr 'песчаная буря, ветер' (араб. barih 'горячий ветер с песком, сомали fora 'сильный ветер с пылью'), индоевр. *bher 'буря, бушевать' (рус. буря, исланд. byrr 'попутный ветер'); урал. *pura 'вьюжить' и *purka 'метель' (фин. purku 'метель, вьюга); алт. *bura/bora 'буря, метель' (татар. buran 'метель', эвенкийск. borga 'вьюга, пурга').

2. Ностр. *gura 'глотать': сем-.-хам. *g(w)r 'глотать, глотка' (араб. gr' 'глотать'), индоевр. *guerhu 'глотать' (рус. горло, тохар. kor 'горло', литов. gerti 'пить', греч. barathron 'зев, горло'); урал. *kurk(k)a (фин. kurkku 'глотка, шея'), дравид. *kur- "глотка, горло" (тамил. kural 'глотка'), картв. *qorq- (?) 'горло' (груз. qorq "горло").

В настоящее время учеными обнаружено 1200 лексических схождений между различными языковыми семьями, входящими в число ностратических языков. Определенные пареллели наблюдаются и в области морфологии:

Ностр. *-ka уменьшительный суффикс имен: картв. *k/ak/ik (груз. mamiko 'папочка'), индоевр. *-k- (др.-инд. asvaka 'лошадка', рус. мыш-к-а), урал. *kka/kka (фин. vasikka 'теленочек', ненецк. jaxako 'речка'), алт. *ka/*ka (якут. аgакам 'мой батюшка').

В истории языковых групп и языков отдельные слова претерпевали порой довольно значительные изменения, объясняемые действием законов языкового развития. Так, рус. рысь и бурят. нохой "собака", казалось бы, не имеют ничего общего, однако этимологический анализ показывает, что на уровне праформ (индоевр. *luk'- 'рысь', ср. нем. Luchs, лат. lynx - алт. *loka/luka 'рысь, песец, собака') эти слова обнаруживают несомненное родство.

В одной из своих статей В.М. Иллич-Свитыч писал: "Реальное исследование этого родства, возможно лишь на уровне реконструируемых праязыков соответствующих групп", поэтому прогресс в реконструкции форм различных праязыков, входящих в состав ностратических, ведет к увеличению общеностратических параллелей и уточнению наших знаний о строении ностратического праязыка.

Состав и классификация алтайской семьи

В алтайскую семью входят тюркские, монгольскиуе и тунгусо-манчжурские, а также, возможно, эскимосо-алеутские языки. Некоторые включают также изолированные айнский и нивхский языки. Пока это не выяснено, эскимосо-алеутские, нивхский и айнский условно объединяют в палеоазиатскую (иначе - палеосибирскую) территориальную группировку. По своему грамматическому строю все "классические" алтайские языки - агглютинативные номинативные языки. Если алтайская общность расширится за счет ряда палео-сибирских языков, многие из которых эргативны, то грамматический строй последних будет считаться, очевидно, субстратного происхождения. А сама расширившаяся алтайская семья может уже называться пара-алтайской макросемьей, которая рано выделилась из пара-ностратической (т.е., ностратической в широком смысле - с афразийской ветвью), но позже афразийской (еще более дивергировавшей). Ну а если в параностратическое объединение попадут нивхский с айнским, то параалтайская общность отделилась еще раньше афразийской. Распад алтайской языковой общности (семьи) произошел, предположительно, в 6-5 тыс. до Р.Х. (по данным глоттохронологии - 17 совпадений в 100-словном списке Сводеша).[3] В алтайскую языковую семью также входят японский и корейский языки, речь о которых пойдёт далее.

Японский язык

Японский язык, язык, на котором говорят около 125 млн. жителей Японии, а также потомки японцев, переселившихся в первой половине 20 в. в другие страны: в США, включая Гавайские острова (более 800 тыс.), Бразилию (около 400 тыс.), Перу (более 100 тыс.), Китай, Канаду, Аргентину, Мексику и др. Родственные связи японского языка издавна вызывали споры; сейчас большинство исследователей признает его родственным алтайским языкам – корейскому, тунгусо-маньчжурским, монгольским, тюркским. Существует гипотеза о том, что японский язык есть язык гибридный (креольский язык/пиджин). Формирование японского языка началось в эпоху Яёй (3 в. до н. э. – 2 в. н. э.), когда на Японские острова начали проникать с Корейского полуострова первые группы алтаеязычных мигрантов. Алтайские мигранты смешивались с австронезийским населением и таким образом складывался гибридный язык: алтайская грамматика/морфология (многосложные слова, запрет префиксации и инкорпорации, выражение грамматики путем суффиксации) надетая на австронезийскую фонетику (каждый слог открытый).[4] Однако, по-видимому, сходство японского языка с австронезийскими языками обусловлено древними контактами. В исторический период японский язык подвергся значительному влиянию китайского языка, а в последние десятилетия – английского.

    Центром японской политики и культуры раньше был район Нара и Киото, но в эпоху Токугава (1600–1867) он переместился в Эдо (совр. Токио). До 19 в. в качестве литературного использовался язык, сложившийся на основе киотоского придворного языка 9–12 вв. Во второй половине 19 в. сформировался современный литературный язык на токийской разговорной основе.

Японский язык, исключая диалекты островов Рюкю, делится на четыре диалектные зоны: восточную (включающую район Токио), Центральное Хонсю, Западное Хонсю (включая Сикоку) и Кюсю; диалекты островов Рюкю (общее название мелких островов на юге Японского архипелага) резко отличаются от всех остальных и частью исследователей рассматриваются как самостоятельный язык. Большинство японцев в разговоре с жителями своих мест употребляют диалектные формы, а в разговоре с носителями других диалектов и на письме пользуются литературным японским языком. На японском языке существует богатейшая литература, история которой насчитывает более 1200 лет; первый сохранившийся памятник, летопись Кодзики О-но Ясумаро, датируется 712 г.

Разговорный японский язык (если не учитывать новые заимствования) включает пять гласных (а, и, у, э, о) и двадцать шесть согласных фонем: п, пь, б, бь, т (перед у произносится как ц), ть (произносится близко к мягкому ч), д, дь, к, кь, г, гь (две последних внутри слова приобретают носовой призвук), с, сь (произносится близко к мягкому ш), дз, дзь (произносится близко к мягкому дж), р, рь (одноударные, или «хлопающие» разновидности), м, мь, н, нь, х (перед у произносится как ф), хь (близко к немецкому «их-лауту»), й, в (губно-губное, как английское w). В новых заимствованиях из английского и других языков также возможны в, вь (губно-зубные); т и д перед у; ф и ц не перед у; фь, ць. Указанными особенностями японской фонетики объясняется различная передача японских звуков в заимствованиях, пришедших непосредственно из японского и прошедших через европейские языки; то же относится и к передаче имен собственных: город Хиросима, но фирма «Тошиба», гора Фудзи(яма), но фирма «Фуджи» (ш и дж при этом, по правилам русской фонетики, произносятся твердо, а вместо и, естественно, звучит ы; получается весьма далеко от японского оригинала); дзю-до, но джиу-джитсу; в ряде случаев имеет место и наличие дублетных форм, ср. традиционную передачу названия фирмы «Мисубиси» и изредка встречающуюся англизированную «Мицубиши»; с «Тосибой» и «Тошибой» ситуация скорее обратная – ныне явно преобладает второй вариант. Большинство слогов открытые, на конце слога из согласных возможны лишь носовые; встречаются долгие гласные и согласные.

Ударение в японском языке музыкальное. Для каждого слова оно характеризуется, прежде всего, высотой тона и, в зависимости от этого, количеством вибраций, производимых речевыми звуками. Различаются три уровня высоты тона: низкий, средний и высокий. Расстояние между низким и средним, так же как между средним и высоким тоном, приблизительно равно терции (в музыкальных терминах). Высота тона является дифференциальным признаком, который может различать слова, в остальном фонетически совпадающие. Так, слово амэ с тоновым ударением на первом слоге означает 'дождь', а слово амэ, где тон поднимается от низкого на первом слоге до среднего на втором, служит обозначением для желатиновых конфет.[5]

Глаголы и прилагательные имеют формы словоизменения, которые образуются путем замены окончаний; эти формы обозначают синтаксическую позицию (формы сказуемого, деепричастия), время, наклонение. Между основой и окончаниями могут находиться суффиксы со значением пассива, каузатива, отрицания, вежливости разных типов и др. Другие категории слов словоизменению не подвергаются: сюда относятся субстантивы (существительные, местоимения и числительные), наречия, послелоги, союзы и междометия. Обычный порядок слов в предложении: «подлежащее – дополнения – сказуемое» (SOV), определение предшествует определяемому. Грамматическое значение существительных, придаточных словосочетаний и предложений определяется следующими за ними послелогами. Так, существительное, за которым следует послелог га, является подлежащим, существительное, сопровождаемое послелогом о, – прямым дополнением. Поставленная в конце предложения частица ка превращает его в вопросительное. В японском языке имеются определенные формы и конструкции (так называемые формы вежливости), указывающие на относительную иерархию социальных статусов говорящего, адресата и того, о ком идет речь.[6]

Существуют (не считая не получившей большого распространения японской латиницы) два типа письма. Первый тип – это заимствованные из Китая в 6–8 вв. иероглифы («кандзи»). Их количество достигало нескольких десятков тысяч, но в современном письме регулярно используется лишь ок. 3 тыс. иероглифов. Второй тип – фонетическое письмо, общее название для всех его видов – «кана». Сейчас распространены два варианта каны: хирагана (более округлый) и катакана (более угловатый); хирагана и катакана независимо друг от друга произошли от иероглифов в 9–10 вв. Кана – в основном слоговое письмо: слог из гласного и согласного пишется одним знаком, особыми знаками пишут вторые компоненты долгих гласных, дифтонгов и конечнослоговые носовые. В современных текстах иероглифами обычно обозначаются корни полнозначных слов, а грамматические элементы – аффиксы, послелоги, частицы, союзы, а также междометия – пишутся хираганой. Катакана обычно используется для записи новых заимствований, в основном из английского языка, которые не имеют иероглифического способа написания. Обычный японский текст характеризуется сочетанием иероглифов, знаков катаканы и хираганы; используются также особые японские знаки препинания, арабские цифры, иногда – латинский алфавит. Обычное направление письма, как и в Китае, – сверху вниз справа налево, хотя некоторые тексты научного и информационного характера печатаются в горизонтальном направлении слева направо. В рукописи различаются как минимум три стиля письма: квадратный (более угловатый), обычный и беглый (более упрощенный).

Книжный вариант японского языка даже в наше время заметно отличается от разговорного. Многие слова китайского происхождения используются на письме, где они понятны благодаря иероглифической записи, но избегаются в устной речи ввиду омонимии (формального совпадения слов с различным значением). В лексике и грамматике в книжных вариантах языка распространены слова и формы, заимствованные из старого литературного языка. Так, иэба «если кто-то скажет» может в книжном варианте появиться в старой форме иваба. Многие частицы и послелоги, утраченные в разговорном варианте японского языка, могут появляться в книжном: например, вместо кара и дакэ в значении 'от' и 'только' могут употребляться ори и номи.[7]

Изучение японского языка в Японии имеет многовековую историю; фактически, Япония – одна из немногих неевропейских стран, в которой сложилась и развивалась национальная лингвистическая традиция, достигшая наивысшего развития в период с конца 17 по середину 19 в.; на рубеже 19–20 вв. эта традиция вступила в контакт с европейской. Первое знакомство европейцев с японским языком произошло в конце 16 – начале 17 в., когда в стране обосновались португальские миссионеры; ими были созданы первые словари (1595г, 1603г) и первая грамматика японского языка (Ж.Родригиш, 1604). За этим последовало более чем двухвековое почти полное закрытие Японии для европейцев; связи возобновились лишь в 1860-е годы, когда появились достаточно многочисленные японские грамматики, написанные учеными из различных европейских стран; к этому времени в Японии уже имелась написанная по голландским образцам грамматика С.Цуруминэ (1833г). В 20 в. японский язык стал объектом описания в рамках возникавших на Западе новых лингвистических направлений; в частности, американские лингвисты Б.Блок, Р.Э.Миллер построили дескриптивистские описания японского языка; наиболее полное описание грамматики японского языка на Западе было опубликовано С.Мартином. Теоретически важные результаты были получены японскими лингвистами как собственно в Японии (С.Хасимото, М.Токиэда, С.Хаттори и др.), так и в США (С.Куно, С.Курода, М.Сибатани и др.); интересную страницу в истории лингвистики и социологии представляла собой японская «школа языкового существования», сложившаяся на рубеже 1940–1950-х годов. Осмысление особенностей структуры японского языка оказало заметное влияние на теоретические построения таких лингвистов, как Ч.Филлмор, Дж.Макколи, А.А.Холодович, У.Чейф. В настоящее время японистика представляет собой крупный и развитый раздел языкознания, чему способствует современный высокий статус японского языка в мире (производный от статуса Японии как экономической сверхдержавы).

В России изучение японского языка ведет историю с 18 в., однако интенсивное развитие отечественной японистики, как и западноевропейской, началось с «открытием» Японии внешнему миру в середине 19 в. Первый японско-русский словарь был создан в 1857 И.А.Гошкевичем, первая грамматика – Д.Д.Смирновым в 1890. С конца 19 в. началось регулярное преподавание японского языка; основными центрами отечественной японистики стали Петербург и Владивосток; впоследствии к ним добавилась Москва. Выдающийся вклад в отечественную и мировую японистику внесли Е.Д.Поливанов, Н.И.Конрад, А.А.Холодович; различным аспектам японского языкознания посвящены работы В.М.Алпатова, И.Ф.Вардуля, И.А.Головнина, Н.А.Сыромятникова, С.А.Старостина, Н.И.Фельдман.[8]

Корейский язык   

Язык корейцев распространён на Корейском полуострове, в КНР, Японии, России и США. На корейском языке говорят около 46 млн. человек (1971, оценка). В основе современного литературного корейского языка (пхёджунмаль - стандартный язык) - сеульский говор центрального диалекта; в КНДР нормой (мунхвао - культурный язык) считается пхеньянский говор.

В корейском языке различают 6 диалектов: северо-восточные (включая корейские говоры Северо-Восточного Китая), северо-западный, центральный, юго-восточный, юго-западный и диалект о. Чеджудо.

Cуществуют различные гипотезы происхождения корейского языка (дравидийская, японская, палеоазиатская, индоевропейская, алтайская). Многие относят его к тунгусо-маньчжурской группе языков. Итак, корейский – это изолированный язык Алтайской семьи (другим изолированным языком этой семьи является японский).Судя по всему, предки корейцев пришли на Корейский полуостров откуда-то из Маньчжурии, Монголии или Алтая примерно три-четыре тысячелетия назад.

Особенности консонантизма: наличие 3 рядов шумных согласных (слабые глухие - придыхательные - усиленные глухие) [б-п-пх как в греческом, армянском, прагерманском], которые в конце слога нейтрализуются, и "двуликая" фонема "л"/"р"; несвойственность стечений согласных в начале слога; многообразие чередований на стыке слогов и слов. Система гласных отличается богатством монофтонгов и дифтонгов, фонематической длительностью (с изменением высоты тона); следами сингармонизма.

Сильна тенденция к аналитизму. Богатство падежных форм и грамматических категорией уточнения. Порядок слов: субъект - объект – предикат (SOV); зависимое слово всегда в препозиции.

Корейский алфавит хангыль ("великое письмо") был разработан группой ученых под руководством короля Сечжона в 1443 г. Официальной датой создания корейской письменности считают 1446, когда был опубликован документ "Хунмин чоным" ("Наставление народу о правильном произношении"). Слог хангыля образуется вписыванием всех составляющих его звуков в воображаемый квадрат (сверху вниз и слева направо), отчего получающийся в результате символ приобретает сходство с китайским иероглифом. Однако это не иероглифы - это просто комбинации символов.

 Алфавит корейцев состоит из 24 букв (14 согласных, 10 гласных). До хангыля у корейцев в ходу была китайская иероглифическая письменность, которой удалось удерживать свои позиции в делопроизводстве и в среде образованной правящей верхушки до начала 20 в. Ввиду высокой доли в корейской лексике китайских слов возникла система смешанного иероглифически-буквенного письма, в котором иероглифы служат для передачи китайских заимствований, буквы же используются в целях обозначения глагольных окончаний, неизменяемых частиц и исконно корейских слов (почти как в Японии, только японцы и свои исконные слова могут записывать иероглифами). Этот тип письменности до сих пор превалирует в Южной Корее вопреки попыткам ограничить или запретить употребление китайских иероглифов.

Обычный корейский газетный текст, примерно на 3/4 (80%) состоит из китайских заимствований. Поэтому если все слова китайского происхождения записывать иероглифами, то иероглифы составят примерно половину текста (поскольку суффиксы и окончания всё равно записываются корейским алфавитом).

В самом полном словаре иероглифов, который был подготовлен около тысячи лет назад, было учтено 53 тысячи знаков. Заведомо известно, что некоторые иероглифы не попали даже в этот гигантский словарь, так что иероглифов ещё больше, скорее всего, около 60 или даже 70 тысяч. Однако это вовсе не означает, что грамотный человек должен знать их все. Подавляющее большинство этих иероглифов составляют различные варианты одного знака или архаизмы. Даже самые образованные люди редко в состоянии запомнить более 10 тысяч знаков, обычному же человеку даже в Китае, где иероглифы используют очень широко, для жизни с лихвой хватает 4-5 тысяч знаков. В Корее и Японии даже хорошо образованный человек редко знает более 3000 иероглифов.

Вопреки националистической пропаганде, внедрение алфавита отнюдь не является безусловным благом, на что указывают и продолжающие своё сопротивление сторонники широкого использования иероглифики. Они подчеркивают, что иероглифика, во-первых, является системой письменности, общей для всех стран Дальнего Востока – Китая, Японии, Кореи, Тайваня, Сингапура, Гонконга и, исторически, Вьетнама. Сейчас укрепление экономических связей между этими странами является одной из важнейших задач их внешней политики. Отказ Кореи от иероглифики подрывает подобные связи и затрудняет взаимопонимание между корейцами и их соседями. Второй аргумент - иероглифика делает «прозрачной» этимологию слов, позволяет легко понимать их происхождение и, при необходимости, просто создавать новые слова и выражения из китайских корней. По сравнению с новообразованиями из корейских корней или заимствованиями из западных языков такие неологизмы отличаются краткостью и удобством в использовании. В-третьих, без иероглифов понимание специальных текстов часто невозможно из-за распространённой омонимии. В-четвёртых, знание иероглифики – это необходимое условие для понимания старой корейской культуры.

Дополнением к хангылю служат ханчча — китайские иероглифы. В Северной Корее используется только хангыль, в Южной Корее — и хангыль и ханчча.[9]