Глава 2. Создание флота при Петре I

Поездка в Архангельск

Петр совершил две поездки в Архангельск в 1693 и 1694г. Архангельск был фактически единственными морскими воротами России, через которые она осуществляла прямую связь с миром. Здесь был большой порт, куда за короткое северное лето приходили сотни иностранных кораблей. Они привозили западные товары и потом загружались лесом, пенькой, кожами, салом, мехами. Город был большой и оживленный, а местная Немецкая слобода была в Архангельске даже больше, чем в Москве. Приехав в Архангельск в 1693 г. Петр первый раз в жизни увидел настоящее море, настоящие корабли. И это было потрясение. Как писал историк М.М. Богославский, с той архангельской поры для Петра «шум морских волн, морской воздух, морская стихия тянут его к себе и с годами сделаются для него необходимой потребностью. У него разовьется органическое стремление к морю»[11].

В жизни Петра море и корабли заняли особое место. Как видно из записей снов, которые царь делал в зрелые годы, корабли море не отпускали Петра, снились ему по ночам. Увлечение морем – не случайность, не просто юношеский романтизм. Было какое-то гармоничное соответствие внутреннего мира Петра и образа движущего корабля.

Почему петровская Россия – корабль?

Могучий, красивый корабль XVIII в., идущий под всеми парусами против ветра и огромных волн, был высшим произведением технической мысли того времени. Для Петра и многих других людей он был символом всего, что построено сточным расчетом, знанием для борьбы человека со слабой и опасной стихией природы, которую так хорошо выражает беспокойное море.

Особую роль в достижении всеобщего счастья играло государство. Построить государство на началах разума, знаний и сделать его средством для достижения счастья – вот высшая ступень реформатора. Английский философ Гоббс, обосновывая право и возможность разумного человека совершенствовать организацию общества ради высоких целей, писал: « Государство строят, как дом»[12]. Петр Великий мог бы сказать иначе: « Государство строят, как корабль»[13]. В самом деле борьба за выход к морю, строительство флота, реформирование государства, преобразование России ради счастливого будущего – все это так естественно совпало, соединилось в деятельности Петра, отлилось в яркий образ корабля – новой России, которую спустил на воду и повел среди бурных волн жизни. Вот поэтому море в Архангельске так сильно сказалось на судьбе Петра.

Как человек деятельный и живой, Петр не ограничился рассматриванием моря и кораблей с берега. На яхте «Святой Петр» он вышел в море, чтобы проводить уходившие из Архангельска иностранные торговые корабли.

Во второй приезд в Архангельск летом 1694 года Петр отправился на яхте на Соловецкие острова и в открытом море попал в страшный шторм. Опасность была так велика, волны так круты, что царь и его спутники причастились как перед смертью. Только искусство Антипа Тимофеева спасло русского царя, который впервые в русской истории – после князя Игоря – пустился по морю. Когда же пришел из Голландии заказанный 44-пушечный фрегат « Святое пророчество», счастью Петра не было предела – он тотчас испытал себя и новый корабль, выйдя на нем в Северный Ледовитый океан. «Морская судьба Петра была решена – без моря он уже не мог жить!»[14]

Азовские походы

1694 г. был отмечен не только плаванием в океане, но и большой утратой для Петра – в январе не дожив до 43 лет, умерла его мать царица Наталья Кирилловна.

Петр тяжело переживал смерть матери, она была для него самым близким и дорогим человеком. Тем не менее, и после смерти матери он не взялся за государственное управление. Самым крупным мероприятием 1694 г. были так называемые Кожуховские маневры под Москвой – многодневные учения с участием большого количества войск, стрельбами, штурмами укреплений.

«В начале1695 г. наступило время реальных действий Петра как государя, и этими действиями стали военные походы против Азова»[15].

В 80-х годах в борьбе против грозной Оманской империи сложился союз Польши и Австрии, к которому присоединилась долгие годы воюющая с турками Венецианская республика. После заключения с огромным трудом достигнутого мира с Польшей в 1686 г. Россия должна была выступить против Крыма и Турции, хотя и сил и средств для этого было явно недостаточно.

Успехи объединенных сил Австрии и Польши в Европе в борьбе с османами заметно ослабили Турцию. У православных народов окрепли надежды на Россию, на близкое с ее помощью освобождение. Возросла активность православных балканских и иных иерархов церкви в переговорах с московской патриархией и государственными властями. От России ждали действий, и «с 1694 г. вопрос об азовском походе был решен»[16].

Сам же поход был как бы двойным. Огромная 120-тысячная поместная конница под командованием Б. П. Шереметьева и Запорожское войско устремились в низовья Днепра. В то же время другая армия численностью всего в 31 тысячу человек под руководством не одного, а трех генералов ( Ф. Лефорта, Ф. А. Головина, П. Гордона ) направилась к Азову. Войско П. Гордона было передовым и пешим строем достигло окрестностей Азова к 29 июня 1694 г. остальное войско, в том числе и бомбардирская рота во главе с Петром Алексеевым, отправилась водным путем. Все боеприпасы, снаряжения и продовольствие заранее были отправлены на судах. Иначе говоря, ситуация на сей раз весьма выгодно отличалась от голицынских попыток движения через страшную из-за безводья и жары степь.

Начался многодневный артиллерийский обстрел азовской крепости и одновременно земляные работы по подготовке штурма. Серьезнейшим препятствием стали построенные турками на обоих берегах Дона две каменные каланчи. Протянутые между ними три огромные цепи перегородили проход для судов по реке, и осаждающие лишились бесперебойного снабжения боеприпасами и продовольствием. 14-15 июля обе башни были заняты казаками. 6 августа произошел первый штурм крепости. «Но плохая подготовка и разобщенность действий Головина, Лефорта и Гордона привели к провалу штурма»[17].

У Петра было хорошее настроение ему казалось, что опыта кожуховских «походов» и «штурмов» Пресбурга будет вполне достаточно, чтобы взять Азов – небольшую устаревшую крепость. Петр жестоко ошибся – ни у него, ни у его генералов не хватило умения и опыта, чтобы овладеть в 1695 г. Азовом. Более того, смелые вылазки турок наносили чувствительный ущерб осаждавшим, гарнизон крепости мужественно отбил штурм превосходящих сил царского войска. 20 октября, к своему стыду и позору, осаду Азова русским пришлось снять, чтобы поспешно отступать домой – надвигалась трудная зима.

По словам С. М. Соловьева, именно с неудачи первого азовского похода и «начинается царствование Петра Великого»[18]. Провал похода удесятерил энергию, и напор молодого царя. Здесь Петр впервые проявил те качества, которые впоследствии сделали его великим государственным деятелем и полководцем. Неудачи только подстегивали его, придавали ему силы. Он имел мужество взять на себя ответственность за поражение, умел трезво оценить собственные промахи, обдумать все обстоятельства, пришедшие к обидному срыву, и сделать нужные исправления.

Петр понял, что взятие Азова нужны профессиональные военные инженеры, которых он срочно нанял в Европе. Одновременно он осознал, что без флота, который может отрезать азов от моря и воспрепятствовать подвозу в крепость всего необходимого, воевать нельзя.

Вернувшись из похода, в ноябре 1695 г. Петр принял историческое решение: он повелел строить военно-морской флот. За короткое время тысячи крестьян были согнаны в воронежские рощи, они начали рубить лес, сплавлять его по рекам в Воронеж, где на спешно возведенных верфях голландские, английские и иные корабельные мастера начали строить галеры и другие корабли.

Энергия и воля царя, послушание его подданных принесли поразительные результаты: 2 апреля 1696 г. со стапеля воронежской верфи сошла первая галера, а меньше чем через два месяца Азовское море впервые увидело русский флаг-флот из 22 галер, в окружении мелких судов, вышел в открытое море. «И не так уже важно, что умения управлять флотом не было, что корабли были построены наспех, из сырого леса, со многими недоделками»[19]. Главное было то, что мечта Петра о настоящем флоте начала сбываться. Взять азов, обложенный с суши и с моря, было уже значительно легче. В июне 1696 г. это и произошло.

Под Азовом появилась еще одна важная черта Петра – будущего реформатора. Он не ограничился восстановлением разрушенного Азова, а решил основать на мысу Таган-рог гавань и город Таганрог. По идее и первоначальному плану, который быстро начал осуществляться, на берегу Азовского моря начали строить город, так не похожий на традиционные русские города.

Одновременно развернули обширную кораблестроительную программу. Деньги на постройку кораблей в Воронеже было решено собирать со всех групп русского общества – с бояр, купцов, дворян, горожан и крестьян. Россия делом заявила свои притензии на выход к Черному морю.

Азовский поход был важен для Петра и по другой причине. Здесь «Петр впервые почувствовал весь груз огромной ответственности за Россию, династию, армию, людей»[20]. И этот груз отныне лег на его плечи. Не случайно именно с Азовских походов царь начинает отсчет своей «службы» Отечеству, России. Именно идея служения стала теперь главным стержнем жизни Петра Великого. Представление о том, что он не просто сидит на престоле, а несет свою тяжелую службу во имя России наполняла всю его жизнь высшим смыслом, особым значением. «Затянувшиеся для молодого царя игры и потехи кончались – он стал взрослым»[21].