Великая трансформация»

Надо сказать, что рынок существовал всегда – и при рабовладельческом строе, и при феодализме, и в обществах более примитивных. Но в том-то и особенность капитализма, что в нём рынок приобретает тотальный характер: все участвуют в нём в качестве либо продавцов, либо покупателей. Исключений нет. Причем буквально всё необходимое мы не производим сами, а покупаем на рынке. Такова современная жизнь. И не удивительно: ведь главные способы повышения производительности труда – специализация производства и высокие технологии. Отсюда и полная невозможность производить всё нужное самим.

Раньше было не так. Крестьянское хозяйство фактически было самодостаточным миром, в котором производились все основные, необходимые для выживания ресурсы. Крестьянин лишь продавал излишки и покупал то, чего сделать не мог. Но жизнь усложнялась, и постепенно он вынуждался большую часть своей продукции продавать, а на вырученные деньги покупать необходимое. Но тут он не мог конкурировать с ориентированными на рынок крупными профессиональными хозяйствами, с большим капиталом и современной технической базой. В результате, крестьянский мир разрушался, земледельцы бежали в города и нанимались на фабрики, где они выполняли одну примитивную операцию, и, естественно, для жизни всё должны были покупать на рынке. Появился рынок рабочей силы, и мир разделился на предпринимателей и наемных рабочих. Вот и наступил неизбежный момент, когда рынок стал тотальным, обнимающим всё и вся.

Весь процесс тотализации рынка прекрасно описан у Карла Поланьи в его работе «Великая трансформация» [1]. Правда, это описание не явилось откровением для социологов – задолго до него всё это было запечатлено в марксистской школе, хотя и в несколько других терминах.

Во избежание недоразумений подчеркнем, что в результате «трансформации» произошла не только тотализация рынка, но изменилась его суть. До трансформации рынок в основном служил для обмена излишков товаров между собственниками натуральных хозяйств с целью приобрести недостающие товары. «Профессионалы» рынка, производившие исключительно на продажу (ремесленники), тоже были, но они погоды не делали, и их скромные прибыли позволяли им лишь сводить концы с концами. Тут еще мамона не властвует. Теперь же, после трансформации, рынок, «профессионалы»-капиталисты вытесняют всех остальных производителей, а их главным делом становится получение прибыли. Это и есть капиталистический рынок, его господство и знаменует наступление эпохи капитализма. Именно такой, «хрематический», по выражению Аристотеля, рынок мы и будем называть просто «рынком», и именно на нём основанная экономика предстает как «вавилонская блудница».

Не можете служить Богу и маммоне»

Ну, а как оценить всё это нам, христианам? Очевидно, главным стимулом, заводной пружиной всего рыночного механизма является стремление к наживе, максимизация прибыли. Без этого никто ни продавать, ни покупать не будет. Причем этот принцип настолько главенствует и определяет лицо рынка, что иначе как служением мамоне его назвать нельзя. Правда, из-за того, что в рынок вовлечены все, для многих и многих «максимизация прибыли» сводится к простому выживанию. В результате, все (одни — как сеньоры, другие – как вассалы или рабы) служат одному Большому Хозяину – мамоне, который превращается в верховное божество. Можно много говорить о том, насколько культ мамоны прочно внедрен в жизнь современного человека. Можно живописать красочные картины «шопинга» с барами, кино и даже скалодромом, можно рассказывать о тайнах банковской деятельности и их удивительном умении делать деньги из воздуха. Только наша задача состоит в другом – посмотреть на явление «рынок» с христианских позиций.

И определяющим для нас должно стать очень жесткое речение Господа Иисуса Христа: «Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6:24). Бог определил человеку «в поте лица» добывать хлеб свой. Это означает, что создание материальных вещей, необходимых для жизни в этом мире себя самого и других, – не только обязанность человека, но порученное ему Божие дело. Но рынок производит подмену ценностей: целью является не изготовление нужного другим, а получение прибыли для себя любимого. Вдумайтесь – это разные вещи, до противоположности. И на такую подмену целей Бог категорически не согласен. Ибо созидаемая вещь – ради Бога и человека, а нажива – по ведомству мамоны, антипода Бога. Соотношение между Церковью и рынком давно Господом высказано: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть» (Мф. 6:24). Это означает, что рынок воцерковлен быть не может. Церковь может подчиниться ему, сотрудничать с его адептами, или наоборот – отвергнуть его, стараться не иметь с ним никакого дела. Но вместить в себя, христианизировать она не может – столь противоположны метафизические истоки этих социальных институтов. Ибо Церковь – Божия, а рынок – порождение сатаны.