Слабые стороны устройства империи и ее крах.

Ненависть к новым порядкам и их живому олицетворению Ши-хуану усиливалась, по мере того как первые результаты реформ, давших экономический эффект, стали перекрываться дискомфортом, вызывавшимся армейско-казарменными порядками в стиле Шан Яна, к которым подавляющая часть населения Поднебесной не привыкла. Отправление на строительство Великой стены воспринималось в стране как ссылка на каторгу, откуда мало кто возвращается. Длительные войны против сюнну на севере и во вьетских землях на юге тоже были чем-то вроде бессрочной ссылки. По мере нехватки средств в казне поборы с населения увеличивались, что вызывало протесты. Недовольство жестоко подавлялось, виновные — будь то критикующие конфуцианцы или бунтующие крестьяне — сурово наказывались. Средств для строительства и войн требовалось все больше, взять их можно было только лишь за счет увеличения налогов и трудовых повинностей. И налоговый гнет беззастенчиво увеличивали, не считаясь с тем, вынесет ли его и без того обездоленный народ. К тому же жесто­кость по отношению к конфуцианцам и конфуцианству лишила людей даже не столько права апеллировать к традиции, скрлько духовного комфорта. В результате порядок без гармонии обратился в экстремистский произвол, в своего рода беспредел, способный вызвать лишь отчаяние и толкнуть на крайние меры ради попранных принципов и идеалов.

Как легко заметить, циньская модель централизованного государства, воплощенная в жизнь стараниями Ши-хуана и Ли Сы, заметно отличалась от конфуцианской в стиле идеальной схемы Чжоули. Если у конфуцианцев огромную роль играли патернализм и постоянная мелочная, даже навязчивая забота управляющих верхов об управляемых низах, к которой чжоусцы за другие века в определенной мере привыкли и которая санкционировалась традицией, то здесь все было иначе. Конечно, справедливости ради следует заметить, что и в легистской схеме Цинь Ши-хуана было определенное место для традиции, опиравшейся именно на конфуцианские ценности: Чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть помещенные в шестой главе сочинения Сыма Цяня тексты стел, в которых есть немало рассуждений на тему о гуманности и справедливости, даже о деяниях древних мудрецов. Иными словами, циньский император был в какой-то мере причастен к идее синтеза конфуцианства и легизма, пусть даже в наиболее близкой к жесткому легизму форме. И все же от такого синтеза у Ши-хуана остались в основном только стереотипные фразы. Что же касается конкретных дел и тем более стратегии строительства империи, то здесь легистская административная модель предстала в своем наиболее бесчеловечном варианте.

Это хорошо видно на примере всей деятельности императора, который явно недостаточно понимал и, главное, практически не учитывал традиционную социально-психологическую ориентированность своих подданных. Фразы из стел, обращенные к потомкам, никак не влияли на смягчение политики, где преобладал безусловный административный диктат и практически не было места привычному для людей традиционному конфуцианскому патернализму. Умело выстроенный Ши-хуаном и Ли Сы гигантский аппарат бюрократической администрации давил на подданных. Тех же, кто критиковал императора, Ши-хуан гневно ставил на место, а то и безжалостно казнил.

Все это и привело к краху империи. Пока был жив Ши-хуан, никто не смел, да и не мог всерьез противостоять аппарату государственного принуждения. Но после его смерти (в 210 г. до н.э.) ситуация резко изменилась. Унаследовавший трон Эр Ши-хуанди не только не обладал способностями, характером и авторитетом отца, но и вообще едва ли годился в правители (сам Щи-хуан перед смертью завещал передать власть критиковавшему его порядки старшему сыну, чего Ли Сы и другие приближенные сделать не захотели). В результате империя вступила в период придворных интриг и политической неустойчивости, что в свою очередь придало силы оппозиции двора императора. Начались восстания. Их по-прежнему жестоко подавляли, но сил на это уже не хватало. В стране быстрыми темпами росло недовольство. Испуганный Эр Ши-хуан попытался было прибегнуть к казням сановников и приближенных, наиболее ненавистных народу и опасных трону и лично ему. Но империи уже ничто не могло помочь.

Осенью 209 г. до н.э. вспыхнуло восстание Чэнь Шэна, за ним начались другие. Эр Ши-хуан объявил большую амнистию в Поднебесной, стал мобилизовывать войска против повстанцев. Были сокращены расходы на дорогостоящие стройки, обвинены в преступлениях и казнены еще некоторые видные сановники, включая и Ли Сы. Но, несмотря на все усилия, движение восставших ширилось и набирало силу. Во главе его стал Сян Юй, выходец из бывшего царства Чу. Евнух Чжао Гао, сменивший Ли Сы в качестве главного советника императора, попытался было взять власть в свои руки. По его приказу Эр Ши вынужден был покончить с собой. Однако вскоре во дворце был заколот и сам Чжао Гао. Циньский двор агонизировал, и вскоре династия Цинь прекратила свое существование.

Тем временем у Сян Юя объявились соперники, сильнейшим из которых стал выходец из крестьян Лю Бан. Длительная междоусобная борьба завершилась победой Лю Бана, который и стал основателем новой династии Хань.