Школа Дмитрия Лебедева

Здесь основа – изобразительное искусство. В рисунке и труд, и наука, и ремесло. Ученик проходит путь от замысла, от идеи к материальной вещи. Лебедевцы обнаружили, что внутри человека есть центры удовольствия, центры “рая” и центры “ада”,
отрицательных и положительных эмоций. Для учителей этой школы было жизненно важно все так устроить, чтобы ассоциативные связи закрепились во время учебы эмоционально, связывались удовольствием. Прежде чем учитель начнет учить детей, он заразит учеников любопытством, желанием узнавать. И только тогда от рисунка они шагнут к письму, счету, чтению, размышлению.[1]

Труд, искусство и наука пересекаются и дополняют друг друга. Знания желанны, если их требует практика, и знания реальны, если они проверяются практикой. Все ученики школы Лебедева сначала со страхом садятся за мольберт, а заканчивают занятие с ликованием: я могу! Это главное в авторской системе обучения Лебедева – ты творец, ты можешь создать произведение, а значит, тебе доступна радость созидания.

2.2. Идея школы Дальтон-план

Когда восемнадцатилетняя Хелен Паркхерст переступила порог ватерсвилльской школы, она еще не подозревала, что придумает необыкновенный способ учения детей. Просто слишком быстро ей стало скучно учить местных ребятишек так, как ее саму учили в детстве. И тогда она стала привлекать ребят к организации учения. Собирала их в кружок и договаривалась, что они будут делать в течение недели.

Учебным пространством постепенно становился не только класс, в котором были уничтожены прежние стройные ряды парт. Теперь заниматься можно было и в коридоре, потому что туда перекочевала часть школьной библиотеки, или за общим столом, где умещались сразу несколько ребят, работающих над общей проблемой.

Так постепенно прорастала идея системы Дальтон-план (Дальтон – это местечко, где в 1920 году была организована первая школа, целиком работающая в русле идей Хелен Паркхерст). Теперь такие школы разбросаны по всему миру: в Голландии, Англии, Америке (а с начала девяностых годов и в России) родители отдают туда своих детей, если хотят вырастить их независимыми, коммуникативными и самостоятельными. Потому что среди главных ценностей Дальтон-учителей – свобода, самостоятельность и сотрудничество.

Дальтон-план – странное явление в педагогическом мире. Его приверженцы упорно настаивают: это не система, подлежащая тиражированию. Это просто образ жизни, в котором и ребенок, и взрослый совместно выстраивают свои образы личности и мира. И при этом есть то, что явно можно распространять, – система заданий, конструктивное сотрудничество, расстановка мебели в классе, наконец.

“Дальтон-план скорее делает акцент на важности образа жизни ребенка во время выполнения им своей работы и на его поведении как члена общества, а не на предметах его учебной программы. Именно общая сумма этого двойного опыта определяет его характер и его знания”. [2]

Пункт первый: свобода

Дальтон-педагогика выращивает свободных людей, говорят учителя. Потому что человек, умеющий выбирать и отвечающий за свой выбор, совершенно свободен. Как же это осуществить в реальных рамках начальной и средней школы? Да очень просто – пусть ребенок сам выбирает, что, когда, как, сколько и с кем он будет изучать.

Правила и границы, обеспечивающие свободу, – очень важная часть Дальтон-педагогики. Именно они помогают ребенку ощущать ответственность за свою работу, за уровень внутриклассных взаимоотношений, за сохранность учебных материалов. С помощью правил ребенок учится контролировать и собственное поведение.

Понятно, что лучше всего для этих целей подходят правила, выработанные совместно всеми членами школьного сообщества, потому что ребенок всегда с готовностью выполняет те инструкции, в составлении которых он сам принимал участие, и яростно отвергает похожие установления, если не признает их своими.
Свободный ребенок любит правила – странный парадокс. Но именно ощущение рамок, которые ты сам установил, и дают это чувство свободы. А кроме того, и безопасности, потому что это четкие границы твоего мира. Таких правил может быть несколько – правило планирования и отчета, правило уважения чужой работы, правило ожидания.[3]

Правил не должно быть много, главное условие – их лаконичность, понятность и обязательность соблюдения всеми членами школьного сообщества, включая учителей и директора. Только тогда ребенок воспримет их не как посягательство на свою свободу, а как приглашение к освоению нового для него пространства человеческих взаимоотношений. И малыш станет радостно учиться этой свободой распоряжаться.

Например, обсудив с учителем объем и сроки предполагаемой работы, решит, сколько времени он потратит на разработку ее частей, какими материалами он будет пользоваться и где он их достанет. Различные учебные материалы стоят в заранее определенных местах и всегда после использования возвращаются на место, чем значительно облегчается поиск источников информации. Если ученик пользуется каким-нибудь прибором или пособием первый раз, учитель обязательно проинструктирует его четко, кратко и понятно.

Возможность пользоваться разными источниками в разное время предполагает не только свободу интеллектуального, но и реального продвижения в пространстве класса. Ученики вовсе не сидят целый день за партой, а могут заниматься выбранным делом в самых неожиданных местах и в самых немыслимых положениях: читать толстую энциклопедию по химии, растянувшись на полу, или зарисовывать в лаборатории части тела лягушки, устроившись на подоконнике, поближе к свету. В процессе выполнения заданий кому-то, может быть, придется просидеть пару дней в библиотеке или школьном компьютерном центре, обратиться за советом к приятелю, соседу по дому, учителю старшеклассников.

Когда работа построена таким образом, учителю не приходится следить, чтобы ребенок увиливал от нее. Все происходит наоборот: увлеченный самостоятельно распланированной работой, чувствующий ответственность за ее выполнение, ребенок так погружается в нее, что часто прихватывает и лишнее время, которое может быть потрачено на что-нибудь другое. И тогда учитель ведет себя явно неподобающим образом – он позволяет погружаться в тему так глубоко, как этого хочет ученик, и не разбивает его школьную жизнь на разрозненные осколки академических предметов.

Пункт второй: сотрудничество

Поступив в школу, ребенок почти сразу понимает, что он не один здесь. Вокруг него масса людей, маленьких и больших, каждый из которых играет свою роль. Обучение в Дальтон-школе построено так, что с самых первых дней малыш оказывается не просто окруженным толпой одноклассников или ребят постарше, он вступает с ними в разнообразные конструктивные отношения (сначала при поддержке учителя, а потом и самостоятельно). Получив задание, ребенок может выполнять его один, в паре или группе. Так он учится оказывать помощь другим, понимает, что все люди могут совершать ошибки и это не причина для стресса, а часть процесса обучения. Теперь он с легкостью признает, что человек (в том числе учитель и он сам) может чего-то не знать, однако это не умаляет его личных достоинств, тем более если он может легко найти необходимую информацию.

Научение разным способам ее поиска – одна из важных частей Дальтон-образования. И тут сотрудничество снова предоставляет больше возможностей, чем одиночный поиск. Потому что можно просто взять книжку с полки или воспользоваться компьютером, а можно найти решение проблемы в процессе обсуждения или совместных экспериментов.

Работая в группе, каждый старается не только занять в ней определенное положение, но и вынужден научиться договариваться, поступаясь своими личными интересами, конструктивно и быстро разрешать конфликты. Дети учатся ясно формулировать свои мысли и желания, соотносить их с задачами, выбранными конкретной группой ребят. В зависимости от возраста участников растет также и коллективный контроль и ответственность за результаты работы всей группы.[4]

Постепенно ребенок привыкает ощущать классное сообщество частью своего мира, он заинтересован в поддержании дружеских взаимоотношений. Все, что имеет отношение к его классу, где ему так хорошо (а потом и ко всей школе), важно для него.

Пункт третий: самостоятельность

Активной групповой работе предшествует своеобразный тренинг самостоятельной поисковой деятельности, в который включаются все дети, как только они научились читать и писать.
В любой Дальтон-школе огромная библиотека со множеством энциклопедий, словарей, подборкой произведений художественной литературы, подшивками журналов и информационный центр с картотеками и компьютерами – важная часть образовательного процесса. Второклассник, пятиклассник, девятиклассник могут в любое время прийти сюда, чтобы легко найти нужную информацию, но сначала на специальных общих занятиях все дети учатся ориентироваться в море карточек и текстов.

Учебник в подобной системе – книга из разряда прочих, которой также надо уметь самостоятельно пользоваться. Ребенок использует учебник, выполняя конкретные задания, обобщая полученную из других источников информацию, проверяя себя.
Принцип самопроверки здесь один из важнейших.

В парте у каждого лежит специальный листочек: понедельник – желтая клеточка, вторник – оранжевая, среда – красная и так далее. Внутри записаны задания на день по всем предметам. Задание на неделю появляется в жизни ребенка в четвертом классе, до этого он пробует свои силы, планируя работу на день или половину недели. Недельные задания распределяются обычно в четверг, а проверяются в среду утром, чтобы во второй половине дня учителя могли бы после обсуждения подготовить следующую серию заданий. Получив их, ребенок может начать работать сразу и закончить все в пятницу, а может, наоборот, только в понедельник приступить к работе, а до этого просто почитать или поиграть.

Цвета в плане как раз и помогают учителю определить, какую часть работы в какой день осуществлял ребенок. В его плане обязательно отводится место также для групповых или фронтальных занятий типа чтения одной книжки для всех с последующей дискуссией. Также отмечаются все занятия, которые будут происходить в течение недели за стенами школы.[5]

В плане обязательно указывается предполагаемое время выполнения работы. Разумеется, может случиться так, что ребенок, отвлекшись чем-то или думая, что у него еще достаточно времени, провозится с материалом гораздо дольше или, наоборот, сделает все быстро. Так часто бывает на первых порах, пока еще чувство времени развито слишком слабо. Тогда при следующем
планировании взрослый с ребенком откорректирует временные рамки, а пока малыш потренируется замечать бег времени с помощью специальных упражнений или, если он совсем маленький, научится пользоваться часами, которые висят в каждом классе.
Потому что чем старше становится ребенок, тем чаще учитель предлагает ему все-таки придерживаться определенных временных рамок при выполнении задания, потому что часто от них зависит его качество.

В течение одного учебного дня в Дальтон-школе ребенок слушает объяснения учителя, предназначенные всей группе, участвует в групповых обсуждениях, тренируя свои коммуникативные способности. Но все же главные учебные часы – это часы свободной работы над специальными дальтоновскими заданиями, которые составляет учитель или старшие ученики. Время такой работы в разных классах различно – от 5 до 10 часов в неделю в зависимости от возраста и степени самостоятельности ребят.

В начале каждого нового учебного цикла (четверти, семестра, триместра) учителя, работающие с одним возрастом, собираются вместе, чтобы обсудить, над какими предметами будет проводиться работа в течение всего времени. Так же обсуждается и распределяется время, предназначенное для классных фронтальных объяснений и самостоятельной работы учеников.

Вместе со своими учениками педагог обсуждает, какие формы работы и проверки будут наиболее эффективными, а затем принимается за составление конкретных заданий.

Содержание заданий зависит от особенностей конкретно изучаемого предмета, но материал, включаемый в задание, обязательно должен быть пригоден для самостоятельной проработки. В начале работы каждый ученик обязательно получает специальный лист заданий, в котором четко прописаны темы, рекомендуемые источники информации, вопросы и задания, дата окончания работы, способ ее проверки и оценивания. Также прописывается, к кому и когда можно обратиться за необходимой помощью.

Листы с заданиями часто собираются в специальные тетрадки, которые постепенно заполняются учениками. Учитель просматривает их по мере готовности и выражает свое отношение к уровню работы. Если работа выполнена недостаточно качественно или остались непонятыми какие-то существенные вещи, учитель в процессе обсуждения с ребенком его работы предлагает ему потренироваться еще и прийти сдать ее попозже.[6]

При этом взрослый не старается подчеркивать ошибки красным карандашом и специально концентрировать на них внимание ребенка. Он спокойно объясняет, в чем тот ошибся, а чаще предлагает найти ошибку самому и исправить ее. И ошибки больше не пугают малыша, потому что он знает, как с ними справиться.

Учитель в Дальтон-школе не главный источник информации, не контролер и даже не носитель социальных норм. Он часть образовательной среды, окружающей ребенка. Учитель так устраивает свой класс, чтобы большую часть работы дети могли осуществлять без его участия, а он был бы необходим лишь на начальных этапах, когда ребята еще только учатся самостоятельному поиску и ориентации в информационном пространстве.[7]

Дальтон-учитель никогда не скажет: “Ты сделал это неправильно!”, а обязательно: “Почему ты это сделал так?”

Свобода, самостоятельность и сотрудничество – эти три принципа Дальтон-педагогики – распространяются не только на детей, но и на взрослых. Свобода учителя выражается здесь в возможности вместе со своими учениками, а не по чиновничьим указаниям решать, что изучать и как. Самостоятельность – это бесконечное придумывание разнообразных дальтоновских заданий и экскурсий, наблюдение и анализ детского развития.

Школа Щетинина

Первое, что ошарашивает посетителей, – это уникальные корпуса и дома. Четыре года назад мальчишки и девчонки, ученики Щетинина, начали строить это маленькое государство в укромном месте, где были только лес и горы. Теперь там есть свой малый конференц-зал, хореографический зал, спортивная площадка, кухня-столовая, пекарня, цех по производству соевого молока и другой продукции, баня, столярные мастерские, скважины для забора воды, швейный цех.

Авторская система обучения Щетинина есть исключение в нашем нынешнем образовательном мире, и он же норма будущего.

Что же происходит в школе М.П.Щетинина?

- В школе Щетинина нет классов и одновозрастных групп детей.

- Здесь никто не скажет, в каком он классе.

- Нет здесь уроков в том смысле, в тех проявлениях, как они сложились в массовом сознании и практике, нет звонков на урок, нет тем уроков.

- Не ищите здесь обычные школьные программы и учебники, их тоже нет, таковыми становится что-то другое.

- Не ищите здесь педагогического коллектива со своими педсоветами и педагогическими объединениями, здесь каждый есть ученик в учителе, учитель в ученике.

- Не надо ходить по корпусам, чтобы взглянуть, как обустроены классные комнаты, кабинеты, считать количество компьютеров и тому подобное; вы не сможете восхититься всеми этими прелестями, которыми так кичатся обычные школы.

- Не смотрите на детей как на школьников, ибо среди них здесь учатся мыслить сердцем, решать умом, строить руками и всей жизнью.

Существует мнение, что Щетинин отрывает своих воспитанников от всего остального мира и тем губит детские судьбы. Действительно, он отрывает их от насилия и злобы, но тут же устанавливает единство со всемирным сообществом, для которого любовь к Родине, нравственная и духовная чистота, утверждение человека являются высшими ценностями.

Авторская система Щетинина – настоящая община в самом лучшем контексте этого понятия, в контексте российского исторического пути, российской социально-экономической и духовной культуры. Именно общинность жизни становится камнем преткновения для многих в познании школы Щетинина. Устремленность к цели, общие интересы и энтузиазм, преданность идеалам и любовь к ближнему, взаимоподдержка и взаимопомощь, высшая организованность, исключающая такие понятия, как нарушение дисциплины и правонарушение, возвышенное понимание чувства Родины, творческий, созидательный труд каждого, подчеркнутое уважение к родовой памяти, к предкам, к родителям, полный отход от дурных человеческих пристрастий – от курения и алкоголизма, от злости и тщеславия, от зависти и ненависти. И все это исключительно только на основе добровольного выбора каждого ученика. Здесь живут так: хочешь остаться – поживи сперва пару недель, сделай выбор, а потом решай окончательно. Ибо нарушать нравственно-духовные основы нельзя.

Первое основание, на котором держится щетининская педагогика, – нравственно-духовное развитие каждого.

Еще одна основа – это устремленность к познанию. То, что в обычных школах называется учением, здесь можно обозначить только устремлением к познанию. Все, творимое в этой сфере, настолько необычно, что традиционная педагогика опровергает его с порога. Однако результаты действительно поразительные. Добровольно организованная разновозрастная группа “школьников” решает погрузиться на этот раз, скажем, в науку анатомия и физиология с основами цитологии и биохимии. В это самое время другая подобно же организованная группа может погрузиться в науку органическая химия. Приезжают ведущие специалисты, профессора из Шуйского и Армавирского (или из других) вузов.

После выхода из погружения начинается период самоподготовки. Группа разбивается на подгруппы от двух до трех – пяти человек, к ним идут на помощь в качестве учителей и их помощников те, кто уже сдал зачеты по данной науке и защитил право быть учителем. Быть учителем – право это святое, достойное. После того как в подгруппах завершится период самоподготовки, ребята идут на зачеты.

Третья образовательная основа – это труд, точнее, любовь к труду в любых проявлениях. Учащиеся и студенты с огромным энтузиазмом строят корпуса: они планируют их, составляют архитектурные проекты, ведут расчеты, грузят блоки и кирпичи, делают раствор, укладывают паркет, строят мосты через речку, прокладывают дороги, берут заказы на ремонт зданий, домов отдыха и санаториев, спешат помочь в совхозе собрать урожай, обрабатывают свою землю, пашут, сеют, обслуживают цехи и мастерские, дежурят и готовят вкуснейшие обеды, чистят картошку, держат в безупречной чистоте все помещения, двор. Труд здесь имеет ту особенность, что его доверяют без ограничения возраста.

Возложи на человека большие надежды, и он достигнет большого – этот закон Марка Фабия Квинтилиана, открытый им две тысячи лет тому назад, творит чудо в образовательном пространстве системы Щетинина.

Самое главное основание щетининской школы – это утверждение прекрасного во всем: и в том, как чистится картошка и как укладывается кирпич за кирпичом, и в том, как танцевать и петь, что читать и как разговаривать с человеком.

Пятое образовательное основание – это мощная физическая подготовка каждого: маленького и взрослого, ученика и учителя, девочек и мальчиков. Работа эта происходит на основе русского рукопашного боя, который пронизан особой философией и эстетикой. Философия такова: владение русским рукопашным боем нужно только с целью самообороны и самозащиты. Важно не поразить нападающего, а своей внутренней силой помочь ему снять агрессию, озлобленность; если это не удастся, то применять искусство рукопашного боя до той поры, пока нападающий не поймет, что нет хода его намерениям, то есть не добить его, а приостановить развитие его злости.

В школе Щетинина учат тому, что владение способами русского рукопашного боя нужно только для защиты слабых, для защиты Родины. Никто из школы Щетинина никогда не воспользуется своими высокими умениями рукопашного боя, чтобы мгновенно сбить с ног ради наживы, ради корыстных целей.

Желающих открыть такие же школы в разных областях России много. Но Михаил Петрович проявляет осторожность: он пережил так много, что отдавать своих людей и свои идеи на растерзание не желает. Нужны не простые обещания, а гарантии в виде правительственных решений, выделение зданий и земельных участков, узаконенных прав свободной деятельности. И главное – не дергать, не оскорблять непониманием. Щетинин говорит:
- Примите меня как художника, который работает в своей мастерской, и никто не нарушает его творческого вдохновения.[8]